Госпожа Камбэ

— Эй, можно поторопиться? Пара начнётся через двадцать минут, а вы как черепахи! — Джуди, не злись. Мы успеем дойти до аудитории и за три минуты, дай немного отдохнуть! — компания студентов с факультета искусства с шумом вошла в огромное помещение и стала выбирать себе место куда сесть. Аудитория представляла собой большой зал круглой формы, по периметру находились ряды из стульев, почти как в колизее, от стен спускавшихся вниз. Около высоких красных колонн было приятно стоять, от них пахло старым лаком и хлоркой, а на резной потолок этого актового зала, в котором сегодня проходила лекция факультета, можно было смотреть вечно. Сцена, на которой обычно никто не стоял во время уроков, сейчас превратилась в пристанище учеников, они сидели на ней и читали толстенные книги, кто-то по современному искусству, кто-то по средневековому, но суть была одна и каждый здесь находил своё успокоение, которое не рушилось с приходом преподавателей. Здешние учителя — благородные люди, которых в действительности хочется слушать. Свой престиж это место заработало уже много лет назад и держит планку по сей день. Четвертый курс старался сильно не шуметь, понимая положение одногруппников, которые заучивают важный для них материал, но Роберт и его компания не руководствуются подобными убеждениями морали и свободно разговаривают в полный голос, раскидываясь самыми непристойными шутками и смущая тем самым адекватных учеников. Каяо зашла в актовый зал в сопровождении своей подвенечной Мэри и, оставив ей выбор места, села одна на пятом ряду второй ступени. Брюнет, который держал в страхе большинство студентов умирал от скуки, слушая бессмысленное общение свой компании и совершено случайно заметил девушку с пепельными волосами. Ее нестандартный вид привлёк его внимание, хотя он и не замечал ее раньше. — Хей, кто та девчонка с пятого ряда? Не видел ее прежде, — он с интересом смотрел на неё и пытался понять как выглядит ее лицо, на которое все время падали белые пряди. В ответ на его заинтересованный вопрос послышался шёпот и усмешки, которые парень не совсем понял. Кудрявая афроамериканка, что старалась поскорее добраться до аудитории, начала свой рассказ о таинственной миллиардерше, которая ненавидит все живое и не позволяет к себе прикасаться даже близким подругам и закончила все словами: — Короче говоря, доченька богатых японцев, ничего интересного! — на этом моменте она закатила глаза и начала рыться в рюкзаке, ища свою помаду. Роберт, неприятный на общение человек, заставлявший поступать лишь по его прихоти и желаниям, приподнял брови и решил познакомиться с блондинкой. В его «коллекции» ещё не было чего-то подобного и от этого желание овладеть такой «статуэткой» лишь разгоралось. Девушка сидела на своём излюбленном месте и заучивала имена художников, когда чья-то сильная рука опустилась ей на плечо. Ей показалось, что ее сейчас вывернет прямо на парня, сидящего спереди, но она прикрыла рот рукой и с отвращением сжала страницы учебника. — Убери руки... — прошипела она сквозь руку и сдерживала рвотные позывы. Компания этого качка сидела и с вылупленными глазами наблюдала этот диалог с соседнего сектора, подбивая друг друга локтями и пересказывая реакцию блондинки, которая казалась им дикой. Зеленоглазый скривил своим неровным ртом ухмылку и продолжил действия, не убирая руки с хрупкого плеча девушки. — Привет, а тебя очень милый акцент, — он приблизился к ней — я Роберт, а ты... Реакция была мгновенной: блондинка схватила книгу и шлепнула наглеца по лицу, отпрыгивая от него, все ещё зажимая рот рукой. Книга полетела через аудиторию, порвалась и привлекла много внимания. Ученики неосознанно стали наблюдать за происходящим, а Роберт, поражённый от подобного, потёр щеку и, прищурившись, улыбнулся девушке, которая чувствовала себе ужаснее некуда. Ей не хватало воздуха. Никто кроме Мэри точно не знал причину настолько осторожного отношения и причину этой нездоровой реакции на обычные прикосновения. Гаптофобия, которой она страдала с самой младшей школы, была на стадии лечения, но ей все ещё были до ужаса неприятны чужие прикосновения. — Испарись...— Камбэ не поднимала глаза, которые побледнели и будто выцвели. Она с дрожью в теле взяла свою сумку и постаралась уйти с этого ряда, но брюнет не унимался и поймал ее за предплечье, все ещё веря, что он не проиграет и получит заветный трофей. — Чего же ты такая злючка? — он все ещё слащаво улыбался, что доводило Каяо до белого колена. На него смотрели ненавидящие карие глаза полные боли и истощения. Сзади блондинки появилась высокая шатенка с двумя низкими хвостиками, что-то говоря на японском. Никто из одногруппников не мог помочь Каяо, они все очень боялись Большого Рика (прозвище Роберта) и не смели подойти к нему, тем более что большую часть группы составляли именно девушки. — Госпожа, я могу позвать охрану? — Мэри с осторожностью пыталась контролировать состояние Камбэ, но та держалась дольше обычного. — Не стоит... — кареглазая напрягла руку, но не могла выбраться из цепкого захвата. Она холодно смотрела на извращенца, которого почему-то не отсеяли на первом курсе, и сдерживалась массу, сидящую в горле холодным мякишем. — Эй, ты! — с третего ряда внутреннего сектора помещения поднялись близнецы и подошли к брюнету, окружая с двух сторон. Они сидели в наушниках и не замечали этого всего, пока к ним не подбежала староста и не выдернула те самые шнурочки с музыкой. — Уймись и иди занимайся своими шлюхами, оставь девушку в покое! — Рик скривился в оскале и, грубо отпустив Каяо, развернулся и стал размахивать кулаками. Близнецы были очень координированы, быстро прочитали его приемы и смогли отразить грубый удар и даже немного его побить, хотя их целью было лишь отвлечь его, пока Мэри заберёт Каяо и придёт профессор. Шатенка быстренько подбежала к госпоже и постаралась как можно быстрее убрать ее оттуда, уводя на задние ряды. Ноги Каяо подкашивались, и она чувствовала, что больше не сможет сдержаться. Ее вывернуло на глазах у всех, и как раз в этот момент в зал зашла профессор Джинн и через минуты боя, троих разняли, после предприняли ограничительные меры наказания, а Каяо с Мэри отослали в лазарет. Все в аудитории сидели переполненные эмоций и благо это была последняя лекция. Ещё очень долгое время все вспоминали это странное происшествие, но кто-то так и не понял, что именно произошло с Каяо. Девушки пришли к медсестре и попросили отгул, но их убедили остаться, чтобы отследить состояние блондинки. Мысли переполняли Каяо, заворачивая мозги в трубочку. Она давно не чувствовала подобного отвращения и была очень удивлена, что смогла так долго продержаться. — Сколько ты заплатила тем ребятам? — юная Камбэ сидела на койке, ей мерили давление, а Мэри что-то печатала в телефоне. Она вызвала телохранителей Каяо и переключилась на госпожу с непонимающим ясным взглядом щенка. — О чем вы, Госпожа? Они сами как-то все сделали, я даже не знаю их имён... Блондинка задумалась и глухо хмыкнула, не веря ни слову фрейлины. Она не ребёнок и уже давно знает, что за все в этом мире нужно платить. После окончания процедуры, девушек отпустили с рекомендациями посещения специалистов, но они уверяли, что в этом нет необходимости и ушли в сопровождении телохранителей. Каяо до сих пор немного потряхивало, но Мэри решилась на вопрос, который, конечно, мог вывести блондинку из себя, но с другой стороны был бы для неё комплиментом. — Госпожа, вы заметили? У вас большой прогресс... Занятия идут вам на пользу, вы большая молодец, — деликатно похвалила шатенка девушку за ее стойкость даже с таким тяжёлым расстройством. Каяо молча кивнула и продолжала серьезно о чем-то размышлять. Перед самым выходом студенток окликнули два голоса, принадлежащие близнецам. В большом старом коридоре никого не было, занятия ещё не кончались, а эти двое отрабатывали наказание вместе с техничками этого учебного заведения. Они подбежали к ним с тревожным лицом, на ходу таща за собой веник и швабру. Они были обычными студентами, симпатичными парнями с густыми чёрными волосами и блестящей искренней улыбкой. После Каяо узнала о них немного больше через Эвриста. Оказалось они довольно блатные ребята, дети профессура истории, но по их открытому поведению, аристократке показалось, что они попали сюда лишь по огромной удаче, которая стоила им больших усилий. — Все в порядке? Этот ублюдок достал ко всем домогаться, — развязно фыркнул один из них, высоким, почти женским голосом, что удивило Каяо. Она ещё не встречала подобного и ей стало забавно. Мэри попросила их уйти, объясняя, что госпожа ещё не оправилась, а Каяо не реагировала, поняла, что те настроены на разговор, поэтому тоже готова была их выслушать. Они, как-никак, ее спасли, даже если за деньги. — Ты пугаешь девушку своим голосом. Заткнись, — второй парень явно стеснялся своего брата и вечно отводил взгляд. По темпераменту он был спокойный и сдержанный в отличии от своего братца без башни. — Ой, да конечно! В общем! Если этот громила ещё раз к тебе полезет, не стесняйся и говори нам. Мы только рады с ним поквитаться! — он заметил как высокая шатенка с хвостиками и двое ещё бóльших качков чем Роберт, стали на него странно смотреть и тот присмирел. — Все равно твоих здоровяков в ауд не пустят, так что, хах. Каяо было занятно смотреть за ним. Она чувствовала себя комфортно, но внутреннее предостережение фальши ее сдерживало от любезностей. Она не доверяла таким людям и прибегнула к своей обычной тактике, что бы те больше приближались. — Сколько? — этот вопрос привёл парней в ступор и они уточнили, что это означает. Госпожа с недовольным лицом повторила. Глаза шустрика засветились, а спокойный паренёк, сразу заменявшийся этот странный блеск, дал ему хороший поджопник, тот аж скорчился. — Смешно. Ладно, прости Чарли за это ужасное поведение, — он спокойно улыбнулся и поклонился. — Отдохни хорошенько, — и парень сурово взял брата за воротник и потащил в глубь коридора, где они продолжили драить полы. Каяо была в замешательстве. Она посмотрела на Мэри, та пожала плечами. Осталось странное ощущение. Они были так спокойны, открыты, не требовали ничего и даже отказались от вознаграждения и как после этого поверить что им не платили? Камбэ бесстрастно пошла дальше, оставляя фрейлину, которая засмотрелась на парней, позже опомнилась и кинулась ее догонять. Камбэ слабо верилось в искренность этих двоих, но почему-то они ее зацепили, хоть ее убеждение о бескорыстности, которого никогда не было, не позволяло ей представить настолько благородных людей, о которых она могла лишь читать. — Эврист. Найди близнецов с четвёртого курса искусства и заплати им в двойном размере. — кареглазая села в машину и приставила руку к подбородку. Близнецы не выходили у неё из головы и это обидой давило на неё. — Слушаюсь, Госпожа. Перевод завершён, баланс: неограничен.

***

— Эй, ты меня вообще слушаешь?! — Като злобно уставился в телефон и наморщил нос. На связи был Дайске и ничего не говорил. Он сам ему позвонил, попросил о содействии, а после всему отделу объявляют о новом деле связанным с пропажей Камбэ Каяо. Каяо пропала с карты, и Дайске не мог найти ее расположение в городе. Все данные одновременно стали заблокированы, дворецкий не желал ничего говорить, утверждая, что у брюнетка не хватает полномочий. Место предполагаемого преступления нашли довольно быстро, даже не въезжая в центр Токио. Его тут же оцепили и окружили работники первого отдела, дожидаясь следующих распоряжений от Дайске и начальства. У мятого фонаря лежал разбитый мотоцикл, а рядом было немного крови. Следователи работали очень оперативно, а Като, как напарник Дайске, вёл дело, наблюдая за всем происходящим. Вокруг собирались зеваки, но их тут же старались разогнать, хотя выходило не важно. В новостях моментально появились новые заголовки, но полиция продолжала работать. Камбэ находился дома и старался сохранять хладнокровие от увиденного и услышанного, но в его руках ломается вот уже третья ручка за десять минут. Он наблюдал, как раз за разом все новости с загадочным мотоциклом удаляются, и был ещё больше зол, когда замечал, что в этом всем замечал Эврист. Его эмблема мерцала на всех экранах массовой информации, что приводило богатея в бешенство. — Тела так и не обнаружено, что странно. Вероятно, она потеряла контроль и упала? Но куда делась то... Да скажи уже что-нибудь! — в трубку сосредоточено дышали, от чего Хару нервно выдохнул и попытался сдержаться, чтобы не наорать на младшего. Он не понимал, что там у них происходит, руководствуясь лишь историей Судзуэ, он думал, что они чужие друг другу люди, и что если даже один из них исчезнет, смогут спокойно обойтись самостоятельно или даже найти замену. Это больше похоже на фиктивные отношения, а то что демонстрировал Дайске, ему казалось совершенно нормальным именно для любящих людей. Като стал серьезным, созерцая вечернюю толпу около оцепленного места и компании журналюк. Неужели эта дорогая ледышка, Дайске Камбэ, имеет что-то по типу чувств? Немыслимо... Миллиардер пытался найти хоть что-нибудь, что могло бы ему выйти на Каяо. Внутри тела стоял холод, а голова наливалась жаром. Судзуэ тоже выкладывалась на полную, но почему-то голубоглазому казалось, что они ищут совершенно не в том месте. Он пытался поставить себя на место Акио, ведь имел полное право подозревать именно его. После инцидента прошло уже около двух часов, и Камбэ даже предположить не мог куда именно пропала его белая роза. — Направьте первый отдел в центр, я скину адрес, — низкий голос резко приобрёл оживленную нотку, что удивило Като, и тот почувствовал толчок в продвижении дела. У него было ощущение, что в этой живности Камбэ была не надежда, а нечто другое, больше похожее на отчаянный вывод с риском ошибки. — У тебя есть данные? Можешь уже хоть что-нибудь внятно сказать?!— блондина выводила из себя неразговорчивость Дайске, но тот на удивление всё-таки что-то добавил. Камбэ с самого начала сказал лишь о пропажи кареглазой выпускницы, а сейчас добавил и размышления по поводу ее братца — о том что он довольно мутный тип и связан с элитной бандой убийц, что-то по типу якудза, но ниже по рангу, и их группировка только развивается. Он не получил больше данных, поблагодарите глупую машину на программных условиях, что все блокирует. Дайске и представить не мог, что может чего-то лишиться. Эти мысли приводили его в тупик, из которого он даже через сотни лет не нашёл бы выхода. Като начал лекцию об узком представлении Дайске об этом мире. Что здесь не все решается деньгами, но после долгого молчания услышал тихий разбитый голос напарника и почувствовал мурашки, которые окулировали его спину. — Не дави... И без тебя непросто...— от этих слов, произнесённых в полголоса, Хару потерял дар речи. Трубку скинули, а детектив стоял посреди оцепленного места и прокручивал услышанное и никак не мог поверить, что такой отстранённый, закрытый и холодный человек как Камбэ переживает и мучается. «Показалось» — оправдание, которое придумал Като, что бы не в падать в долгие рассуждения, и с удивленным и немного болезненным лицом, пояснил план Хисино, которого назначили его помощником в этом деле. Все помчались в указанное место, а на душе у детектива все ещё был скверный осадок, будто он может чего-то лишить Дайске, что вызывало у него паническое состояние. Почему-то у него было ощущение что они не успевают и подгонял водителей, садясь в патрульную машину. Всю недолгую дорогу он не мог выкинуть из головы труп с белыми волосами и красивыми карими глазами, который рисовался у него в сознании и сводил с ума. Все работники вооружённого отдела направлялись к личным имениям Хиросэ, где по умозаключениям Дайске и скрывался преступник с жертвой. Дайске тоже собрался в предполагаемое место, не давая обогнать себя Судзуэ. Он направил туда большое количество своей техники, (такое ощущение, что он богатый инженер, а не детектив), и приказал помощнице докладывать о любых изменениях в ситуации. — Эврист, место нахождения Акио Хиросэ? — У вас недостаточно полномочий.— эта фраза стала эхом отбивать мелодию в его голове и выводить его до чертиков. Вся информация об Акио и семье Хиросэ, любые подробности были заблокированы, и Камбэ терял самообладание. Ему было страшно, сам он этого не понимал, оправдывая подобное поведение ответственностью за Каяо, что, конечно, тоже было правдой. Глубокая ночь. Город поднимает децибелы, претворяя в хаус яркие улицы столицы. Камбэ ехал на всей скорости под дикий стук сердца. Руки вспотели, перчатки стали малы и даже костюм стал поджимать. На месте уже были все из вооружённого отдела и отдела по предупреждению. Все ждали распоряжений прибывшего заказчика. В здании стоял караул в перемешку из местной и элитной банды преступников. С приездом Камбэ, все выдвинулись, рассчитывая одержать победу и найти девушку в здравии. Около панорамного окна, в спальне Каяо, стоял высокий молодой человек с подлым красивым лицом и выслеживал то, как в его дом пробирается полиция и не выдавал никакой реакции. — Черт, они уже приехали? Не успеваю... Но так даже интереснее... — он посмотрел на сестру, которая в связанном состоянии сидела в углу и сделал полуоборот на каблуке, чтобы добраться до пистолета, лежавшего на туалетном столике. — Почему до сих пор не прикончил ее? — через наушник Акио слышал хриплый голос Кикуко и ощущал себя более чем непонятно. Первое, ему с рождения не нравилось, когда им командуют. Второе, ему хотелось отомстить, избавится от сестры, но в тоже время, видя ее безжизненный взгляд, разбитый висок и думая о бесполезности ее существования, ему казалось, что таким поступком он избавит ее от страданий, что приравнивалось к милосердию, чего ему никогда не хотелось испытывать по отношению к такому ничтожеству. Приближаясь к полумертвому человеку, который испытывал сильнейшую боль в раненой лопатке, он приставил ствол к ее подбородку и брезгливо приподнял его, так, чтобы ее покрасневшие карие глаза смотрели на него. — Серьезно, чего ты не померла до сих пор? — он на корточках присел перед девушкой, которая всем видом умоляла его ее прикончить. Ей хотелось лишь одного, но даже после выстрела в плечо она лишь потеряла сознание, упала с мотоцикла и разодрала висок, но не умерла! Почему?! Ей было так обидно, а он ещё и издевается. Дал бы хотя бы уйти красиво. Она ведь этого так хотела, почему же даже этот мерзавец не может исполнить ее желание. Она читала в его насмехающимся взгляде жалость, и от этого ее выворачивало. Ее смерть не должна быть жалкой... Родители дали ей все: образование, статус, состояние, но эта жизнь была ничтожна. Раз жизнь не удалась, то хотя бы смерть должна быть безупречна. Она не могла говорить. Нет, это даже не из-за того, что рот был завязан, у неё просто не было сил. Она еле-еле сидела в этом углу и лишь пистолет брата держал ее голову, да и все ее уставшее тело, чтобы та не завалилась. Из глаз текли слёзы, она даже не помнила с какого момента они стали идти беспрерывно и так обильно. — Потерпи немного, скоро все закончится. Дождёмся лишь твоего любимого мужа, посмотрим, как он обрадуется, — Акио не обращал раньше внимания на внешность сестры, но сейчас у него было ещё около минуты рассмотреть ее хорошенько: карие, тёмные и пустые глаза, точно такие же как и у их любимого папаши. Как они надоедали, точно так же как и сам отец. Он оскалился и грубо отдернул пистолет, оставляя на бледной шее девушки кривой порез. Тут же он увидел как из шоколадных глаз сестры медленно выкатились слёзы и не смог удержаться что бы не улыбнуться, а по телу волнами разошлись мурашки. Чем это вызвано? Может он испугался? Чувства, что проживала его ничтожная сестренка пронизали его и эти эмоции текли у него по венам, вызывая дикий адреналин от которого начиналась эйфория. Через три минуты дверь выбили, его окружили и он услышал четкий щелчок, предупреждающий о заряженности оружия. Камбэ вяло посмотрела в сторону происходящего и зажмурилась от обиды. Зачем они пришли? Почему не дают ей оставить этот мир? Какой от неё прок? Слёзы стали размывать происходящее, и она бессильно упала в углу и лишь услышала тихий вскрик, в котором, кажется, слышался голос Мэри. Пол ее комнаты приятным холодом ощущался щекой девушки. Слёзы текли словно из одного переполненного сосуда, переливаясь из одного глаза в другой. Она не хотела знать что будет, как что произойдёт. Разбудите ее когда все кончится, а лучше... вообще не будите. — Не двигайся... — бархатный голос Дайске отдавался эхом в этой страшной комнате, в которой когда-то в старших классах жила Каяо и мечтала выйти замуж за любящего человека, такого, чтоб отгородил ее от этой ненормальной семейки. Как же смешно ей сейчас это вспоминать. Она бессильно хмыкнула, припомнив свои мечты. Жизнь кинопленкой проматывалась перед остывшими глазами, и от всех неловких моментов передергивало в сердце, но девушка не двигалась. Акио стоял окружённый снайперами и полицией и беззвучно смеялся. Като стало жутко от подобной чертовщины, но сейчас же заливной безумный смех окутал женскую комнату, добивая Хару. Все происходящее Каяо не видела, только брата, который прокручивал в пальцах пистолет. Обзору мешала кровать, и ей она была даже немного благодарна. Если бы она сейчас увидела Дайске, ей было бы ещё хуже. Последнее что она увидела после брата это собственные белоснежные волосы испачканные в крови. Глаза сами собой закрылись, и девушка перестала различать голоса. — Като, возьми Каяо и уезжайте отсюда, — Камбэ и компания снайперов держала на прицеле старшего Хиросэ, который похоже получал кайф от своего положения. От его дружков пришлось избавиться, хотя блондинчик, вероятно, и сам понимал это. Он держал в опущенных руках пистолет и наивно улыбался, когда Хару стал аккуратно подходить к пленнице. В комнате было слишком спокойно. Почему-то напряжённая атмосфера немного спала, что казалось Хару очень подозрительным, но он продолжил медленно подходить к девушке. — Как он меня вычислил? Вы же заблокировали все данные... — Акио вероятно играл полнейшего идиота и эта роль ему шла лучше некуда. Будто вопрос был адресован ему, Камбэ решил отвлечь этого сумасшедшего болтовней и ответил: — Я сделал перевод на счёт Каяо. Она не размораживала свои счета, я контролирую их полностью, и то, что они внезапно стали доступны тоже видел. Она еле еле тратит мой безлимит, зачем ей эти гроши? Уже больше полугода как я наблюдаю за тем, как ее деньги потихоньку слетают. Что ж.. Ты такой бедный, что пользуешься карточкой сестры? — Дайске не сбавлял хватки и был готов выстелить в любой момент. Ему до сих пор было непонятно, почему парень не прикончил жертву? Он так слаб? Конечно, такие безнравственные люди не могут убивать... Они слишком слабы. Просто обиженные дети, пытающиеся мстить. Дайске смотрел на него суровым испепеляющим взглядом, даже не замечая за собой этого, и пытаясь сохранять хладнокровие, коротко дышал. Като успел почти вплотную подойти к измученной девушке, но даже он не ожидал следующих действий. Послышался глухой выстрел, золотые глаза застыли в непонимании происходящего. В его голове сложилась правильная картинка: Акио приставил ствол к своему виску и нажал на курок, но Дайске тоже открыл огонь и выбил пулей оружие из рук этого никчемыша, не давая ему покончить с собой. — Черт.. Мощно... — Като опустил небольшой свист и ощутил облегчение. Раненого в руку и корчившегося от непривычки к боли, Акио задержали присутствующие в отряде, а Камбэ кинулся к Каяо, отпихивая от неё Хару и самостоятельно развязывая руки и рот заплаканной жены. Такое беззащитное бледное тело. Оно сводило его с ума уже долгое время, но он и воображать не хотел, что она его покинет, вот так... Марксе глупой смертью... Судзуэ, жужжащая под ухо через серёжку, раздражала как никогда. Она хотела узнать о состоянии госпожи, но Дайске хотел этого не меньше. Он постарался понять присутствует ли пульс, а позже молниеносно отнёс ее в машину и со скоростью света уехал в больницу, даже толком не разговаривая с Като и Судзуэ. Девушка потеряла сознание от шока и обезвоживания. Дайске сделал все как надо: доставил ее, переживал, но отдал ее специалистам частной клиники в которой уже давно и сам поправлял здоровье и смиренно ждал чуда. Сейчас все отлетело на второй план. Дайске забыл о расследовании, забыл о полиции, думал лишь о том что будет с Каяо и не находил себе места. Он ловил себя на мыслях о нестандартном для него поведении и старался оставаться холодным и незаинтересованным в происходящем в процедурной, но его тревожность изливалась в дрожи и зуде ладоней, что вызывало повышенный интерес у медсестер вечерней смены. Тем временем полиция нашла в ухе Акио наушник через который он разговаривал со своей соучастницей. Дайске тут же доложили о новых зацепках и о том, что они попытались выяснить кто скрывался за всем этим, голубоглазый не был сильно удивлён, узнав, что это была его бабушка. У него были догадки, но он не решался обвинить ее в подобном. С самого первого дня их брака с Хиросэ, Кикуко всей душой ненавидела Каяо, и причины Дайске так и не смог узнать, но сегодня у него будет шанс все выяснить. Он почему-то вспомнил отца с мамой и все перевернулось внутри ещё с большей силой. Камбэ решил лично задержать Кикуко и, оставляя Каяо, отправился к себе, даже не думая, что бабка может сбежать или вытворить что-то подобное. Его выводы были верны, она смиренно пребывала у себя в поместье и толкла что-то в свой ступке. Что только не хотелось сказать этому человеку, но Дайске не мог подобрать слова. Его сознание сейчас находится рядом с Каяо и он не мог думать ни о чем кроме неё, но нужно было разобраться в произошедшем и он раскрыл дверь дома бабушки, смотря на неё с тихим разочарованием. — Зачем ты все это делаешь... — Дайске чувствовал сухость во рту, он и так сегодня слишком много разговаривает, когда же вы дадите ему помолчать? Женщина не отвечала. Она молча продолжала своё занятие и не обращала на внука ни малейшего внимания. Она не видела в своих действиях ничего плохого, лишь пыталась его сберечь, а этот молокосос не понимает элементарных вещей. Как и не дождавшись толковых объяснений, но выяснив из ее упреков о подставном сердечном приступе и немного о махинациях Акио, Камбэ отстранённо произнёс: — Кикуко Камбэ, вы арестованы, по подозрению о содействии с убийцей двенадцати человек Акио Хиросэ. — сзади него уже продолжительное время стоял Като и наблюдал за тем, как бабка кидает угрозы внуку, и от этого ему становилось скверно. Он не был в курсе взаимоотношений в семье Хиросэ, но то, как брат был готов убить родную сестру, его приводило в шок, похоже даже Дайске имел что-то подобное под крылом. Мотивы и другие вещи по делу Дайске поручил полиции Японии и мечтал, что бы этих двоих не выпускали из-под стражи как можно дольше. Като молча свидетельствовал происходящее, и у него все больше складывалось ощущение прибытия в мире кино. После задержания, он даже не знал о чем можно говорить с Камбэ, и как его поддержать. Это тоже самое, что подарить подарок человеку, у которого все есть, но он ошибался. У Дайске не было много, хотя это можно и не заметить с первого взгляда. После всего этого голубоглазому было необходимо увидеть Каяо. Судзуэ и Мэри следили за ее состоянием и переживали за неё, ведь сейчас девушка была бессознания и никак в него не приходила. Ей провели операцию по удалению пули из плеча. Ничего серьёзного не задело, но восстанавливаться придётся недели две. Врачи делали все возможное, но девушка не приходила в себя. Через час попыток различных процедур, было объявлено состояние комы. Она дышала, она все чувствовала, но не понимала что с ней происходит. Каяо словно находилась вне своего тела. Она потеряла связь с этим миром ещё у себя в комнате, но именно тогда, когда ее доставили в больницу, почувствовала желание жить. Будто в осознанном сне, она не может открыть глаза, но слышит и чувствует все происходящее рядом. Неужели она все же умерла? Мечта сбылась? Тогда почему на душе столько ран и они так сильно болят?

***

Прошло уже больше недели с того момента, как она отключилась. К девушке приходили все оставшиеся из семейства Камбэ и Мэри, которая всегда была подле неё. Все ждали ее пробуждения. Врачи утверждали, что не могут стопроцентно гарантировать ее первоначальное состояние. Предостерегали, что бывали случаи, когда больные теряли память или даже просыпались совершенно другими людьми, но все верили в возвращение Каяо и заботились о ней каждый день, не допуская ни мысли о ее смерти. О семье Хиросэ ничего не было известно. Глава группировки в которой состоял Акио покончил с собой, и вроде бы все начинало строиться заново и приходить в норму. Като и весь его отдел тоже приходили навещать блондинку, разговаривали с ней, принося цветы и немного сладостей. Каждый сопереживал Камбэ, который выглядел словно смерился с судьбой и уже не показывал былые эмоции перед Като. — Почему ты столько терпел? Ждал пока она коньки отбросит? Поздравляю, — эти грубые слова произнёс Хару и адресовал их Дайске, который пришёл навестить жену. Он сел подле неё и крепко сжал ее руку, поднося к губам. Голубоглазый понял, о чем говорит Хару, но не стал задумываться, чтобы потом не корить себя за бесчувственность. Он и вправду должен был раньше держать ее подле себя и заботится как следует, сделать счастливой и забыть о старых выводах... Но сейчас ему осталось лишь ждать. Като наблюдал за тем, как этот избалованный ребёнок, хоть и чувствует вину, но не может изменить себе. То, как Дайске с надменным спокойствием сидел подле блондинки, вызывало у Хару смешанные чувства, потому он поспешил оставить их наедине.

***

Вечерний воздух творил что-то нереальное. Девушка не могла оторваться от окна и глубоко вдыхала приятный запах вечерней сырости. Белоснежные волосы развивались на сквозняке, а длинное чёрное платье, сделанное из фитина, утончённо подчеркивало маленькую фигурку. В прохладную комнату безмятежно зашёл Дайске и даже не удостоил девушку взглядом. Она молча развернулась и наблюдала за ним. Камбэ не заметил гостьи и достал свои сигары, надламывая их у основания. Через секунды он почувствовал на себе пристальный взгляд, выронил из руки сигару и мутным взглядом взглянул боковым зрением на девушку. — Каяо?... Блондинка с равнодушием смотрела на мужа и даже не ухмыльнулась, как планировала. Она сделала неуверенный шаг на встречу и подняла голову. — Давно не виделись, Дайске...