Чувствуя тебя

Голова была налита свинцом, во рту была вселенская засуха, а его правый бок пылал огнем. Николя с трудом разлепил глаза и стараясь, не производить лишних движений, скосил их в сторону пожара и тут же дернулся от удивления. Крепко прижавшись к его боку, закинув на него смуглую ногу рядом безмятежно сопела совершенно обнаженная Лали. - Черт! – прошипел Николя, и в его голове мелькнули воспоминания вчерашнего вечера. Он пришел в бар один, заказал себе бутылку виски и принялся жалеть себя и свое разрушенное счастье, которое кончилось, когда Элен ушла. После того, как она улетела в Австралию Николя несколько месяцев болтался по миру, пытаясь заглушить боль от их разрыва, пока не нашел дальний остров в Карибском море, где его спустя некоторое время нашла Лали. Она вместе с его студенческими друзьями жила на Мартинике и в тот памятный день её унесло течением во время занятий дайвингом практически Николя в руки. Его тогда немного «отпустило» когда он увидел друзей, и, в порыве чувств, Николя схватил Лали на руки и слегка подбрасывая ее бросился с ней в теплые волны, а она визжала от счастья, прижималась к нему всем телом, и будто все вернулось, беззаботная юность, нежность и ... любовь. Почему-то у него возникали именно такие ощущения, когда рядом была их непоседливая бразильянка. Она все время что-то придумывала, куда-то тянула всю компанию: на дискотеку на соседнем острове, в казино или на прогулки на яхте. Очень часто, друзья, утомленные ее бурной энергией, исчезали из ее поля зрения. И Николя оставался с Лали один на один, так как оба были без пары. Лали, казалось, это нисколько не смущало, и она с еще большим энтузиазмом вовлекала Николя в свои похождения, которые чудесным образом отвлекали от тяжелых мыслей, преследовавших его в последние месяцы. Но все же иногда, на него накатывали приступы хандры, и Николя погружался в воспоминания, изводил себя чувством вины за то, что произошло с Элен. Тогда он исчезал на несколько дней, забиваясь в отдаленные бары и пил напропалую, пока его не находил Жозе и не вытаскивал на себе, отвозил его в бунгало и приводил в чувство. А вчера его нашла Лали. Она неожиданно возникла перед Николя, скептически взглянула на половину опустошённую бутылку и ехидно заметила: - Пить в одиночестве глупо и опасно - это уже похоже на алкоголизм. Он мотнул головой: - Тебе то что, лучше уйди, а то рискуешь наблюдать не самое приятное зрелище. - Пеняй на себя, - невозмутимо продолжила она, усаживаясь за стол, - Жозе уехал на неделю, так что тащить тебя отсюда некому! - Вот и отлично, - буркнул он и потянулся за бутылкой. - Ладно, - тряхнула Лали головой, если так, то составлю тебе компанию, только пить будем текилу, и по всем правилам! Она махнула официанту: - Литр текилы, соль и лимон, и поскорее. А то моему другу не терпится напиться! – Николя ошалело смотрел на нее: - Ты сошла с ума?! Какой еще литр? Ты же девушка в конце концов! - Я твой друг в первую очередь! Если ты пьешь как будто у тебя все умерли, значит я буду делить с тобой все! Понял?! И может пора уже рассказать, что там произошло у вас с Элен, что ты не можешь себя простить? Николя молчал, а Лали невозмутимо сверлила его темными глазами,что так нравились Николя, и вдруг, в их глубине мелькнули боль, сочувствие и что-то еще, будто искра... Он молча наполнил рюмки и они напились, он это помнит совершенно точно, и помнит, что рассказал ей всё про Элен, про нарождённого ребенка, который не появился на свет из-за него, потому что он настаивал, что они не готовы, и не справятся. И как ему было больно смотреть в пустые глаза Элен, когда она вышла из больницы и прошла мимо него, словно его не существовало больше. И с того самого момента до ее отъезда в Австралию она не произнесла ни слова, как он ни пытался все наладить. И он понимал, что с этой виной и с этим грузом ему придется справляться всю оставшуюся жизнь, только он не понимал, тогда как тяжела эта ноша вины, без надежды что-либо вернуть и исправить. Николя выплеснул все это Лали, ожидая, что и ее взгляд наполнится презрением и она тут же встанет и уйдет, но Лали промолчала. Потом тихо сказала: - В паре не бывает только одного виноватого, ведь Элен могла не послушать тебя и оставить ребенка. - Но я давил на нее! Давил сильно! – вскричал Николя. - Ты виноват, но уже все произошло и, если ты будешь грызть себя всю жизнь из-за того, что совершил ни к чему хорошему это не приведет. Это всегда будет с тобой, но нужно жить дальше! - Как? – проскулил он. Лали вспыхнула; - Как все! Ты думаешь мне было легко после ухода Себастьена? Да мне жить не хотелось! Но я не сдалась, я закрыла для себя ту жизнь и решила, что теперь у меня все будет по-другому! Они продолжали пить и изливать друг другу душу, а потом Лали потащила его танцевать и там захмелевшие то ли от текилы, то ли от близости друг друга они принялись целоваться до шума в ушах, а утром он проснулся в одной постели с Лали, понимая, что произошло непоправимое. В памяти всплывали обрывки каких-то восхитительных воспоминаний: страстный шепот, ощущение нежных губ и неутомимое гибкое тело Лали в его руках. И Николя вдруг испугался - своих ощущений и чувств, которые она разбудила в нем этой ночью. Он не понимал, как случилось так, что за столь короткое время ему эта девушка стала настолько дорога. Ему было страшно вновь погрузиться в любовь, у которой (он точно это знал) всегда только один исход – боль, разлука и чувство вины. Превозмогая боль в голове, он осторожно выбрался из объятий спящей Лали, разыскал свою одежду, разбросанную по всей комнате, быстро натянул штаны и футболку и бросив последний взгляд на нее, бросился прочь от искушения остаться с ней навсегда.