I will fix you

      — Вот скажи мне, Джейби, у тебя есть список ненависти?       — М-м. Нет?       Они сидели на веранде, Джейби пытался работать на лэптопе, а Гук усиленно ему мешал.       — А вот у других такой списочек есть, — продолжил Чон. — И я даже занимаю там почетное четвертое место. Какое-то дурацкое место, тебе не кажется? Я еще понимаю первое. Ну ок, три первых призовых. Но четвертое?.. Это типа ты старался быть мудаком, но у тебя и это до конца не получилось?       — Это тебя так от папайевого сока развезло? — забеспокоился Джейби. — Может, он просроченный? Быстро, дай мне упаковку!       — Это значит, что у меня в жизни вообще ни хера не получается? Даже быть стопроцентным мудаком? Никогда не занимал никаких призовых мест… :-( И грамоты мне никогда не давали… Разве что в детском саду, но я не помню… Надо у мамы спросить.       — Вроде еще свежий… Истекает в следующем году. Слушай, а ты в стакан ничего не подлил? Ликерчика, мартини, абсента?       — Я вообще по жизни какой-то невезучий. Раз, всего раз (!) сделал гадость — и вот, разрушил всё, что только можно. Подчистую! Последствия можно черпать экскаватором. Еще очень и очень долго черпать…       — Знаешь, я понимал, что у вас в Сеуле все с прибабахами, но чтобы вот так это увидеть собственными глазами…       — Ты что, первого сеульца видишь? — не поверил Чонгук.       — Не первого. Но я никуда за пределы Чеджу и Пусана не выезжал, — этим фактом помощник Тэхена явно гордился.       — Да врешь! Но почему?       — А нахрена? Здесь тепло, море и все удовольствия. Зачем мне куда-то еще ездить?       — Логика, конечно, железная… А родился ты где?       — Здесь, на острове. Учился в Пусане, но бросил. Там, кстати, с Тэ и познакомился — мы учились в одном универе, но на разных факультетах.       А вот сейчас Гук действительно заинтересовался.       — Ты учился в одно время с Тэхеном?       — У одного язык, как помело, у другого — полное отсутствие стыда и совести. И у обоих напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.       Чон и Джейби подорвались, услышав позади ледяной голос Тэ.       Обернувшись, Гук внимательным взглядом просканировал Кима. Сказать, что за эти два часа, пока Чонгук его не видел, тот изменился — это ничего не сказать. Тэ переоделся, посвежел и почти ничем не отличался от того Тэхена, которого Чонгук встретил вчера.       Ким вопросительно приподнял правую бровь, глядя поочередно то на одного, то на второго. Джин стоял позади него и попивал из высокого стакана холодный чай, с ехидством глядя на парней.       — Ну и? Что же вы замолчали? — поинтересовался Тэ.       Джейби с Чонгуком переглянулись.       — Да, поделитесь, детки, с классом, — фыркнул Сокджин.       Тэхен прошел к барной стойке, чтобы приготовить себе кофе. Джейби одарил Чона каменным взглядом — типа, я сидел и честно работал, а ты меня так подставил!       — Чон Чонгук, — начал Ким и Гук мысленно закатил глаза: в день, когда тот обратится к нему не по имени и фамилии, 100% случится какой-нибудь Армагеддон, — почему ты еще здесь?       — А где я должен быть? — удивился тот.       — Далеко отсюда, — быстро ответил Ким.       — Я здесь по просьбе Чимина, и еще не сделал всё, что нужно.       — Ты попрощался.       — Я часто прощаюсь — это моя фишка.       Глаза Тэ предупреждающе блеснули: он явно был рассержен.       — Чон Чонгук!       — Что? — с самым невинным видом поинтересовался Чон.       За последнее время Гук обнаружил в себе две совершенно новые особенности. Первая — в нем всё больше и больше разрасталось нехилое такое нахальство, которое больше не ощущалось как что-то плохое. Вторая — ему до безумия стало нравиться дразнить Тэ. Эта холодность и отстраненность жутко заводили Чонгука. Особенно теперь, когда он был в курсе, насколько тот ранимый и хрупкий внутри.       Тэхен встал прямо перед Гуком. Под глазами, на контрасте с его ровной медовой кожей, отчетливо выделялись темные круги. Но они нисколько не портили его красоты и не выглядели каким-то знаком слабости. Скорее даже, наоборот — в тандеме со стальным взглядом служили предупреждением, что прописать мощную дозу «пиздюлина» тот сможет в любом состоянии.       — И о чем конкретно Чимин тебя попросил?       На Чона уставились три пары глаз. Тэхен смотрел недоверчиво, Джин — скептически, Джейби — с кислой миной. Но все трое хотели услышать его ответ.       Если Чонгук всё правильно понял, то Чимин уехал полгода назад, и с тех пор ни с кем не поддерживал связь. Было ли такое поведение обычным для Чимина — это еще вопрос. Почему эти полгода Пак провел в его компании — еще более занимательный вопрос.       Чимин дал ему карт-бланш своим «Да», так что… Почему бы и нет?       — Последние полгода мы много и близко общались с Чимином, — с каждым его словом лицо Тэ все больше хмурилось. — У него есть дела, которые не дают ему вернуться сюда сейчас. Но мы договорились кое-что сделать вместе. И он попросил меня подождать его здесь.       — «Кое-что» — это что? — спросил Ким.       — В плане бизнеса.       Тэхен переглянулся с Сокджином, но тот лишь недоуменно пожал плечами.       — Какой именно бизнес? Чон Чонгук, почему я тебе не верю?       — Не имею ни малейшего понятия. Но Чимин заверил меня, что я смогу жить здесь.       Тэхен возмущенно фыркнул.       — Еще чего!       — А ты не можешь сам снять для себя жилье? — поинтересовался Джин.       — Меня вообще-то ограбили. Помните? Мои кредитки вычистили, личные вещи отобрали. Я остался буквально без ничего. Я теперь банкрот. И так как Чимин — совладелец этого отеля, он пообещал мне полную поддержку, пока я не разберусь со всеми своими финансовыми проблемами.       — Это немыслимо! — воскликнул Тэ. — Он не будет здесь жить! Мы не можем пускать сюда всех без разбору — так и до нашего собственного банкротства недалеко!       Джейби при этих словах хмыкнул и выразительно посмотрел в сторону Сокджина, но тот совершенно спокойно проигнорировал его посыл.       — Я — не все без разбору. Я друг Чимина. Возможно даже, что лучший, — Чонгук нахально продолжал гнуть свою линию.       — Чон Чонгук!       — Что?       — Ты не можешь быть лучшим другом Чимина!       — Почему нет? — вкрадчиво поинтересовался Чон.       — Потому что его лучший друг — это я. И не думаю, что это изменится!       Чонгук невинно глянул на Кима, прежде чем выдать:       — Лучший друг, на звонки которого он даже не отвечает?       Тэхен пораженно ахнул, Джин пожалел, что здесь не завалялось его любимого сырного попкорна, а Джейби понял, что ситуацию нужно срочно спасать. Возможно, остальные присутствующие здесь и не знали, каким Тэ может быть в гневе, но он был в курсе. К своему огромному сожалению.        — Я вас перебью, буквально на несколько минут. Тэ… сонбэним, нам срочно нужно решить, что делать с парковщиками — они испортили машину господина Сона, но ни один из них не признается. А мы должны отчитаться перед господином Соном, пока тот окончательно не озверел. Поможешь выяснить, кто из них это сделал?       Взгляд Тэхена был настолько яростным, что все трое мгновенно пожалели бедных парковщиков.       — Пошли, — бросил он Джейби. — Ты, — Тэ указал пальцем на Гука. — Чтобы был здесь, когда я вернусь.       — Куда уж я денусь? — фыркнул Чон, из-под опущенных ресниц наблюдая, как Тэхен берет с подлокотника кресла свой айфон, 100% мысленно при этом матерясь.       — А ты, я погляжу, парень рисковый, — заметил Джин, когда Ким с помощником ушли, а сам он смешивал свой чай с мартини. Чонгук ничего на это не ответил. — Какова твоя цель? А? Чего ты здесь вертишься?       Если Чонгуку и нужен был союзник на этом курорте — так это Джин, и Чон это прекрасно понимал. Он подошел ближе к барной стойке, наблюдая за созданием коктейля под названием «Может хоть это поможет мне не чувствовать себя мешком с дерьмом».       — Знаешь, что самое поганое во всей этой истории, аджосси? — спустя какое-то время спросил он.       — Хён.       — Знаешь, что самое поганое во всей этой истории, хён? То, что существует две истории. Есть история о четырех долбоебах, которые сделали хуйню, мало задумываясь о ее последствиях. Это простенькая и тупенькая история. Такие сюжетики на Нетфликс крутят для тупых подростков о тупых подростках. А есть история Тэхена. Она мрачная, тяжелая, болезненная, мучительная. И эту историю он придумал сам, потому что почти всё в ней строится на его догадках и страхах. Ведь Тэхен на самом деле не знает, что произошло. Эта история для него — живой кошмар. Который никогда не будет забыт и похоронен, как бы он его от себя не прятал. И каждый раз эта хуйня будет возникать в самый неподходящий момент. Потому что даже с его ебнутой мачехой проще — Тэхен в курсе, что на самом деле произошло (что она просто ебнутая сука), и однажды сможет научиться с этим жить (а может уже давно и научился). Вот только не в моем случае.       — Сам до этого додумался? — мрачно спросил Джин. Мартино-чай, после слов Чона его больше не вставлял, и он отставил его подальше на стойку.       — У меня есть друг, его зовут Юнги. Он очень хороший. И он прошел через подобный ад. Только в его случае, он знает, что с ним произошло, — Чонгук вздохнул и уставился в окно на мерно покачивающиеся пальмы. — Наше с ним знакомство длилось очень недолго, но мы так быстро нашли общий язык, и так много всего успели друг другу рассказать… Он сказал мне, что я должен суметь достучаться до Тэхена, донести до него правду. Потому что такие переломы просто не в состоянии сами собой срастись правильно. А теперь, когда я еще узнал об этой ведьме… — Гук немного помолчал, перебирая в памяти всё, что говорил ему Юнги, и с горечью добавил: — Он сказал ни в коем случае не отступать. Но достаточно было Тэхену разок меня послать, и я уже, оскорбленный и возмущенный, поджав хвост, убегал, — Чонгук посмотрел задумчивому Джину прямо в глаза. — Ты спрашивал меня, хён, что я здесь делаю? Я хочу исправить то, что натворил. И не уеду, пока не буду знать, что Тэхен смог не просто подавить, но отпустить свое прошлое. Пусть с демонами, которые создал Чимин и его мать, Пак разбирается сам, а я разберусь с теми, которых создал я.       — За Чимина не беспокойся. Всё, что должен был, он сделал. А почему ты просто не поговоришь с Тэтэ?       — Да он меня не слушает! Может, и послушает, что я ему скажу, но точно не услышит. Он должен не просто услышать. Он должен поверить. И, желательно, без новых жутких приступов.       — За это тоже не переживай. Я спросил его: «Неужели ты хочешь, чтобы Чон Чонгук еще раз стал свидетелем такой твоей слабости?» Он сказал, что скорее сдохнет, чем доставит тебе еще хотя бы раз такое удовольствие.       — У Тэхена странное представление о том, что может доставить мне удовольствие, — проворчал Чон. — А ты можешь постоянно не называть меня по имени и фамилии?       — Нет.       — Окей.       Когда Тэхен и Джейби вернулись, Гук и Сокджин сидели в разных концах помещения, каждый был занят своим смартфоном.       — Как виновный парковщик? — елейным тоном просил Джин, мысленно уже похоронив беднягу за кадкой с фикусом.       — Жив. Итак, Чон Чонгук, теперь твоя очередь, — Ким подошел ближе к Гуку, и тот поднялся, чтобы Тэхен так угрожающе не возвышался над ним. Видимо то, что пришлось идти по жаре, ругаться с какими-то нерадивыми работниками, держа в голове, что нужно еще отпиздить Чонгука, плохо отразились на нем. Он снова выглядел неважно, на лбу была испарина, в глазах проблескивало желание послать всех далеко и прямо и просто вырубиться. Тэхена хотелось самолично уложить спать. — Ты не будешь жить в этом отеле.       — Я полностью с тобой согласен, Тэ, — вклинился Сокджин, и Чонгук внутренне воспроизвел мемчик рукалицо. Джин между тем продолжил: — Будет странно, если ему вот так просто выделят здесь один из прекраснейших номеров или вообще бунгало. Так что думаю, будет лучше, если ты заберешь его к себе домой.       Ошарашенный Тэхен повернулся к другу. У него на лице был написан настолько огромный шок, будто только что он самолично увидел, как тот делает фарш для котлет из чеджудовских котят.       — Ты что такое говоришь? — прошипел Тэ.       Чонгук попытался спрятать свою усмешку.       — А что? — казалось, Джин был безмерно удивлен такой реакцией Кима. — Твой дом наполовину принадлежит твоему брату. Чон Чонгук — его гость. Логично, если ты выделишь ему диван и зубную щетку. Можно использованную.       — Выйдем, — только и сказал Тэхен. И Джин, кряхтя, поднялся с барного стула и побрел следом за выскочившим за дверь Тэ.       — Ни хрена не понимаю, но, видимо, дальше будет еще интереснее, — заметил Джейби.       — Джинни, какого хрена ты творишь? — завелся Тэхен, едва они с Сокджином вышли из здания. — Моргни, если тебя заставили!       Джин потянул его к стойке с прохладительными напитками и всякими вкусняшками возле одного из бассейнов, и взял им по рожку с мороженым.       — Бери, тебе нужно охладиться. Выглядишь неважно. Как после плохого секса.        — Спец, блин, — огрызнулся Тэ, но мороженку взял.       — Послушай меня. Я пообщался с Чон Чонгуком. И скажу тебе совершенно точно: он что-то скрывает. Знаешь, как Конфуций говорил? Держи друзей близко, а врагов — еще ближе.       — Мне пофиг на то, что говорил Конфуций! И вообще, это сказал Сунь Цзы.       — Без разницы. Слушай, Тэ, ты должен выяснить, что этот качок с лицом ребенка скрывает, и где сейчас Чимин. Единственный человек, который знает, где твой брат — это Чон. А что, если Чим попал в беду? Потому что я конем не ебу, каким образом он вообще мог связаться с Чоном. Ты не можешь на всё это просто так закрыть глаза! Дело сейчас не в Чон Чонгуке, нет! — тон Сокджина был проникновенным. — А в Чимине.       Тэхен задумчиво откусывал большие куски мороженого и, определенно, прислушивался к словам друга. Волшебное слово «Чимин» сработало. Очень тихо внутри Сокджин отпраздновал победу. «Ну, Чон Чонгук, если подведешь — урою».

***

      — Миленько.       — Если что-то не нравится — мои двери для тебя всегда открыты. Уходи.       — Нет, нет, всё приемлемо, — поспешил заверить Чонгук.       Конечно, приемлемо — красивый дом на самом краешке моря! Видимо, братья Ким-Пак воны, как сам Чонгук, не считают. Конечно, об этом можно было бы догадаться, учитывая, что они — совладельцы крутого курортного комплекса…       История братьев очень интересовала Гука. Кое о чем он уже догадывался, но был уверен, что самые интересные открытия ждут его впереди он даже не представлял, какие       Когда Джин с Тэхеном после разговора вернулись в админкорпус, Ким сразу же сказал, что согласен на то, чтобы Чонгук временно (!) жил в его доме. Озвучив при этом главное правило: ни при каких обстоятельствах не попадаться ему на глаза.       — Как долго это продлится? — спросил Джейби. Чонгук лишь развел руками — у него не было ни малейшего понятия. — Тогда будешь помогать здесь.       Гук был только «за». Тэхен торчит весь день в отеле, а значит, и Чонгук будет рядом с ним.       И вот Ким, глубоко и очень безнадежно вздохнув, привел Чонгука в свой дом. Если это — не победа Чона, тогда что?       — Я тебе не верю, — выдал Тэ, открывая дверь и пропуская его вперед. — Я не понимаю твоих мотивов, не знаю, что тебе от меня нужно и как именно ты связан с Чимином. Так что будь уверен: мои глаза постоянно будут следить за тобой.       — О-о-чень на это надеюсь, — хмыкнул Чон.       Блин, это получилось слишком пошловато? Видимо, да, потому что Тэхен окатил его ледяным взглядом.       — Чон Чонгук, если ты что-то хочешь сказать — говори.       Гук ничего не хотел говорить, так что ему сделали краткую экскурсию по дому. Очень краткую.       — Это твой диван. Это кухня. Ванная. Туалет. Всё, больше никуда заходить нельзя.       — Да, хозяин.       — Нарываешься, — почти ласково сказал Ким. — Мне это нравится. Будет повод приложиться твоим лицом о стол. Я не буду скрывать, что прекрасно знаю о том, что это ты в университете опоил меня… Мне противно даже делать вид, что ты мне не противен. Ты тогда хотел донести до меня информацию — ты это сделал. Я получил твой месседж.       «Не тот месседж ты получил, Тэхен-а, не тот...», — горестно вздохнул про себя Чон. Вслух он только сказал:       — Твоя версия отличается от моей.       Чонгук думал, что Тэ тут же разозлится и это положит начало их разговору на повышенных тонах, но Тэхен сделал вид, что не услышал его ответ. К сожалению, Гук оказался прав — Тэ не хотел опять окунаться в события пятилетней давности. Чонгуку придется найти для этого правильный момент. Как сказал Юнги: бывают случаи, когда нужно сломать, чтобы снова срослось правильно. А еще он сказал, что иногда исцелить сможет только тот, кто сломал.       — У тебя есть какие-то вещи с собой? — между тем, спросил Ким.       — Только те, что на мне.       Тэ придирчиво осмотрел его.       — У нас, на Чеджу, даже бомжи получше одеваются. И почище.       — Я ночевал на пляже!       — Они тоже не в хоромах ночуют, — съязвил Ким. — Я принесу тебе свою одежду, так как вещи Чимина будут тебе маловаты. Отдавать их обратно не нужно — иначе мне придется их после тебя сжечь. Остальное купишь себе сам: одежду, туалетные принадлежности и т.д. Здесь не благотворительная организация.       Тэхен ненадолго оставил его одного, и это позволило Чонгуку осмотреться. Он находился в расширенной гостиной (он не архитектор и не дизайнер, возможно, это не так называется). Да, при входе была обычная гостиная, и там тоже была кушетка. Но, видимо, Тэхен сжалился над ним, и провел дальше по дому, как Чонгуку подумалось — в расширенную гостиную, которая явно предполагала также и то, что может быть и одной из гостевых комнат.       Когда Ким вернулся, он положил на стол стопку одежды и рядом поставил аптечку.        — Обработаешь свою рану, — бросил максимально незаинтересованно.       — Спасибо, Тэхен, — искренне поблагодарил его Чонгук. Он же прекрасно понимал, что тот мог этого всего и не делать.       — Сними футболку, — сказал Тэ. Брови Гука поползли вверх. — И повязку, я посмотрю, всё ли в порядке с твоей раной.       В голове у Чонгука играла какая-то ненавязчивая мелодия, как из фильма «Основной инстинкт» или «Девять с половиной недель», когда он максимально эротичными движениями стал стягивать с себя одежду. Тэхен, не сдержавшись, фыркнул. Гук может ошибаться, но, кажется, Тэ попытался спрятать свой смех. Ну что ж, поздравим себя со второй победой — Тэхен рядом с ним смеется. Конечно, Чонгук хотел, чтобы стриптиз в его исполнении выглядел горячо, но ок, смех тоже подойдет.       Гук осторожным движением отклеил повязку, и Тэ подошел ближе, чтобы внимательнее осмотреть место удара ножом.       — Кажется, заживает не так хорошо. Ты мочил ее?       — Я ночевал на пляже, — ворчливо напомнил Чон. Тэхен лишь закатил на это глаза.       — Вернешься в отель и сходишь к нашему доктору — он мега спец. Скажешь, что от меня. Будешь делать всё, что он скажет, и на перевязки будешь ходить к нему, — Ким помолчал. — Как это произошло?       — Я ехал автостопом, но сел не в ту машину. Один, тот, что сидел сзади, приставил нож к моей шее. Второй держал меня.       — Но ты сумел выбраться?       — Я упорный, — улыбнулся Чонгук. Он видел, что Тэхен хочет спросить еще много чего, но не спрашивал. А еще он понимал, что, несмотря ни на что, Тэ ему сочувствовал, но тоже никак это не выражал.       — Не мочи рану. Пользуйся ванной на первом этаже. Все твои туалетные принадлежности я потом выброшу, — проговорил Тэ. — На кухне всегда есть какая-то еда из отеля — Джейби присылает кого-то из кухни, и холодильник здесь постоянно забивают под завязку. Так что бери всё, что хочется. Ты, кстати, под началом у Джейби, он решит, что с тобой делать. Если что-то из дома украдешь — не сомневайся, я тебя найду. У меня дела, так что располагайся. А, еще, — Тэхен опустил руку в карман своих шорт и достал оттуда связку с ключами. Он слегка помедлил, но всё же протянул их Чону. — Вот.       На красном брелоке был оттиск золотыми буквами — «PJ».       Ким вышел, и пока Чонгук решал, насколько этичным будет занять ванную часа на три, он вернулся, вновь переодевшись. В этот раз Тэ был одет не в пляжном стиле — белые строгие брюки, лавандовая футболка поло, на ногах — лоферы. Волосы красиво уложены, запястье украшали дорогие часы. Он кивнул Чонгуку на прощанье и ушел.       В тот день Тэхен в отель не вернулся. И домой ночевать он тоже не пришел.       Утром, когда Гук завтракал, бездумно пялясь в окно, уставший после бессонной ночи в ожидании Кима, тот, наконец, открыл ключом входную дверь. Чонгук постарался не думать, почему ему было настолько больно, когда он увидел на шее у Тэ свежий засос.