Чашка кофе под рассвет.

Максим откинулся на спинку кресла и устало вздохнул. Ужасно болела шея после длительной работы за компьютером в достаточно неудобной позе. Откинув с лица волосы, парень медленно поднял голову вверх, потом наклонил её сначала вправо, потом влево, и, опустив вниз, вновь вздохнул. На часах без пятнадцати полночь, а за спиной сутки без сна и несколько чашек кофе. Почему без компании Стëпы этот напиток не такой вкусный? Макс пожал плечами своим мыслям и поднялся с кресла. Его работа на сегодня окончена, и он может ехать домой, где его ждут. И ведь не только питомцы. Эта мысль грела его каждый раз, разливая тепло по всему телу, и от этого постоянно краснели щёки и уши, сердце будто хотело выпрыгнуть из груди, а на лице всегда появлялась улыбка. В помещении уже никого не было, все разошлись ещё несколько часов назад, потому выключать и закрывать всё было задачей Мамикса. Закрыв главную дверь, парень вызвал такси и, уже собираясь убрать телефон в карман, заметил, что ему звонят. На экране высветилось имя Негрея, а сверху его фотография. Усталость будто рукой сняло. – Да? – сказал Макс, прикладывая телефон к уху. – Чел, ты там долго? Я понимаю, что ты стараешься делать всё так, чтобы привлечь больше людей к каналу, но не стоит забывать и о себе, ты же помнишь? – Помню, помню. Я вызвал такси, минут через двадцать буду дома. – Тогда я спокоен. – Послышался выдох, видимо, Стëпа и вправду так волнуется. Максим усмехнулся. – Ещё и смеётся, вот же наглец, – засмеялся Негрей. – Я не над тобой, Стëп, – также хихикнул Макс, пиная камень под ногами. – Можешь, кстати, разогреть мне ужин? Очень есть хочется. – Конечно. Но чтоб потом в постель и спал. Я знаю, что ты на кофе сидишь. Посмеявшись, Максим согласился с условием, и, сказав, что скоро будет дома, сбросил звонок. На душе было тепло после такого небольшого разговора. Телефон отправился в карман джинс, а сам Монахов сел в такси, которое только-только приехало. Назвав водителю нужный адрес, парень откинулся на заднее сидение и прикрыл глаза. Плавное торможение и включенный в салоне свет оповестили задремавшего Максима о приезде. Протянув несколько купюр, парень вышел из машины и направился домой. Ключи провернулись пару раз, и дверь, поддавшись, открылась. В квартире было темно, разве что на кухне горел свет, и в комнате работали лампы над кроватью. Видимо, Стëпа читал, перед тем как позвонить Максу. Куртка и ботинки отправились на свои места, и парень пошёл на кухню. – Блудный сын вернулся, – низким голосом произнёс Стëпа, стоя у окна. Руки скрещены на груди, но на лице улыбка. Хоть Стëпу и сложно разозлить, всё же лучше так не делать. – Да там проблемы возникли, надо было решать. Монахов подошёл к младшему и уткнулся лбом в его плечо. Тёплая рука сразу же легла на его голову, перебирая пальцами пряди русых волос. – Тогда садись и ешь, потому что потом я не выпущу тебя из кровати, пока не отоспишься по-нормальному, – в шутку строго сказал Степан, на что услышал тихий смешок над ухом. Максим медленно отстранился и сел за стол, и младший, пожелав приятного аппетита, удалился в ванную. А дальше всё как в тумане. Усталость взяла своё, отчего половина оставшегося вечера – хотя правильней сказать ночи – прошли мимо. Вроде Макс ел недавно, но вот он уже идёт куда-то; на тело ложится что-то тёплое, под головой подушка, а перед глазами размытый сон. Кажется, там был огонь. Да не просто «там», а в руках Мамикса! Будто бы он мог им управлять, заставлять лететь и поджигать то, что ему надо. И был лёд. Кто-то такой же «особенный» мог создавать такую красоту. Резкое пробуждение от будильника заставило Монахова сильно вздрогнуть, отчего кровать еле ощутимо пошатнулась. Парень посмотрел влево, на Стëпу – тому было всё равно на будильник под его ухом, который проигрывал раздражающую мемную мешанину из всех возможных мелодий самсунга, приправленных сверху басами. Хоть громкость была установлена и не особо большая, но сам рингтон звучал будто в триста раз громче, чем должно быть. Парень зевнул и выключил противную мелодию, а потом уткнулся подбородком в руку Стëпы, выжидающе смотря на него. Негрей заворочался на второй минуте, а после открыл глаза, рассматривая Максима. – Я умер? – хриплым после сна голосом спросил он у старшего. – Чё? – Почему я вижу перед собой Бога? – посмеялся парень, запуская пальцы свободной руки в шевелюру Максима. Тот посмеялся в ответ, краснея, приподнялся и вновь зевнул. – Ты дурак, Степан, ты знал это? – А то. Не получилось у тебя Америку открыть. За дверью послышались шорохи, а потом и цоканье когтей о пол. Джеки услышал хозяев. Всё как всегда – уже всем привычное оживлённое утро в квартирке Новосибирска.

***

Тёплая рука легла на талию парня, и в следующую секунду оба пропали из зоны видимости остальных. Максим оказался прижат к стене, а напротив стоял никто иной, как Степан. Брови были нахмурены, а на щеках был лёгкий румянец – от такого вида младшего Макс просто таял. – Стëп, тут повсюду люди, нас могут спалить, – в противовес своим мыслям и действиям сказал Монахов. Его руки отправились на плечи Негрея, после чего чуть сжали их, а довольная улыбка старшего выдавала его с головой – ему подобное нравилось. Чертовски. – Думаешь, есть кому-то дело до нас сейчас? – хриплым голосом спросил Стëпа, сокращая расстояние между ними. – Нет, ты определённо сводишь меня с ума, и за это ты отплатишь мне. И, подавшись вперёд, утянул младшего в поцелуй. Прикусив и чуть оттянув нижнюю губу Монахова, Стëпа убрал руки от стены и опустил их на талию партнёра, поглаживая через ткань водолазки нежную кожу. Послышалось тихое мычание, и Мамикс вновь притянул к себе Негрея, не желая, чтоб тот так рано отстранялся. Тихий смешок в поцелуй, и всё же Степан, из-за нехватки воздуха, разорвал поцелуй, вызвав тем самым недовольный вздох Максима. – А вот дома получишь продолжение. Экспериментатор чуть покраснел, но покорно кивнул. Однако теперь у него появилось желание продолжить работы уже завтра, а сейчас разъехаться и отдохнуть. Приведя себя в порядок, ребята вышли из укрытия, и Максим обреченно вздохнул – было поздно что-то отменять, оставалось лишь влиться в работу и ожидать, ожидать, ожидать...

***

Монахов устал за день. Сейчас, сидя в салоне такси, он обдумывал всё, что за сегодня произошло. И как они готовились к съëмкам, и сами съемки, и.. обещание Стëпы продолжить вечером их своеобразный «разговор» без слов. И ещё много-много чего, но, кажется, Макс уже и не вспомнит – самое последнее воспоминание не давало сосредоточиться на чëм-то другом. От затянувшегося на половину дня ожидания, парень уже не мог спокойно сидеть. Постоянно закусывал губу, потирал шею, стучал пальцами руки по бедру, поглядывал на время. Стëпа, наблюдая за ним, усмехнулся. Его рука легла на руку старшего, чуть сжимая пальцы. Монахов посмотрел на парня и приподнял брови в немом вопросе, явно не ожидая такого действия от партнёра, однако Степан, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Мамикса, даже не смотрел на него, и так успокаивая. И, видимо, это подействовало, так как уже по приезде в один из домов, оба излучали спокойствие. Протянув пару купюр таксисту, парни вышли из машины и отправились к подъезду, а уже оттуда, на лифте, отправились в квартиру Стëпы. Они бы могли поехать и к Максиму, но тот заявил, что: «Мне будет неловко и ужасно стыдно, если в комнату в самый разгар войдёт Фея или Джеки!». И ведь весомый аргумент, Негрею тоже было бы неловко, если бы на него палился кто-то посторонний. Ключ провернулся пару раз в скважине, и входная дверь поддалась, впуская внутрь квартиры двух молодых людей. Верхняя одежда осталась в прихожей, где ей и место, а сами парни прошли вглубь помещения. Шагая позади Стëпы, Макс разглядывал квартиру, как в первый раз, стараясь успокоить себя – уж слишком долго он ждал этого вечера! Негрей застал его врасплох. В самый непринуждённый момент он вновь, как и днём, прижал старшего к стене и, на секунду задержавшись в сантиметре от его лица, наконец утянул Макса в поцелуй – такой властный и требовательный, что Монахов от такого напора буквально плавился, как шоколад в летнюю жару. Переместив руки со стены, Степан уместил их на талии партнёра, вновь, как и днём, поглаживая через верхнюю одежду кожу. От таких действий по спине экспериментатора пробежали мурашки, а с губ в поцелуй сорвался первый, еле слышный стон. Стена теперь была не нужна, Стëпа, отстранившись от Макса, взял его за руку и повёл в спальню. Кто занимается подобным в гостиной? Диван ведь не самое лучшее место! Стëпа сел на край кровати и усадил на колени Максима, начная почти сразу выцеловывать его щёки, скулы, шею и даже ключицы – для этого ему пришлось уже не поглаживать бёдра любимого, а оттягивать его водолазку. – Чёрт, Стëп, – шепнул Макс, покусывая нижнюю губу. – Мм? – Если ты потянешь ещё, то я точно.. – Понял, не дурак, – усмехнулся Негрей, не дав экспериментатору договорить. И так понятно, что он сейчас сделает. Макс был уложен на подушки, а одежда отправилась в другой конец комнаты. И вот, Максим, на удивление такой невинный и чистый, лежит сейчас, покусывает костяшки пальцев одной руки, пока другая сжимает простыню в ожидании. Лицо, особенно уши, были красными от стеснения и возбуждение, зелёные глаза сверкали из-под полузакрытых век, отчего Стëпе чуть ли не буквально сносило голову. – Точно готов? – спросил он, после чего провёл языком по своей нижней губе. Раздалось тихое, но уверенное «Готов», а потом... ... А потом Максим поплыл. Столько эмоций за этот вечер он одновременно ни разу не испытывал. Глаза сами закатывались и прикрывались, с губ срывались пошлые стоны, за которые ему было не особо стыдно(по крайней мере тогда), всё лицо пылало красным, пальцы на руках дрожали, с силой водя по спине Степана, и, возможно, он даже оставил несколько царапин, но сейчас его это не интересовало, а приятный жар по всему телу заставлял выгибаться в спине навстречу партнёру... Время будто замедлилось специально для них, чтобы позволить насладиться этим вечером сполна, и парни, пользуясь этим моментом, утопали друг в друге. Последнее, что за тот вечер помнил Максим, это карие, наполненные любовью глаза Степана, и поцелуи.

***

Утреннее солнце будто нарочно слепит, заставляя проснуться аж в десять утра, за час до будильника! Максим встаёт первым, ведь сейчас именно его так ослепило – надо же было спать лицом к незашторенному с вечера окну. Стëпа спит, потому старший действует тихо и осторожно. Одна из огромных футболок Негрея оказывается на Монахове, и он выходит из комнаты, чтоб пройти в ванную. Протерев глаза, парень встал напротив зеркала. Шея снова местами «разукрашена», видно, Степан очень любвеобильный человек. Усмехнувшись про себя, экспериментатор приводит себя в порядок и выходит на кухню. На всю квартиру стоит запах кофе, от него просто невозможно не проснуться. По крайней мере, Стëпа даже от запаха слегка, но бодрился. Поднявшись с кровати, он надевает домашние штаны и плетется на кухню, где сейчас негромко, чтоб не разбудить соседей или самого Негрея, играет музыка, пахнет кофе, и где сейчас Максим. Обняв старшего со спины, Степан тихо усмехается тому, как тот испугался. – Чёрт, чел, не пугай так больше! – воскликнул Макс. – Кофе будешь? – спрашивает он, поглаживая руки Степана. Тот кивает, пока Максим осознает важную для него вещь. –Я тут понял.. А ведь всё началось именно с него. За первой чашкой кофе под рассвет я в тебя и влюбился..