Чашка кофе под рассвет.

... И Стëпа решился. Рука парня осторожно легла на плечо старшего. Нет, всё же поторопился. Но дело начато, надо хотя бы объяснить, зачем он это делает. И, не дожидаясь вопросов, чтобы они не летели по нарастающей, Степан оставил невесомый поцелуй на макушке Монахова, который, видимо, сейчас мысленно пребывал в другой вслененной, потеряв связь с реальностью. Негрей выдохнул, но убирать руки от Максима не стал - пока возможность есть хоть как-то не по делу дотронуться друга, почему бы ей не воспользоваться? Да и ведь он не делает чего-то страшного и мерзкого - простой дружеский с виду жест. Кто не обнимал друзей за плечи? Но Макс «был в реальности», всё это время краем глаза поглядывая на друга. И его нежный, но почти не ощутимый поцелуй разбудил в нём огромное количество противоречивых эмоций, мыслей и желаний. Хотелось начать пищать, но и ничего говорить не хотелось. Также с одной стороны это было неправильно - любить парня, целоваться с ним, но с другой - какое кому дело, кто с кем встречается, занимается любовью? Стëпа больше не целует, но на плече всё ещё чувствуется тяжесть его руки. Он чего-то ждёт? Реакции Максима? Но тогда можно было напомнить о себе, а не стоять и молчать. Простояв ещё пару минут в полной тишине, Максим поднял руку, чтобы почесать бровь, которая предала его в желании не двигаться, чтобы продлить момент своеобразных объятий, и почти сразу почувствовал, как плечам стало легче - Стëпа отстранился, потирая затылок. Смущается. Да, иногда парни были друг для друга, как открытые книги, и могли читаться легко и быстро. Ровно как и сейчас. По тому или иному движению ребята всегда угадывали эмоции друг друга - уж слишком много времени они знакомы, чтобы не знать какие-то мелочи в поведении каждого. – Чë-т я устал, кофе вообще не бодрит, – протянул Максим, желая расслабить обстановку, да и действительно, уже пора было идти по домам. Степан кивнул, и Монахов был готов поклясться, что слышал облегчённый выдох и на грани слышимое «Пронесло». Спустившись вниз, во двор, парни двинулись к дороге, чтоб оттуда пойти уже в сторону своих домов. По пути снова завязался разговор, не имеющей определённой темы. Однако всю дорогу до своего подъезда Максим думал - что значило то облегчённое «Пронесло» от друга? В голову полезла самая страшная на данный момент мысль - Стëпа делал это ради забавы, чтобы посмотреть на реакцию старшего и посмеяться с его чувств, но так, чтобы не попало по тыкве за такое. А если, на самом деле, он боялся, что Макс отреагирует на это негативно? Оттолкнет, ударит, покроет трёхэтажным матом, после чего убежит куда подальше и оборвет все связи? Взгляд экспериментатора переместился с дороги на Стëпу. По его на данный момент довольному лицу очень сложно понять, что сейчас происходит в голове младшего, но вот узнать, что же он имел ввиду во фразе «Пронесло»? Спрашивать было страшно, просто до жути. Вдруг его опасения подтвердятся? И всё же Максим промолчал. Сейчас не то время для таких вопросов и откровений. Отбросив свои мысли далеко-далеко, Монахов вернулся к беседе, нить которой потерял достаточно давно, благо, Стëпа всё это время вёл длинный монолог. Кажется, они обсуждали идею нового видео, так как это, всë-таки, была одна из самых обсуждаемых тем - Макс всегда советовался с командой, а тем более с близкими друзьями, коими являлись Лëха и Стëпа, хотя, иногда, бывало, парни старались отговорить Монахова от какой-то затеи, но он не слушал. Как, например, с кубом. – Чел, всё нормально? – вдруг спросил Негрей, останавливаясь прямо перед Мамиксом и заглядывая ему в глаза. Настроен серьёзно, и отвереться не получится. – Прости, в последнее время в облаках летаю почему-то. Возможно, надо больше находиться на улице и спать в меру. Степан прищурился, вглядываясь в лицо Максима. Ладно, в этот раз он не будет наседать, пусть друг сам «созревает». – Кстати, как насчёт остаться с ночевой у меня? Предложение Стëпу выбило из колеи. Хотелось сразу выкрикнуть «Да», но, остудив свой пыл, парень спокойно кивнул. Но вот озвучить свой вопрос он не постеснялся: – С чего такое желание? – Мало ли, по дороге домой отрубишься, и ищи-свищи. Да и в принципе в моём доме нет никого, кто не был бы рад тебе. И вообще, мне одному без общения дома уже скучно. – Оу, Максютка волнуется, – посмеялся Стëпа, привычным движением распрепав прическу старшего. Макс фыркнул и убрал руку со своей головы. – Придурок, – без капли негатива протянул он. – Я тебя тоже люблю, Максимочка.

***

В квартиру вошли уже вдвоём. Спавшие до этого Джеки и Фея, словно по сигналу активизировались и двинулись на шум в прихожей, где сейчас раздевались парни. Пёс тут же подбежал к хозяину, начиная вилять хвостом. Стянув с себя уличные вещи, Максим стал гладить пса по макушке, попутно предложив Стëпе поесть. Тот покорно кивнул, так как последний раз ел достаточно давно, и ребята отправились на кухню. Поздний ужин, напоминающий уже скорее завтрак, был проведён в уютной тишине, нарушаемой лишь цоканьем когтей о линолеум, стуком вилок о тарелки и мурчанием Феи, разложившейся на коленях хозяина. Посуда отправилась в раковину, а оттуда, уже помытая, на своё место, сохнуть. Отдав в распоряжение Стëпе свою кровать, Макс направился на диван в гостиной, на котором, честно признаться, спал чаще, чем в собственной кровати. – Что ж, тогда спокойной ночи. – Вновь обворожительно улыбнулся Стëпа, опираясь плечом о дверной косяк и разглядывая Максима с кошкой на руках. – Спокойной, – также ответил Монахов и, спустив питомца на пол, направился на свое излюбленное место. Одежда отправилась на спинку дивана, а сам Макс - под одеяло, после чего закрыл глаза. Стëпа уже давно спал. Показателем этого была кошка, которая всегда уходила из комнаты хозяина, когда тот всё же проваливался в сон. И сейчас Фея, которая прошла с Негреем в спальню, вышла из незапертой комнаты, медленно и грациозно направляясь уже к своему хозяину. С тихим мурчанием кошка запрыгнула на диван, потом на грудь Максима и, немного потоптавшись на месте, легла. На её спину опустилась тёплая рука хозяина, начиная неспешно поглаживать нежную шерстку. – Вот же зараза, а не Стëпа, да, Фея? – шёпотом спросил Максим. – Так улыбается, обнимает за плечи. Волнуется даже по мелочам. Заботится. Так делают друзья, но ведь от этих действий не пахнет уже никакой дружбой. Разве так можно - влюбиться в парня парню? Кошка моргнула. Ох, если бы она умела говорить, она бы высказалась о том, какой её хозяин столько слепой, сколько мастер-экспериментатор. Но сейчас она могла лишь тихо мурлыкнуть. – Почему никто ещё не придумал устройство, которое помогало бы моментально разобраться в своих мыслях? И другое, которое бы помогало понимать животных.

***

Съемки уже как час закончились, а команда Мамикса, да и сам парень, всё ещё развлекались после очередного масштабного эксперимента. Кто бы мог подумать, что аквапарк из скотча вызовет у парней такую детскую искреннюю радость? И Макс был не особо против разделить её со всеми, уже в который раз забираясь на самый верх, чтобы уже оттуда скатиться вниз, в практически белую из-за крема воду. В бассейне никого не было, так как все были в очереди на подъем, потому, чтобы не замедлять других, Монахов сел на спуск с крутым поворотом и поехал. Короткий выкрик, всплеск воды и вновь раздавшийся смех оповестил Стëпу о том, что именно сейчас скатился Мамикс. Он сидел спиной к ребятам и сидел в телефоне, чего-то ожидая. Сообщение? Но от кого, он ни с кем не договаривался о чем-то, ни с кем особо в интернете не общался. Может, когда Монахов наиграется, и они с ним, как обычно, поедут по домам? «Надо бы сдать на права и купить машину», – внезапно подумал Степан. И ведь действительно, это было практичнее – сам приехал без какой-либо помощи, также уехал. Не надо ждать, когда освободиться такси, особенно когда Максим любит срочно вызывать его в ангар, а он любил это делать. Иногда Стëпа считал, что парень просто нуждается в Негрее, как в воздухе, раз достаточно часто зовёт его куда-либо, если не считать такую своеобразную работу. Нет, глупость! Чья-то ладонь опустилась на его плечо, и Негрей поднял голову. Рядом стоял Монахов. – Стëп, чë ты сидишь тут, как отшельник. Пойдём с нами покатаешься. А то ты только смотрел со стороны, даже как-то неловко получается. Стёпа хотел отказаться, но, увидев сияющие детской радостью глаза друга, просто не мог этого сделать. Максим такой ребëнок, даже несмотря на то, что он старше Негрея. Кратко кивнув, парень направился в помещение, оборудованное как раздевалку, после чего присоединился к коллегам. И вправду, было так, как описывали это парни - с одной стороны страшно, с другой весело, с третьей - необъяснимо. Особенно Стëпе понравился прямой спуск - хоть Максим и не боялся, после того, как испробовал его, но парень успел не раз заметить, как взволнованно на него смотрели уже такие родные и любимые зелёные глаза. И каждый раз, когда он вылезал из воды целым и невредимым, Степан успевал заметить, как тревога в зелёных глазах друга сменялась облегчением, и всё также каждый раз это вызывало улыбку. День перевалился в вечер. Конструкция разобрана, вода слита, бассейн убран. Но воспоминания и фотографии остались у каждого. Как и ролик. Стëпе позвонила его матушка, потому ему пришлось попросить Максима не ждать его и ехать домой одному, после чего парень ушёл из ангара. Монахов по голосу понял, что волноваться особо не стоит - обычно, когда что-то случалось, Стëпа не смотрел в глаза. Получасом позже Мамикс вышел из ангара, вызвал такси и задумался. Всё это время он боялся высоты, но когда ребята были на крыше многоэтажки, ему было всё равно, где они и на какой высоте. Неужели страх отступил? Желание узнать это было выше его сил, потому, когда парень сел в салон автомобиля, он назвал адрес того дома, на крыше которого он не раз встречал рассвет со Стëпой. Джеки и Фея подождут. Да и если что - к нему в квартиру зайдёт добрая соседка, которая, между прочим, сама вызвалась помогать Максиму с животными, когда узнала, что он может не бывать дома сутками «по работе». Машина остановилась около нужного дома, и экспериментатор, оплатив проезд, двинулся в подъезд. Код, выученный ещё давно наизусть, набрался будто бы сам, и парень, ускорив шаг, через пару мгноверий мчал на лифте на последний этаж. Летний ночной воздух вновь ударил в лицо, а всё ещё заходящее солнце слепило глаза. Но сейчас не до этого. Шаг за шагом Максим подходил к краю. И, когда он глянул вниз, поспешно отпрянул. Сердцебиение ускорилось, воздуха стало не хватать, голова закружилась. Почему сейчас ему страшно? Максим не знал. Но среди этой круговерти он почувствовал, что кто-то положил руки ему на талию, что-то говоря. Было сложно разобрать хоть что-то из-за шума в ушах и слишком громкого сердцебиения, но спустя пару мгновений он услышал: – Макс.. Макс, чёрт возьми, что ты тут делаешь? Голос знакомый. Парень повернулся и столкнулся нос к носу со Стëпой. Что он тут делает? Вероятно, последний вопрос Монахов задал вслух, так как тут же получил ответ: – Матушка позвонила мне и сказала, что у неё пропала дорогая сережка, а потом она нашла её у себя в кармане, когда я был на половине пути. А потом, от нечего делать, пешком пошёл сюда. Ты-то что тут делаешь, ты же высоты боишься? – Т-то есть, тебя не смущает тот факт, что когда я был тут с тобой, меня высота не пугала? – заплетающимся языком спросил Максим, отходя от страха. Сейчас ему было спокойнее. – На самом деле, задавался этим вопросом, но не напоминал, мало ли что? Лёгкая улыбка показалась на уголках губ Негрея, и Макс чуть покраснел. – Стëпа. – М? – Ты придурок. Последняя беззлобная фраза уже была произнесена почти шепотом, перед тем как губы Максима оказались на щеке Стëпы.