***
Сквозь плотный звенящий шум в ушах, слабо пробивался иной звук. Стук. Сначала мерный, но со временем всё более возрастающий своим числом. Это дождь начал барабанить по крыше дома. Это повторялось долго. Или только ей так казалось. Возможно, всё дело в неунимающей головной боли, что время от времени была особенно протяжной и ноющей. Наверное, это было глупо. Но если головная боль, усталость и тошнота будет единственное, что нужно стерпеть ради своей цели, то почему бы и нет? Иначе она не может. Должна стараться. Ведь, ей уже целых семнадцать лет. Многие девушки в этом возрасте уже имеют потенциальных женихов. Должны. Иначе нельзя. Так... ведь будет правильней. Также, её гложила неожиданно мелькнувшая ранее мысль в голове. Есть ли уже жених у Т/и? Должно быть, она ведь такая красивая и умная. Такая правильная... Настолько, что хочется плакать. Даже сейчас она вспоминает, как в первый раз увидела её. Была так очарована. Ей казалось, что это девушка была чуть ли не идеалом, к которой она стремилась. С того момента, кажется, она почти уверена, что не случайно каждый раз встречала её фигуру где-либо. После этого ей хотелось узнать её поближе, хоть и воспользовалась она для этого и не таким обычным способом, как другие. Познакомиться и подружиться? Вроде бы всё так просто. Только на словах. Ведь... ей было так страшно. Каждый раз она не упускала возможность взглянуть на себя в зеркало. Увидеть то же отражение, что и всегда. И в который раз боясь решиться на встречу. Боясь показаться глупой, некрасивой, нелепой, навязчивой. Из-за этого страха ей и оставалось, что только и следить за девушкой издалека. Она нередко встречала её рядом с ручеём, где это девушка, расположившись рядом с большим деревом, занималась чем-либо. Читала книги под чириканье птиц, вышивала разные узоры на тканях или просто писала что-либо в своём самодельном дневнике, в некоторых страницах которых можно было заметить высушенные маленькие четырёхлистные клевера. Последнее показалось ей крайне милым. Её желание узнать её поближе лишь возрасло. Но кто же знал, что оно сбудется настолько быстро? Ведь буквально через день, когда даже не смотря на хорошую погоду девушки до сих пор не было на её месте, она решила первый раз придти в это уединённое место, чтобы хоть немного отдохнуть, окружённая лишь ласковой и спокойной природой. Всего на некоторое время. Возможно, что даже не прошло и часа, как неожиданно, словно появившись из ниоткуда, раздался голос. Глубокий, спокойный и ласковый. Словно само олицетворение этого самого места, решившее с ней заговорить. Однако, стоило наваждению исчезнуть, как она заметила, что тень нависшая над ней была вовсе не от проплывающего в небе облака, как она думала. Стоило понять, что тень имеет очертания женского силуэта, как она стушевалась, а увидев перед собой девушку, с которой она не могла никак ранее встретиться, набравшись смелости, то и вовсе чуть ли не начала заикаться. Она не знала, было ли это удачей или наоборот – неудачей? Несмотря на внешнюю доброжелательность новой знакомой, что проявила инициативу первой, с явным желанием познакомиться, Мицури опасалась очередных язвительных высказываний в свою сторону. Но глядя на правильные черты лица девушки и спокойную, даже умиротворяющую ауру, что она излучала собой и своими заученными манерами, не навязываясь, но и не оставаясь в стороне, чтобы не показаться излишне замкнутой, Канроджи в очередной раз укоряет себя за само предположение о том, что Т/и может быть похожа на тех же дев, что не упускали возможность каждый раз незаметно закатить глаза, стоило ей попытаться влиться в общий разговор или начать с кем-либо общение. Но всё же... внутри себя, хоть и не пытаясь зацикливать на этом внимание, она всё равно понимала, что её общество может утруждать девушку. И несмотря на это, понимала, что немое недовольство, направленное в её сторону, будет вполне обоснованным. Ведь она, Мицури Канроджи, действительно сильно отличается от других, и этот факт играет далеко не в её пользу. Она лишь была благодарна ей за то, что девушка не проявляла свою возможную неприязнь в открытую и позволяла находиться с ней рядом, позволяла их странным взаимоотношениям вырасти до уровня друзей. Конечно, она была искренне рада этому, но даже это радость в ней не могла избавить её от собственных страхов, ибо она всё равно продолжала каждый прошедший день в компании новой знакомой, сравнивать с предыдущим, как обычно. Эти опасения были вполне оправданы. С ней ни раз пытались "подружиться", лишь для того, чтобы быть лучше на её фоне. Чтобы просто самоутвердиться за её счёт и тем самым невольно потешить своё самолюбие. И всё же, несмотря на эти опасения, ничего не происходило. Каждый последующий день не был хуже, а наоборот, лишь становился лучше. Это было странно, но не менее приятно. Т/и не реагировала как-либо и не обсуждала её внешность с ней. Не напоминала, как её предыдущие знакомые, о том, что она выглядит, грубо говоря, нелепо. Не давала советов насчёт того, как можно исправить эту самую "нелепость", хотя признаться честно, она ожидала этого больше всего. Ведь... если она общается с ней не для того, чтобы поглумиться, то наверняка для того, чтобы пожалеть? Так ей казалось. Ох... она так ошибалась.***
Это было прекрасное время. Было навязчивое ощущение, что ей это просто приснилось. Что не было всех этих счастливых дней, и даже ночей, когда они без сна ни в одном глазу, выходили на ночную прогулку. И всё для того, чтобы поглядеть на светлячков, особенно ярких в ночном мгле, где кроме тишины и завывания лёгкого ветра, с тихим шорохом поглаживающие отросшую траву на земле и также приглушённо шелестя листьями деревьев, были слышны и их негромкие, лишь для того, чтобы не потревожить ночной покой спящей природы, разговоры. Они говорили, беседовали, меняли темы разговора, до тех пор, пока слова сами по себе, незаметно для них двоих, не исчерпали себя. Эта девушка, что безусловно была примером для всех, в одну ночь, что запомнилось Мицури, кажется, навсегда, была особенно... необычной. Нет, она была такой же, но чувства, что раскрылись при ночном свете полной луны, невольно заставили Канроджи увидеть её такой особенной. Да, она и была особенной. Ведь, девушка никогда ранее не испытывала таких чувств. Не чувствовала себя такой любимой и нужной. Конечно, были родители, что любили её, но она была их дочерью и эта близкая связь росла ещё с самого её рождения... Казалось, она впервые не понимает, что именно чувствует. Ей было приятно, она была счастлива, но она не знала, как это можно описать лишь одним словом. Дружба? Она любит проводить время с Т/и, любит находиться с ней, любит говорить с ней, даже о самых незначительных мелочах, просто для того, чтобы хоть как-то взаимодействовать. Ей это было нужно, ей это было необходимо. Когда они замолкали, стоит закончиться темам для разговора, Мицури просто радовалась тому, что эта тишина не была отягощающей для них двоих, хотя невольно и понимала, что хочет большего. Ей не хватало любви, привязанности. Она хотела найти человека, с которым могла бы разделить горечь и радости жизни. Хотела обычного счастья, какое обычно бывает у многих "возлюбленных". И смотря на свою подругу, грустно осознала, что все люди, что обычно окружали Канроджи, были правы. У неё странные волосы, ненормальные, с первого взгляда на которых, можно подумать, что она болеет редкой и странной болезнью, в комплекте с которой, вероятно пошли и эти немного бледноватые, зелёные глаза. И само желание питаться намного больше нужного, что уж говорить о диетах, что никогда ей толком и не помогали. Её телосложение, конечно, выше нормы. И это странная сила, которую, в отличие от всего остального, вполне можно было скрыть. Хотя даже Т/и удивилась, стоило ей увидеть, как она несла поднос с тяжёлой посудой всего одной рукой, пока второй несла вазу с цветами, чтобы после украсить ею низкий обеденный стол. Т/и... Стоит вспомнить, как она ласково и трепетно с ней обращалась, словно с какой-то драгоценностью, как в её груди разливается приятное тепло. Мицури бы сказала, что любит её, как сестру, если бы не хотела большего. Хотя бы простого прикосновения рук. Она уверена, что это было бы не менее приятно, чем их разговоры и забота друг о друге... Вероятно, ту ночь она помнит во всех его мельчайших деталей. В первую очередь, из-за того, что хотела признаться в странной симпатии к ней, хотя и не смогла вымолвить и слова, не только из-за своей неуместной стеснительности, но и боясь потревожить такую уютную для них обстановку. Она помнит, как из под полуприкрытых ресниц, глядела, как девушка рядом с ней расслабленно всматривалась на яркую луну, мимо которой проплывали лёгкие, словно просвечивающие лунным светом, облака. И невольно сравнивала её. С такой же особенно красивой луной, что мягко светила – не так сильно, чуть ли не болезненно, словно не позволяя любоваться собой, как это делало яркое солнце, а нежно, словно обволакивая своим чувственным светом землю, не давая мгле полностью завладеть ими. Словно луна давала слабую надежду и уверенность на то, что всё будет хорошо. Этот свет всегда будет рядом. Но, теперь, для Канроджи... луна словно исчезла. Тяжёлые тучи заслонили её, не давая и шанса. А дождь – это слёзы, что воссоздаёт сама же луна, оплакивая невозможность больше светить тем, кто в этом так нуждался. Кто с очередным часом ждал её мягкого и успокаивающего света. Мицури понимала, что сама невольно сделала это. Оборвала все былые связи со своей луной. И ужасно об этом сожалеет...