***
К приятному удивлению ребят, за время их относительно долгой поездки погода успела чуть улучшиться, во всяком случае прекратился ливень и земля подсохла, а это значило что можно будет спокойно гулять, потому что разумеется, никто из них даже не подумал о том, чтобы взять с собой зонт. Не особо задумываясь где можно припарковать автомобиль, так как улица была совершенно пуста, Андре оставил машину на другой стороне дороги, потому что никаких парковочных мест по близости не подразумевалось. Как оказалось, даже городскую собственность за несколько лет смогли привести к абсолютному запустению. Огромный парк который раньше являлся центром этого района и всегда был полон людей, сейчас же смотрелся крайне мрачно и безжизненно, встречая редких посетителей обветшалой мостовой, уводившей вглубь к центральным воротам кладбища. Несмотря на то, что Андре в детстве часто проводил выходные в этом парке, приезжая вместе с родителями ради нескольких аттракционов, когда-то располагавшихся там, нынешняя обстановка была совершенно другой и почти ничего уже не напоминало о тех беззаботных днях, когда единственной проблемой была первая двойка по литературе. Кэлвин же, которому ещё никогда не доводилось бывать в этом квартале, сам на какое-то время почувствовал себя ребёнком, с неподдельным интересом рассматривая территорию. С каждой стороны от мостовой длинными ровными рядами стояли чёрные уличные фонари, которые конечно же уже не работали, но придавали улице некий готический вид. В нескольких местах возвышались такого же чёрного цвета кованые беседки, над которыми казалось время совершенно не властно, потому что с момента своей постройки они совершенно не изменились, всё так же изящно гармонируя со всем ландшафтом. Очередной по-настоящему ледяной порыв осеннего ветра, подхватив несколько опавших листьев, закружил их в воздухе, пронося над головами, чтобы затем опустить на зеркальную поверхность небольшого пруда, центр которого украшала давно потерявшую былую белизну статуя рыцаря в непробиваемых доспехах. Кэлвин в свою очередь что-то недовольно пробурчал касательно того, как ему не нравится осень. Он был из тех людей, которым холодно всегда и везде, но несмотря на это, никогда не желал одеваться по погоде, поэтому убирая в карман обмёрзшие руки, ему пришлось сильно пожалеть о том, что он никогда не носит тёплый шарф. —На самом деле, я не особо понимаю зачем мы сюда приехали и что вообще можно делать на кладбище. Тем более в такую погоду. Я бывал на кладбищах всего несколько раз и это место меня определённо угнетает, хотя я бы не сказал, что боюсь смерти или мёртвых тел. Сразу же после этих слов, всплыло несколько воспоминаний из одного дня, когда Андре впервые оказался среди надгробий. Казалось, в сознании навсегда запечатлелся момент, когда на крышку дорогого гроба выполненного из красного дерева с глухим звуком падали комья земли. И пока все вокруг исходились в рыданиях, переживая невосполнимую утрату дальнего родственника, ну или во всяком случае натягивали напускную печаль, Андре с невозмутимым лицом стоял в стороне, дожидаясь возможности поскорее уехать домой. —В общем-то, я давно хотел тебе предложить снять со мной один день для видео-дневника, ну знаешь, забавы ради. У нас конечно уже есть бумажные и электронные заметки, но это же уже совершенно новый формат. К тому же, в нём останутся наши внешность, эмоции, поведение, привычки и прочие психологически важные аспекты. Только представь если эти видео потом найдут другие люди, ну скажем спустя лет двадцать и если сумеем снять что-то действительно стоящее, то мы произведём настоящий фурор. –Излучая решимость, Кэлвин с гордостью достал из рюкзака и продемонстрировал свой недавний подарок. Кригман с недоверием смотрел как Кэлвин настраивал объектив, решая с чего лучше начать съёмку. Конечно идея была интересной, но одно дело, излагать свои мысли и чувства в письменном или печатном варианте, когда есть возможность задуматься, собраться с мыслями, а совершенно другое, когда нужно буквально на ходу придумывать варианты для рассуждений. Но отказываться уже не было никакого смысла, вернее даже просто не получилось бы, потому что отличительной чертой Кэла было то, что он являлся человеком-словом и если ему что-то взбрело на ум, то он доведёт это дело до победного, назло всем. Коротко пообещав просто попробовать, Андре решил продолжить оставшуюся дорогу в упорном молчании, потому что продолжать вести диалог дальше уже было опасно, Кэлвин запросто мог втянуть его в очередную авантюру без права на отказ. А Габриэлю больше ничего и не требовалось, потому что он снова смог добиться чего хотел, даже не прилагая никаких усилий. Поэтому усердно пытаясь сдержать победную улыбку, он в нетерпении ускорил шаг. Из-за весомой разницы в росте, его шаг и так получался довольно широким, а уж теперь то Андре пришлось перейти на полубег, чтобы поспеть за ним. Кригману повезло. Буквально за следующим поворотом начинался плавный спуск к огромной арке из некогда белого гранита, внутри которой были установлены железные ворота. С каждой стороны от арки возвышались трёхметровые колонны, капители которых украшали статуи в виде орлов с хищно расправленными в полёте крыльями. Кэлвин на секунду замер, пристально осматривая фигуры. Уж очень эти орлы походили на того, который в своё время являлся главным символом нацистской Германии, разве что под этими, вместо свастики, значилась дата основания кладбища. Ветер который так и не унимался, очень кстати задул с новой силой, от чего и без того ненадёжно закрытая, проржавевшая калитка с противным скрипом приоткрылась, как бы приглашая войти во внутрь. Огромным усилием воли, Кэлвин заставил себя не подпрыгнуть от страха, лишь тихо выругавшись, и приложив руку к сердцу, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. —Замечательно, конечно. Только сцены из банального ужастика нам ещё и не хватало. Я уже могу предположить, что как только мы пройдём через ворота, калитка закроется и её заклинит так, что выбраться нам не удастся. Потом конечно же, наползёт туман и как во Мгле Стивена Кинга, появятся монстры. —Прекращай искать отмазку своей трусости и просто признай, что единственные монстры тут мы. Незачем было предлагать ехать на кладбище, когда у тебя предынфарктное состояние от каждого шороха. Я тебя за руку не поведу.—Вдоволь насмеявшись, Андре слегка отпихнул в сторону Габриэля.—Давай сюда камеру. Я дилетантам не доверяю, сам как-нибудь разберусь. Главной отличительной чертой всех Американских кладбищ являлась их лаконичность и отсутствие чего-то слишком яркого и вызывающего. На огромном поле в несколько десятков метров, ровными шеренгами тянулись надгробия из качественного мрамора, на которых не значилось совершененно ничего, кроме имён и дат. Не было там никаких статуй и вычурных памятников. Однотипный пейзаж разбавляли лишь старые деревья стоявшие по одиночке. Потеряв почти всю листву, они напоминали персонажей из ночных кошмаров, которые своими длинными раскидистыми ветвями, тянулись словно худощавыми руками к могилам, скрывая некоторые из них от непрошенных взглядов. Проходя вдоль рядов, Кэлвин вслух читал имена с абсолютно каждого надгробия, периодически останавливаясь у некоторых из них. От времени помноженного на природные факторы, гравировка потеряла чёткость, от чего разобрать большинство букв больше не представлялось возможным. Пройдя первую шеренгу до конца, он бесцеремонно уселся на одну из плит, лицом к впереди стоящей, указав на неё Андре. —Смотри, прямо напротив меня могила нашего капитана футбольной команды. Наконец совладав с камерой, Кригман решил снимать каждый их шаг так, чтобы Габриэль всё время был в поле зрения объектива. Подойдя к указанному монументу, он наконец вернул камеру владельцу, после чего сам оказался в кадре. Проведя ладонью по холодному камню, Андре стряхнул с надписи приличный слой грязи, скрывавший мелкий чёрный шрифт. —Джордан Райт? Всё бы ничего, да вот только он умер за девятнадцать лет до своего рождения. Так что это либо его дед, либо просто тёзка. А если дед, то мне жаль конечно, что их род продолжился. Более тупых кретинов чем Джордан младший я не встречал за всю свою жизнь. Обидно, что весьма незначительные успехи в футболе, гарантируют ему светлое будущее и необоснованную популярность. Была бы моя воля, то в школе у спортсменов была бы более высокая оценка знаний. Нельзя рисовать тройки всяким придуркам, только за то, что они научились по мячам попадать, и то, раз через раз. С этой мыслью сложно было не согласиться. Обычно в старшей школе разделение идёт на четыре основные категории: Джоки, они же спортсмены, главные любимцы публики и предметы воздыхания всех недалёких девчонок. Болельщицы, они же в большинстве своём подружки джоков. Среднее звено, те самые «неприкаянные души», из-за того что не относятся ни к одной категории, а значит сгруппированы в отдельную. Уровень их популярности зависит от того, как долго верхушка обращала на них внимание. И разумеется изгои, те, кому не нашлось места ни в одном клубе по интересам, от чего они вынуждены до самого выпускного подвергаться нападкам со стороны спортсменов. В течение нескольких лет Андре находился в том самом среднем звене, не гоняясь ни за чьим вниманием, и просто занимаясь каждый будний день своими делами. Но в средней школе его взрывной характер стал пробиваться наружу, и после пары колкостей в сторону популярных ребят, которые два раза приводили к серьёзным конфликтам, он попал в ряды изгоев. Время от времени выслушивая издевательства и хорошенько получая всякий раз, после того как пытался затеять спор. А Кэлвин который пришёл в школу всего два года назад, связавшись с Андре лично подписал себе пожизненное место в рядах неудачников. Но он сразу для себя решил, что лучше уж с другом объявить войну всей школе и отказаться от общепринятого порядка, чем проживать годы в лицемерии, пытаясь подмазаться к кому-нибудь из верхушки. —Знаешь, если возвращаться к теме смерти, то лично я считаю, что этому Джордану повезло больше нас. Он так сказать сорвал финальный джекпот. Теперь у него вряд ли есть какие-нибудь проблемы, над решением которых, каждый день приходилось бы ломать голову. Раньше, до этого момента Кэлвину никогда не приходилось всерьёз рассуждать о теме смерти и о её последствиях, если таковые вообще возможны. Но в тоже время, он наконец задумался, всего на пару минут о том, что было бы, если бы он умер в ближайшее время. Интересно было бы увидеть реакцию отца, который скорее всего был бы рад наконец потерять такое бремя, которое после смерти жены, к огромной неохоте возлегло на его плечи. Заметил бы кто-нибудь из одноклассников, если бы он просто взял, и не явился в один день без причины? А может кто-нибудь написал бы пару неискренних строк в некрологе? И самое главное, как бы Андре пережил бы потерю лучшего и единственного друга? —Вообще-то, я не совсем согласен. В конце-концов, разлагаться в земле, становясь второсортным удобрением такое себе заключение в биографии. Если я когда-нибудь умру, то хочу чтобы меня кремировали и никак иначе. В любом случае, я не планирую умирать в ближайшее время.—В словах Андре сквозил лёгкий оттенок скептицизма. Конечно он не сидел каждый вечер с ножом в руках, выбирая под каким лучше углом лучше вскрыть вены. Но тем не менее, он был человеком который доверялся судьбе. Фактически, он жил одним днём. —Ты говоришь о своей смерти так, будто это никогда не произойдёт.—Кэлвин всё так же сидя на надгробии с энтузиазмом махал ногами, продолжая снимать поочерёдно то себя, то Андре, то обстановку вокруг. Этот разговор его нисколько не отягощал. Наоборот, он давно ждал возможности поговорить на эту тему.—Рано или поздно мы с тобой всё равно умрём.— По-философски заметил он. —Да я и не отрицал такого исхода. Просто я точно не планирую умирать раньше наших одноклассников. Я не доставлю им такого удовольствия.—Кригман попытался свести свой ответ к шутке, но вышло весьма посредственно. —Ну знаешь. Мы могли бы забрать их с собой, повеселившись напоследок. От того как серьёзно Габриэль сказал это, Андре стало не по себе. До этого всё время пребывавший в весёлом настроении с лёгкой полуулыбкой, Кэлвин резко выпрямился и перестав болтать ногами смотрел куда-то вдаль, думая о чём-то своём. Его лицо тут же приняло отстранённое выражение, а во взгляде снова сквозил холод. —Что ты имеешь в виду? —Пока точно не могу сказать. Но знаешь, мы вполне смогли бы убить их. Заложить в школе парочку бомб или расстрелять их. А может всё сразу. У моего отца дома в сейфе имеется новенький швейцарский полуавтомат и достаточно патронов, которых хватит не только на наш класс, но и на половину школы. Сомнений больше не оставалось. Всё что сейчас говорил Кэлвин, было сказано им абсолютно серьёзно и осознанно. Очевидным стало то, что эти размышления посещают его весьма давно. —Чёрт возьми нет. Это настоящий абсурд и ты прекрасно это понимаешь. На это нужны долгие месяцы подготовки, один неверный шаг и мы окажется за решёткой. А это потянет как минимум на несколько пожизненных.—Андре шумно выдохнул и тоже облакотился на одно из рядом стоящих надгробий. Земля медленно уходила из-под ног как и чувство реальности происходящего. Он никогда даже не думал об этом и уж тем более не предполагал говорить с кем-то на эту тему. —Прошу заметить, что ты и не особо стремишься отговорить меня от этого, не поддерживаешь конечно, но не всё же сразу. Ты прав, на подготовку у нас уйдёт очень много времени. Но мне кажется результат будет оправдан и все усилия, которые мы вложим в это дело, будут стоить того.—Завершая свой монолог, Габриэль наконец спрыгнул на землю и приостановив запись убрал камеру.—Поехали домой. Кажется на сегодня мы закончили.***
Теперь уже оба парня наверняка знали, что впоследствии они ещё ни раз вернуться к этой теме. Ведь невзначай брошенная мысль Кэлвина, оказалось действительно заманчивой и стоящей размышлений. Никто из них не сомневался, что теперь это когда-нибудь произойдёт. Оставалось только придумать подробный план исключавший все оплошности, подобрать дату и идеальное оружие с возможностью быстрой перезарядки. С того дня был запущен обратный отсчёт «их маленького судного дня».