Ханахаки –
фэнтезийная и выдуманная болезнь "неразделённой любви", при которой влюблённый человек не получивший от объекта любви, взаимности, задыхается и откашливается от обилия выросших внутри лёгких и других органов, цветов, обычно как-либо, связанные с самим виновником, будь-то их любимые цветы, их значение, или ассоциация с ними.
Со столпом насекомого ты знакома достаточное количество времени. Ты познакомилась с ней через её старшую сестру – Канаэ Кочо, что приметила тебя среди других новоиспеченных охотников, неуверенных и осторожных новичков, где была ты, подобно пёстрому цветку распустившейся и привлекающая своими яркими лепестками, уверенная и храбрая, хоть и возможно немного наивная, но до боли смелое дитё, что смогла найти расположение самой одной из сильных охотников, столпа Цветка.
Ты постепенно начала учиться у неё, одновременно пытаясь найти подход к младшей Кочо. Она не совсем доверяла тебе и относилась скептически к "новой ученице" Канаэ.
Возможно, она считала тебя слишком глупой и несерьёзной. До некоторых пор.
С момента неизбежной смерти столпа цветка, где вы попросту не успели на помощь, прошло много времени. Так тебе казалось. Возможно, Шинобу считает совсем иначе.
И что, неудивительно, она привязалась к тебе. Стала ближе, понимая, что кроме тебя и маленькой девочки, Канао, у неё больше никого нет. И терять кого-либо ещё она не имеет абсолютно никакого желания.
Так вы и подружились. Если до ужасного события вы были в более менее нейтральных отношениях, то после, она всё же сделала шаг навстречу. И заменила тебе сестру. Заменила Канаэ, что всегда опекала тебя.
Она сама поменялась, и ты прекрасно это заметила, но решила не придавать этому особого значение. Люди ведь меняются, так? Особенно после таких ситуаций.
Шинобу словно примерила на себя маску Канаэ и больше ни разу не снимала её. Поздно, но ты поняла что, что-то не так. Это слишком затянулось. Роль старшей сестры Канаэ настолько приелось ей, что сама Шинобу, настоящая, живая и иногда через чур серьёзная Кочо, просто напросто блекла и исчезала. Ломалась под напором чужих, насильно заменивших её эмоций. Чужой, не
её личности.
В один из вечеров, после достаточно тяжёлой совместной миссии и заслуженного отдыха, ты, полностью в раздумьях, зашла в комнату Столпа насекомого, не забыв перед этим обозначить своё присутствие негромким стуком о деревянную поверхность створки раздвижной двери.
Увидела Шинобу, что аккуратно расчёсывала свои отросшие локоны небольшим деревянным гребешком.
Заметив тебя в отражении зеркала, она слегка удивилась. Поняла ты это, по её, резче нужного, раскрывшимся глазам, что были до этого устало прикрыты.
Без слов, ты подошла к ней, безмолвно, лёгким и вопросительным кивком головы спрашивая разрешения. Взяла тот же гребешок с её тонкой руки, и продолжила сама, также аккуратно распутывать мягкие тёмные волосы.
Слова не находились, как и ты не могла найти себе места. Нервничала, думая, что вообще можно сказать. Как поддержать? Да и нужно ли это? Не опоздала ли ты или делаешь всё верно, заметив, что ситуация ухудшается?
Ведь если раньше надетая ею маска была откровенно фальшивой лично для тебя, то сейчас ты просто не можешь понять. Действительно ли это маска? Ты не чувствуешь той фальши. Словно, это она и есть. Но это ведь не так. Далеко не так. И это пугает.
Наконец решившись с мыслями и со словами, ты тихо произнесла:
– Шинобу... Ты знаешь, я беспокоюсь за тебя.
В глазах девушки на секунду что-то промелькнуло, и она сразу же любопытно переспросила:
– Беспокоишься?
Взяв бабочку украшение, ты осторожно заколола её в волосах и закончив, положила гребень на законное место, среди других немногочисленных дамских вещиц.
После, кладя ладони на плечи девушки, слабо сжала, грустно улыбнувшись и встречаясь с её глазами через отражение зеркала.
– Да... Я понимаю, что ты скучаешь по Канаэ-сан.
В миг, глаза девушки приобрели странную отстранённость и холодность. Ледяной взгляд с еле заметными недовольными нотками поймал твой взор.
– Неужели? – кажется, ты даже услышала издевательские нотки в её мелодичном голосе.
Она вернула свою фальшиво-вежливую улыбку, коей обычно одаривала других людей, и обманчиво дружелюбно продолжила:
– Забудь. Просто на нервах из-за повысившейся активности демонов.
Ты не поверила.
Но решила не предпринимать какие-либо действия. Если она не желает, чтобы кто-то лез к ней с расспросами, то и смысла в этом вероятно и не было.
На следующий день тебя снова встретил Столп пламени.
Шинобу же, сидя в своей комнате, мимолётно болезненно скривилась, ощутив очередной сильный укол в груди.
В который раз, она меняет бинты под форменной одеждой, оглядывает свою кожу, замечая очередную большую и цветную гематому.
Ран она никогда не получает. Как одна из столпов, сильных охотников, до которых сложно достать тем же простым демонам. Но как по часам, она каждый раз видит на своём теле другие ранения, причина которой разрослась глубоко внутри.
Израненное сердце девушки
Истекало кровью и ныло.
Болезнь же, редкая в своём роде,
Застала её врасплох.
Ты же в очередной раз, приходишь к ней, улыбаешься, обнимаешь.
Она тянется к тебе в ответ, наслаждаясь моментом, пока это возможно.
Душевную боль – превращала в цветы,
что цвели, с грустью притупляя все чувства,
Заменяя эмоции на другие,
Покрытые фальшью с ног до головы,
Стоило подняться луне с наступлением ночи, как снова она исступлённо выкашливает цветы, стараясь отдышаться в небольших промежутках.
Оставляя за собою ряд, мятых, покрытые кровью цветов,
Лучащиеся своей золотой жизнью,
И забирая иную,
Тусклую от грустной судьбы.
[Подсолнухи... её любимые цветы.
Цветы, что дарит ей любимый, встречая с объятиями на крыльце.]
