***
Расстроенная тем, что ей дали лишь мельком увидеться с Джерардом, Рози так сильно измучила себя рыданиями, что по итогу уснула в автобусе по дороге до дома Рэя и Лорен. Фрэнк не мог ее за это винить. Но было несправедливо, что никто не ожидал от младенцев, что они в общественном месте будут сдерживать взрыв своих эмоций, а вот Фрэнку приходилось целый час сохранять спокойствие, пока они не добрались до нужного района. Лорен была на кухне и помешивала что-то на плите в глубокой кастрюле, когда он подошел к дому. Закрыв за собой дверь и снимая обувь в коридоре, она оглядела его с ног до головы и сказала: — Тяжелый выдался денек? В ответ Фрэнк лишь жалостливо вздохнул. — Только вернулся со встречи с Джерардом. — Ой-ой, — Лорен сочувствующе улыбнулась. — Почему бы тебе не отдохнуть? Я могу посидеть с маленькой леди, пока ужин не будет готов. Хоть еще в автобусе Рози была сонной, к настоящему моменту она уже стала очень оживленной в его руках. — Ты уверена? — спросил Фрэнк девушку, заходя с Рози на кухню. Лорен, конечно, всегда добровольно вызывалась помочь, но необходимость делать домашние задания к учебе и работа отнимали каждую минутку ее свободного времени. Фрэнку уж точно не хотелось быть обузой. — Если ты слишком занята… Лорен пожала плечами. — Использую свой перерыв в учебе. Ну же, Фрэнк. Давай ее мне. — Ладно, хорошо, — согласился Фрэнк, используя весь свой объем легких, чтобы подавить зевоту. Он опустил Рози на пол и позволил ей доковылять до Лорен, которая тут же подняла хихикающую девочку на руки. После этого Фрэнк рухнул на диван, даже не сняв верхнюю одежду, и примерно через пару секунд погрузился в столь необходимый ему сон. Некоторое время спустя Фрэнк проснулся от какого-то шума, пока его заспанный мозг никак не мог определить приятный это шум или же шум из категории «о-боже-у-нас-проблема». Рози что-то кричала, а Лорен говорила ей что-то в ответ с не меньшим энтузиазмом. — Еще раз, Рози! Еще! — Расслышал Фрэнк голос Лорен, когда пелена сошла с его разума, и он вспомнил смысл всех слов. — Повтори очень-очень громко, чтобы мы его разбудили! Он сел на диване, потирая глаза, и повернулся в сторону кухонного стола, где Рози стояла в полный рост на коленях Лорен. — Эй, что такое? — спросил он хриплым голосом, хотя проспал не больше часа. — Все хорошо? Лорен широко ему улыбнулась и кивнула. — Фрэнк, только послушай ее! Ты ей нужен! Обычно Рози нужен был Фрэнк для чего-то. Такой договор они с ней заключили, когда Фрэнк согласился быть родителем. Но это не совсем то, что имела в виду Лорен, иначе бы она не пребывала в таком восторге. Источником ее радости был тот факт, что пока Фрэнк недолго дремал, в лексиконе Рози появилось еще одно новое слово — слово, которое Фрэнк уже и не надеялся от нее услышать. — Папа! Папа! — скандировала Рози, агрессивно указывая маленькой пухлой ручкой на своего отца. Звучание этого слова, слетавшего с ее губ, электрическим током прошлось по спине Фрэнка, мгновенно сжигая в его организме затянувшуюся вялость после сна. Он вскочил на ноги и практически одним прыжком оказался рядом со своей дочерью. Она радостно засмеялась, когда он поднял ее на руки и подбросил в воздухе, после чего прижал малышку к своей груди, крепко ее обнимая. — Папа! Ай! — взвизгнула Рози напротив его плеча. — Ой, черт! Детка, прости, — сказал он ей, ослабляя хватку. Теперь Фрэнк смеялся, а потом еще и слезы потекли по его щекам, когда он нежно поцеловал дочь в макушку. — Я просто так рад слышать, как ты это говоришь. Рози заставляет папу радоваться, понимаешь? — Рози радаваеца, — повторила за ним малышка. Позже уже ночью, когда Фрэнк лежал на диване и, смотря в потолок, ждал, когда же его настигнет сон, ему в голову вдруг пришло осознание, что он никогда не говорил Рози слово «папа», разве что пару раз. Это значило, что она слышала его от кого-то другого, раз смогла пародировать эти звуки. И чем больше он думал об этом, тем сильнее убеждался, что он определенно знает, кого следовало благодарить. Это Джерард сделал ему такой подарок — подарил эту связь с его собственной дочкой — а теперь его даже не было в жизни Фрэнка, чтобы хотя бы сказать ему «спасибо».***
В воскресенье Фрэнк снова вернулся к жизни в собственной квартире. Даже пусть Рэй и убеждал его, что они с Рози могут оставаться в их доме на неопределенный срок, Фрэнк смог выдержать всего пару дней на диване, прежде чем начал скучать по родной кровати. Время, проведенное вдали от квартиры, еще больше окутало ее одиночеством и тишиной, чем когда-либо. Фрэнк провел весь этот день, заперевшись с Рози внутри, подписывая различные заявления и обзванивая почти каждую компанию на наличие вакансий, которая находилась бы в миле от его квартиры. Пока удача была не на его стороне, но он знал, что это не должно занять слишком много времени, пока кто-нибудь отчаявшийся ему не перезвонит: какая-нибудь забегаловка с антисанитарией или подлый кредитор. Когда кто-то постучал в его входную дверь, Фрэнк оказался даже рад возникшему шансу поговорить со взрослым человеком. Но когда он открыл дверь и увидел, кто за ней стоял, его восторг испарился. К счастью, это был не Джерард — его главный страх, о котором он даже не подозревал, пока не распахнул дверь. Но в глубине души он все же надеялся, что это был он. — Привет, Фрэнк, — робко сказала Тельма Данлэп. Она вся была облачена в дизайнерскую одежду, а кожаную сумочку прижимала к груди. Подняв на него взгляд, ее лицо выражало абсолютное смущение. — Могу я войти? Фрэнк не знал, что ему еще сделать, поэтому кивнул и отошел в сторону, чтобы она могла зайти внутрь. После того, как он закрыл за ней дверь, он собрал мысли в кучу и спросил: — Без обид, но что вы тут делаете? Вопрос был справедливым. Фрэнк не был уверен, как часто им разрешалось видеться вне стен суда и помимо назначенных судом встреч для передачи ребенка Данлэпам на время. Даже если суд не против этого, то мисс Мэддокс и мисс Вэнс точно это не понравится. Тельма прошла в гостиную, оглядев весь тот декор, которого не было здесь в ее последний визит, после чего нервно сжала ладони вместе. — Я хотела с тобой поговорить, — сказала она. — Ты не против, если мы присядем? Фрэнк указал на одну сторону дивана, а затем сел на другой его конец, скрещивая руки на груди. — Ладно, — ответил он, размышляя, почему же она пришла сюда без своего мужа. Ему представлялось, что они всегда шли друг с другом в комплекте. — Давайте поговорим. В первую очередь Тельма спросила: — А где Рози? Приятно, что она хотя бы использовала краткую форму имени Рози. Это был уже прогресс по сравнению с первым разом, когда они виделись. Фрэнк указал большим пальцем на дверь спальни позади себя. — У нее дневной сон, — пояснил он. — Точно, — понимающе ответила Тельма. — Конечно. Она же всегда спит до полчетвертого, а сейчас только пятнадцать минут, верно? Фрэнк кивнул. — А где Артур? — спросил он, желая напомнить Тельме тему ее сегодняшнего незапланированного визита. — Его со мной нет. Он вообще-то даже не знает, что я здесь, — вяло рассмеялась Тельма. — Послушай, Фрэнк… — Она протянул руку, а затем тут же ее убрала, словно хотела сначала сочувствующе похлопать его по колену, но быстро одумалась. — Я хотела бы извиниться за… ну, за все то, через что мы вынудили тебя пройти. Фрэнк удивленно моргнул, потому что Тельма Данлэп повергла его в шок уже во второй раз за пять минут. — Я не уверена, что жалею об всем, что мы сделали, — продолжила Тельма. — Вообще-то я точно не жалею обо всем. Но то, через что мы заставили пройти тебя на последнем заседании… Этому нет никакого оправдания, и за это я прошу прощения. — Оу, — сказал Фрэнк. — Ладно. Тельма вздохнула. — Я не жду, что ты простишь меня прямо сейчас. — Она пожала плечами. — Может быть, это придет со временем. Не знаю. Может быть, однажды ты чуть лучше поймешь, почему мы так отреагировали, но… никто не заслуживает, чтобы самые личные, самые… самые тяжелые моменты их жизни вот так выставляли напоказ целой толпе. Тут Фрэнк понял, что она говорила о тех фотографиях, которые сделал их частный следователь. — Я… — Он сглотнул, не в состоянии найти подходящих слов, но в конце концов все же ответил то, что на самом деле имел в виду. — Спасибо. Тельма кивнула. — Вы двое… разобрались с этим? — нерешительно спросила она. Фрэнк помотал головой. — Эм, еще нет. — Вы обязательно разберетесь, — заверила его Тельма. — Он очень тебя любит, я это вижу. — На секунду она поджала губы, прежде чем добавить. — Вы можете обратиться к семейному психологу, если у вас будет время. Нам с Артуром это помогло. Фрэнк посмотрел на нее с любопытством. Неужто Тельма подразумевала, что им с Артуром когда-то приходилось столкнуться с изменой? Внезапно ее поведение в суде и сегодняшний визит стали обретать смысл. Может быть, по этой причине она и пришла сегодня без него. Может быть, Артур не так уж и умел держать себя под контролем, как казалось Фрэнку. — Буду иметь в виду, — сказал Фрэнк. За дверью спальни начала возиться Рози. Фрэнк услышал, как она что-то бормотала сама с собой, и встретился взглядом с Тельмой, которая услышала то же самое. — Пойду подниму ее, — сказал он, и Тельма благосклонно кивнула. — Конечно. Иди. Он вытащил веселую и готовую к играм Рози из кроватки, отметив при этом, что она стала уже маловата для нее. Скоро им потребуется покупать новую кроватку и уж точно переносить ее в гостиную. При виде Тельмы Рози взвизгнула от радости. — Ба-уля! Пак! — закричала она, вразвалочку мчась к бабушке на своих маленьких пухлых ножках. Тельма подхватила ее на руки и усадила себе на колени. — Что такое, дорогая? — Пак! — снова потребовала Рози. — Мы не можем прямо сейчас пойти в парк, — ответила ей Тельма. Фрэнк пошатнулся от того, с какой открытостью его дочь общалась с Тельмой, но, возможно, ему не стоило этому удивляться. К этому моменту Рози намного больше времени проводила с ее бабушкой и дедушкой, чем с кем-либо еще, не считая Фрэнка и Джерарда. Конечно же, она сразу узнала Тельму, и, конечно же, она была рада увидеть женщину, которая доставляла ей только радость, вроде прогулок в парке или походов в детский музей. — Ба-уля? — повторил Фрэнк с небольшой улыбкой на губах. Тельма рассмеялась и погладила Рози по спине. — Мы решили, что она будет называть меня «бабуля», — сказала она ему. — Но пока у нее не до конца получается это произнести. «Бабуля» очень даже подходило Тельме. Остальные имена вроде «бабушка» или «баба» были чересчур избитыми или же не слишком утонченными. Фрэнк присел рядом с ними, наблюдая за тем, как Рози карабкалась по Тельме точно так же, как она обычно карабкалась по нему. — Когда-нибудь у нее получится, — сказал он. Фрэнк наклонился и поставил Рози на пол, беря ее за ручку. — Пойдем, родная, тебе нужно перекусить, да? Рози издала краткий радостный звук, направляясь за ручку с папой на кухню. Тельма поднялась на ноги и последовала за ними, отставая всего на пару шагов. Через пару секунд Фрэнк поймал себя на мысли, что ее затянувшееся присутствие рядом вовсе его не волновало, пока она позволяет ему самому заботиться о дочери. Это было даже почти приятно, что у Рози есть еще кто-то, кто так же активно готов заботиться о ней, и кто так же сильно ее любит, как и он. — Так, что ты выберешь сегодня? — спросил Фрэнк Рози, доставая пакет с черникой, небольшую коробку с хлопьями, которую он успел украсть из мотеля, и маленькую баночку яблочного пюре. Джерард как-то раз сказал ему, что для формирования хорошей самооценки дети должны иметь возможность иногда делать выбор самостоятельно, и с тех пор Фрэнк всегда позволяет ей самой выбирать дневной перекус. Он приподнял ее над столешницей, чтобы она могла видеть все варианты. После нескольких секунд тщательного рассмотрения (Фрэнк уверен, она всегда очень серьезно подходила к принятию решений) Рози указала на чернику и одарила его своей дырявой улыбкой, которая прекрасно демонстрировала то, какой милой сладкой девочкой она была. — Как это называется? — спросил он Рози, указывая на ягоды. — Говори словами, детка. — Чиника, — торжественно ответила она. Совсем неплохо. — У тебя отлично получается, — сказал Фрэнк. Одной рукой он взял пакет с черникой, готовый уже каким-то другим образом перехватить Рози, чтобы достать все остальное, что понадобится для перекуса, но Тельма переняла ее из рук Фрэнка. — Я посижу с ней за столом, — сказала она, а Фрэнк удивился тому, с какой легкостью он ей это позволил. Спустя минуту он поставил перед своей дочкой глубокую миску с ягодами и с полным восхищением начал наблюдать за тем, как она клала чернику в ротик, пачкая в процессе свои пальцы, футболочку и кожу вокруг губ. Тельма рассмеялась. — Детишки любят устраивать беспорядок, не так ли? — Избежать этого довольно трудно, — согласился Фрэнк. — Но меня это уже перестало беспокоить. — Правда? А меня это с ума сводило, когда Мэлани была маленькой. Казалось, что мне не хватает часов в сутках, чтобы заботиться о ней и одновременно убирать все за ней, — смеясь, рассказывала Тельма. — Тогда я, конечно, все еще была аспиранткой, так что у меня в принципе было мало свободного времени. Однако порой мне кажется, что я бы все на свете отдала, чтобы вернуться в те годы. — Улыбка с толикой меланхолии коснулась губ Тельмы, когда она взглянула на девочку у себя на коленях. — Ты правда очень хорошо с ней справляешься. Прости меня, что до этого у меня не было шанса тебе об этом сказать. В этот момент Фрэнк проникся к ней сочувствием. Конечно, Тельма и Артур не всегда были идеальными родителями для Мэл, но в конце концов не все проблемы с Мэл были по их вине. За то короткое время, что он общался с ней, и после всех этих судебных заседаний, Фрэнк много узнал о детстве Мэл и ее родителях, как они пытались помочь ей в любой беде, пока не стало слишком поздно. Может быть, они делали недостаточно, но какой родитель идеален? Себя таким Фрэнк уж точно не мог назвать. Мэл не была мертва, но тем не менее Данлэпы, можно сказать, потеряли свою дочь. Фрэнк на собственном опыте ощутил лишь самую малость того, что это за чувство, но этого было уже достаточно, чтобы удивиться, как родители вообще могли жить дальше после такой потери. Фрэнк забрался с ногами на стул, думая о том моменте, когда его собственная мать потеряла своего сына, отчего вина стремительно заполнила его сердце. — Могу я вас кое о чем спросить? Тельма подняла голову. — Конечно, — сказала она. — Что заставило вас прийти сюда? — спросил Фрэнк. — Я понял, что вы хотели извиниться за последнее заседание, но вы же могли позвонить мне или написать. И тогда вы бы здесь не оставались. — Я могу уйти прямо сейчас, если я злоупотребляю твоим гостеприимством, — сказала Тельма, оглядывая комнату и уже собираясь исчезнуть, если понадобится. — Это не то, что я имел в виду, — сказал Фрэнк. — Я просто… Я хочу понять. Тельма вздохнула. — Все очень просто. Я хотела, чтобы ты знал, что мне жаль. — Затем она хохотнула, звуча немного озадаченной. — И, что ж… Еще мне звонила очень рассерженная дочь. Прежде чем что-то ответить, Фрэнку пришлось поднять с пола отвисшую челюсть. — Мэл вам звонила? Тельма кивнула. — О, да, звонила. Она, по-видимому, от тебя узнала о суде и была очень огорчена тем, что мы… ох, как там она сказала?.. Что мы пытаемся «украсть у тебя Розэ». Фрэнк не мог злиться или чувствовать разочарование по отношению к Мэл за то, что она поговорила со своей матерью, прежде чем позвонить Фрэнку и проведать свою дочь. Ведь по сути такова была жизнь: вода была мокрой, небо — голубым, а Мэл никогда не перезванивала Фрэнку. Когда он только начинал самостоятельно воспитывать Рози, он воспринимал это как наказание ему свыше за все прошлые грехи, которые он совершил, будучи ужасным ребенком для своих родителей (и неважно, насколько его мать это заслужила). Но на сегодняшний день он не мог позволить себе так думать. С Рэем и Лорен, с его мамой (и с Джерардом, хоть и временно) Фрэнк едва ли мог назвать себя одиноким родителем, пусть Мэл и очень редко бывала рядом. Фрэнк в неверии приложил ладонь ко лбу. — Я и понятия не имел, что она получила все те сообщения. Я пытался дозвониться ей несколько месяцев назад, когда все только началось. — У меня сложилось впечатление, что она получила их только недавно, — сказала Тельма. — Не знаю, слышала ли я когда-нибудь, чтобы моя дочь была настолько разгневанной, что, поверь мне, уже о многом говорит. Я, конечно, не уверена, что всецело согласна с ее решениями как матери Рози… «Ничего себе, как тактично сказано», — подумал Фрэнк. — …но, кажется, она очень высокого мнения о тебе, — продолжила Тельма. — Поэтому я подумала, что ты заслуживаешь получить извинения лично. Это самое меньшее, что я могу сделать для своей дочери. Было очень странно вот так сидеть за кухонным столом с Рози и ее бабушкой. Неделю назад подобное даже и представить было невозможно. Но по какой-то причине, которую Фрэнк пока не в состоянии был понять, все не казалось в итоге таким уж и странным. Особенно это тепло в его груди по отношению к Мэлани и к Тельме Данлэп.