Потеряв, ещё сильнее полюблю

21 июня 2021 года Пасмурное утро встретило меня назойливым звуком газонокосилки и нецензурной бранью одного из жильцов дома. Мужчина так кричал на бедного работника о том, что нельзя в понедельник будит людей в такую рань, когда каждая минута сна так важна для организма, иначе вся последующая неделя будет испорчена, что почти заглушал технику. Рабочий же оправдывался, объясняя, что если бы солнце докучало своим присутствием сегодня, то он начал бы свою деятельность ещё раньше. Их разборки хоть и были не долгими, но, я могу быть уверена, разбудили весь дом, если даже не целый квартал. В конце же правда осталась на стороне газонокосильщика, а недовольный, громко хлопнув входной дверью, удалился восвояси. Так или иначе уснуть уже было невозможно. Выпив две кружки чая, я решила свободное время потратить на глажку нового льняного костюма. Молочно-белые свободные брюки с высокой талией и широким тканевым коричневым ремнём и такого же цвета топ с большими пуговицами на груди. Он был по акции, так как оставался последний размер в маназине и мой бюджет не сильно пострадал от его покупки. Эта вещь сидела на мне идеально, подчёркия то, что нужно, и скрывая небольшие недостатки. Покрутившись у зеркала и сделав пучок, чтобы волосы не мешали в жару, я не знала, чем ещё себя занять. До выхода больше получаса: поспать не удастся, приборку не начать, сидеть без дела не хочу. Решено было просто выйти раньше, надеясь устроить себе небольшую прогулку в бессолнечный день. Прохлада влажного уличного воздуха, почти не был мною замечена. Всё внимание захватила сцена во дворе. Стояло жёлтое такси на рабочем двигатели с водителем внутри, а рядом умело суетилась моя соседка Джессика, около которой стояло несколько сумок и чемодан. После нашей вечерней посиделки я зашла к ней на следующее утро, замечая, что девушка страдает от лёгкого похмелья и рассеянно ходит по квартире с маской для лица в надежде скрыть отеки. На вопрос о её самочувствии она начала выдавать цитаты из «Грозового перевала», что изрядно насмешило меня. Однако затем мы не пересекались. Сейчас же Джесс заметила меня только после того, как я её окликнула сонным голосом, намеренно прожигая дыру в её спине. — Джесс? Девушка отвлеклась от дел и, отточенным движением развернувшись на высокой платформе, бросила на меня любопытный взгляд. — А, это ты Бетти! — Уезжаешь? — показав глазами на вещи, я подошла к ней, оказавшись в шаге от соседки. — Решила последовать твоему совету, — она положила тяжёлый чемодан в богажник, запрявляя прядь волос за ухо, взялась за синюю спортивную сумку и только после этого ответила на мой немой вопрос. — Начать жить для себя, в своё удовольствие, и уехать из этого захолустья и огромный мегаполис. Познать новые эмоции, возможно, встретить кого-нибудь. — Ого, рада за тебя. Хоть и имела не много другое, говоря тебе об этом тем вечером, — воспоминания о моих словах, сказанных с целью утешения, и то к чему они привели, заставило на миг умолкнуть. — Куда собираешься? — Думаю в Финикс, но это не точно, — мечтательно раздался её голос. Решив не стоять без дела, я взяла последнюю вещь в руки, подавая ей её, и уточнила. — А муж что? На этот вопрос она подняла глаза, укоризненно поглядев, и ответила. — Муж? Он до сих пор спит сном младенца в кравати, — на мой смешок, девушка, сама ухмыльнувшись, подтвердила. — Всю ночь, как обычно, писал свою книгу с парой стаканов коньяка, так что теперь его даже утренняя разборка не разбудила. Ему плевать, что вчера я полночи проревела в спальни одна, а на утро решила уйти. — Мне жаль, что он так к тебе относится. Джесс взяла портплед из моих рук, кинула в богажник, громко хлопнула его дверью и, подойдя вплотную ко мне, сама положила свою руку на плечо, как если бы это я уезжала навсегда не пойми куда. Её решимости можно было позавидовать в любой ситуации, кроме этой. — Относился, — гордо поправила меня она. — Теперь всё закончилось. Впереди яркая жизнь! Уж поверь мне. Девушка подмигнула мне и как-то тяжело вздохнула, словно изрядна отработала в знойный день на улице. Казалось в этом жесте было что-то сокрытое для привычного глаза, что-то потаенное. В напускном позитиве явно присутствовала неуверенность и, возможно, доля страха, скрытая под маской самодостаточной девушки. Моя обязанность её воодушевить. Однако как? Я знала о её далёком будущем меньше, чем она сама. Мне неизвестно, не пожалеет ли она потом об этом решении. Или наоборот. Но почему-то закрывая глаза, мне виделось изображение Джесс, которая всю ночь проводит в клубах, а на утро становится офисным работником. Наверное, через пару секунд я придумала бы, что сказать, но этому не суждено было сбыться. Сначала привлекающий внимание скрип двери, затем размашистые неаккуратные шаги, а потом и давно забытый голос человека, что в первые мгновения мне показался миражом. Несмотря на сонливость, просачивающуюся сквозь быстрый и взволнованный баритон, я узнала его. — Эй, Джесс, что случилось? Казалось, что мощная линия тока пронзило моё тело, а светящиеся голубым цветом искорки заглушили всё вокруг, парализовывая любое движение. Сердце сделало пару ударов и затем замолкло на несколько секунд, чтобы начать биться с двойной скоростью. Я перестала дышать, а разум покинул моё тело. Эта быстро брошенная фраза проговаривалась в моем пустом сознание сотню раз за эти пару секунд. Она отражалась эхом, словно о стенки сосуда, и становилась ещё громче. Это всё было похоже на один из моих безумных снов, но никак не на реальность. Однако в последнем сомнений не было. Меня словно окатили водой. Даже проскользнула мысль, что мне это показалось спросонья. Но нет. Это точно он. Его голос опечатался в моих мыслях, поэтому даже в какофонии криков, он был бы услышан мной. Это без сомнения Джагхед. Тот самый Джагхед Джонс. Догадка пронзила меня, заставляя мурашки разбежаться по спине. И ведь всё сходится: романтик, писатель и фанат своего дела. Джессика же ни капли не разделяла моих чувств. Она отошла от моей персоны на два шага в сторону крыльца. Её злорадствующее выражение лица отпечаталось во мне, а надменный голос вывел из потока мыслей. — Ох, Джагхед, ты проснулся и даже заметил моё отсутствие, — этот разрушающий всё на своём пути тон звучал издевающиеся, глумящиеся и просто нагло. — Какая честь мне оказана! Я готова расцеловать тебе ноги за то, что твоё самолюбие заметило это. М? Но только хватит… я устала терпеть неуважение к себе, — её голос сорвался, напоминая начало истерики в заунылой мелодраме. — Я была готова на всё ради тебя: переехала сюда, бросила работу, поддерживала тебя после любой неудачи. А ты… Он перебил её своим опешившим голосом, спотыкаясь на каждом слове. А я, наконец, решила развернуться, чтобы снова посмотреть на него, осознавая, что это не сон, не мираж и не моя выдумка. Ноги послушались лишь со второй попытки. Я хлопнула ресницами, держа их закрытыми больше, чем требуется. А когда повернулась, то увидела его. — Дорогая, не уезжай… Я… ценю тебя. Мы… всё наладим. Это просто кризис: книга выйдет и всё наладится. — Нет больше нас. Мы в разводе, — её крик разнёсся на весь двор. Я смотрела на него опешивши. Его заспанный вид и впопыхах наброшенный халат, было единственным, что изменилось с нашей последней встречи на выпускном. Он остался таким же: та же причёска, телосложение, лицо. Мои глаза изучали каждую деталь, сравнивая с картинками прошлого, что всегда со мной, словно кейс офисного работника. Где-то в голове отмечался его нынешний вид, что забудется не скоро и станет преследовать меня во снах. Я столько раз представляла его, гадая, что с ним и кем он стал. Однако изменений в нём почти не было. Фантастика, не иначе… Всё прежнее. Я замерла в нелепой позе, обхватив свои плечи руками, боясь нарушить этот миг движением в страхе, что всё пропадёт и, словно пелена с глаз, он уйдёт. Но это наваждение не спадало. Однако нужно отметить и тот факт, что всё же мне хотелось смотреть на него, наслаждаясь этим моментом и отмечая, что внутренне я ликую. Это и бесило, и радовало одновременно. Джессика же тем временем продолжала на него кричать, попеременно размахивая руками в немного театральных жестах. — Прощай, Джонс. Мне всё надоело. Хочешь и дальше набухиваться и строить из себя великого писателя? — её палец с красным гелевым ноготком указал на Джагхеда, почти ткнув последнего в бок. — Пожалуйста продолжай, больше я не буду тебя останавливать. Он хотел что-то возразить, но мельком его взгляд метнулся по всей округе, налетая на такси и настигая меня. Сначала Джаг то ли не узнал мой фигуру, то ли не обратил внимание. Однако через несколько секунд я поняла истинную причину этого равнодушия. Мой образ не дошёл ещё в том момент до его сознание. Теперь же зелёные глаза снова бросились в мою сторону. Он замер, его рот удивлённо приоткрылся, а взгляд менялся с каждой секундой. Сначала неподдельное удивление, как если бы я была маньяком, наставившим нож на него, потом миг радости и ностальгии в виде светлого блеска, а затем грусть и боль. Наверное, на моём лице примерно также всё было написано, потому что мы замерли, бесстыдно разглядывая друг друга. Мне казалось, что сейчас не было ни Джессики, ни шума такси, ни звуков просыпающегося города, только мы. В этот миг никто из нас ещё не успел надеть маску безразличия, злости или радости, лишь истинные чувства и эмоции были на лицах. Бесценный момент. Девушка же нисколько не обратила внимание на перемену в характере мужа, только быстро развернулась, махнув волосами, и зашагала к машине. — Пока, Бетти, — не удостоив меня и взглядом, она села на заднее сидение, сама захлопнула дверь и что-то сказала водителю. Автомобиль поехал, скрипя шинами и одаривая дорогу пылью, но мне это было совсем неслышно. Я по-прежнему неподвижно стояла. Наконец, спустя пару минут, оцепенение начало постепенно уходить, а чувство реальности возвращаться. Я сглотнула слюну и, глубоко вздохнув, воскликнула. — Джагхед! — голос звучал звонко и бесстрашно, но в то же время напряжённо. Парень также вышел из ступора, возвращая власть над телом себе. Его лицо по-прежнему ничего не выражало. Ни грусти, ни злости, но и не радости. Это смутило меня. Он, безусловно, услышал моё обращение, однако проигнорировал, задав безэмоциональным тоном вопрос. — Что ты здесь делаешь? — холод так и струился из этой фразы, что почти заставило неприятно поёжиться. — Я… эм… живу тут, — от его отстранённости стало не по себе, как если бы ведро холодной воды вылилось на меня, быстро снимая с небес на землю. От осознания факта, что подобную, как мою, потаённую радость от встречи он не испытывает, защемило глубоко внутри. Нет, ещё много лет назад стало понятно, что вместе нам не быть и юношеское чувство не перерастёт в глубокое. Да и я больше никогда не строила воздушных замков на подобие той любви между нами. Однако всё же. Неужели даже доля положительных эмоций не настигла его? Неужели не то что счастья, а лишь раздражение и злость теперь поселились в нём от мысли обо мне? Это ранило. Хоть и не имело права на это, но всё же сделало. Джагхед кивнул и, не задерживая взгляда на моей персоне, зашёл в подъезд. Словно на ватных ногах я пошла в противоположную сторону, к штабу шерифа. Моё настроение, что и без этого было скверным, понизилось до черты безразличия ко всему вокруг, кроме моих мыслей, крутящихся вокруг одного человека. Какие-то давние представления об этой встречи не оправдались, и реальность, словно жестокая пощёчина, обрушилась на меня. Думала ли я когда-то, что Джаг будет так холоден и равнодушен ко мне? Нет, мне казалось, что это будет поток мыслей, эмоций и разговоров в каком-нибудь небольшом ресторанчике, когда за окном будет лить дождь и громыхать гром. Но этого не случилось. И к собственному несчастью нужно признать, что как ни отрицай, но я скучала по нему. *** Спустя пару часов Кофе со сливками в огромной красной кружке с надписью «I'm BOSS» стояло на столе вдали от папок и ноутбука, чтобы случайным движением никто их не залил. Когда шериф глотнул напиток, то расплылся в полуулыбке, добродушно кивая мне. Он разговаривал по телефону, оттого мне пришлось задержаться в его немного захламлённом всякими папками и бумагами небольшом кабинетике. В этой каморке, несмотря на свет из окна, было тускло от тёмно-синих обоев. Я поморщилась, внутренне сочувствую начальнику, что обитал в этой депрессивной обстановке. Наконец, его собеседник что-то договорил и у шерифа появилось время уделить секунду мне. — Подожди, Стив, — остановил он болтовню в трубке и подал мне папку. — Бетти, составь отчёт о вчерашней недели и внеси его в архив… Да, продолжай. Последняя фраза была адресована уже не мне, и я вышла из кабинета в более просторное, больше в раза три, помещение. Мой столик, куда я и села, был ближе всех к двери, поэтому обрывки фраз даже за стенкой долетали на меня. Я тяжело вздохнула и обвела взглядом пространство: старенькие шкафчики во всю стену, наполненные папками, книгами, бумагой, наградами и просто хламом, разбирать который никто не собирается, напиханные во все углы столики, за которыми сидело восемь человек, включая меня, и салатовый диванчик да два кресла у противоположной стены, рядом с которыми пристроились куллер, кофемашина и корзинка со сладастями. Звук принтеров, гул голосов и чпокание клавиш клавиатур — всё сегодня раздражало и навадило желание поскорее уйти домой и остаться одной. Роуз, пышногрудая сорокалетняя мать троих детей, единственная помимо меня девушка здесь, заметив отрешённый взгляд подошла и облокатилась пальцами об стол. — Паршиво выглядишь, — она заметила мой безразличный кивок подтверждения её мысли и обошла стол, заглядывая на монитор. — С чем сидишь? — Вот, — моя рука с папкой помахала у неё перед лицом, на что женщина лишь приподняла брови, не понимая моей хандры на такую несложную по её меркам работу. — Может ты опять заболела? — упрёка хоть и не было, но интонация вполне соответствовала, поэтому я надела маску показушной деловитости и взяла себя в руки. Нельзя раскисать, а то у них и так сложилось обо мне мнение не очень: в первые дни скрючивалась от боли, а сейчас залетала в облаках. Да, это определённо тот работник, о ком они мечтали. — Да так, задумалась, — я открыла нужный документ и начала расписывать нужное по столбцам таблицы с таким энтузиазмом, что в пору было снимать видео о сотрудниках правоохранительных органов и выкладывать в интернет. Как только Роуз окликнул кто-то, она совершенно обо мне забыла и пошла звук. Я же уже без энтузиазма продолжила что-то вводить. Мысли о Джагхеде не давали мне покоя. Он меня действительно не выносит, или я попала под горячую руку после отъезда жены? Он теперь тоже уедет, не желая жить в одном доме пусть и на разных этажах и пересекаться порой на лестнице? На миг закрыв глаза, я вспомнила Ривердейл, Попс и его за ноутбуком в своей коронной шапке. Тогда он был таким загадочный, саркастичным, застенчивым. Он любил меня с детства, как однажды сказал, а моё сердце было тогда занято Арчи. Сейчас со стороны этих лет я бы никогда не стала целовать его лучшего друга. Сколько же сожалений и стыда было потом по этому поводу. Но что изменилось от этого? Ничего. Однако если это мой грех, то я уже давно искупила вину. Если Логан попался в качестве наказания и мучений, то годы с ним очистили мою душу, в этом я не сомневаюсь. Больше нет на моей совести этого греха. Пришлось до глубокого вечера просидеть в офисе, когда не осталось ни одного человека, кроме меня. На улице стояли уже сумерки, поэтому я быстрыми шагами пошла домой, стараясь успеть до темноты. К счастью, в магазин нужды заходить не было: вчера закупила всё необходимое на несколько дней вперёд. Стоит отметить, что за это время у меня появилась решимость действовать. Как бы тяжело нам обоим не было, я лично поговорю с Джагхедом. Если придётся, извинюсь за случай с поцелуем, чтобы чувство вины больше не так сильно жалило меня. Выслушаю его проблемы и поддержку в связи с отъездом Джессики. Друзьями нам снова навряд ли стать, однако один вечер мы можем себе позволить. Сделать это нужно сегодня, пока есть такая возможность. *** Уже поднимаясь по лестнице, моё сердце забилось в сумасшедших конвульсиях. И дело было вовсе не в неуверенности и страхе перед встречей. Эти чувства меня одолевали ещё перед домом, сейчас же и вовсе исчезли. А всё дело было в ужасе, когда я увидела приоткрытую входную дверь. Никаких звуков входа или выхода из квартиры не было, поэтому мои руки затряслись в безмолвных спазмах. Что-то случилось. Несколько секунд я бездвижно стояла, прислушиваясь к собственному дыханию, а затем неуверенно приоткрыла дверь, впуская себя во внутрь. — Джагхед? — голос дрожал. Из темноты мне никто не ответил, я, блуждая кистью руки по стене, начала искать выключатель. Как назло он не попадался мне чёртовые секунды, с течением которым мне становилось всё страшнее. Казалась, что либо из тьмы на меня кто-то нападёт, либо, включив лампочку, я увижу что-то ужасающие. Наконец свет озарил комнату, всё также заставленную коробками, и я увидела Джагхеда. Он не истекал в крови от возможного ограбления и не буйствовал, находясь в каком-нибудь пьяном угаре. Нет, этого не случилось. Глядя на две разбросанные бутылки по краям дивана, на котором мирно посапывал во всё той же одежде Джага, я спокойно вздохнула. От мысли, что ничего ужасного не случилось, меня захватило умиротворение. Вероятно, он просто не захлопнул дверь, когда заходил домой будучи расстроенным. Наверное, ноги потянули бы меня на кухню в поисках бутылки минералки и аспирина, чтобы его утреннее похмелье было не таким катастрофичным. Однако взор скользнул по столу и замер, не в силах отойти. Там остатки белого порошка двумя полосами были размазаны по тёмно-коричневой столешнице. Разум быстро выстроил картинку случившихся событий. А на вопрос «Откуда это?» мне было плевать. Осознания факта, что он под наркотой и алкоголем одновременно, заставили встать в ступор. Сердце забилось, а дыхание замерло. Всё напоминало ночной кошмар с чем-то неизбежным в конце. Пересекая комнату быстрыми шагами, я наклонилась и дотронулась до его головы. Она была горячей. Это передозировка с возможным летальным исходом. Действовать нужно было быстро и знания первой помощи мне сейчас пригодились, пусть они и были сейчас под натиском ужаса. Страх был настолько поглощающим, что лишь замедлял мои мысли и действия. Потребовалось секунд десять на нормализацию дыхания и собственная пощёчина, что вывела из транса шока. Затем, ломая молнию на сумочке, я вынула свой дешёвенький смартфон. Благо он без пароля, а не то ещё пару минут были бы потрачены на его введение трясущимися пальцами. Словно во сне, мало отдаваясь своим чувствам, я набрала «911». Девушка сразу поняла ситуацию и, ответив на пару вопросов, я бросила трубку. Затем нужно повернуть Джага на бок. Сделать это было, на удивление, легко, и, когда я убрала его руку от лица, то испуганно вскрикнула. Он был необычайно бледен, кожа его казалось замутнённой, а губы посинели. Ещё утром я не могла найти изменений, теперь же их была куча. Пришлось наклониться, чтобы прислушаться к дыханию, и, когда я его услышала, то спокойно вздохнула. Оно было не ярко выражено и замедленно, но вместе с тем уверенное и чёткое. *** Прошло минут десять, не больше. Всё это время я тщательно смотрела за любыми возможными изменениями и прислушивалась к его хрипловатым вздохам. Приехала скорая, и два человека в синей униформе положили его на носилки, проведя до этого первичный осмотр и введя шприц с чем-то мутноватым в вену на его руке. Я пошла за ними в машину, представившись его подругой, и напросилась доехать с ними до больницы. Они не особо и сопротивлялись.