***
Леди Диора Дастин, любимая фрейлина королевы, отличалась не только дерзким вздорным характером, подобно своей двоюродной бабке леди Барбри, а также не только своеобразной для Севера красотой южанки. Леди Диора была верна королеве не хуже, чем огромная лохматая собака, что ела с её рук. Леди Диору не надо было просить, она понимала многие вещи без слов. В начале вечера Санса осторожно тронула за плечо освобожденного от сегодняшнего несения службы начальника личной гвардии сира Халлиса Моллена, усердно подготавливавшего снаряжение и другие ресурсы для путешествия за Стену весь месяц до этого, и передала ему лишь сухую просьбу позаботиться о Иэне Моссе на пиру. Иэн Мосс ― причина томных вздохов многих дам и девушек при дворе, человек настолько же целеустремлённый, насколько и тупой, не должен был досаждать королеве на вечере. Санса доверяла Халлису, старый вояка, он бы отдал за неё жизнь, несомненно. Но Диора, зная подтекст ситуации, решила не сводить с Иэна глаз весь вечер. Чтобы остановить, если этот смазливый мальчик решит снова докучать её королеве. Халлис хотел напоить его, и выходило, поначалу, вполне неплохо. В первой части пира, пока все набивали животы, Диора почти не притронулась к своей еде, а заботы о Сансе легли на другую фрейлину. Когда с основным ужином было покончено, сказаны все затрапезные речи и выпиты реки вина и эля, Санса встала, чтобы объявить о начале танцев, вручив белоснежный платок первому партнёру. Иэн Мосс вскочил, а вместе с ним на месте подскочила и Диора, намереваясь броситься наперерез ему и пригласить на танец. Но, к счастью, старик Моллен ещё не настолько напился, чтобы не сдержать Иэна. Тот, раскусив план Сансы избавиться от его назойливого общества, взбесился и покинул большой чертог. Диора ухмыльнулась про себя, и пока формировались пары для первой паваны, тайком ускользнула. Иэн, она спряталась за поворотом узкого коридора, боясь быть обнаруженной, нашёл большую компанию молодых лордов, в основном с Перешейка, и что-то обсуждал с ними, нервно посмеиваясь. Диора прислушалась, не замечая, как рука сама по себе сжала в комок жемчужную нить, ниспадающую с шеи на корсаж платья. Громко шлёпая своими кожаными ботинками, к ней подошёл паж лорда Баратеона. ― Миледи, ― два раза кашлянув, привлекая её внимание, начал было мальчик. Диора зашикала на него и приложила палец к своим губам, призывая замолчать. Мальчик, его звали Глен, кивнул, и остался стоять рядом. ― Я придумал! ― вскричал Иэн за поворотом, и его друзья загудели. ― уверен, вы оцените эту шутку! ― Давай-давай! ― все захохотали громче прежнего. ― Когда заиграют гальярду, вы все! ― Мужчины слушали, сдерживая веселье, хотя и знали, что Иэн на все танцы пытается позвать лишь её величество. ― Пригласите по даме. Но вместо гальярды… ― Не смей! ― попытка остановить Иэна звучала скорее как подначивание поступить в точности так, как он предлагал. ― Вольта! ― догадался кто-то ещё. ― Вот визг поднимется! ― Это просто шутка, ― продолжил смеяться Иэн. ― Уверен, ничья честь не пострадает. Друзья стали обсуждать этот коварный розыгрыш, и Диора ощутила, как всё нутро у неё похолодело. Вот мерзавец. Гальярда, танец с прыжками, динамичный и подразумевающий интенсивный обмен партнёрами в фигурах, обязательно сыграют на королевском балу, да вот только под ту же музыку танцевалась ещё и вольта. Танец, легко сказать, неподобающий для такого рода мероприятия. Кавалер, держа даму за талию двумя руками, это в приличном варианте, поднимал её над землёй в повороте, а в менее приличном, одна рука кавалера оставалась на талии, а другая поднимала даму за бедро, и руку эту помещать следовало между ног партнёрши. Вот и сейчас Иэн и его сообщники обсуждали, как же держать дам, чтобы не вышло скандала. И не разбегутся ли их танцевальные партии как только поймут, в чём подвох. Варианта было два. Первый ― Иэн подговорит всех кого сможет, а сам каким-то образом доберется до Сансы и пригласит на ложную гальярду. Второй ― Иэн подговорит всех, кого сможет, а как только начнут танцевать вольту, прервёт это безобразие, чтобы привлечь внимание Сансы. Королева поблагодарит его, а тот, в свою очередь, попросит у неё танец, конечно, куда более сдержанный. И если Санса откажется, это будет неоправданно грубо с её стороны. При дворе не было секретом, что Санса любила танцевать, и оставалась всегда до самого последнего, если не участвовать, то хотя бы смотреть. Сослаться на усталость, выпитое вино и другие формальные причины можно, но Диора надеялась, что до такого неудобного момента не дойдёт. А значит, ей следовало вмешаться. ― Пойдём! ― скомандовала она Глену, и тот, довольный, как хвостик побежал за ней. Первым она настигла рыжеволосого наследника лорда Марша, Гриффа. Тот подозвал служанку с вином, взял кубок и чуть не облился, когда Диора наскочила на него. ― Леди… ― начал было раскрасневшийся Грифф. ― Я всё слышала, ― яростно зашептала она ему. ― Даже не смейте! Я расскажу её величеству, и, уж поверьте, не видать вашему дому королевской благосклонности ещё сотню лет! Угрозы подействовали на тощего и ведомого Гриффа, поэтому Диора и решила начать с него. Глен у неё под боком сердито сложил руки на груди поверх вышитого чёрным оленя. Помощь соседнего государства не помешает. ― Сейчас вы пойдётё и каждого участника этого безобразия отговорите, поняли? Юноша пристыженно опустил глаза. ― Иначе я скормлю вам столько жаб, сколько нарисовано на вашем гербе! Грифф закивал, и Диора, схватив его за пестрящий белым шёлком под разрезами камзола рукав, пихнула в сторону большого чертога. Рассчитывать на помощь Гриффа тоже не стоило, он не мог бы убедить даже полевую мышь поесть зёрен. ― Идите же! Следующим был Боуэн Грингуд, повеса и азартный игрок. Диора нашла его вернувшимся на своё место за столом. Она сделала вид, что присаживается напротив, смотря куда-то в сторону от стола, Глен же зашёл ему с тыла. Девушка расправила веер и принялась настойчиво обмахивать верх корсажа, привлекая внимание дурака Грингуда. Тот пронзил её взглядом поверх кубка и вином и плотоядно облизал губы, от чего Диоре захотелось опрокинуть на того поднос с кипящей подливой. ― Тут становится невыносимо жарко, не так ли? ― Вынужден согласиться. Не хотите ли прогуляться? ― Ах что вы! ― Диора указала взглядом на королевский стол. ― Я бы с удовольствием. Но сами понимаете. ― У королевы есть другие фрейлины. ― Нет же, милорд. Вам известно, кто моя бабушка? Она знает обо всём, что происходит в Вестеросе. Грингуд ощутимо поник, а Диора только сильнее замахала веером возле груди. ― Но через полчаса она ложится спать. Когда доиграют бас-данс, перед гальярдой, встретимся возле входа в Богорощу. И, не давая Грингуду ответить, Диора понеслась обратно к главному столу. ― Думаешь, придёт? ― откуда-то из-под её плеча спросил Глен. ― Был бы ты на пару лет постарше, ― ответила Диора, ― понял бы, что придёт. Он будет стоять под вратами Богорощи пока петух не закричит. Но рассчитывать на то, что она сможет выцепить всех мерзавцев по одному, было глупо. Мерзкая идея распространится среди пьяных лордиков, как болотная лихорадка по весне. Следовало поступить умнее. ― Глен, ― она повернулась к мальчику. Тот явно даже не рассчитывал, что Диора помнит его имя. ― Найди Халлиса Моллена, и передай ему, что Иэн Мосс срочно требует его контроля. При упоминании старика Моллена Глен ощутимо съёжился. Но угрюмо кивнул и побежал прочь. Диора обернулась на Сансу. Она сидела среди своих советников, и, кажется, разговоры опять перешли на государственные темы. Значит, скоро Сансе это наскучит и она пожелает танцевать. Государственные дела никогда не оставляли её, но она, хотя бы на несколько минут, могла оставить их. Диора хотела бы предупредить её. Но какой в этом толк? Что она скажет? Не танцуйте гальярду, я слышала, как Иэн Мосс задумал что-то гадкое? Диора хлопнула себя по лбу. Нет, она должна решить этот вопрос сама. Время поджимало, Иэна Мосса не было видно, как и проклятого Халлиса. ― Виола, ― Диора подсела к леди Мандерли. ― Я тут слышала кое-о чём. ― О чём же? ― Виола отложила свиное ребро и взялась за бобриный хвост. ― Что Иэн Мосс сегодня спорил со своими друзьями, что первую девицу, которая не побоится и позовёт его на гальярду, он возьмёт в жёны. Виола чуть не подавилась. ― Иэн Мосс? Влюблённый Иэн? Ха! ― Виола широко раскрыла рот и тут же прикрыла его. ― Ты меня разыгрываешь. Он желает только брака с Её Величеством. Его уже давно никто не приглашает, потому что в этом нет смысла. ― Может разыгрываю, а может и нет. Кто добьётся танца от него, та и выиграет. ― Фрейлинам не дозволено выходить замуж. ― Как думаешь, что важнее для королевы, дозволение на брак фрейлины или избавление от лорда, что ставит её репутацию под удар? ― Скольким ещё ты разболтала? Купилась. ― Смысл мне говорить кому-либо? Из достойной конкуренции тут только ты. ― Неужто ты захотела замуж? Ещё недавно говорила, что видала всех женихов в гробу. ― Замуж не хочу. Хочу заставить свою бабушку понервничать. ― Тогда зачем рассказала мне? ― Ты же знаешь меня. Захотелось повысить ставки. Виоле Мандерли не нужен был жених без наследства. Иэн не первый сын, и такая родовитая семья, как Мандерли, даже не подумает отдать её так невыгодно. Но Виола была очень честолюбива и горда. Она уже представила, как сможет козырять тем, что её позвал замуж сам Влюблённый Иэн, забыв о королеве в тот миг, как она пригласила его, поверьте, от скуки, на танец. И она, представьте себе, отвергла его предложение! Диора очень надеялась, что Виола не начнёт размышлять дальше, а займётся лежащим перед ней пирогом с курицей, и в ключевой момент они обе отвлекут Иэна своим неожиданным поведением, и таким образом, он не сможет отказаться от танца, а если он танцует гальярду, то значит, не сможет поддержать план с вольтой. А если и сможет, то хотя бы не будет в паре с Сансой.***
Едва Джендри вошёл в Великий Чертог, как громкая музыка оглушила его. Шум стоял невероятный. Завтра утром первые обозы отправятся к Белой Гавани, чтобы уплыть за Стену, в Суровый дом, и такое важное событие решили почтить соответствующим пиром. Столы и лавки расставили вдоль стен, слуги безостановочно сновали с нагруженными подносами вдоль них. Глен, едва просочившийся после него, тут же куда-то улизнул. Халлис Моллен, хотя, по всем правилам, должен был находиться на посту, сегодня, видимо, был освобожден от обязанности присматривать за Сансой. Халлис наливал в глотку эль и упорно удерживал за шею какого-то молодца, что-то громко рассказывая тому на ухо. Джендри узнал в несчастной жертве Халлиса молодого Иэна Мосса. Что ж, видимо, Моллен всё таки делал весьма важную работу по удержанию досаждающего королеве человека подальше. Неподалёку от них нашлось место, и Джендри уселся на широкую лавку за заставленный угощениями стол. К счастью, гонец, парень из людей Дондаррионов, по имени Кас, в отличие от Глена никуда не убежал, и сел рядом со своим лордом. Тут же на стол перед ними поставили свежий кувшин эля, и, отрывая от молочного поросёнка аппетитные куски, Джендри стал расспрашивать Каса о делах в Штормовом Пределе и вообще в его землях. Из-за бесконечно громко гаркающего Халлиса бедному парню пришлось повторять всё по два-три раза. ― У Грандисонов в Живописном опять большая стройка, м’лорд. А то лорд-то мой, Саймон, очень разозлился, что в Чёрном Приюте ремонта не было уже десяток лет, и послал меня к лорду Пенроузу с письмом. Даже ворона не послал, вот как, убедиться хотел, что лично кастелян ваш прочитает. Да только м’лорд Невен, ― последние слова опять утонули в смехе рядом сидящих мужчин и громкой музыке, ― Невен, говорю, задумался крепко, сказал, письмо будет долго ответное писать, да с вороном пошлёт, а мне дал пять оленей, да велел быстрее ветра к вам. ― А сира Галбарта, моего сына, ты в замке не видел? ― Видел, м’лорд, на вас похож больно, как его не видеть? Сказал потом, что базальт для нашего замка добыть непросто, потому Невен сразу ответа дать и не может. Да, как узнал погодя, что я к вам с поручением, велел батюшке своему кланяться. Да я вам ещё по приезду это передал. Джендри размотал кошель на поясе и дал Касу несколько медных звезд. Гонец растрогался и обещал пожертвовать их в святой день на паперти. Стих звук лютен, скрипок и рожков, и в наступившем небольшом затишье, если не считать гула голосов, Джендри повернулся в сторону королевского стола. Санса встала, протянув руку с белым платком вперед. Едва шёлк платка успел показаться, как по соседству с Джендри юный Иэн Мосс подскочил на месте. Но Халлис, не смотря на выпитый эль, крепко схватил парня за воротник камзола и сквозь зубы прорычал: ― Даже не думай. И одним движением усадил Иэна, всего побагровевшего от злости, обратно на лавку. Тем временем вокруг сансиного стола собрались несколько лордов, они тут же преклонили перед ней колено, ожидая, кому она окажет такую честь. Она обвела каждого взглядом, вежливо кивнула и кинула платок лорду Лайтфуту, почтенному старику в бархатном камзоле. Иэн раздул щёки и поджал губы, и едва зазвучала степенная мелодия танца-шествия, открывающего вечер, стрелой вылетел прочь из-за стола и скрылся где-то в боковых проходах. Старик-лорд, надо отдать ему должное, выглядел во главе танцующих весьма недурно. Джендри к случаю вспомнил одно происшествие на балу в Красном Замке. Юная девица на выданье, кажется, из Блаунтов, пригласила на три быстрых танца к ряду сгорбленного старика-вдовца лорда Костейна, как потом выяснилось, сватавшегося к ней ранее, и, поскольку отказывать даме было не принято, тот раз за разом соглашался, являя собой зрелище до того уморительное, что соблюдать приличия и не смеяться было очень и очень трудно. Конечно, задетая гордость потом не позволила брачному предложению состояться. Джендри зауважал находчивость юной леди, и надеялся, что судьба её сложилась наилучшим образом. А пока что танец павана навевал скуку, танцующие двигались, медленно поворачиваясь, меняясь местами и переходя из одной стороны зала в другую, пары едва касались руками и не обменивались взглядами. Джендри подозвал слугу, только что внёсшего в зал нагруженный горшочками поднос, и с радостью обнаружил, что внутри горшка было сладкое и любимое мумине. Запах гвоздики и корицы и тающее во рту мясо захватили его внимание. Впереди снова ждало долгое путешествие, грозящее неподъемными воспоминаниями, и простая радость от изысканной пищи и терпкого вина дала ему чувство расслабленности. Полчаса спустя, когда Джендри вернулся из уборной, в голове его уже начинался хмельной шум. Санса за королевским столом, раскрасневшаяся от непрекращающихся все это время танцев, уже более динамичных, с поднятой чашей в руке произносила помпезные речи о завтрашнем отправлении за Стену, о Джоне Сноу, её дорогом брате, последнем, не считая её, Старке в Вестеросе, и прочее-прочее, чему лорды и леди вокруг внимали с удовольствием. Они любили её. Когда кубки осушили, заиграла пронзительная громкая музыка следующего танца. Джендри сел рядом с Иэном, до странного довольно озирающегося по сторонам. Халлиса Моллена Джендри минутами ранее видел в отхожем месте, и тому, судя по всему, было не так уж и хорошо от выпитого эля. Сир Иэн, про себя Джендри привык обращаться ко всем благородным людям сир, хотя тот и не был рыцарем, поправлять себя Джендри не намеревался, следил то за танцующими, то бросал взгляды на королевский стол. Санса была окружена людьми, опять занимающими её бесконечными разговорами о делах Севера. Она кивнула лордам и поднялась с места, чтобы принять участие в танцах. Когда музыка и движения остановились, сир Иэн резко встал. Но прежде чем Джендри сообразил, что происходит, к Иэну буквально подлетели две юные леди. Виола Мандерли и Диора Дастин синхронно присели в реверансах перед Иэном. Джендри посмотрел на Сансу, которая была занята выбором партнёра. Джендри услышал, как громко охнул Иэн, но деваться ему уже было некуда. Он поклонился леди Диоре и протянул ладонь Виоле. Та буквально надулась от гордости. Диора же, кажется, была куда довольней своей соперницы, и с улыбкой, которую мог носить лишь Неведомый, обратилась к сидящему Джендри: ― Королеве не пристало танцевать с одним партнёром дважды на пиру. Попросите у Её милости танец, лорд Джендри, иначе она может оказаться в неловком положении. Танцор из Джендри был средний, но выпитое вино расслабило его, притупив чувство стыда и неловкости. Он сделал, как велела Диора, не задумваясь о том, что это не был завуалированный приказ, а может быть просьба, от Сансы. Наоборот, он почувствовал себя куда более в праве пригласить Сансу, чем те, кто постоянно чего-то от неё хотел. Пусть он окажется на месте старика Костейна, над которым все смеялись. Пусть Санса думает, что он глупец, просящий несусветную чушь, вроде игры на арфе. Пусть думает, что он неприкаянный лорд, у которого нет в жизни ничего, кроме развлечений и разбитого её сестрой сердцем. В конце-концов, она будет права. Джендри последним преклонил колено перед стоящей в раздумьях Сансой. В ушах шумело и он опустил голову, чтобы пережить краткий миг между мыслью о том, что он зря это сделал, и белой рукой, что едва коснулась его плеча.***
Тирион Ланнистер сделал ещё глоток терпкого и сладкого вина и отставил кубок в сторону. Пламя свечей, освещавших множество бумаг и пергаментов, что лежали перед ним, задрожало от резкого движения. За сводчатыми окнами вступила в свои права весенняя ночь, все ещё немного отдающая холодом, и потому бередящая давно зажившие раны, унять ломоту от которых могло только красное дорнийское. Дверь в кабинет лорда-десницы отворилась, свечи снова задрожали, и внутрь, гремя доспехом, не снятым даже в ночную пору, зашла леди Бриенна. Её бесстрастное лицо нравилось Тириону, как и возведённое в высшую степень благородство, кое она не растеряла за долгое время службы в Красном Замке. А ещё леди Бриенна всегда честно смеялась над его шутками, если они, конечно, были смешны и не задевали ничьей гордости. Хотелось бы ему сейчас пошутить, да случай был отнюдь не подходящий. Королевство могло вот-вот затрещать по швам. Лишившись короля, символа, на котором держались Шесть Королевств и все новые законы, по котором они теперь жили, высшие лорды, и лорды поменьше, что уже успели насладиться властью, что давала им Сломанная Хартия, не сговариваясь, решили затеять большую игру. Тирион буквально слышал в стенах, как строятся и рушатся новые альянсы, малые и не очень, как монеты текут рекой по новым руслам, оседая в карманах тех, кто возжелал славы и богатства в обмен на честь. В мире не было ничего нового. В период междуцарствия у него было очень много работы. ― Вы уверены, что это необходимо? ― с нажимом спросила Бриенна. ― Я уже говорил вам, лорд-командующий. Он казнокрад, все доказательства я предоставил. Что вам ещё требуется, чтобы арестовать Невена Пенроуза? ― Вы знаете, ― Бриенна раздула ноздри, словно норовистая кобыла. ― Я, по-вашему, должен был сначала просить у Джендри Баратеона разрешения? ― Нет, но не так, чтобы действовать у него за спиной! Тирион устало потёр глаза. Бриенна будила в нём совесть, но он мысленно уже много раз проходил с ней через этот разговор. Золотым Плащам час назад отдан приказ предъявить обвинения и взять под арест кастеляна Штормового Предела. Того, кто фактически правил Штормовыми землями все эти семнадцать лет с момента реставрации Баратеонов. Сам Джендри был фигурой скорее номинальной, и потому Тирион не хотел, чтобы тень от деяний Пенроуза легла на него. Штормовые лорды присягали Джендри, а не Пенроузу. ― Вассальная система изменилась, я могу наказать Пенроуза в обход официального сюзерена. Даже в отсутствие короля. План был в том, чтобы лишить самое слабое, политически и экономически, из королевств, обособленности. Да, хартия Брана давала больше прав на самостоятельное решение проблем, но ею начали пользоваться во вред короне. Пенроуз годами не платил пошлин, хотя собирал их исправно, не ставил корону в известность о новых сделках с вольными городами, не делился и прибылью от них, брал деньги на новые дороги из государственной казны, и не собирал за них налоги, и прочее, прочее, прочее. Список из семи пергаментов. Пришло время преподать другим лордам урок. Пока не наступило лето и время выбирать нового короля. Бриенна должна была собрать почти тысячу Плащей, сформировать из них несколько отрядов и отправить в самые крупные замки Штормовых Земель, чтобы не допустить бунта. Помешать, теоретически, им мог лишь Джендри, который держался за проклятого Пенроуза, как дитя за материнскую юбку. С ним всё решилось наилучшим образом, за Стеной, а когда план Тириона воплотится в жизнь, Джендри уже будет в Суровом Доме или на морском пути к нему, вести настигнут его не сразу. С его последующим гневом столкнуться будет уже не критично. ― Чего вы опасаетесь, Бриенна? Вы отреклись от наследства отца, когда дали присягу. Лорда Тарта, в любом случае, никто не побеспокоит. Я действую в интересах короны. Подумайте сами. Штормовые Земли фактически остаются при Баратеонах, владения лордов в их границах, мальчишка-Баратеон, если и подумает восстать, быстро получит щелчок по носу. Бриенна хотела было напомнить Тириону о Роббе Старке, молодом волке, и о Роберте Баратеоне, что поднял половину королевства, не будучи сильно уж старше своего внука. ― А лорд Джендри? Думаете, просто так примет это? Вы как минимум должны его уведомить! ― Лорду Джендри, неужели вы так плохо разбираетесь в людях, тягостна эта игра в лордство. Единственное неудобство для него в том, что больше некому будет вести за него дела. И если мы оставим управление Штормовыми Землями себе, будет только рад. ― А если нет? ― Уже видите его на боевом коне в оленьем шлеме? Поднимающим меч на вас? Для такой войны нужны союзники, сами знаете. У Джендри Баратеона в других землях союзников нет. Бриенна свирепела. Она хотела было сказать, что таким образом отнятые земли, пусть формально и оставленные Баратеонам, могут послужить не уроком для Дорна и Железных островов, а поводом для объединения против короны. Но в одном Тирион был несомненно прав, за Джендри и его земли никто не вступится. ― Исполняйте, лорд-командующий.