***
Очнулся парень в больнице, подскакивая с койки и шипя от боли в голове. Он не понимал, где находится, как попал в помещение, где сейчас был, но как дверь в палату открылась, Аякс увидел заплаканного Кейю, который мигом подбежал к другу обнимая. – Ты идиот. Идиот. Черт тебя побери, кто же так заставляет волноваться. – синеволосый крепко обнимал друга, нашептывая слова благодарности, что тот быстро очнулся. – ты помнишь, что произошло? - Я, - нахмурился Тарталья, вспоминая весь день, как он писал экзамен, как побежал в школу, чтобы похвастаться перед Чжуном, а потом увидел старшего в компании девушки, они поехали в ресторан, а потом он устроил, нет, закатил истерику. – Чжун! Что с ним? – взгляд бегал по лицу друга, который не знал, как сказать Аяксу, что его парень в тяжелом состоянии, в коме. – Не молчи, прошу. – парень схватился за плечи Альбериха, оседая на постели. - Он жив, но…- сделал паузу Кей, собираясь с силами. – он в коме. Те, кто приехал на скорой после, говорят, что он вывернул машину так, чтобы удар пришелся только на его сторону. Водитель грузовика, что не справился с управлением, не доехал до больницы, а пассажиры машины, что была между грузовиком и вами тоже не выжили. – руки Тартальи тряслись с огромной периодичностью, крупной дрожью, не желая останавливаться. Если бы он тогда не начал все в машине или успокоился, как его попросил Ли, то они бы сидели сейчас дома. – Тар, пойдем выйдем, тебе надо подышать воздухом. – и Альберих помог другу выйти из палаты, выходя на веранду, что находилась на втором этаже. – чуть-чуть лучше? - Ты идиот? – спросил Аякс, но Кейя не обижался, понимая состояние последнего, там даже Дилюк был не свой, крича на персонал больницы, чтобы что-то сделали с историком. – Это полностью моя вина, понимаешь? Я устроил ему истерику в машине, потому что не смог сдержаться. Он целовался с какой-то девушкой, а мне врал, что не делал этого. - Правильно понимаешь. – раздался голос за спиной парней, а потом Чайлд кубарем покатился к перилам веранды. Ли младший сидел в палате отца с Дилюком и слушал слова врача, сжимая кулаки от злости, а когда в коридоре услышал в коридоре больницы голос Альбериха, выглянул из платы, сжимая уже и челюсть от злости, выходя из помещения и следуя за парой друзей, как за ним увязались и приехавшие близнецы. – Я же тебя предупреждал. А ты, зная, что водителей отвлекать нельзя от дороги, что? Устроил истерику? – очередной удар пришелся по лицу Аякса, который не сопротивлялся, давая избивать себя Сяо. – Да ты, идиота кусок, неуверенный в себе, что тебя могут любить. – Кейя, отошедший от быстрой смены событий, хотел пойти разнимать парней, но его остановили близнецы Сторм, не давая проходу. – Он любит тебя больше, чем можно было вообразить. Он так переживал, когда не мог с тобой общаться из-за работы, так радовался, когда ты ему писал сообщения. А сейчас ты поливаешь его ложными обвинениями и строишь из себя жертву. – Ли младший поднял старшего за волосы, пиная в живот, тут уже к нему подбежал Итер, останавливая. – ты не жертва, запомни это. - С него хватит. – блондин увел парня в палату отца, возвращаясь обратно. – А это еще и от меня. – он не стал бить кулаком, однако, дал хорошего леща. – пойдем, Люмин. – и Сторм ушли к Сяо, который хоть и выпустил пар, но, сидя у койки отца, хотел выть. В палате ритмично пикали приборы, а ровно поднимающаяся грудь не давала уверенности, что все это не иллюзия. Парень закрыл лицо руками, проклиная все на свете и себя в том числе. Дилюк, вышедший на пару минут, открыл дверь, но тут же ее прикрыл, когда увидел сына Ли, оставляя их на едине. Он пошел искать своего парня, что побежал сразу же в палату горе любовника. Рагнвиндр по дороге встретился с близняшками, улавливая суть их разговора и приходя в ярость, но тут же стих, когда на веранде наткнулся на избитого Тарталью, которому обрабатывал раны Альберих. - И вы? – с горечью произнес парень, готовясь к новой порции тумаков. – Простите. – слезы копились все это время, делая глаза еле видящими. – простите, что это не я оказался под ударом. - Прекрати. Он не был бы рад, если бы услышал твои слова. – твердо проговорил Люк, вздыхая и понимая, что перед ним еще ребенок, что вошел во взрослую жизнь слишком рано, взвалив на себя слишком много. – Извиняться будешь перед Чжуном, когда он очнется. – мужчина перевел взгляд на своего парня. – Кей, - обратил внимание парня на себя. – отведи Тарталью к медсестре, она лучше осмотрит его. Я буду в машине. – проговорил Дилюк, уходя с веранды в палату Ли, интересуясь, сможет ли Сяо жить один, замечая, как тот вздрагивает на словах «жить один», и предлагая переселиться на время к нему, но Итер встревает в разговор, уверяя, что парень не будет один и жить будет в семье Сторм. Поэтому математик еще раз взглянул на друга, ушел в машину, ударяя руль руками. Почему семью Ли преследует неудача с машинами то? А Альберих так и поступил, отвел Чайлда к медсестре, оставляя его на попечение девушки, извиняясь, что не может остаться с ним, уходя в машину своего парня, возмущаясь, что и младшему нужна помощь и поддержка, на что получил лишь непонятное мычание в ответ. Все были готовы сойти с ума, ведь Чжун был дорог для всех. Аякс выслеживал, когда палата с табличкой «Чжун Ли» опустеет, и только тогда решился зайти, застывая, даже не заметив, что дверь за ним закрылась. Парень видел бледное лицо любимого, как ровно поднималась грудь, как из рта торчала трубка, и тихое пикание аппарата. Младший стоял, как вкопанный, минуты три, только после этого проходя глубже и садясь на стул возле койки. Он взял руку брюнета в свою, чувствуя холодок, что на секунду показалось, что аппарат врет, и сердцебиения нет совсем. – Прости меня, Чжун. Я тебе не поверил, устроил разборки во время поездки, наверняка, разозлил тебя, и ты был на взводе. – Чайлд верил, что его слова слышат. – Спасибо, что спас меня. Но…- младший поднял руку мужчины, поднося ее к своему лбу, утыкаясь в нее. – зачем ты жертвуешь собой, идиот. – взгляд голубых глаз устремился на лицо Ли в надежде, что тот открыл глаза и сейчас смотрит на него, пусть с упреком, пусть даже с ненавистью, но очнулся. Однако, подняв взгляд, ничего не изменилось: также закрыты веки, ровное дыхание. Аякс снова заплакал, беря крепче руку старшего, укладывая ее на свою голову, давая себе иллюзию, что его гладят по голове, медленно опуская руку Чжуна на свою щеку, потираясь о нее щекой. Сердце щемило от боли, от вида такого любимого человека, все синяки, что сделал ему Сяо, казались, оправданными и заслуженными, его, ведь, предупреждали, что побьют. – сдержал обещание, - подумал Тарталья, устраиваясь под боком у своего парня, закрывая глаза и надеясь, что сегодняшний день всего лишь кошмар. Но утром реальность больно ударила под дых, давая понять, что все, что было вчера не сон. Тело ломило, а голос медсестры над ухом резал слух. Чайлд убийственно посмотрел на девушку, пугая ее, что она убежала за врачом, который пришел с успокоительным в руке, но сперва решил попробовать успокоить парня на словах, что вышло успешно. Аякса убедили, что пациента хотят лишь осмотреть, что не помешает и ему самому, и он ушел на осмотр, не возвращаясь обратно в палату к Ли, потому что, к нему пришли посетители, которые не будут рады его появлению. Так еще и врач, сказал, что у него лишь ушибы, поэтому выпишет мази, и он может идти домой. А домой не хотелось, не хотелось остаться одному, наедине со своими мыслями. Здесь, где никто не поможет ему сейчас, он не видел иного выбора, как поехать обратно на родину, но понимал, что приехать, как только Чжун очнется тогда не сможет. Однако, случайно пересекся с Сяо, который снова чуть его не ударил, но сдержался в силу многолюдности, и это стало решающим. Сейчас он уедет из этого замечательного города и вернется, как только сможет, пусть его возненавидят, главное, чтобы любимый остался жив, поправился, начал жить новой жизнью. И парень собрал все свои вещи из палаты, уезжая домой, где начал сборы для отъезда на родину. Тарталья написал Кейе, что уезжает, и попросил сохранить это в секрете. Снежная огромная, а город он не сказал, поэтому если даже друг и проболтается, то найти его будет невозможно. Он сообщил семье, что вернется, и те с радостью купили ему билет до дома. С первым возможным рейсом рыжая макушка Тарталья Аякс покинул Тейват, оставляя всего себя в этом городе.***
Чжун вышел из комы через месяц, еще неделю отходя от существования безвольным телом. Он не помнил последние события, не понимая, что происходит, почему все такие грустные и злые в одно время. Через год Дилюк, как только, буквально случайно, узнал, что Альберих знал куда пропал Тарталья игнорировал парня, потому что, Ли постоянно спрашивал об Аяксе, переживая, что он сделал что-то не так. А Рагнвиндр? А что он мог сказать? Врач попросил не грузить мужчину, чтобы тот сам все вспоминал, так безопаснее для мозга. Но искал никудышнего парня по всему городу, пока телефон Кейи не попал к нему в руки на открытом диалоге с другом, по чистой случайности. – Ты сейчас серьезно? – Дилюк держал в руках телефон младшего с обидой поджимая губы. – Я ношусь по городу, ищу этого засранца, а ты знаешь, что он уехал к себе на родину, и молчишь. – Альберих тупил взгляд в пол, сейчас понимая, что сделал выбор не в ту сторону. – Я разочарован, Кейя. Тебе нравится смотреть, как Чжун страдает, или как я, в конце концов, страдаю, потому что, Чжун для меня важный друг с университетских времен? Нравится? - Нет. – пролепетал Кей, хватая руку любимого человека. -прости, я дурак, я знаю. Не бросай меня. Я…- парень не знал, как ему нужно было поступить, куда ему идти, если его выгонят, но его обняли и прижали к себе. - Пожалуйста, не скрывай от меня больше ничего. – проговорил Рагнвиндр, утыкаясь в синюю макушку. Он чувствовал себя преданным, но сдерживал все бранные слова, зная, что уже и так наговорил ненужного. Понимал, что может сломать этого парня, что прижимается к нему, но не мог ничего поделать с внутренней метелью. И он еще долго не сможет полностью доверять каждому слову Кейи, но стараясь пересиливать себя, а последний смирился, искупая свою ошибку.***
Сяо, как только, узнал, что отец очнулся вызвал такси и приехал в больницу, прорываясь с боем в палату Чжуна, обнимая его и плача. Ли старший долго извинялся, что напугал сына, но все еще не понимал, почему он оказался в больнице.***
Шли месяцы, а там и годы, и память потихоньку возвращалась, делая больные удары по моральному состоянию. Чжуна спасало лишь то, что рядом всегда был Сяо, а в школе от него не отходили ни Дилюк, ни Нин Гуан, которые помогали, как могли, бывало даже забирали тетради на проверку, чтобы как-то облегчить работу, но Ли ругался на них, что он не совсем уже беспомощный и справится сам. На самом же деле, работа помогала ему отвлечься от мыслей. Дилюк рассказал, что его горе любовник, по-видимому, сбежал на родину, что его никак не найти, ведь ни адреса, ни даже города они не знали. К удивлению, всех мужчина сразу же смог спокойно сесть за руль, водя машину, которую решили подарить друзья, еще аккуратнее нежели раньше. Ах да, Нин Гуан стала директором, сменяя некоторых учителей на новых, более молодых, продвинутых, нежели старые бабки, которым лишь бы нервы детям потрепать. Школа преображалась с каждым новым месяцем, принимая в ряды учителей и тренеров новые лица. Жизнь, казалось бы, налаживалась, но в сердце Чжуна все еще было глухо и пусто. Он не смог забыть Аякса, часто вспоминая их общие вечера, поездки и свидания, их ночи, проведенные вместе. Сейчас ему, казалось, что нужно было сразу догадаться, что Чайлд ревнивый, что он может на придумывать себе много чего. Они проходили через подобное, тогда все было бы сейчас хорошо. Мужчина ради себя писал письма складывая их в конверты без адресата. «Дорогой Аякс, В очередной раз пишу тебе письмо, хотя прекрасно понимаю, что ни я не отправлю его, ни ты не прочитаешь его. Как ты? Где ты сейчас вообще находишься? Не забросил ли ты мечту стать педагогом по обществознанию? У меня уже все намного лучше, чем было в начале. Три года назад закончил проходить реабилитацию. Я уже это писал тебе в каждом письме, прости. Я не знаю, почему ты решил уехать из Тейвата, может обижен, что я подверг тебя опасности, а может, наоборот, из-за чувства вины, но я безумно скучаю по тебе. Хотел бы я, вновь, встретиться с тобой, обнять и уже никуда не отпускать. Эгоистично? Возможно, но не тебе мне это говорить. все еще твой Чжун Ли»