BeST

       Никогда он ещё не был в мексиканском квартале родного города. Точнее, по главной пёстрой улице гулял не раз, а вот трущобы: серые улочки, облезлые закоулки, спрятанные от мира за яркими фасадами и цветами… Такой квартал был ему неизвестен.       Дебора захотела позаниматься у себя во дворе, аргументируя тем, что им там не будут мешать посторонние и вообще ей там удобней. Рон был против, ведь о районе в котором жила одноклассница ходили всякие слухи. Парень осторожно шёл следом за ней всё дальше и дальше, удивляясь количеству мусора, грязи и вони по углам.       Здесь не пахло свежей выпечкой, не звучала зажигательная латино-амереканская музыка из окон, не висели цветастые гирлянды, которые поддерживали стереотип, о праздных мексекашках. Здесь был их серо-бурый реальный мир за границей, где нужно пахать, ютиться в тесных квартирках, зарабатывать копейки чтобы выжить в чужой стране, в которой ты никому не нужен. И это при условии, что ты не нелегал. Рон чувствовал себя белой вороной среди стаи бродячих котов, инстинктивно стараясь вжаться в свои брендовые шмотки и не привлекать внимания.       — Ты… давно здесь живёшь? — пытаясь как-то разбавить нервную тишину.       — С рождения, — Дебора двигалась между закоулками плавно и легко, как вода.       — А почему не учишься в школе для… — он хотел сказать «таких как ты», но вовремя смолчал, не заметив ее косого взгляда.       — У меня отчим белый, — с нажимом, не оборачиваясь, — если ты об этом.       — Нет-нет! — тут же вскидывая руки вверх. — Я не хотел тебя оби!..       — Пришли.       Дебора завернула за угол, Рон последовал за ней, попав в широкий, но на удивление уютный внутренний двор. Детские качели и песочница, в которой игрались малыши, спокойно соседствовали со штангой и потрёпанной боксерской грушей. Посередине прямоугольного пятачка, отгороженный высокой сеткой, красовался относительно свежий баскетбольный угол, напротив которого были импровизированные трибуны, слепленные из старых поддонов и гвоздей.       Кто-то рядом выбивал ковёр, поливал цветы, развешивал очередное бельё на целой паутине шнурков, протянутых через окна по всему двору. Смуглые старшеклассники — явно не из его школы — на железных брусьях выполняли разные трюки, щеголяя друг пред другом силой и ловкостью. В какой-то квартире плакал ребенок, в какой-то веселились люди, где-то сорились, где-то мирились… Здесь, на паре десятков квадратных метров было столько жизни, звуков и движения, сколько в чистом и выглаженном коттеджном квартале Рональда не было за десять лет. И это ошеломляло, удивляло и очаровывало тепличного паренька.       — Будь тут, — не глядя сказала она, направляясь в один из серых невзрачных подъездов, — я к себе, переоденусь.       Рон молча кивнул, пытаясь взглядом найти укромный уголок. Сев под уставшим от жизни, маленьким кипарисом, он заворожённо наблюдал за двором и его суетой. Здесь все было чуждым и манящим, грязным и искренним, непонятным, но родным.       — Veo que tenemos un extraño aquí.       Незнакомый голос и язык сразу резанули по ушам. Рональд не заметил, как смуглые парни с турника тихо подошли к нему.       — Еее… Hola, — высыпав весь свой словарный запас на туземцев. Парни молча переглянулись.       — Probablemente se perdió, — миролюбиво молвил один из них, с блондинистой челкой. Школьник тут же напрягся, инстинктивно понимая — сейчас начнутся неприятности.       — Bueno. ¿Le mostramos a la cabron blanca el camino a la salida? — со смехом сказал что-то другой, самый высокий из всех парней, разминая шею.       — Народ, я проблем не ищу, — честно сказал Рон, миролюбиво подняв руки вверх. Драка с парнями в родном дворе Кертис вообще не входила в его планы.       — И мы не ищем, — без акцента ответил ему самый высокий, — но ты на нашей территории и сам пришел, так что… Почему бы и нет, а?       В эту секунду парень понял, что именно чувствуют будущие жертвы грабежа или изнасилования. Не важно с какими целями ты вышел в город — люди, которые ищут жертву найдут тебя быстрее, чем ты их.       — Ребят, — делая шаг назад и готовясь в случае чего защищаться, — меня подруга позвала, вы не думайте…       — А мы и не думаем, — обратился к нему самый щуплый из парней, разминая худые, длинные пальцы. — МЫ защищаем своё, от таких проблем как ТЫ.       Обстановка сильно накалилась. Только сейчас Рон заметил, как притих и опустел двор. Ему не хотелось этого и он вообще планировал сегодня погулять с пацанами в Торговом центре; позалипать на девчонок в юбках и облегающих джинсах. Но, если судьба привела его в эти проблемы, без боя он не уйдет. Уизер он в конце концов, или кто?       — ¡Hola muchachos! — задорный девичий голос стал спасением. Все одёрнулись, обернувшись и любуясь его обладательницей. Дебора, с туго заплетённым высоким хвостом, в топике, перевязанных кулаках и свободных штанах была похожа на лихую пиратку.       — ¡Debbie, hermosa! — замахал рукой парень с блондинистой чёлкой. Девушка ещё что-то сказала им на испанском, после чего парни сразу остыли и отошли от Уизера.       «А вот это было стрёмно», — нервно пронеслось у него в голове. Он заинтриговано посмотрел на девушку, что средь этой компании выглядела максимально спокойно и уверенно. В школе она напоминала нелепую, сонную тень, на ринге — дикую, пустынную кошку, а здесь лучшую подругу и едва не сестру для этих ребят. Рон сразу вспомнил о своей младшей сестре, улыбка которой всегда выручала в плохие времена.       — ¿Por qué necesitas a este bastardo blanco? — спросил девушку самый высокий, осторожно приобняв её за плечо.       — Es mi esclavo. Lo gané a las cartas. — шутливо ответила она, тут же скинув с себя руку. Остальные ребята сдавлено гоготнули.       — ¿Hay algún sentido de él? — спросил щуплый, косясь на Рона. Девушка помолчала секунду с умным видом, а потом, цокнув языком, ответила:       — Сейчас узнаю.       Она расслабленно подходит к Рону, ухватив его за локоть и таща в сторону боксерской груши.       — Так, давай просто оценим друг друга, — почти безразлично, — я первая.       Начинается такой себе бой с тенью. Дебби лёгкая в каждом ударе и движении. Двигается рвано, но в тоже время ритмично, точными ударами попадая по снаряду. Рон не боксирует, но кое-что в ближнем бою понимает, внимательно следя за её движениями.       «Тут она дерётся более уверенно, чем в Драконе», — мелькает мысль, когда девушка с разворота в прыжке лупит грушу ногой, вызывая аплодисменты у всего двора.       — Теперь ты, — кивает она на своё место, сдувая со лба темную чёлку.       — Подержи, — Рон неспешно скидывает с себя куртку, отдавая её девушке. Он кое-что умеет и знает, ведь американской футбол дисциплина сложная, выматывающая. Нужно держать удары соперников и нестись по полю с мячом как локомотив, неся на себе полную защиту. Поэтому Рон в отличии от Кертис бьёт грушу чётко и сильно. Каждый удар точен, выверен, будто хирургический разрез, хоть местная публика освистывает брюнета за его медлительность и отсутствие позёрства. Дебби, с неким удивлением, подмечает эффективность этих простых ударов. Она не ждала чудес, но явно впечатлена.       — Ну хватит, — останавливая его, говоря по-испански чтобы все успокоились, — давай один-на-один.       Рон удивленно стирает пот со лба, пытаясь по интонации понять, довольна она или нет. Они вместе заходят в баскетбольный угол, отгороженный высокой сеткой. Дворовые ребята идут за ними, усаживаясь на трибуны, громко комментируя происходящее. Из окон, как птенцы из гнёзд, начали вылезать любопытные лица жильцов. Дебора становится напротив в боевую стойку, разминая шею. Рональд делает то же самое.       — Дамы вперед, — шутливо подмигивает он. Девушка злобно скалится, набрасываясь. Он вовремя блокирует её удар, пытаясь ударить в ответ. Уворот, она пытается ударить сбоку, но он отскакивает, ставя блок. Спасает положение немного и то, что школьник уже видел её в бою. Дебора скачет вокруг солнечным зайчиком, пытаясь сбить с толку движениями, запутать, но Рон осторожен — пара чётких, сильных ударов, и вот ошарашенная девушка лежит под ним на грязной земле, и Рон ногами ей стискивает бедра.       — Видишь, — победно нависая над ней, — что я и говорил — не хватает выдержки.       Дебора обидчиво сдувает чёлку со лба, под звуки разочарования зрителей.       — Ты много «танцуешь», — продолжает, любуясь её легкой обидой и растерянностью. — Много лишних движений.       На минуту он прерывается, оценивающе смотря на ее перевязанную, под топом, пухлую грудь. Дебби сразу угрожающе рычит.       — С одной стороны это хорошо, но с другой, — смотря уже в лицо, — ты быстро теряешь темп и энергию.       — Да я уже вижу, — раздосадовано, ударяя его коленом пониже спины. Рон тут же выпрямляется, отпуская её. Девушка делает кувырок назад, быстро становясь на ноги.       — Ты двигаешься, наоборот, медленно, как медведь на льду, — отряхивая себя от лишней грязи, — но удары у тебя ого-го.       Он гордо встает с земли, тоже отряхиваясь.       — Извини, если слишком сильно, — миролюбиво говорит он. И тут случается чудо, не иначе — Дебора, в лучших девичьих традициях, стеснительно опускает глаза, слегка краснея и закладывая за ухо одинокий локон, что выбился у нее из прически.       — Ничего, будет мне наукой, — тихо, слегка стеснительно и Рона вдруг тянет улыбнуться ей в ответ. А ещё погладить по головке.       — Я тебя недооценила, Уизер, — уверенно, будто и не было той секундной перемены, — по ходу на что-то ты всё-таки годишься.       И за последнюю неделю это едва ли не единственная похвала, которую он услышал. Он настолько гордо вскидывает подбородок, что девушке кажется, будь у него павлиний хвост, непременно бы распустил на весь двор.       — Знаешь… я проголодалась, — потягиваясь и снова разминая шею. — Как смотришь на то, чтобы поесть со мной тако?       — О, круто! — воодушевившись, кивает Рон. За все время общения с ней это был единственный раз когда она сказала нечто ожидаемое от девушки.       — Отлично, — подмигивая, — ¡Hola, chicos! — призывно вопя в сторону парней на поддонах. — Mi esclavo nos comprará comida. ¡A expensas de uno mismo!       Парни резко подхватились, аплодируя и спускаясь. Рональд спинным мозгом почувствовал, что соглашаться было плохой идеей.       — Ты же не против угостить и мои друзей? — невинно спросила Дебби.       «Блядь, так и знал!», — обижено, но вслух из него вырвалось только неуверенное мычание.       — Иначе ты отсюда не выйдешь, — высокомерно. — Такие правила.       Рон с подозрением прищурился, выходя вместе с ней за сетку.       — Ты же… только что их придумала, да? — неуверенно. Девчонка тихо засмеялась.       — Возможно, — в полуобороте. — Хочешь проверить?        Её лукавый, хитрый взгляд ничего не утверждал и не опровергал, из-за чего Рон ощутил себя заложником. Причем не только ситуации.              Ближайшая точка с тако была на соседней улочке и стоила 20 баксов. Истратив под сотню на еду и купив в автомате несколько банок колы, Рон вместе с Деборой и её ребятами, умостились на поддонных трибунах.       До сегодняшнего вечера парень называл мексиканскую еду «переоценённой», сухой и посредственной. Сейчас же, в каждом ломтике чувствовалось все, включая любовь повара. Здесь сразу было заметно — свои готовят для своих, поэтому начинки никто не жалел. Рон упивался хрустящей лепёшкой и сочным мясом, не заметив, как парни, ради шутки, добавили каплю соуса халапеньо.       В этот момент Рону казалось, что у него из ушей идет пар, а на языке можно спокойно сушить одежду. Дебора вместе с ребятами, заливались сияющим смехом, глядя на то, как «всемогущий белый америкашка» лакает газировку из банки, со страстью пустынного койота. Но, на всеобщее удивление, он не начал психовать или жаловаться, а тоже посмеялся, сказав, что сам виноват и нечего было терять внимание в другом районе города. Аборигены это оценили, похлопав по плечу, извиняясь и на чистом английском предложив выпить что-то кислое, да бы унять жар во рту. Дебби, тоже удивлённая таким нетипичным для школьного мажора поведением, сама купила ему банку лимонада. На этом боевое крещение Blanсо, как окрестили его горячие мексиканские парни, было закончено и теперь он мог приходить в этот дворик в любое время.       Попрощавшись с новыми знакомыми, Рон вместе с Деборой идут в сторону главной парадной улицы, дабы уже оттуда он спокойно отправился восвояси.       — Неплохие у тебя друзья, — допивая лимонад, чувствуя, как жжение заменяется приятной кислинкой во рту. — И произношение у них хорошее.       — Они все местные, — Дебора снова идёт впереди, показывая более короткий путь, голос у неё уже благодушней чем раньше. — Родились в Штатах, поэтому английский им родной. По-испански мы общаемся только между собой…       — Когда рядом чужаки, — наперегонки заканчивает Рон, чувствуя непонятный укол обиды. Девушка странно хмыкает.       — Ага, — расслабленно поворачивая на главную, залитую вечерним солнцем, улицу. — Но тебя это вроде уже не касается.       — Вроде? — с сарказмом. Дебора оборачивается к Рональду, игриво пряча руки за спиной, и усмехается так невинно-хитро, что на секунду у парня останавливается дыхание.       Пламенно-розовые блики закатного солнца отливают карамелью на роговице её морских глаз. Неожиданно тёплый воздух целует волосы и хитрое, кошачье лицо. На смуглых скулах нежно рдеет осенний румянец и Рону хочется сказать что-то милое и ласковое. Например, что ей очень к лицу улыбка и что бы она улыбалась чаще, но через секунду Дебби снова каменеет, укрываясь маской высокомерного покоя, как щитом. Солнце окончательно падает за горизонт, ветер перестает баловаться и всё вокруг становится привычно-обыденным.       — Славно вечер провели, — отчего-то смотря в даль, говорит девушка.       — Угу, почти что свидание, — усмехаясь, — только с рукоприкладством и моим огнедышащим желудком.       Дебби косится на парня выжидающе-напряжённо, но Рон не дурак — ну хотя бы не полностью — и уже знает, чего стоят дешёвые подкаты в сторону такой боевой девчонки. В конце концов, она мягко вздыхает, расслабляясь.       — Прошу прощения, однако восхищение твоими шикарными волосами в список моих функций не входит, — с улыбчивым сарказмом. Рон картинно возмущается, поправляя растрёпанную прическу, под её тихий, беззлобный смех. Наступившая секундная тишина напоминает перебивку между песнями в плеере.       — Ей, — слегка охрипло и устало, — даш телефон?       — Зачем? — Рон удивленно хлопает ресницами.       — Скажу, когда дашь, — кивая на его джинсы. Брюнет молча копается в карманах доставая оттуда модный, черный телефон. Дебора тут же хватает его быстро набирая на клавиатуре что-то и потом отдавая однокласнику.       — Это мой номер, — спокойно,— Звонить не советую, а вот смс-ить можешь хоть в 3 ночи.       — Вау… Круто! — радуясь.       — Ага, — салютуя, — увидимся, Уизер. No se pierda.       — Что-что? — все ещё слегка ошарашено. Дебби отвечает не оборачиваясь, скрываясь в тьме узкого прохода:       — Не потеряйся, мальчик!       «Мальчик». Она назвала его «мальчик». Давно он не слышал, что бы кто-то так к нему обращался. Обычно парень, пацан, Рон, Роналдо, Роро, а вот мальчик… Было в этом что-то милое и в тоже время слегка игривое. Ласкательная издёвка или саркастично-шутливая колкость. Рон не знал, понравилось ли ему само слово, которого он не слышал с детства или то, как его произнесла Дебора.              Чейз снова готовит — она безошибочно узнаёт об этом ещё на лестничной клетке, благодаря чёткому смраду гари. Отчим готовить не умеет, хоть сам процесс обожает. Но если встал у плиты, всё — пиши-пропало. Опять придётся драить кухню и мысленно отпевать испорченные продукты.       Дебби со вдохом и зажатым носом входит в квартиру, ища глазами кота. К счастью, Гарольд пугливо сидит в засаде под телевизором и девушке ничего не стоит тут же вытащить его.       — Я же говорила, что куплю у тетушки Марселин нам ужин, — нарочито бубнит она, поглаживая животное, — зачем ты сюда залез?       — За тем, что от мексиканской кухни я устал, — не оборачиваясь, увлечённо помешивая что-то почернелое на сковородке, — а пицца уже поперёк горла стоит.       — Суши можно заказать, — безразлично пожимая плечами. Чейз на минутку останавливается, обидчиво глядя на падчерицу.       — Может мне сразу крысиного яду выпить?       — А разве не его ты опять готовишь?       Мужчина резко бросает мешалку в сковородку, срывая с себя фартук.       — Если ты такая умная, сваргань что-то сама, а я подожду! — злобно шагая в сторону центральной комнаты и бухаясь на старый диван. — Только быстро!       Девушка ошалело выпускает нервного кота из рук, выключает плиту и моет часть посуды. Когда она выходит из их крохотной кухоньки - студии, отчем угрюмо цокает пультом по каналам, попивая тёплое пиво.       — Что-то случилось? — тихо, вытирая руки полотенцем. Чейз сдвигает густые, длинные брови. — Звонили с конторы?       Он молчит пару секунд, поглаживая заросший подбородок, а потом ставит телевизор на беззвучный режим.       — Еще один передознулся, — почти безразлично. — Это уже третий за месяц.       Дебора понимающе кивает, начиная расплетать волосы.       — В отделении задаются вопросами… — сокрушённо.       — Но без тебя у них не будет ответов, — на перегонки говорит девушка, подойдя к зеркалу, возле входа в квартиру. Он кратко кивает, снова берясь за пиво.       — Интересная у тебя пенсия, Чейз. Вроде как год уже, с почестями из участка выставили, а без твоего решения в отделе по борьбе с наркотой даже чихнуть не могут.       Мужчина, кисло усмехаясь, откидывается на диване, закинув ноги на журнальный, захламлённый столик.       — Легенды не умирают, — горько говорит он своеобразный тост, — их просто списывают, нахер.       В этой фразе вся его боль и обида. Для Чейза, человека, что пятнадцать лет прослужил в полиции, такой бесславный конец хуже смерти от пули. Он был самым юным и активным курсантом, что помогло ему с отличием окончить полицейскую академию.       В Арбород Спирнгс он должен был отработать по распределению пять лет, но настолько проникся происходящим, жителями и бедами общины, что просто не смог уйти. Да и работа в отделении по борьбе с наркотиками в городе, что граничит с Мексикой пестрела событиями.       Став грозой контрабандистов, неподкупный и энергичный офицер Чейз Кертис казался неуязвимым, что для пуль, что для слов… До тех пор, пока не встретил в пабе одну барменшу с удивительным двойным именем.       Дебби устало села возле отчима, так же закинув ноги на столик и прижавшись щекой к его плечу. Волнистые каштановые волосы мягким водопадом упали ему в руку, лаская старые боевые шрамы.       — Ты больше, чем легенда, — шепчет она в теплых сумерках комнаты, — ты моя семья.       И он снова не знает, что на это ответить. Просто примирительно прижимается виском к ее макушке, поглаживая сильные смуглые плечи. Грубые пальцы сразу чувствуют тонкий слой пота, жира и грязи на девичьей коже. Она опять тренировалась, опять до изнеможения и опять об этом ему не сказала. В этих вопросах Чейз уже давно для неё не авторитет, что в принципе не мешает им всегда находить общий язык.       — Иди, прими ванну, бабочка, отдохни, — ласково просит он, легонько похлопав её по плечу — Я закажу что-то в Маке.       Дебора молча и тяжко поднимается с дивана, показывая всю усталость и даже бессилие. Мужчина провожает её тяжким, сочувственным взглядом, опять мысленно упрекая себя за то, что ей снова и снова приходиться надрываться, дабы исправить его ошибки. При этом молча, терпеливо, не обвиняя или проклиная его за несдержанное пред свадебным алтарем обещание, которое он дал её матери. Ныне покойной.       За это он себя ненавидит и жалеет одновременно. За это он любит и дорожит своей маленькой «Бабочкой», что алмазом пытается сверкнуть в этом городе, не взирая на тонны грязи, которые высыпала на неё жизнь.