I will fix you

      Чонгуку нравится его жизнь. На самом деле, у него есть всё, чего он только мог пожелать — собственное уютное жилье с крошечным двориком, небольшой бизнес, стабильно приносящий доход, и возможность делать то, что он хочет.       Жизнь в пригороде Сеула — Ильсане — спокойная, но не скучная. Его магазинчик находится недалеко от его дома, на приятной улице, куда часто забредают туристы. Там много кафешек, таких же, как у него магазинчиков на любой вкус и цвет, парочка туристических агентств, салон красоты, автомастерская, прокат скутеров, велосипедов и яхт и даже небольшой кинотеатр, где крутят старые фильмы.       — Знаешь, — Чонгук смотрел на ночное небо, настолько беззастенчиво раскрывшееся перед ним, — мне кажется, моя жизнь удалась… — он сидел в своем кресле-гамаке перед своим небольшим домиком и чувствовал полное умиротворение.       — Серьезно? — хмыкнул его друг и выпустил колечко дыма в воздух, затем передал самокрутку Гуку.       — Угу, — Чонгук затянулся и сразу же закашлялся. — Где ты ее ядреную такую только берешь? — возмутился он.       — Не нравится — не кури, — флегматично ответил тот.       Пак Чимин — еще один плюс его жизни. Они знакомы не так давно (около полугода), но сдружились крепко. Пак такой свой в доску, но добрый и уютный, как самая мягкая на свете булочка. Так и хочется потрепать его по щечкам. Чонгук иногда так и делает, в то время как Чимин при этом просто застывает.       Иногда Чонгуку даже кажется, что Пак может быть в него влюблен. Бывает, Чимин долго на него смотрит, а когда понимает, что его заметили, мгновенно отводит взгляд.       Как Гук к этому относится? Он и сам не знает. Кажется, он почти и не думал до этого, что у него могут быть отношения с парнем. Хотя, с другой стороны, его связи с девушками в последнее время стали совсем безрадостными. Никто не цепляет, новых встреч не хочется. Возможно, это единственное, что омрачает его жизнь, но честно, не настолько, чтобы не радоваться тому, что у него есть.       — Минни, — сладко пропел он, — я так рад, что ты у меня есть.       Чимин хмыкнул на это признание, но ничего не ответил.       Они еще немного поболтали, допили пиво, и Пак засобирался домой.       — Завтра рано вставать. Береги себя, Куки.       — Как насчет того, чтобы в субботу пожарить мяска? С меня — мясо, с тебя — всё остальное.       Чимин улыбнулся.       — Я только «за». Позже обсудим время. У меня с утра дела, а после этого я весь твой.       Он обнял Чонгука на прощание крепко-крепко, так, что у Чонгука чуть ребра не треснули. И долго не отпускал. Гуку даже дышать стало трудновато.       От этого он засмущался и неловко кашлянул.       — Пока, Минни.       Пак, наконец, его отпустил.       Чимин, на самом деле, очень красивый. Тонкие черты лица, пухлые губы, шаловливые глаза. Волосы цвета насыщенного красного дерева (он очень любит менять их цвет). Ростом, правда, не вышел, из-за чего постоянно комплексует, а Чонгук не упускает возможности его по-дружески задеть. Чимин на его подколки не отвечает, только смешно дует губки.       После того, как Пак ушел, Чонгук нехотя собрал пустые бутылки, коробки из фастфуда и весь остальной мусор. Гуку нравится его жизнь и его жилье, и он не любил, когда там было грязно.       Когда он тащил коробки из-под пиццы к мусорке, что-то звякнуло. Чонгук остановился и в непонимании уставился на коробку. Косячок, который они раскурили сегодня с Чимином, немного облегчил его мозги, так что думать было тяжеловато. Гук опасливо поднял крышку коробки и выдохнул — Минни забыл у него свой телефон!       Чон выбросил мусор, вернулся в дом, принял душ и наконец-то завалился в свою мягкую постельку. Красота!       Телефон Чимина манил, весело подмигивая ему с прикроватной тумбочки. Поколебавшись для приличия несколько минут, Чонгук схватил его и!.. Пароль. Хм. Какой у Пака может быть пароль? Хорошо, что хоть не отпечаток пальца нужен. Тогда бы пришлось отрезать Минни палец. Гук рассмеялся своей нелепой шутке.       Он принялся перебирать различные комбинации цифр, пока не догадался, что это — номер байка Чимина. Да, Минни такая бусинка, но гоняет, тем не менее, на мотоцикле, как самый настоящий байкер и любит свою детку просто безумно.       — 3425… Принято! Я — гений, дамы и господа!       Чонгуку в телефоне Чимина, прежде всего, нужны были доказательства того, что Пак к нему может быть неравнодушен. Ну, там фотка Гука на заставке, фотографии, сделанные, пока Чон этого не видел, левые аккаунты, благодаря которым Минни следит за ним в соцсетях, виртуальный дневник с признаниями в любви, в конце концов!       На заставке был — как неожиданно — байк Чимина. Никаких левых профилей Чонгук не обнаружил. И вообще в телефоне почти не было приложений или чего-то, куда можно было бы зайти и что-то узнать. В галерее из недавних фото — какие-то заборы, деревья и снова — как неожиданно — его байк.       Чонгук зевнул — пора было ложиться. Ему ведь тоже завтра рано утром вставать. Он отложил телефон и выключил свет. Поворочался немного, и тут его голову осенила мысль — нужно еще посмотреть сохраненки!       Гук снова взял телефон, на этот раз не включая свет, вновь открыл галерею и зашел в сохраненные картинки. Их всего три — несмешной мемчик о Человеке-пауке, прогноз погоды на апрель и фото Ким Тэхена.       У Чонгука было чувство, будто его огрели чем-то тяжелым по голове. Он не двигался уже минут двадцать, не мигая пялясь в экран смартфона Минни. В комнате царила темнота, четко прорисовывая лишь свет от телефона и огромные ошарашенные глаза Чонгука. Он выглядел будто перепуганная сова в ночи. Возможно, если бы Гук посмотрел на себя со стороны, ему было бы смешно. Но Чонгук не видел себя со стороны, и ему вот вообще, ни капельки смешно не было.       То, что с таким трудом было запихнуто куда-то далеко-далеко в дальний ящик, чтобы не мешало нормально жить. То, что с огромным усилием было похоронено где-то в самых глубоких подвалах его души. Что-то, что мешало ему в первые несколько месяцев смотреть на себя в зеркало. Это что-то, вернее кто-то, смотрел на него сейчас с экрана телефона.       Ким Тэхен.       Кажется, только спустя эти двадцать минут Чонгук впервые сглотнул.       Карма, мать его.       Худшее воспоминание вернулось.       Даже хорошие люди совершают плохие поступки. Ким Тэхен был его самым плохим поступком. Нежный цветочный мальчик, которого он, Чон Чонгук, замарал.

***

      Чонгук чинил кофеварку. Треклятая вещь отказывалась делать кофе, хотя работала от силы месяца два. Чон зло расковыривал начинку техники, и на столе вокруг нее собиралось всё больше деталей.       — Подозреваю, работать она больше не будет, — послышалось от двери.       Гук напрягся, но не ответил и голову не поднял. Поковырявшись еще немного в бесячей технике, он раздраженно отбросил отвертку в сторону.       Ему нужно было время, чтобы взять себя в руки и без паники посмотреть в глаза Чимина.       Пак так и продолжал стоять при входе, беспокойно глядя на Гука. Его руки были перепачканы в машинном масле, на голове красовалась уже порядком выстиранная красная бандана.       Чимин работал в автомастерской через дорогу от магазинчика Чонгука. Кстати, так они и познакомились — Чимин зашел к нему осмотреться. Они разговорились — общие темы для разговоров нашлись очень быстро. Спустя пару дней они уже не знали, как до этого жили друг без друга.       — Привет, Куки.       — Привет, — Чонгук кивнул и нервно закусил губу. — Какими судьбами?       — Я спросить хотел: ты случайно не помнишь, когда я уходил вчера, мой телефон был со мной?       Чонгук поднялся, молча достал из своей куртки телефон Чимина и отдал его другу.       Пак смешно округлил глаза.       — Оу! Он у тебя?.. А почему ты… Почему ты не принес мне его? Я так волновался, думал, что с концами посеял, — быстро затараторил он. Чимин крутил телефон в руках и бережно ощупывал, будто потерянного и вновь найденного детеныша. В конце концов он поднял свой взгляд на хранившего молчание Чонгука. — Эй, Куки, ты в порядке?       Чон прочистил горло, собираясь задать вопрос, но чужое имя жгло горло, выжигая из него всю влагу и все слова.       — Ага… Да. Всё окей. Заработался, задумался, да еще и эта кофеварка, — он неопределенно кивнул в сторону своего стола.       Чимин некоторое время внимательно глядел на него, затем понимающе кивнул.       — Конечно, Куки. Тогда не буду мешать. Увидимся в субботу.       Чонгук лишь бессильно смотрел вслед уходящему другу. Он так и не смог спросить его о Ким Тэхене.

***

      Гук переживал, что в субботу может зарядить дождь, но всё обошлось. Они с Чимином снова собрались в уютном дворике возле дома Чонгука. Пока Чон колдовал над мясом, Чимин ковырялся в телефоне, периодически включая какие-то песни на Spotify.       Все эти дни Чонгук пытался понять, как ему поступить: забыть, что видел и снова (он надеялся, что успешно) надежно так закопать и навсегда похоронить воспоминания; спросить Чимина, откуда тот знает его бывшего однокурсника; ну и последнее — всю жизнь страдать от терзающих душу сомнений, но молчать.       Страдать Чонгук не хотел. Он любил свою жизнь, а вот страдать никак не планировал.       — Хё-ё-н, — протянул Чон. Чимин сразу же поднял свой взгляд на друга — Чонгук называл его «хёном» лишь в особых случаях. Когда, к примеру, в чём-то провинился или хотел что-то попросить. Обычно их два года разницы Гук упускал, предпочитая общаться с Паком на равных. Чимин выразительно посмотрел на Чона — типа: ну, что?       Чонгук на всякий случай перевернул беззаботно шипящее мясо и отложил щипцы для барбекю. Он с минуту потоптался на месте, пытаясь придумать, как правильно сформулировать вопрос (за прошедшие шесть дней он так и не сумел этого сделать).       — Я тут случайно — совершенно случайно, заметь — залез в твой телефон, — он старался не обращать внимания на то, как выразительно Чимин поднял свои брови, — и увидел одно… хм… фото. И хотел тебя спросить… Кто это?       — Какое именно фото? — устало проворчал Чимин. — Ты имеешь в виду фото покосившегося забора? — мгновенно оживился он. — Я рад, что ты его заценил, хотя, — Пак поднял предупреждающе указательный палец вверх, — шастать по чужим телефонам нельзя! За такое и огрести можно. Так вот, о заборе. Он находится на нашей окраине, если заезжать со стороны 18-го шоссе. Там еще такие бурые кустарники растут…       — Минни! — нетерпеливо перебил его Чонгук. — Какие, нахрен, кустарники и заборы?! Фото в папке сохраненок!       Он нахмурился и скользнул взглядом на мясо — пока вроде еще не подгорело.       А Чимин определенно задумался. Он глотнул из бутылки пива, снял блокировку со своего телефона и зашел в галерею.       — Оу, — наконец, произнес он. — Мемчик о Человеке-пауке, который, так сказать, делает Тони Старку…       — Нет.       — Прогноз погоды на апрель?       — Нет.       — О.       Чимин помолчал. Чонгук нетерпеливо смотрел на о чём-то глубоко задумавшегося друга.       Похлопав себя по карманам, Пак достал новую пачку сигарет, не спеша ее раскрыл, затем так же не спеша принялся искать по карманам зажигалку.       — Блять, хён! — взвыл Чонгук. Он быстро достал свою зажигалку и помог Чимину прикурить. — Ну?       Пак не спеша выпустил первое колечко дыма. Чонгук был готов затолкать ему эту сигарету куда-то очень глубоко. Он шесть дней жил в волнении, и больше ни минуты терпеть был не намерен!       — Этот… мальчик на фото… Он мой старый друг.       Сказав это, Чимин замолчал и вновь увяз в своих думах.       Чонгук переваривал информацию. Старый друг. Ок.       — А ты… хм… У тебя случайно нет его номера телефона? Какаотока? Снапчата? Тик Тока? Телеги? Инсты? Фейсбука? Имейла? Адреса его почтового голубя?       Чимин вскинул на него тяжелый взгляд.       — Зачем тебе?       — Я.… Видишь ли, он мой бывший однокурсник. Мы учились вместе, — пояснил, замешкавшись, Чонгук. — И у нас остались неразрешенными кое-какие дела.       Чимин не отрывал взгляда от Чона, и на его последних словах вновь выразительно поднял бровь.       — Извини, конечно, но думаю, твои дела так и останутся неразрешенными.       — В смысле?       Чимин вздохнул.       — Чонгук, я не в курсе, что именно ты знаешь и как хорошо ты был знаком с Тэхеном, — произнести это имя Чимину было очень тяжело, — но дело в том, что пять лет назад он бесследно исчез. И я даже не уверен, — прежде чем продолжить, Пак аккуратно потушил сигарету в самодельной пепельнице-жестянке, — что он на самом деле еще жив.       Чимин, не мигая, смотрел, как в глазах Чонгука появляется сначала паника, потом страх и, наконец, ужас.       Пак перевел свой взгляд на давно забытый Чоном мангал. Мясо всё же сгорело.

***

      Чон Чонгук знает, что Пак Чимин часто смотрит на него, когда думает, что он этого не видит. Он только не знает, каким именно взглядом тот на него смотрит.       Кажется, карма всё же настигла Чонгука. И у этой кармы даже есть имя — Пак Чимин.       Чонгук конкретно так вляпался.