Этот запах. Этот идиотский запах, что заставляет его еще больше сходить с ума.
Хаджимэ. Хината. Резервник в конце концов! Почему ты свалился на голову, великодушно позволив иметь хотя бы дружбу с тобой. Почему ты свалился ему на голову?? Почему именно тому, кто так себя ненавидит? Тому, кто не достоин тебя? Каждая мысль. Каждая клетка. Каждый уголок этого разума думает о тебе. Желает только тебя. Хочет быть любимым только для тебя и быть, словно послушным пёсиком, у твоих горячих ног. — Хаджимэ... - тихо проговорив слово, что так много для него значит, Комаэда прижал к себе чужую куртку, что только-только снял с себя, вдохнув очередной раз запах чужого тела. Куртка сильно впитала запах мужских духов с явной окраской чего-то цитрусового. Удивительно, но куртка даже пахнет его шампунем, или же у Нагито просто поехала крыша, но он уверен в своих догадках на все сто процентов. Белые ресницы опустились вниз, погрузив глаза в темноту. В квартире и так темно, поэтому даже через веки не видно ни единого источника света, как это обычно бывает, когда ты прикроешь глаза на свету. Кто бы мог подумать, что самая обычная куртка может принести в жизнь, этого зажатого и утонувшего в розовой "жидкости" парня, столько радости и ощущений. Новых ощущений. Нагито прижал к своей груди чужую вещь, сделав глубокий вздох. Прямо сейчас он представил, будто бы обнимает ни кусок какой-то ткани, пропитанной запахом объекта обожания, а именно сам объект обожания. Он представил, всего на пару секунд, как Хаджимэ со смущением и лёгкой дрожью прижал его к себе. Положил горячие ладони на хрупкую талию и просто смотрит, прижав чужое тело к себе. Смотрит так..горячо и властно. Прямо как тогда, когда он приказал везунчику оставить эту гребаную куртку на худых плечах. А после..парень открыл глаза и шумно задышал. Нервно пустив руку по волосам, сероглазый смотрел в пол. Абсолютный..позволил. Позволил представить себе, как Хината целует его. Он столько раз смотрел на его губы и в нетерпении очень часто кусал свои, прямо до крови. А теперь фантазия сыграла с ним злую шутку, заставив несколько капель слез протечь по горящим щекам. Он представил как он его целует, обнимает и прижимает к себе. Как говорит, что любит его. Но этого всего не будет. Он не нужен ему. Кому нужен кто-то, вроде этого больного урода!? И от этого только больнее. Ему понравилось, и он так хочет почувствовать это все наяву. Почувствовать вкус чужих губ, ощутить горячие прикосновения под одеждой, услышать ласковый шёпот слов о том, что его любят. Правда любят. Ему нравится это и он хочет это наяву, но этого не будет, от чего он хочет дать слезам волю. Он уверен, что этого никогда не будет. —.. Х-..хината..- невольный стон сорвался с бледных губ, когда парень наконец почувствовал ком внизу живота, что кипятком разошелся по всему телу, особенно к месту, куда так и тянулась рука после таких навязчивых мыслей. Он ужасен. Он отвратительный. Он, вашу мать, возбудился от мыслей о том в кого был влюблен последние пару недель. Хаджимэ такой.. прекрасный, а Нагито готов удовлетворять себя, думая о нем. Это отвратительно. Но он не может поделать с собой ничего. Он любит его. Любит каждым участком своего тела. Он хочет с ним отношений и намного большего, чем есть сейчас, а от этой боли появляются слезы, а желание этого только возрастает. Зажмурившись, везунчик прижал к себе куртку сильнее, зарывшись в неё своим лицом и быстро же распахнув ширинку джинс, следом за этим оголив немного проблемную зону. Он не хотел бы этого делать. Он не хотел бы делать подобные грязные вещи, думая о обладателе таких красивых глаз, но тело говорит об обратном. Хрипловатые стоны, что были настолько ничтожные, что раздавались лишь в прихожей, и тихие всхлипы совсем скоро наполнили тишину комнаты. Безусловно, ему нравилось, что он делает, но и одновременно это приносило ещё больше боли от осознания, что этим всё и закончится. Что на что-то другое он даже может и не рассчитывать. И вообще все, что он сейчас делает, все, что сейчас происходит - это....Жалко. Ничтожно. Омерзительно..