pinkish

      Фрэнк решил, что даже самая ущербная вечеринка во всем мире заслуживает хотя бы потрясного саундтрека. У него не было компьютера или телефона со стриминговым сервисом, поэтому дома он полагался только на свою обширную коллекцию CD-дисков и просто невероятный музыкальный проигрыватель CD-15, который еще во времена существования Pencey один его товарищ по группе украл из панк-хауса и подарил Фрэнку на день рождения. Пополнение коллекции музыкальных альбомов было единственным, что Фрэнк себе все еще позволял, так что выбор у него был огромный.             К тому времени, как Джерард приехал, чтобы помочь превратить квартиру Фрэнка во что-то, чем бы гордилась социальная служба, Фрэнк выбрал и упорядоченно разложил семь разных альбомов в идеальный плейлист для, как он был уверен, чрезвычайно скучного дня. Хотя бы у всех, кто собирался прийти, был хороший музыкальный вкус.             По крайней мере, так он думал до тех пор, пока не заиграла My Warу Black Flag, и Лорен, чья очередь была присматривать за Рози, наморщила нос и сказала:       — Разве ты не должен включать Моцарта и Бетховена, когда рядом дети?             — Ага, только если ты хочешь, чтобы твои дети выросли занудными нытиками, — ответил Фрэнк.             Она закатила глаза. Фрэнк заметил, как, стоя рядом с кофейным столиком, Рэй пытался не засмеяться, пока прикреплял защиту на углы.             — Вообще-то, мне кажется, исследования доказали, что вся музыка в целом помогает детям развиваться, — раздался голос Джерарда с кухни, где он убирал в шкафчики несколько новых бутылочек, которые пожертвовали Фрэнку Рэй и Лорен. — То есть как бы не только одна классическая музыка. А целый спектр музыкальных жанров.             Фрэнк улыбнулся ему во все зубы. Джерард познакомился с Рэем и Лорен всего пару часов назад, но тут же поймал дружескую волну Рэя, которую всегда чувствовал Фрэнк, и начал подкалывать Лорен, как это обычно делают друзья твоего парня. Иногда Джерард все же чувствовал себя не в своей тарелке, Фрэнк это видел, но, тем не менее, он идеально вписывался в его жизнь.             — Что ж, хотя бы в этом плане у тебя все схвачено, — сказала Лорен, вероятно ссылаясь на Боуи (выбранного Фрэнком, потому что он знал, как его любил Джерард), который только что закончил играть.             Фрэнка это немного сбивало с толку, ведь Рэй так сильно обожал музыку, что устроился на дерьмовую бухгалтерскую ставку — его выбор скучной, но надежной работы — в местный лэйбл инди-рок музыки, только чтобы быть поближе к этой сфере. Так как он мог состоять в отношениях с кем-то, чьи вкусы настолько сильно отличались от его?             После этого раздался стук в дверь, и Рэй подскочил на ноги, ударившись при этом коленями об стол.       — Блять… Я открою, — настоял он.             Они больше никого не ждали, поэтому Фрэнк подозрительно на него посмотрел, сощурив глаза.       — Ты знаешь, кто это?             В ответ Рэй лишь состроил извиняющуюся мордочку, заставив Фрэнка нахмуриться еще больше.             — Торо, если ты, блять… — произнес он.             Джерард и Лорен замерли, отвлекаясь от своих дел, чтобы понаблюдать за ситуацией, а Рэй открыл дверь, за которой, как оказалось, стояла мать Фрэнка с широкой улыбкой на лице и тремя тканевыми сумками в руках.             — Всем привет, — сказала она, прошагав вдоль квартиры и кладя сумки на кухонный стол, рядом с которым сидела Лорен с Рози. Теперь, когда она была уже внутри, Фрэнк почувствовал, что она принесла с собой еду. Пахла она, признаться честно, и правда чертовски вкусно; чем-то, что было пропитано маслом и сыром.             — Мам, что ты тут делаешь? — спросил ее Фрэнк, пытаясь не выйти из себя на глазах у Джерарда.             — Я принесла некоторые вещи для уборки, как ты и хотел, — сказала она, забирая Рози из рук Лорен, усаживая ее на колени и немного покачивая. Рози захныкала, не сразу узнав свою бабушку, но через секунду успокоилась. — А еще лазанью, когда вы проголодаетесь через какое-то время.             — Я думал, ты передала все эти вещи Торо, — сказал Фрэнк, бросая многозначительный взгляд в сторону виноватого.             Рэй поднял руки вверх, сдаваясь перед ним.       — Эй, у меня не было времени их забрать вчера после работы. Прости, чувак.             Фрэнк закатил глаза.       — А что за лазанья? Ты же знаешь, что я не ем сыр.             — Хло-пя? — спросила Рози. Она имела в виду «хлопья» — слово, которое она начала говорить там, где речь заходила о еде.             — Перекус будет попозже, — сказал ей Фрэнк.             — Зато я ем сыр, — вызвался Рэй.             — Я тоже, — через секунду присоединилась Лорен. — Спасибо, мисс Айеро.             Джерард ничего не сказал, но Фрэнк заметил, как он с осторожностью за ними наблюдал.             Мать Фрэнка спокойно помотала головой.       — Я знаю, что ты не ешь сыр, Фрэнки. Не забывай, кто оплачивал твоего доктора, который сказал, что у тебя непереносимость лактозы. Это ненастоящий веганский сыр. Я специально нашла необходимый рецепт.             — Оу, — сказал Фрэнк, чувствуя себя немного виноватым. — Тогда, наверное, спасибо.             — Пожалуйста. — Его мать слегка поправила Рози на своих коленях и спросила. — Не хочешь представить мне своего друга?             Она указала на Джерарда, и, конечно же, Фрэнк собирался его представить, но всего на одну эгоистичную секунду ему так и хотелось сказать «нет», оставив Джерарда только для себя и огородив его от их с матерью отношений, горящих синем пламенем. Но он не мог так поступить, поставив Джерарда в еще более неловкое положение, когда тот и так чувствовал себя изгоем.             — Мам, это мой друг Джерард, — нетерпеливо произнес Фрэнк. — Джерард, это моя мама.             Они пожали друг другу руки.             — Приятно познакомиться с вами, мисс Айеро, — сказал Джерард, звуча при этом слегка механически. Слегка нервно.             Она ответила взаимностью и спросила:       — А где же вы двое познакомились?             Фрэнк с Джерардом обменялись взглядами.             — Эм, здесь на районе, — ответил Фрэнк, и каким-то чудом его матери этого хватило.       — Что ж, приятно видеть, что ты снова заводишь друзей, Фрэнки, — сказала она, и единственной причиной, почему Фрэнк драматично не закатил глаза, был Джерард, перед которым он хотел сохранить лицо. — Итак, это все, зачем я сюда пришла. А теперь, детишки, я вас оставляю делать всю тяжелую работу.             Но ни одно из ее действий не говорило о том, что она собиралась куда-то уходить, потому что она все еще держала Рози на коленях и оглядывала квартиру по сторонам — место, как вдруг понял Фрэнк, в котором она не была уже целых полгода. Рэй бросил на Фрэнка многозначительный взгляд, и даже Джерард выглядел немного виноватым.             В конце концов Фрэнка накрыла жалость к ней и, вздохнув, он сказал:       — Ладно, мам. Хочешь побыть с нами?             Его мать притворилась, будто обдумывает это предложение, хотя Фрэнк прекрасно знал, что внутри она просто скачет от радости.       — Оу, ну хорошо. Я, наверное, смогу научить вас, ребята, парочке приемов по уборке дома, так ведь?             — Конечно, мисс Айеро, — ответила Лорен, когда никто из присутствующих так этого и не сделал.             Хоть Фрэнку и не хотелось этого признавать, его мать оказалась очень даже полезной. Она принесла целую кучу хороших и дорогих принадлежностей для уборки вместе с предохранителями от детей для шкафчиков. Выяснилось, что в квартире было еще много грязных углов, которые он не замечал, пока на них не указала его мать, продемонстрировав, как нужно пользоваться этими новыми приборами во время уборки. Конечно, было обидно, что оставшийся день превратился в один нескончаемый и раздражающий мастер-класс по домашним обязанностям от его матери. Но уже к ужину в его квартире было намного приятней находиться, чем когда он проснулся сегодня утром, — свидетельство того, на что готова была пойти его мать, чтобы провести день со своей внучкой, и насколько Фрэнк готов был ее терпеть ради Рози.             Мать Фрэнка наконец-таки собралась уходить в пять или шесть часов, почти сразу после Рэя и Лорен. Однако, уже перешагнув порог квартиры, она утянула Фрэнка за собой, оставляя Джерарда с Рози одних, и сказала, что у нее к Фрэнку серьезный вопрос. Что, конечно же, Фрэнк непременно очень хотел услышать.             — Фрэнки, твой друг Джерард… — Она надула губы и сделала паузу.             Фрэнку совершенно не понравилось, как она акцентировала слово «друг».       — Что с ним?             — Он что… вы двое… — начала говорить его мать. — Фрэнки, вы двое вместе? Это из-за него ты так отдалился в последние месяцы?             Фрэнк моргнул.       — Это из-за него я что… нет, мам, господи.             — Если что, я тебя поддерживаю. Я толерантна к геям.             Он никогда этого не знал, как никогда и не рассказывал матери о нескольких своих сексуальных контактах с парнями, которые случались в прошлые годы.       — Это не… я и Джи, мы не встречаемся, мам.             — Просто сегодня, мне показалось, вы были так близки, — таинственно утверждала она, хотя Фрэнк по двум или трем пальцам мог пересчитать, сколько раз они с Джерардом общались в ее присутствии.             Но вообще-то говоря, если задуматься, Джерард за этот день провел много времени с его матерью, пока она показывала ему самый лучший способ, как можно отскрести жир с поверхности плиты. Может быть, Джерард сказал что-то, что заставило ее поверить в их близость.             — Так ты не гей?             Фрэнк не знал, как ответить на этот вопрос.       — Ну, понимаешь. Я и не гетеро.             Его мать глубоко вздохнула.       — Ох, Фрэнки. Не знаю, пойму ли я тебя когда-нибудь.             Фрэнк чувствовал по отношению к ней то же самое. Он задумался, неужели все взаимоотношения между детьми и родителями обречены на недопонимание, и что, если у них с Рози тоже будет нечто подобное, когда она подрастет.             Его мать невольно обняла Фрэнка на прощание, после чего уже окончательно ушла, сказав ему, что будет с Фрэнком на связи по поводу осмотра квартиры соцслужбой, семейного интервью и всего остального, что связано с делом.             Изнеможение накрыло Фрэнка с головой, когда он проводил ее взглядом и вернулся в гостиную, где Джерард сидел с Рози на диване. Малышка дремала, лежа на его груди, да и сам он выглядел не менее уставшим.             — Эй, — мягко произнес Фрэнк, упиваясь тем, насколько тихим стал его дом впервые за несколько часов. — Хочешь заказать пиццы?             — Черт, еще бы, — ответил Джерард.       

***

             — Твоя мама не была таким уж воплощением зла, каким я ее себе представлял, — сказал Джерард Фрэнку чуть позже, когда они разделили между собой веганскую пиццу. Один кусок он пережевывал, а второй уже наготове держал в руке. — В том смысле, что по твоим рассказам я представлял себе, что она заявится сюда с факелом и вилами.             Фрэнк сидел на полу рядом с наконец-таки безопасным кофейным столиком и наблюдал за тем, как Рози на его коленях кушает хлопья из контейнера.       — Она просто не всегда прямо-таки ужасная. Не знаю. Сейчас она изменилась по сравнению с тем, какой была в моем подростковом возрасте, когда мы перестали общаться.             — Изменилась в лучшую сторону?             Он не знал, какая из них ему больше нравилась: мать, которая не могла пережить свой развод с его отцом, поэтому разрушила отношения с сыном, или мать, которая была настолько зациклена на том, чтобы быть в нормальных отношениях со своей внучкой, притворявшаяся, что его отца даже не существовало, и что причиненная боль была уже в прошлом.             Когда в подростковом возрасте ему нужно было передохнуть от мамы, он звонил своему папе и просил остаться у него в квартире в пригороде Нью-Йорка. Его отец редко ему отказывал; Фрэнк всегда мог рассчитывать на то, что он заберет его со школы, поговорит с ним о его проблемах за кофе с пончиками, а потом они уедут в Олбани.             А теперь у него была Рози… а еще, в какой-то степени, Рэй и Джерард. Не хуже, но и не лучше.             — Может быть. Просто изменилась, вот и все, — пожал плечами Фрэнк. — То, как она изменилась, сейчас уже почти не играет никакой роли. Понимаешь?             — Я понял, — сказал Джерард. — Вы двое когда-то поссорились, верно? И так это не обсудили?             — Мы бы до сих пор с ней не общались, если бы это не было ради нее. — Фрэнк кивнул на Рози, которая в этот же самый момент с визгливым смехом просыпала свой контейнер с хлопьями на стол и дальше на пол. — Боже, дочь, я же только вымыл все полы, — сказал Фрэнк, подтягивая Рози повыше на своих коленях, чтобы дотянуться до хлопьев, валяющихся на ковре, отчего та оказалась в очень удачном положении, чтобы оставить на щеке Фрэнка свой детский слюнявый поцелуй.             Джерард прикусил губу, пытаясь не засмеяться.       — Похоже, она хотя бы извинилась.             Фрэнк усмехнулся.       — Да, видимо так, — согласился он, после обращаясь к своей дочери. — Спасибо, родная. Хочешь еще? Еще хлопушек?             Рози широко вытянула ручки по направлению к контейнеру с хлопьями, собранными с пола, который Фрэнк держал подальше от ее досягаемости.       — Хло-пя! Хло-пя! — закричала она.             — Давай насыплю, — сказал Джерард.             Фрэнк с благодарностью кивнул, отдавая ему контейнер. Пока Джерард выкидывал остатки и наполнял контейнер новыми хлопьями, Фрэнк ему сказал:       — Тебе пора прекращать делать для меня всю эту милую и полезную хрень. Я ведь могу и привыкнуть.             С кухни послышался мягкий смех Джерарда.       — Знаешь, Фрэнки, есть вещи и похуже, чем иметь друзей, которые хотят тебе помогать.             — Вот всегда ты так говоришь, — ответил Фрэнк.       

***

             Социальная работница должна была прийти с минуты на минуту, из-за чего Фрэнк сгрыз все свои ногти почти в мясо. В какой-то степени он подозревал, что независимо от ситуации готов будет обосраться от страха, пока ее ждет. Но Фрэнк и предположить не мог, что, во-первых, ждать он будет в одиночестве, а во-вторых, ему придется еще и переживать о том, куда пропали Джерард с Рози.             Около часа назад до запланированного визита социальной службы Фрэнк в безумном ритме пытался привести квартиру в порядок и отмыть ее, чтобы произвести самое лучшее впечатление, но делу мешала беспрестанно плачущая Рози. Джерард после своей ночной смены в мини-маркете забежал к ним занести кофе, и, заметив, какой Фрэнк измотанный, пытаясь успокоить свою дочь и вместе с этим отдраить весь дом, Джерард предложил погулять с малышкой, чтобы та успокоилась, пока Фрэнк все тут закончит.             Прошло уже сорок пять минут, а они до сих пор не вернулись. Каждая следующая минута подводила Фрэнка все ближе и ближе к нервному срыву, что было как раз вовремя, ведь государство вот-вот осудит его за неспособность присматривать за ребенком.             Наконец-то в дверь постучали, и Фрэнк метнулся, чтобы ее открыть. Он надеялся увидеть за ней Джерарда с Рози, поэтому требование объяснить, где они пропадали, уже почти слетело с его губ, как вдруг он понял, что за дверью стояли вовсе не Рози и Джерард. На пороге его ждала низенькая женщина с модной сумкой для документов на плече. Стало очевидно, что все эти тирады его мамы и папы, когда Фрэнк был еще ребенком, о том, что американская система бюрократии означает смерть демократии, были в корне неверны; с американской бюрократией все было прекрасно. Американская бюрократия, как оказалось, пришла на двадцать минут раньше, чем они договаривались.       — Вы мистер Айеро? — спросила женщина.             Нахмурившись, Фрэнк кивнул.       — Да. Эм, я Фрэнк.             — Приятно познакомиться, Фрэнк. — Женщина приветственно протянула ему руку, и Фрэнк неуверенно ее пожал. — Меня зовут Люсия Моралес Сото. Я сегодня проведу осмотр дома и возьму у вас интервью. Могу я пройти?             Фрэнк снова кивнул и отошел в сторону, чтобы Люсия могла зайти в квартиру.             — Сейчас ваша дочь находится дома, Фрэнк? — спросила она.             — Пока нет, — ответил он, засовывая руки в задние карманы штанов, чтобы они перестали трястись. — Она, эм… вы сказали, что придете в одиннадцать.             Люсия взглянула на наручные часы.       — Оу! Прошу прощения. Я и не заметила, что еще рано. Ее скоро должна привести ваша няня?             — Что-то вроде того, — ответил Фрэнк. — Ничего же… страшного?             — Конечно, нет. Я пока могу начать осмотр, если вы не против.             Фрэнк согласился, после чего Люсия вытащила из сумки планшетку с бумагами и начала указывать на все вокруг, что ее интересовало.             Вначале она прошлась по кухонной зоне и гостиной, прося его открывать шкафчики и ящики, когда проходила мимо них. Пока она все осматривала, от нее поступало очень много вопросов, большинство из которых звучали в том интервью, что проводила мисс Мэддокс на их первых встречах. Фрэнк рассказал Люсии о питании Рози и о ее режиме сна (хотя при этом немного приукрасил факты, когда говорил о времени ее пробуждения и укладывания в кроватку), а потом показал ей коробку с игрушками Рози и ее книжки. Коллекция не была впечатляюще огромной, но она все же значительно обновилась, когда в прошлую субботу его мать принесла целый ящик старых игрушек Фрэнка.             — И зачем ты хранишь все это барахло? — спросил Фрэнк свою мать, когда она сразу после обеда притащила этот ящик из своей машины.             — Что ж, мы не думали, что ты будешь у нас единственным ребенком, — ответила она.             — Мерзость, — фыркнул он, прекращая на этом разговор.             Стрелка часов уже минула одиннадцать утра, а от Джерарда и Рози до сих пор не поступало никаких вестей, отчего Фрэнк начал уже серьезно волноваться. Он пытался успокоить себя тем, что Джерард, естественно, бы ему позвонил, в случае чего. Но что, если вдруг с ними произошло нечто настолько серьезное, что Джерард физически не мог позвонить?             Эти мысли ему вообще не помогали, когда пришло время интервью, и Люсия стала более категоричной. Точно, как и предупреждала его мисс Мэддокс, вопросы перешли в область личной жизни. И пусть Фрэнк прекрасно понимал, что им важно знать, с кем его дочь регулярно контактирует, он не мог перестать думать обо всех ярких подробностях, которые должно быть Люсия записывала в свой блокнот о том, насколько Фрэнк несостоятелен как отец-одиночка.             Поэтому, учитывая то, что Джерарда с Рози уже можно было объявлять пропавшими без вести, Фрэнк не был бы Фрэнком, если бы не совершил абсолютную глупость. А произошло все следующим образом.             Люсия спросила:       — Когда вы работаете в ночную смену, кто присматривает за Рози?             — Эм, моя мама?             — Ваша мама живет здесь время от времени?             — Нет, — ответил Фрэнк, думая, что это очевидно.             — Но вы же сказали, что Рози каждую ночь спит здесь, — продолжила настаивать Люсия.             — Так и есть, — произнес Фрэнк, потому что до этого он так ей и сказал.             — Так значит она спит здесь, пока кто-то за ней присматривает.             Фрэнк не знал, что еще сказать, кроме как:       — Да. У меня есть…             — Партнер?             — Ага, — ответил Фрэнк, его мысли зависли и в то же время начали роиться со скоростью около ста миль в час. «Партнер» же может значить кого угодно, так?             — Оу. Хм. — Люсия перевернула предыдущую страничку. — Вы ранее не упоминали, что состоите с кем-то в романтических отношениях.             Фрэнк удивленно моргнул и только собирался открыть рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, пусть и не знал, что конкретно, как вдруг входная дверь открылась, и в квартиру наконец-таки вернулись Джерард с Рози. Фрэнк тут же подорвался с дивана и побежал к ним, решительно забирая Рози в свои объятия. Та дико рассмеялась от счастья наконец-то вернуться к своему папе.             — У меня из-за тебя чуть сердечный приступ не случился, — прошипел Фрэнк достаточно тихо, чтобы его слова услышал только Джерард. — Что, блять, случилось? Социальная работница тут уже примерно минут тридцать, чувак!             — Прости меня, пожалуйста, — еле слышно ответил Джерард. — Вот черт. Я просто совсем потерял счет времени, а потом ко мне прикопался какой-то странный полицейский и начал спрашивать, моя ли Рози дочь и все такое. — Фрэнк заметил, как глаза Джерарда метнулись за его спину, где на диване сидела Люсия. — Ты в порядке? У тебя с ней какие-то проблемы?             — Нет, все нормально, — признал Фрэнк. — Я просто испугался до чертиков. Боже.       — Боще, — повторила Рози.             Несмотря на испытываемый Фрэнком стресс, он все же рассмеялся.       — Боже. Именно так. Аллилуйя. — Он слегка подбросил Рози в своих руках, отчего та захихикала. — Я уже было подумал, что ее похитили.             — Как думал и тот коп, — ответил Джерард. — Мне очень, очень, очень жаль, слышишь? Клянусь, я готов что угодно сделать, чтобы ты меня простил.             Фрэнк нахмурился. В его голове тут же зародилась идея: либо гениальная, либо самая идиотская из всех, что когда-либо приходили Фрэнку на ум. А это о чем-то да говорило, учитывая, сколько ночей он провел в туре, будучи в отключке после того, как накидался самыми опасными коктейлями из наркотиков, какие только можно представить.             — Что угодно? — переспросил Фрэнк.             — Да, абсолютно все.             Джерард еще не знал, но именно эти слова стали его главной ошибкой.             — Отлично. Супер. Я тебя прощаю, — сказал Фрэнк. — Только… подыграй мне, ладно?       — Подыграть в чем, Фрэнк?             Он не стал больше пересекаться с Джерардом взглядами, а только лишь обернулся к Люсии и сказал:       — Эй, извините, Люсия. Познакомьтесь с моей дочкой, Рози… — Он усадил Рози чуть повыше на своей талии. — А это, эм, мой…             Он стал размышлять, какое слово лучше использовать, чтобы обозначить отношения, которые бы удовлетворили службу по защите детей. «Парень» было слишком легкомысленным термином. «Партнер» — слишком размытым. А «муж» было бы слишком легко проверить и опровергнуть.             — …жених, — решил сказать Фрэнк. — Мой жених, Джерард.             Боковым зрением он заметил, что все лицо Джерарда залилось малиновым румянцем, а его глаза чуть не выпали из орбит. Джерард пригвоздил его взглядом, который, очевидно, выражал абсолютное неверие в происходящее, но Фрэнк изо всех сил старался его игнорировать в надежде, что Джерард сам поймет, как нужно действовать, прежде чем Люсия просечет ложь и не купится на нее.             Женщина встала и пожала его руку.       — Приятно познакомиться, Джерард. Поздравляю с помолвкой.             К счастью Джерард вынул голову из задницы как раз вовремя, чтобы, заикаясь, ей ответить.       — Ах, эм, в-взаимно, Люсия. То есть, я хотел сказать, эм, спасибо?             — У вас же еще остались ко мне вопросы, верно? — тут же спросил Фрэнк, пока у Джерарда не появилась еще одна возможность продемонстрировать свою неловкость.             Люсия кивнула.       — Да, конечно. И, Джерард, если вы позволите, к вам у меня так же есть вопросы, раз уж теперь мне стало известно о вашей с Фрэнком скорой женитьбе.             — Хорошо, — пискнул Джерард.             Фрэнк толкнул его ногой прямо в голень, отчего тот взвизгнул. Возможно, это даже был скорее пинок.             — Подыгрывай мне, — прошипел Фрэнк Джерарду на ухо, пока они шли за Люсией на диван.             Один только взгляд Джерарда, брошенный на Фрэнка, говорил: «Я, блять, тебя прикончу, как только она уйдет. Даже не сомневайся».             — Как долго вы уже обручены? — спросила Люсия, как только они все сели.             — Недавно, — ответил Фрэнк.             — Ага, по ощущениям, будто бы сегодня, — дополнил Джерард.             Фрэнк почти что не винил его за этот голос, пропитанный ядом. Но все-таки. Не то время и не то место. Фрэнк вспомнил, как быстро Джерард подключился и начал подыгрывать тому, что говорил Фрэнк, когда они с Данлэпами несколько месяцев назад оказались в доме Уэев, чтобы забрать Рози. Он решил, что так должно было случиться и сейчас, но, очевидно, не вся ложь была для Джерарда такой незначительно, чтобы ее мгновенно поддержать.             — Это случилось пару недель назад, — пояснил Фрэнк Люсии, и она записала что-то в свой блокнот.             Большую часть интервью Джерард проявлял себя довольно хорошо. А спустя около двадцати минут и вовсе приноровился лгать и стал исполнять свою роль даже куда лучше, чем Фрэнк предполагал, учитывая его первоначальную неловкость. Его присутствие, кажется, удовлетворило Люсию, особенно ее вопросы по поводу ухода за ребенком и передвижением, ведь Джерард якобы жил здесь и мог присматривать за Рози (Фрэнк понадеялся, что она не заметила абсолютное отсутствие в квартире вещей Джерарда), а еще у него была своя машина.             Когда Люсия настояла на том, чтобы осмотреть машину Джерарда и убедиться, что в нем есть детское кресло, тот объяснил ей, что это сидение сейчас сохнет после стирки в доме его мамы.             — Серьезно, вы бы точно не захотели его видеть, зная, что с ним произошло, — сказал Джерард Люсии. — У нас случился мокрый конфуз, если вы понимаете, о чем я.       — О, да, я поняла, — кивнула Люсия, расширив глаза, когда до нее дошло. — Но мне все же нужно будет его проверить при следующем визите.             — Конечно, — быстро ответил Фрэнк.             — Это вообще-то и есть причина, по которой я сегодня задержался, — продолжил Джерард, и теперь уже была очередь Фрэнка пялиться на него, не представляя, что у того было на уме. — Детское кресло, я имею в виду, а точнее — его отсутствие. Мы пошли с Рози на прогулку в парк, но так как я не мог ее туда довезти на машине, нам пришлось идти пешком. Хах, похоже я не рассчитал, как долго нам придется возвращаться обратно.             Фрэнк решил, что он все-таки счастливчик, потому что Рози еще слишком маленькая, чтобы выболтать всю правду.             — Вы двое часто ее туда водите? — спросила Люсия.             — Ага, — сказал Фрэнк, почувствовав облегчение от того, что хотя бы это была не ложь. — Ну, когда погода хорошая.             — Замечательно. — Люсия записала что-то в своем блокноте, после чего впервые за это утро и уже начавшийся день его закрыла, быстро засовывая обратно в сумку с документами. — Что ж, господа, в данный момент у меня не осталось к вам больше вопросов, и мне уже пора бежать. Но мне было очень приятно с вами побеседовать. И, конечно, с вашей прелестной дочкой.             Думая о том, что Люсия назвала Рози их дочкой, потому что им действительно удалось ее одурачить, Фрэнк улыбнулся и пожал ее руку.       — Спасибо, что пришли.             Она также пожала руку Джерарду и помахала на прощание Рози, которая удобно устроилась на руках у Фрэнка, положив голову ему на плечо.             После того, как они проводили Люсию до машины, и она уехала, Фрэнк с Джерардом поднялись наверх в квартиру. Все это время они молчали, не считая Рози, которая что-то бормотала в футболку папы, так что Фрэнк понял: разговор будет, когда они зайдут внутрь.             И оказался прав. Джерард решительно хлопнул дверью за спиной и, сделав глубокий вздох, начал бродить кругами и говорить:       — Фрэнк, что это была вообще за хрень?             Тот решил вести себя непринужденно и ленивой походкой добрел до дивана, после чего рухнул на подушки.       — Что? Я просто пытаюсь создать хорошее впечатление по делу. Показать, что я могу справляться со своими отцовскими обязанностями и все прочее.             Джерард проследовал за ним в гостиную, но не стал садиться рядом, вместо этого сцепив руки на груди и начав ходить перед ним с Рози туда-сюда.       — Ложь никак не поможет твоему делу, Фрэнк! Что если суд узнает о том, что буквально все наши ответы этой социальной работнице были неправдой?             — Они не узнают, — сказал Фрэнк, хотя и не был уверен, оправдана ли его уверенность в этих словах. — Только если ты не думаешь им рассказать. Ты же не думаешь?             — Конечно же, нет!             — Тогда у нас все будет хорошо. Все в порядке, — сказал Фрэнк, качая ногой в воздухе, пока беспокойство Джерарда только набирало обороты. — Я не могу ее потерять, Джерард. Если я, блять… я не знаю, что я тогда буду делать.             Внезапно Джерард остановился и плюхнулся на стул с кухни, на котором пятнадцать минут назад сидела Люсия. Он тяжело вздохнул и наклонил голову назад так, что его глаза смотрели в потолок.       — Я знаю это, Фрэнк. Просто… это было ошибкой. Выбрать меня тебе в помощь было ошибкой.             — Ты не…             Джерард не дал ему закончить.       — У меня есть судимость, Фрэнк, — выпалил он.             На несколько тяжелых секунд в квартире повисла тишина.             Джерард потер руками лицо.       — Черт. Я не знал, как тебе об этом сказать. Но они наверняка будут копать под меня и найдут это, что только навредит твоему делу.             Сердце Фрэнка ушло в пятки.       — Блять.             — Прости меня, Фрэнк.             — Почему раньше… Почему ты раньше мне ничего не рассказал? Вот же черт. Пиздец.       Джерард опустил ладони на колени.       — Потому что это, блять, не имело никакого значения до тех пор, пока ты не сделал меня своим женихом. Боже, Фрэнк, это не самая моя любимая тема для разговора. — Фрэнк слегка выпятил нижнюю челюсть, но ничего не сказал. Он даже и не знал теперь, что сказать. — Просто это вроде как можно было предположить, — продолжил Джерард. — В том смысле, что я учился в колледже, работаю на заправке и живу с родителями в ебаном подвале.             — Ты не рассказывал мне, что ходил в колледж, — пробормотал Фрэнк.             — Ходил, в Школу Визуальных Искусств, — ответил Джерард.             Между ними снова возникла напряженная тишина.             — Что у тебя за судимость?             Джерард вздохнул.       — Два вождения в нетрезвом виде. И одна за хранение наркотиков, — признался он, выпрямившись на стуле. — Я не получал реальный срок, но у меня надолго забрали водительские права, и мне пришлось выплатить огромный штраф.             — И как давно это было?             — Это случилось почти сразу, как я закончил колледж, — сказал Джерард. — Значит лет семь назад. Около того.             — Ну, это не так уж и плохо, — ответил Фрэнк. Он не знал, верит ли он до конца в собственные слова, но все же, у него было немало знакомых, которые творили в молодости вещи и похуже, чем Джерард, и тем не менее имели детей, хорошую работу и все остальное дальше по списку.             — Они будут использовать это против тебя. — Джерард поставил локоть на колено, а подбородок подпер ладонью, взглядом изучая потертый ковер под ногами. — Я так не хочу, чтобы ты через все это проходил. Но, Фрэнк, давай будем честными, мне тоже вовсе не хочется через это проходить.             — Ты не можешь отступить, — решительно сказал ему Фрэнк.             — Знаю! Я знаю это. Я и не собираюсь. Просто говорю, — заверил его Джерард.             — Так ты пойдешь на это?             — Я же сказал, что пойду, разве нет? — Джерард глубоко вздохнул. — Тебе, наверное, стоит поговорить об этом со своей адвокатессой. Обо мне. О всей ситуации.             — Черт, да. Ты прав, — согласился Фрэнк, будучи все еще встревоженным, но уже ощущая некое облегчение от того, что ему теперь больше не придется проходить через все это одному. — Думаешь, я должен сказать ей правду?             — Не знаю. Наверное, нет. — Джерард прикусил губу. — Лучше будет, если… если уж мы притворяемся помолвленными, пока не закроют твое дело, то стоит как-то сузить круг тех, кто знает правду, понимаешь?             — Думаю, да, — согласился Фрэнк. — Хотя она говорила мне, что лучше всего мне быть с ней честным. Но если ты думаешь, что мне не стоит ей рассказывать правду, тогда…             — Делай, что хочешь. Я не знаю. Я и сам-то не знаю, что я делаю. Черт.             Фрэнк сильно нахмурился. Рози на его груди давно дремала. Сейчас было то время, когда она обычно спала, и скорее всего она начнет суетиться, если он в ближайшее время не уложит ее в кроватку.       — Слушай, мне нужно… — Он показал на свою дочь, и Джерард кивнул, завершая этим разговор.             — Точно, — сказал он. — Мне надо идти.             — Ты можешь остаться, — заверил его Фрэнк.             — Нет, я пойду. Я не был дома с тех пор, как началась моя последняя смена, да и у тебя есть дела, так что. — Джерард поднялся, все еще не смотря Фрэнку в глаза. — Дай знать, когда мне нужно будет появиться и поговорить с твоей адвокатессой.             Фрэнк пытался решить, что ему делать. У него было ощущение, что он должен что-то сказать в ответ; что в голове Джерарда были какие-то потаенные мысли, и Фрэнку нужно их как-то распутать. Но проблема заключалась в том, что он и понятия не имел, что творилось у Джерарда в голове, поэтому и не знал, что сказать, чтобы все как-то исправить, прежде чем тот окончательно уйдет.             — Джерард…             — Поговорим позже, Фрэнк, — сказал Джерард, на чьем лице предельно ясно читалась боль, когда он закрывал за собой дверь.