BeST

      — Она меня уже задрала! — черноволосый парень со всей силы хлопнул железными дверьми шкафчика в раздевалке. Присевший возле него чернокожий сокомандник неторопливо поднял хитрый прищур, отвлекаясь от завязывания кроссовок.       — Что, опять вынос мозга? — с едким сарказмом. Брюнет обернулся, стараясь держать себя и свои чувства в узде.       — Это уже капец просто, чуть что не так, сразу новую истерику закатывает, — продолжая одеваться и натягивая на ещё влажное после душа тело футболку. — Не спорю, в постели она хороша, но секс с ней мне дорого обходится.       — Ну а чего ты хотел? — обратился к нему темнокожий, выпрямляясь, — Урсула — звезда школы, она имеет право на заскоки.       — Это уже не заскоки, Оскар, а подстава, — злобно.       — Да не пизди, Рон, — обратился к нему уже другой парень, рьяно вытирающий густую блондинистую шевелюру о полотенце, — отношения — это всегда гемор.       — Я не хочу «отношений», Шон, — скрестив руки на груди и опираясь спиной на многострадальный шкафчик, — я хочу спокойно заниматься сексом и не парить себе мозг.       Остальные ребята в раздевалке с искренним пониманием кивнули.       — Мне и дома его выносят, и в школе, — обидчиво, — хоть где-то я имею право на покой? Я что, много прошу?       — Ну, так заведи себе девку на стороне, — снова обратился Оскар, натягивая майку с какими-то ругательствами на испанском.       — Урса узнает — будет снова пилить, — многострадально закатывая глубокие глаза. Оскар с игривым разочарованием цокнул языком.       — Да и кого? — продолжал парень причитания. — Все девчонки из группы поддержки запуганы этой пумой настолько, что даже подойти ко мне боятся.       — А ты не из группы деваху возьми, — посоветовал один из переодевающихся парней. — Одноклассницу, например.       — Ты серьёзно? — с некой брезгливостью. — Нафига? Там либо стрёмные, либо никакие.       — Чё, слабо, Роналдо? — в хитрый прищур Оскара вплелась знакомая дьявольская искра.       — Не понял? — изумленно выгнул он бровь.       — Любишь, когда перед тобой все лежат и ноги расставляют, — лукаво, — а сам взять добычу боишься?       — Оо-о, — затянул Шон, хлопнув по плечу ещё одного парня, — Оск, по ходу, хочет пари замутить!       — Нет, я протестую! — брюнет активно замахал руками. Он не любит впутываться в сомнительные истории — бережет репутацию.       — А чё такое? — продолжал чернокожий, расслаблено садясь на широкую скамейку и свесив руки между разведённых ног. — Великий и прекрасный Рональд Уизер не такой альфач, как мы тут все думаем?       — Следи за ртом, чувак, а то я его заткну, — угрожающе сощурил Рон глаза.       — Да ладно тебе, — вторил Оскару Шон, натягивая джинсы, — ты же сам сказал, что отношений не хочешь, только секса, и чтобы мозги тебе не парили. Да любая девчонка будет рада тебя расслабить!       — Реально, — кивнул его словам Оскар, — давай мы тебе выберем жертву и ты, эм… За месяц раскрутишь её на секс.       — Да, сделай себе «запасной аэродром», — под общий хохот закончил Шон.       Рональд брезгливо отвернулся, снова открывая шкафчик и доставая оттуда потную сменку, складывая её в спортивную сумку. Сегодняшняя футбольная тренировка не смогла до конца выбить из него всю ту «дурь», которую ему насовала в очередной истерике его Урсула. С ней всегда было непросто, но как говорили великие: «Красота требует жертв». А в случае с Роном — жертвой был он.       — Да ну вас, ребята, — нервно застёгивая сумку, уже жалея, что вообще начал жаловаться, — некрасиво это как-то…       — Ну ты же так делал раньше, — продолжал Оскар, которого эта идея явно воодушевила.       — Да, — с обречённым вздохом, — но одно дело просто целоваться с какой-то болельщицей в машине и совсем другое…       — Да расслабься, — хлопнул темнокожий его по плечу, сверкая хищной ухмылкой, — идея классная! Давайте пацаны, набросаем имена наших одноклассниц на бумажки и закинем в чей-нибудь шлем! И пусть он себе выберет девчонку.       Парни по-конски заржали, но, как назло, начали доставать из своих портфелей, либо просить друг у друга бумажки, стикеры и клочки от тетрадных листов. Рон обеспокоенно оглядел их, в одночасье ощущая себя публично преданным. Причём преданным лучшим другом Оскаром — самым крутым игроком, которого он видел в жизни, и который не раз спасал их команду в шаге от проигрыша.       — Только, чур, страшных не писать! — понимая, что уже не выкрутится, и желая хоть как-то скрасить будущую проделку.       — Ладно-ладно, — пожал плечом Оскар, тоже приобщаясь к общему веселью и выводя на коленке какие-то каракули, — пожалеем тебя.       Рон устало вздохнул. Он не любит спорить или брать на слабо. А ещё драться, задирать кого-то и всяческими способами показывать свой мачизм, как вся остальная команда — это просто не в его характере. Он вообще за то, чтобы все от всех отстали и не мешали жить. Особенно родители, которые, кажется, произвели его на свет только для того, чтобы контролировать каждый вдох. А ещё учителя, что, казалось, зарплату получали лишь за то, что действуют ему на нервы своим вечным: «У Вас такой потенциал, мистер Уизер, не стоит его закапывать». И тренер по футболу, вечно следящий, дабы капитан их команды, ком Рон и был, не отставал. И репетиторы, что заморачивались над его оценками. Последние особенно бесили.       Ну а теперь к этому добавились его собственные друзья из американской футбольной команды — люди, с которыми он делит шлем, форму и наплечники. Сплошная чудовищная несправедливость вокруг.       — Стоп! — вдруг осенило. — А на что спорим?       — На-а… сто баксов! — ответил один из парней, вкидывая свой огрызок в услужливо предоставленный Шоном шлем.       — С каждого из здесь присутствующих! — приказал Рон, тыкая пальцем в ребят, что даже от бумаг отвлеклись.       — Тысяча долларов?! — скептически скривился Оскар, держа в зубах колпачок от ручки. — А не зажрался ли ты, Уизер?!       — Не, ну тогда всё отменяется… — перекинув сумку через плечо.       — Ладно-ладно, — резко перекрыл ему дорогу Оскар, подмигивая ребятам, — но в таком случае ты нам показываешь голые фотки этой девушки и себя любимого в одной постели.       — Ты совсем охренел, чувак! — оторопел Рон, возмущённо. — Как я это сделаю?!       Оскар устало цокнул языком, закидывая свою бумажку в шлем.       — Тебя что, всему учить надо? — максимально снисходительно. — После секса, например, когда она спит.       — Или, так сказать, «на память», — вставил свои пятьдесят центов Шон под всеобщий гогот. Рон злобно сдвинул тонкие, черные брови.       — А вдруг это в сеть попадёт? — нервно закусывая губу. — Я не хочу потом проблем…       Оскар нарочито-мученически застонал, закатывая непроницаемые чёрные глаза-бусинки. В его понимании, как на типичного спортсмена, думал Рон нетипично много.       — Да ты их у себя на телефоне держи, — дружески хлопнул его по плечу Шон, окончив свой триумфальный круг по раздевалке, — а нам просто покажи и тут же сотри, и всё будет в шоколаде.       — Блин, какие же вы иногда, парни… — брезгливо морщась. Он давно думал, что они гадки, причём не один год, но в голос никогда не говорил. Ребята ещё раз сально засмеялись, и белобрысый Шон, подняв шлем одной рукой, крикнул:       — Так, все всех претенденток написали?       Парни из команды одобрительно кивнули и он торжественно опустил «кубок» Рональду под нос.       — И пусть же наш Холостяк выберет ту, кому он подарит свою розу, — с издевательским пафосом выдал Оскар. Все снова ржут, а бедняга Рон, понимая, что прилип ко всей это глупой ситуации, как муха к скотчу, медленно засунул руку в шлем.       Пальцы вальсировали мимо бумажек настолько осторожно, будто под ними толчёное стекло. Шон и Оскар издевательски переглянулись, понимая, что это надолго, и одновременно крикнули «тачдаун!». Рон пугливо вскинул руку вверх, не заметив, как один жёлтый стикер прилип к его безымянному пальцу.       — Так, кто тут у нас? — тут же сорвал его Оскар, вглядываясь в имя. — О-хо-хо-о, народ!       — Что там?! Что там?! — потянулись наперегонки парни. Рон в нетерпении закусил губу, пытаясь локтями пробить себе дорогу.       — Кертис, — ухмыляясь, провозгласил темнокожий.       — Кто? — удивлённо начали переспрашивать сокомандники. Рон вырвал бумажку из рук парня, дабы самому проверить, пока остальные напрягали лбы, стараясь вспомнить детали внешности этой неприметной старшеклассницы. Выглядело так, будто стая бабуинов пыталась придумать алфавит.       — Да ну нафиг, — рыкнул Рональд, злобно сминая липучку, бросая её в мусорную корзину. Кто-то из парней ловко перехватил её в полёте, тут же отдав Оскару, — я её даже не помню.       — Я ее знаю, — выдал тот, расправив стикер и любуясь им на свету. — Она спит всегда на задней парте и ходит, шаркая ногами.       — Шаркая? «Зомби» что ли? — сомневаясь, уточнил Шон. В голове Рона тут же всплыл образ девушки с распущенными, длинными волосами и мешковатых свитерах. Она год назад перевелась из другой школы, й постоянно спала на уроках. Притом, как она выглядит, вспомнить Рон ну никак не мог.       — Тогда считай тебе повезло, — Оскар хлопнул парня по плечу. — Она спит, ты её трахаешь, все довольны.       — Ну… не знаю, — Рон обеспокоенно почесал затылок. — У нас с ней только пара общих занятий, я едва помню, как она выглядит.       — Значит начинай вспоминать, — Оскар дописал на бумажке под именем жертвы «1000 $», — на кону ведь такие бабки.       — Ну-у, тогда с тебя ещё и Орбит, — пытаясь за шуткой скрыть злобу. Ему эта идея вообще не в кайф, но с трассы сворачивать поздно и некуда. — Мне же и целовать её придётся, наверно.       — Ладно, договорились, — закатил парень глаза-бусинки. — С каждого из здесь присутствующих сто баксов за просмотр фоток тебя и «Зомби» в одной постели.       — И Орбит! Мятный!       — И Орбит, конечно, — под общий гогот дописывая на стикере ещё и название жвачки, — но, — внезапно тыкая ручкой в грудь брюнету, — если сдуваешься или не укладываешься в месяц — тысяча будет уже с тебя.       Рональд хотел было возразить — тысяча баксов на дороге не валяются, а воровать у отца, или того хуже, где-нибудь заработать, он не хотел.       «А хотя… о чём я вообще беспокоюсь?» — спросил он сам себя, когда страх сменился подростковой самоуверенностью, — «Я же Рональд о-Боже-какой-же-он-сладкий Уизер! Да на меня даже учительницы заглядываются, не то что одноклассницы!»       И это была правда — почти любая девушка в школе была готова встретить первого школьного красавца с распростёртыми ногами. А может и не только девушка…       — Идёт, — пожимая руку Оскара, скрепляя пари на виду десятка глаз.       — Ну, — хитро подмигивая, — тогда разбейте нас, пацаны!              Арбород Спрингс совсем небольшой городишко на границе с Мексикой в крошечном округе Санта-Круз, который на карте найти можно только благодаря микроскопу. В нём нет ничего примечательного, кроме пёстрого мексиканского квартала, католической часовни и мэра-педофила, которого посадили ещё 25 лет тому назад. В остальном это по-настоящему летний, переполненный ароматом сосен и песнями цикад, город, в котором девять месяцев в году очень жарко, а в остальные просто жарко.       Здесь легко можно затеряться между улочек, неторопливых разговоров, зноя, ароматов зернового кофе и свежих буррито, что могут сломить даже самого уверенного в себе самца, превратив в разжиревшего опоссума. А ещё тут на весь город всего лишь одна-единственная старшая школа, в которую волею судеб попадают все старшеклассники, пытаясь пройти сквозь девяносто девять кругов Ада, сотканных из лицемерия, непонимания и сегрегации, стараясь при этом сохранить достоинство. А иногда и психику.       В старшей школе Арбород, если у тебя есть имя, внешность или статус — ты будешь не просто королём, а императором, которому даже администрация будет идти навстречу. Например, как Рональду Уизеру — знойному брюнету, спортсмену и капитану школьной футбольной команды. Единственному сыну городского прокурора и бывшей второсортной фотомодели, рождённому с серебряной ложкой во рту.       Но если ты непонятно кто, с нулевой харизмой и отсутствием хоть какого небудь видного таланта, ты — Дебора Кертис. Молчаливая, вечно сонная школьница с распущенными волосами и тёмными худи, которые явно были куплены на вырост. На таких как она никто, даже школьные психологи, не обращают внимания. Они просто планктон на фоне стайки золотых рыбок-чирлидерш, заносчивых косяков отличников или перекачанных акул-футболистов. Поэтому, когда Рон на перерыве случайно (нет) толкает Дебору в коридоре, всем кажется, что это столкновение двух планет.       — Ой, прости, не заметил, — протягивая галантно руку, чтобы помочь ей встать. На удивление девушка, не поднимая головы, сама подымается, сильнее сжав сумку, и молча уходит, не оборачиваясь. Рон вскидывает бровь, желая догнать, но школьный звонок заставляет идти в класс.       Новая возможность себя долго ждать не заставляет. Буквально через урок Рональд замечает её у питьевого фонтанчика. В коридоре почти пусто, а его занятия закончились — лучшего времени для болтовни придумать просто нельзя. Парень вразвалочку подходит к ней, опираясь плечом на чей-то шкафчик.       — Эй, — слегка надменно, — я сказал: «Прости, не заметил».       Девушка закладывает за ухо один шоколадный локон. Теперь он видит профиль её смуглого лица и выразительный сине-зеленый, словно кошачий глаз.       — И? — слегка хриплым голосом, выпрямляясь. — Ты же уже извинился.       Ответ заставляет впасть в ступор. Дебора, не дожидаясь реакции, перекидывает затертую сумку через плечо, желая уйти. Рон тут же шагает вперед, преграждая ей путь.       — Что-то надо? — холодно, подняв уставшее, безразличное лицо; парень чувствует, как внезапно знобит затылок.       — Д-да ничего… — странно заикаясь. Девушка удивлённо приподнимает густую бровь и сверлит его взглядом, прежде чем элегантно обойти.       — Ты на урок? — снова пытаясь преградить ей дорогу.       — Нет, на уборку трупов в морге.       Он не знает, шутит она или нет — мрачная аура вокруг Кертис начинает проникать под одежду и даже кожу. Теперь он лучше понимает, почему ей дали кличку «Зомби».       — Ещё вопросы будут? — надменно, будто перед ней не школьный секс-символ, а уборщик.       — Чё делаешь после школы? — Рон мысленно отвешивает себе леща за такой тупой вопрос.       — Хочу выйти на шоссе, чтобы меня насмерть сбила фура, — со странной улыбкой на треугольном, словно кошачьем, лице. — Хочешь присоединиться?       Пока юношеское сознание Рона пытается выдать достаточно умный или емкий ответ, её уже и след простывает.       — Чёрт, это будет сложно, — почесав затылок, выдыхает он себе под нос.       — Эй, помочь донести? — голос парня заставляет поднять голову. Дебора несла в кабинет биологии пару микроскопов для урока, но фигура уже надоевшего квотербека снова перекрыла собой дорогу.       — Нет, — опять пытаясь элегантно обойти преграду.       — Уверена? — вдогонку. — Оно, кажись, тяжёлое, а ты такая хрупкая…       Дебби сводит челюсть от этого слова. Она не любит, когда её называют хрупкой, слабой или беззащитной, и дело тут далеко не в мнимом сексизме.       — Справлюсь, — сквозь зубы, не поворачивая головы и ускоряя шаг.       — Да не куксись, — ласково, подходя сзади, пытаясь приобнять, — давай я…       Одно резкое движение и парня с дикой силой впечатывает в стену. С одной стороны — школьный шкафчик, с другой — нога девушки, которую она закинула на уровень его плеча. И всё это, не выпуская из рук тяжёлые микроскопы!       — Слушай, — шипит она обозлённым роем, — я не знаю, что ты удумал и чего ты хочешь, но вот тебе небольшой советик на будущее — не лезь ко мне!       Рон ошалело хлопает глазами, не в силах понять, что произошло. Хорошо, что коридор почти пустой, а дежурный благополучно отошёл отлить.       — Я не ищу ни друзей, ни врагов, ни отношений, — сверкая сине-зелёными тайфунами в глазах, — и тебе тоже не советую. Так что отвали от меня, Уизер.       Рон впервые слышит, что бы его фамилию хоть кто-то говорил с таким отвращением. Он тщетно пытается взять себя в руки, но под непробиваемым, как антарктический лёд, взглядом трудно даже дышать. Дебора, уверившись что её наконец правильно поняли, оттолкнулась ногой от стены, вмиг выйдя из эдакого горизонтального шпагата и побрела в сторону класса, шаркая худыми ногами в берцах. Рон так и остался стоять пришпиленным к стене, выдохнув из себя только поражённое: «Вау…»       Теперь совсем ненужное пари начало, вдруг, становиться все более интересным.              Очень скоро Рон уверился, что обычным флиртом эту девушку не заманишь. А значит, нужно было за ней понаблюдать и узнать побольше. Вдруг у Зомби есть какое-то необычное хобби или привычка, помимо сна на уроках, которая может их познакомить?       Лучший способ для слежки в нынешнее время — соц.сети, вот только Дебора ни в одной из них не значилась, поэтому, скрепя сердце и зубами, Рональд приступил к старой-доброй слежке. Выбрав один из свободных от тренировок, репетиторов или друзей день, он незаметно пристроился за Кертис после занятий.       К тому времени он уже знал, что Дебора живёт в мексиканском квартале, едва ли не на другом конце города. Утром её в школу на старом форде отвозил отчим, а домой она шла пешком. Во время этого путешествия через кварталы и улицы, школьница на ходу преображалась, меняя походку, вскидывая голову выше и завязывая вечно распущенные каштановые волосы в высокий хвост.       По дороге она покупала себе буррито и пол-литра Coca-Cola, весело уплетая за обе щёки. Наблюдать за этой трансформацией со стороны, вне привычных бетонных стен школы, было действительно увлекательно — никто на памяти Рональда из его знакомых не выглядел так живо и естественно. Сегодня, вместо поворота в родные края, она шла дальше, в старый, заброшенный китайский квартал.       Это даже не квартал был, а так, пара улиц с пустыми домами и разбитыми витринами магазинов. Когда-то давно там было нашествие крыс и, пока дератизаторы очистили от заразы всю улицу, многие китайцы и корейцы успели переехать в более благоприятные места. Уже лет десять, как Восточный квартал стоял заброшенным, служа притоном для местных банд, бомжей, наркош и прочих чёрных пятен на утончённом лице Арбород Спрингс.       Дебора спокойно шла по пустым проулкам, слушая музыку в наушниках и даже пританцовывая. Рону же было не по себе даже от упоминания об этом месте, не то что от прогулки. Всё ещё горячий осенний воздух поднимал вверх старые газеты и рваные полиэтиленовые пакеты. Где-то скрипнули ставни в разбитых окнах; залаяла голодная, одичавшая собака — жуть, одним словом. Парень съежился, пытаясь сильнее натянуть капюшон модной куртки, пряча руки в карманы и держась поодаль.       Внезапно Дебора свернула в один из проулков, пропадая из виду. Парень тут же поспешил за ней, успев краем глаза заметить, как она скрылась в каком-то проходе. Он прибавил шаг, тоже влетая в него, видя, что он ведет к почему-то знакомому двору-колодцу. Осторожно приближаясь, школьник увидел старый и обветшалый китайский ресторан, стоящий посреди двора, окружённый парочкой китайских клёнов. Рон сразу вспомнил его, ведь ещё в детстве ходил сюда ужинать с родителями. От пёстрого и яркого фасада остались лишь облупленная краска и чувство ностальгии, а сияющие когда-то алым, бумажные фонарики гнилыми ягодами висели на остатках гирлянд, которые опоясывали деревья. И среди всего этого запустения у входа торчала парочка мясистых охранников. Смотрелось это до смешного нелепо.       Брюнет прижался к стене, заметив как Кертис спокойно прошла мимо охраны, сказав им что-то. Те молча кивнули, расступаясь пред ней ожившими големами.       «А вот это уже интересно», — закусив губу, подумал Рон, размышляя, как бы и самому пролезть в это место. Незаметно проходя, парень добрался до противоположной стороны заведения, не попадаясь охране на глаза. Не без трудностей, но он проник в одну квартирку, разбитые окна которой выходили на полуразрушенную заднюю террасу ресторана, а уже из неё, благодаря старым поддонам и коробкам, можно было забраться в открытое окно на втором этаже.       — И нафига я это делаю? — бурча себе под нос, попутно стараясь нигде не замарать одежду. — Далась мне эта тысяча?       Но эти вопросы были такими же бессмысленными, как и ответы. Адреналин и банальное юношеское любопытство, что струились по гибким венам, сжимая пальцы, стали главным мотивом.       Надежда и гордость именитых родителей, почти не конфликтный пай-мальчик Рон чувствовал, как трясутся колени, а сердце выбивает воздух из лёгких. Это можно было сравнить с прогулкой по крыше многоэтажки или поездкой непонятно куда на старом грузовом поезде.       Внутри ресторан был более живой и ухоженный. На старом деревянном полу парень заметил почти выцветший флаер, подняв который, сразу вспомнил название заведения — «Лазурный дракон».       — Хорошее место было, — с ностальгией пряча бумагу в карман. Осторожно спускаясь по ступенькам на первый этаж, он услышал странные звуки со стороны главного зала. На носочках заворачивая в холл, понял, что попал в Нарнию для взрослых — цепи, шипы, куча плакатов с известными бойцами MMA и WWE на стенах. Приглушенное неоновое освещение, запах волнения и тестостерона, которые буквально ошеломляли. В этой обстановке Рон почувствовал знакомую свободу, которую ощущал только во время матчей.       Звуки доносились из приоткрытых дверей обеденного зала, отдалённо напоминая собой какую-то возню. Парень зачарованной овечкой приблизился ко входу, трясущейся рукой касаясь дверной ручки. Пальцы до побеления сжали теплый металл, рванув двери на себя.       Голоса, крики, свет, смесь пота и безумия. Полсотни людей: мужчины, женщины, даже подростки, все столпились пред какой-то квадратной сеткой посреди широкого помещения, что-то скандируя и вопя. Эмоции оглушали, заражая мысли непонятным стадным инстинктом восторга.       Едва пробившись локтями вперед, парень увидел, что сетка огораживала квадратный пустой ринг. Рональд вспомнил, что раньше это был всего лишь каменный прудик, в котором резвились декоративные карпы. По бокам, параллельно друг другу, были проделаны два прохода, завешенные белой и чёрной тканью. Плотная сетка от потолка и до краев арены не позволяла зрителям быть ближе, чем надо. Парень заметил на окрашенных в синий, стенах ринга старые следы крови.       «Подпольные бои?» — с некой брезгливостью пронеслось в голове. — «Дебора ходит смотреть на такую жесть?»       Внезапно потолок прямо над ареной, скрипя ржавым листовым металлом, начал открываться. Из него, в тесной черной клетке на цепях, спустилась высокая девушка в откровенном белом наряде, с мегафон в руке.       — Господа и парочка благородных дам! — весело начала она под всеобщий гул и аплодисменты. — Мы собрались здесь для новой битвы, нового драйва и новых ощущений!       Зрители в восторге закричали, ринувшись вперёд. Рон почувствовал, как кто-то навалился на него со спины, буквально придавливая к сетке.       — Но кто же нам поможет в этом? — продолжала ведущая, игриво наклонившись. — Кто наполнит наши сердца и души праведным восхищением? Только наши изумительные бойцы!       Снова крики радости и азарта. Рон всё пытался найти смуглый лик Деборы в толпе искажённых от эмоций лиц.       — Встречайте! — девушка топнула высоким каблуком по стальному дну клетки. — В чёрных вратах сверженный чемпион этапа «S», что готова зубами вырвать свою корону обратно! Быстрая, ловкая и очень, ОЧЕНЬ злая! Наша несравненная КУКЛА!!!       Проход завешанный чёрной тканью открылся, и из него вылетела темнокожая крепкая девушка с рыжим афро, в топике и камуфляжных штанах. Она резво пробежала круг под всеобщие аплодисменты и выкрики: «Кук-ла, Кук-ла!». Рон зажал уши, дабы не оглохнуть от убийственных воплей; это было настоящее сумасшествие.       — О-о-о да-а-а! — аплодируя продолжала ведущая. — Но, подождите? — Все внезапно притихли. — Кто же там стоит в белых вратах? Кто эта маленькая и юркая воительница, что бросает ей вызов сегодня?!       Тут женщина снова топнула каблуком.       — Представляю вашему вниманию абсолютную победительницу этапа «B», которая не знает ни единого проигрыша! Неуловимую и очень, ОЧЕНЬ целеустремлённую! Нашу непобедимую ОСУ!!!       Белая ткань на противоположном выходе одёрнулась и на ринг спокойным, уверенным шагом вышла… Дебора мать-её Кертис. У Рональда не только челюсть, но и глаза отпали. Ошибки быть не могло: те самые яркие сине-зеленые глаза, слегка заносчивое, острое и смуглое лицо, длинные волосы, заплетённые в высокую, тугую косу. Полупрозрачная серая туника до пупка, через которую прекрасно просвечивалась перевязанные грудь и руки. Брюки на низкой посадке, открывающие на пояснице исполненную в готичном стиле татуировку «Wasp»… Да, это была Дебора и не-Дебора одновременно; боевой клон, злобная сестра-близнец, ожившая фантазия любой девушки тихони.       «Оса» самоуверенно окинула взглядом ликующую толпу, властно и улыбнувшись.       — Кровь, пот и зубы! — в такт словам простучала каблуками ведущая, жадно облизываясь. — Да начнётся новый бой!