Чашка кофе под рассвет.

С того дня прошёл месяц, за который много что изменилось. Точнее, часть этого «много» вернулась на круги своя. Максим снова стал пропадать почти сутками в ангаре, вновь будто поймав звезду озарения, из-за которой вдохновение так и прёт. А Стëпа? А Стëпа всё время был в своих мыслях. Та ночь, когда они с Максом гуляли по городу и потом встречали рассвет, явно что-то поменяла. Иногда Негрей засматривался на друга дольше, чем обычно, а когда трепал по волосам, делал это не так, как раньше, а более.. аккуратно? Будто хвалил мальчонку лет девяти за поделку с уроков труда в школе. А ещё хотелось больше прикосновений. Постукиваний по плечу и рукопожатий явно не хватало. Хотелось большего, но чего именно - Степан не мог сказать. Сам не знал. И с одной стороны это пугало, а с другой будоражило. «Нет, Максим для меня исключительно друг!» – подумал Негрей, как бы завершая поток мыслей об экспериментаторе. – Ч-чëрт возьми, – ругнулся Макс, вылезая из куба с ледяной водой. Всё тело пробивал холод, заставляя дрожать, с волос и одежды капала вода, а сам экспериментатор выглядел достаточно испуганным. Конечно, как тут не наложить в штаны, когда вода уже заполнила практически весь куб, а дышать и работать рукой на благо своего же спасения одновременно просто невозможно! Стëпа переживал. Он изначально понимал, что «эксперимент» будет неудачным, так как у командира было достаточно мало времени и достаточно много заданий, и всё же, когда Негрей поделился своими переживаниями, его никто не послушал. А сейчас он в который раз оказывается прав. Как вовремя Макс стянул мокрый халат! Стëпа как раз в это время вооружился полотенцем, чтобы накинуть его на друга, что, собственно, в следующий момент он и сделал. Макс с благодарностью в глазах посмотрел на него и, напоследок еле заметно улыбнувшись, отвёл смущенный взгляд. Или Негрею показалось? Нет, определённо Максим засмущался, Степан слишком хорошо его знал. Всегда, когда Монахов смущался и зажимался, он спешил отвести взгляд, чтобы посмотреть куда-то сначала вниз, потом наверх, пока его уши, являясь главным показателем, краснели, ровно также как и щёки. И только сейчас Стëпа понял, что засмотрелся. Обернувшись, он заметил на себе вопросительный взгляд Лëхи, на что покачал головой, как бы говоря, что ничего такого, всё хорошо. – Пойдём, я заварю тебе чай, – предложил Негрей, вновь смотря на Мамикса. Тот вновь повернулся на голос, легко улыбнулся и покорно кивнул, после чего ребята отправились в одну из комнат. Макс сел за стол, пока Стëпа, повернувшись к нему спиной, ставил чайник греться. Включив его и оставив, парень достал чашку, но застыл. – Сахар? – спросил он у Максима, повернув в его сторону голову. – Не, не хочется, – протянул тот. Кивок, и Степан отвернулся, и уже спустя несколько минут чашка горячего чая стояла перед Максимом. Тот поблагодарил, и Стëпа усмехнулся. Старшего всё ещё брала мелкая дрожь, однако, он пытался этого не показывать. – У тебя есть сухая и чистая одежда с собой? Максим вылез из своих мыслей и кивнул. Определенно, эта парочка любит кивать, вместо того, чтобы говорить. – В рюкзаке, он рядом с вешалкой, – наконец сказал Монахов, поняв, что Степан собирался принести ему его вещи, чтобы переодеться. Младший тут же поднялся с места и вышел за дверь. И вправду, пошёл за вещами. Допив чай, Максим откинулся на спинку стула и вздохнул. С ним происходит что-то странное, определённо. Желание постоянно видеть Стëпу сначала не особо пугало - наверное, это было связано с тем, что с ним они виделись в основном на работе. Но этого оказалось мало! Хотелось видеться каждый день, каждый час, встречать эти добрые, пронзительные карие глаза; хотелось больше прикосновений. Хотелось каждую ночь гулять по городу, а рассвет встречать с чашечкой кофе или какао на крыше высокого здания. Чтобы восходящее солнце слепило глаза, согревая уже тёплыми лучиками, и чтобы эти уже чуть ли не родные карие глаза с нежностью, как недавно, когда Максим чуть ли не утопился по собственной глупости. Из мыслей парня вывел Стëпа, только что вошедший в комнатушку с рюкзаком Монахова. – Всё окей? – вдруг спросил Негрей, вглядываясь в лицо друга. Брови его были нахмурены, однако глаза всматривались с беспокойством и заботой. Видимо, если что, парень готов был в любой момент помочь, что породило улыбку на лице Максима. – Всё в порядке, я просто задумался, – отмахнулся он. – Просто ты выглядел.. будто котёнок, которого бросили. Сравнение Максима вновь смутило - котята всё же милые, но накручивать себя Монахов не стал - слишком уж лестно звучит мысль о том, что, грубо говоря, Стëпа считает его котёнком. Негрей не стал задавать лишних вопросов, лишь протянул другу его рюкзак и вновь вышел за дверь, давая ему переодеться.

***

Выйдя из ангара, Мамикс вдохнул свежего воздуха. На улице всё ещё было достаточно прохладно. Снег ещё лежал на улицах города, кроме тротуаров, которые были расчищены благодаря дворникам. И хотя на дворе уже май близился к концу, всё же это не отменяло того, что Максим сейчас стоял в луже растаявшего снега. Вздох, и парень, смотря вниз, сделал пару шагов, уходя подальше от грязной воды, и в следующую секунду врезался в кого-то. Отпружинив от тела незнакомца, Монахов испугался, что сейчас упадёт, но ещё больший испуг, и даже смущение, охватили его, когда почувствовал, как сильные руки обхватили его талию и притянули обратно. Макс поднял взгляд на этого незнакомства, и покраснел, когда увидел перед собой Степана. – Максимушка, я, конечно, знаю, что я такой сногсшибательный и невероятный, но в следующий раз если хочешь объятий - можешь просто попросить, – засмеялся Негрей, отпуская безобидную шутку. – Что?! Я не.. Да ты!.. – От возмущения Мамикс не мог собрать свои мысли в порядок и выдать нормальное гневно-смущенное высказывание. Сделав пару вдохов, парень посмотрел младшему в глаза, чтобы напомнить: – Ты всё ещё прижимаешь меня к себе. Пусти, пожалуйста. Стëпа покорно освободил друга от своих объятий и, тихо смеясь, потрепал его волосы, за что опять получил лёгкий удар по плечу. Подъехала машина, и Негрей повернулся к Максу. – Ты хочешь погулять сегодня, как месяц назад? – вдруг спросил он у старшего. Глаза Монахова загорелись, как отметил про себя Стëпа. – Нет, ты реально издеваешься. Ты серьёзно думаешь, что я отвечу «нет»? – Тогда прошу. Дверь открылась, и Стëпа с улыбкой посмотрел на Максима. Тот покорно сел в салон автомобиля, и Негрей мог поклясться чем угодно, но он определённо видел, как смущенно улыбался друг.

***

За весь оставшийся день Максим провёл в размышлениях. Стëпа волновался за него, когда Монахов лез в куб, когда вода стала подниматься, когда уже почти нечем было дышать. Даже подал полотенце, принёс вещи, заварил чай, а после всего этого даже спас от падения в лужу. Всё это заставляло Мамикса в какой-то степени пугаться самого себя - не могли же ему быть симпатичны парни? Ведь сколько себя помнил Макс - его привлекали девушки. Но ведь Степан не похож на них. Нет телосложения девушки, нет груди, растёт борода. Максим нахмурился - почему он только что признал, что ему симпатиризует Негрей? Вдруг это просто дружеская симпатия? Глаза уставились в окно, на улицу, где сейчас медленно заходило солнце. Скоро за ним зайдёт Стëпа, так как, как он объяснил, перед встречей у него будут дела неподалёку от места жительства Монахова. Зайдëт за ним, как за пассией. Максим покраснел. Нет, он не пассия. И не будет ей. Из последующих рассуждений парня вывел Джеки, который стал кружить возле ног с поводком в зубах. Сев рядом с псом, Мамикс погладил его и улыбнулся, спрашивая, кто тут хороший мальчик и кто хочет гулять. Хвост Джеки стал вилять из стороны в сторону, а пасть приоткрылась в своеобразной улыбке. Минут через пятнадцать, когда Монахов одевался, чтобы пойти погулять с собакой, которая кружила вокруг хозяина и мешала ему собираться, раздался дверной звонок. Натянув штаны, парень направился в коридор и глянул в глазок. За дверью стоял Стëпа, на лице его играла привычная добрая улыбка. Отворив дверь, Максим пропустил друга внутрь и попросил немного подождать, после чего ушёл в комнату. Заинтересовавшись в госте, Джеки выбежал из комнаты, в которую ушёл хозяин, и стал обнюхивать пришедшего. – Ну здравствуй, Джеки, – поздоровался с псом Стëпа, гладя его по макушке. Тот снова завилял хвостом и пригнулся к полу. – Кто хороший мальчик? Кто самый лучший пёс? Да, такое зрелище хоть и происходило, но очень-очень редко, но это выглядело хоть и странно, но достаточно мило, чтобы застыть на месте. Одевшийся за пару мгновений Макс сейчас именно этим и занимался. В голове вдруг возник вопрос - если Степан так любит животных, почему же он не заведет себе кого-нибудь. И этот вопрос Монахов и озвучил. Видимо, потерявшийся в пространстве Негрей не ожидал, что Максим вернётся так быстро, потому чуть не сел на пол. Благо, сзади в стену упиралось что-то, и такого не случилось. – Чёрт, Макс! – ругнулся парень. – Не пугай так. – И ты не ответил на вопрос. Негрей на секунду задумался. – Не знаю, на самом деле. Не пришло, наверное, то время, когда я смогу впустить к себе такую ответственность. Стёпа вновь стал гладить Джеки, тихо смеясь. Максим незаметно улыбнулся, натянул кеды, куртку и взял поводок в руки, после чего парни пошли на улицу.

***

Джеки уже давно дома, а парни, захватив термос с чашечкой кофе, уже какой час гуляли по городу. Шутки перетекали в серьёзные темы, они перетекали в нейтральные, и так по кругу, и хоть ничего нового в таком плане не добавляется, но интерес от этого не пропадал. Свернув во двор, Максим огляделся - они пришли туда, где были в первый раз. В прошлый раз рассвет задел его до глубины души - было невероятно красиво, атмосферно и даже.. романтично? Стëпа ввёл код разблокировки домофона и открыл дверь, пропуская друга вперёд. Зайдя внутрь подъезда, ребята вызвали лифт, и уже через пару мгновений они поднимались на самый последний этаж, чтобы уже оттуда выйти на крышу. Кофе полилось в чашки, приложенные к термосу, и парни, приподняв их в знак немого тоста, немного отпили. К этому времени солнце уже потихоньку показывалось из-за горизонта, окрашивая небо в яркие, тёплые цвета. Стëпа глянул на Максима и тихо посмеялся - Монахов, смотря вдаль, видимо, «потерялся». Но не признать тот факт, что именно сейчас, когда майские лучи уже тёплого солнца, светящие прямо на старшего, делая его до ужаса красивым, просто невозможно. И без того яркие зелёные глаза искрились теперь вдвое, нет, втрое раз сильнее и ярче, а русые волосы сейчас отливали золотом... ...И Стëпа решился.