Отдельный человек слаб, как покинутый Робинзон: лишь в сообществе с другими он может сделать многое. Артур Шопенгауэр.
Абиссо, бывшая квартира повстанцев, поверхность.Пока дышу, надеюсь. Ант
В ушах жутко звенело. К слову, в черепной коробке раздавался не менее ужасный гул. Дышать было невыносимо тяжко, казалось, будто все легкие забились чертовой стекловатой, которая нещадно колола внутренности. Все тело ломило, кости отвратительно ныли. После мимолетного осознания, что он всё же жив, Зелотэс попытался открыть глаза, но веки будто слиплись, принося сильнейший дискомфорт и боль. Неторопливо дотронувшись заметно трясущимися руками до лица, желтоглазый парень понял, что мерзкая присохшая жижа, коя мешала поднять парню веки, была его собственная кровь. Судя по всему, была рассечена бровь... По крайней мере, Зел очень надеялся на то, что это было нечто несерьезное, а не раскроенный пополам череп. Чуть приподнявшись, парень попытался убрать с глаз мерзкую кровяную корочку и вскоре смог разомкнуть левый глаз. Однако это не шибко помогло рыжеволосому сориентироваться в произошедшем. Все было окутано густым мраком. Единственное, что смог понять Зелотэс - это то, что над ним находится некий потолок, так как при попытке подняться, рыжий хорошенько стукнулся макушкой об бетон. В сознании медленно стала выстраиваться картина того, что случилось до этого, и Зел резко дернулся, вновь ударяясь и так раскалывающейся головой: «Данте!». Несмотря на то, что для Зелотэса было весьма странным явлением сначала побеспокоиться о ком-то другом, а не о своей любимой заднице, паренек действительно испугался за журналиста. В тот момент, когда мир погрузился в темень, шатен лежал, чуть приподнявшись, а это значило, что каким-то чудом упавший потолок мог просто убить его своим весом с одного удара. Засуетившись на одном месте и начав ощупывать близлежащие предметы, рыжеволосый сделал точные и вполне логичные выводы: во-первых, он все еще находился в ванне, которая треснула пополам, а во-вторых, телом, лежащим под ним, и был Данте. Наклонившись, Зелотэс прислонился к чужой груди и замер. Кажется, в эти секунды анархист сам перестал дышать и замедлил ход собственного сердца. Услышав слабый стук, Зел прерывисто выдохнул. - Дима… Дима… - нервозно пробормотал Зел и придвинулся. Рыжий аккуратно, будто боясь сломать или как-то навредить, коснулся ладонями чужого лица и хрипло, но уже громче, позвал: - Дима! Дим! Собственный голос звучал как-то жалко и сипло. Теперь тело начала охватывать не только боль, но и липкий страх. В кромешной темноте Зелотэс не только не мог определить серьезность повреждений журналиста, но он даже не мог разглядеть его лица. Рвано задышав от накатившей паники, Зел попытался легонько встряхнуть Дмитрия, но это было почти невозможно - отсутствие должного пространства не позволяло. - Дим... Прошу... Ну, же... Ответь мне! - с испугом отозвался рыжий парнишка, дотрагиваясь пальцами до чужой щеки. От нервозности организм желтоглазого твердо потребовал очередную порцию никотина, благодаря чему Зел вспомнил про свою зажигалку в кармане. Быстро выудив из штанов железную зажигалку, парень отодвинулся от шатена на безопасное расстояние и зажег огонь. Небольшое пространство тут же озарилось игреневым свечением, освещая лик Данте. Молодой мужчина был в крови, но судя по всему, она принадлежала не ему, а черту, который отключился прямо лежа на нем. Тяжело вдохнув кислород, которого будто с каждым вздохом становилось все меньше, бандит предпринял очередную попытку пробудить своего приятеля. - Дим! Данте! На тебе ран же нет! Какого хера?! - отчаянно бормотал рыжий, продолжая трясти сероглазого парня за плечо, - Чёрт побери! Да очнись же ты! Ты не можешь вот так подохнуть, чтоб тебя! - уже со злостью изрек Зел, с большей силой толкая шатена. Поняв, что его способ не действует, анархист бездумно уткнулся лбом в чужую ключицу и несильно ударил кулаком в грудь бездвижного журналиста. Поддавшись страху, черт сипло проскулил и с силой зажмурился. - Что б тебя... Мудак проклятый... Еще и ты меня бросишь одного... Ебанат безмозглый... Да лучше б ты подох там от рук тех верзил... Лучше б я тебя не знал, уебан чертов... Все люди, которые мне дороги, уебывают от меня... - прерывисто выдыхая, бездумно тараторил паренек, сжимаясь от невыносимых чувств внутри, которые напоминали самую настоящую адскую пытку. Словно его душу, если таковая имелась, конечно, поместили в мясорубку и медленно прокручивали, но вместо фарша в итоге к глазам подступила соленая влага, хоть Зел и думал, что уже давно разучился плакать. - За что?! - продолжал причитать Зелотэс, интуитивно ударяя кулаком по грудине Данте все сильнее, - Чем я заслужил это ебанутство? Я ж не богиня из древних легенд и не ебанная принцесса, чтобы все мои гребанные возлюбленные и друзья дохли, как сучьи мухи? А если и так... То хуйли мне делать? Боже, ну что мне сделать, чтобы ты очнулся, долбанный пидор... Что? - Для начала... Перестань так материться, - подал сиплый голос Дмитрий, с болью приоткрывая серые глаза. Черт, услышав чужой голос, издал странный всхлип и, ласково обозвав Данте придурашной ебанашкой, полез обниматься, вовсе забыв о зажигалке и роняя ее. Благо при падении она захлопнулась, и огонь в ней погас. - Уебок сраный... Какого хрена? - продолжая жаться к шатену, который толком не мог понять, что именно произошло, протянул рыжий, - Я думал, ты подох и кинул меня, а ты... А ты... А ты, сученыш говеный, оказывается, притворялся! - сменяя трепетный тон на сердитый, вдруг проговорил плут, - Притворялся и, сука, слушал, что я пиздаболю, пока у меня чертова паническая атака! Да, мудлан? Чуть отстранившись, Зелотэс попытался взглянуть своими желтыми глазами в бессовестные очи Дмитрия, но так и не смог толком ничего разглядеть. - Нет, покинутая принцесса, я действительно был в отключке... До тех пор, пока ты мне нехило не заехал по грудной клетке, - слабо усмехнувшись, изрек Дима. Данте не видел лица анархиста, но чувствовал, что там сейчас действительно было на что посмотреть. А разъяренное сипение наталкивало на конечное завершение картины. - Ебанат… - злостно процедил рыжий и зашарил под Дмитрием руками в поисках «света». - Что случилось? - попытавшись сфокусировать зрение в темноте, задал здравый вопрос шатен и слабо поморщился, когда почувствовал чужие ладони у себя под поясницей. - Я не знаю… Видать, нас отправили еще глубже в Ад. Естественно за твои грехи, ибо все девственники попадают в рай, - недовольно отозвался худощавый паренек, отыскав, наконец, зажигалку. Данте попытался обдумать ответ бандита, но мозги сейчас и так работали с трудом. - Как ты думаешь, что именно произошло? – потерев пальцами глаза, проговорил он. - Нас взорвали… - зажигая огонь и щурясь от рыжеватого отсвета, повел плечами паренек. - Солдаты Рэджена? – нахмурился Дмитрий. - Может быть… А может, просто расчищают место под турнир… - оглядываясь в поисках выхода, задумчиво проговорил анархист. В ванне была щель, но через нее вряд ли можно было «просочиться», наверху их плотно прижало бетонной крышкой, что вполне и могло спасти им жизнь, задержав осколки и куски рушащегося дома. На первый взгляд выхода не было и это не могло не заставлять Зела нервничать и болезненно покусывать собственные губы. - Турнир? – также озираясь, переспросил сероглазый парень. - Кровавое месиво, которое устраивается раз в три года. Чистка населения, так сказать… Чтобы не было переизбытка мудачья на улицах… - пояснил рыжий, а затем, как-то дико хихикнув, добавил: - Но ты не волнуйся, нам это не грозит… Дим, нам пиздец настанет гораздо раньше. Нам уже пиздец, Дим. Дмитрий сдвинул темные брови и бросил тревожный взгляд на рыжего паренька, который уже потихоньку начал поддаваться панике: шафрановые зеркальца были сильно расширены, дыхание слишком частое и неровное, пальцы судорожно теребили свитер Данте, иногда впиваясь ногтями в кожу. - Спокойно… Сейчас что-нибудь придумаем… - наобум проговорил Дима, поймав чужую ладонь и сжав в своей. - Мы подохнем или от голода, или от недостатка кислорода… Ну с голодом попроще… Я сожру тебя и смогу еще пару деньков пожить, а дальше что? – уткнувшись лбом в чужую грудину, беспокойно изрек желтоглазый черт. - Прекрасно… Ты меня еще и сожрешь… - Ну а че добру пропадать-то? Воцарилось звенящее молчание, однако и оно продлилось недолго. Зелотэс, которого стук собственного сердца просто начал сводить с ума, заерзал, а затем попытался перевернуться. - Все, Дим. Я захотел поссать, а это значит – время выбираться, - прокомментировал свои действия костлявый парнишка, когда его приятель непонимающе уставился на его дергающееся тело, – Так, держи вечный огонь, - скомандовал рыжий, вручая Данте заметно потеплевшую зажигалку. - И что будем пробовать делать? – кривясь от неприятных ощущений, которые доставляли худощавые конечности шевелящегося анархиста, поинтересовался шатен. Зел, перевернувшись, с силой выдохнул и похлопал сероглазого парня по бедру: - Ща разберемся… - Будем пробовать сдвинуть плиту? – предложил журналист, чуть приподнимая голову, чтобы чужие рыжие пряди не щекотали ему подбородок. - Можно попробовать… Но не думаю, что прокатит. Но попытка не пытка, давай! – уперевшись ногами в бетон, любитель никотина со всей силы попытался оттолкнуть плиту. Дмитрий тоже хотел помочь, но это оказалось весьма неудобно, когда у тебя между ног располагалось чье-то бренное тело. Парни изо всех сил старались сдвинуть «потолок» с места, но у них не вышло даже пододвинуть. - Вывод, - пыхтя, отозвался рыжий бес, - На нашей плите лежит еще куча таких же плит… - Черт побери… Лена… Ребята… - вдруг опомнился Данте, - Они же, наверное, все… - Подохли они! И мы подохнем, если ничего не сделаем! Скорбеть потом будешь, нытик! Надо думать, что нам делать дальше… - раздраженно пнув «потолок», сердито проговорил Зел. Пожевав нижнюю губу, парень чуть повернул голову в сторону трещины в ванне и заметно нахмурился: - Так, Дим… Есть еще один вариант, только он нихера не безопасный… Дмитрий быстро заморгал, отгоняя от себя мысли о погибших товарищах, и попытался посмотреть на Зелотэса, но лишь смог скосить глаза, чтобы разглядеть его макушку. - Что за вариант? - Так… Мы попытаемся отломить кусок от ванны… Она и так трещинами пошла… Не факт, конечно, что получится, однако она старая и уже конкретно изгаженная, попытаться стоит… Но есть одно «но», причем очень весомое, - перекатываясь со спины на бок, начал объяснять плут. - Что за «но»? – тяжело вздохнул Дима, поворачивая голову. - Процентов семьдесят, что как только мы отломим кусок... Ванна рассыплется… То есть на нас тупо свалится плита и прибьет к чертовой матери, - пояснил рыжий и повернулся так, чтобы видеть лицо своего друга. Лик Данте выражал испуг, но в то же время в нем читалась и сосредоточенность. Он думал, пытаясь взвесить все «за» и «против». - Дим… Мы умрем. Ты понимаешь? Мы умрем или от голода и недостатка воздуха… Или нас прибьет плитой. Но при втором раскладе… Есть маленький луч надежды, что мы выживем, - мучительно произнес Зелотэс. - Ты же не веришь в надежду… - осознавая, что это возможный конец, тихо проговорил Дима. - Ну, возможно она верит в меня, - тихо усмехнулся рыжий парнишка, на секунду прикрыв янтарные зеркальца, - Так ты… Согласен? - А у меня есть выбор? – слабо улыбнулся Дмитрий, ловя чужой взор. Зел коротко кивнул и, поставив ногу к щели, замер, - Дим, возможно, мы дышим с тобой в последний раз… - Не нагнетай. - Я не об этом. Может… У нас больше не будет времени ни на что… Ни на смех, ни на слезы… Ни на радость, ни на грусть, даже на боль… Ни на что совсем, - философски заметил рыжий анархист, смотря в одну точку, а именно на трещину в ржавой посудине. - Я понимаю, о чем ты... - каждое слово давалось с таким трудом, будто могло отнять частицу жизни у обоих парней. - Дим… Что вы с Еленой решили? - Мы не хотели предавать вас… Никого из вас… Честно. Но я бы хотел уйти через портал, когда все закончится. И я бы непременно предложил уйти тебе вместе со мной. Потому что это не твой мир… Ты не должен был родиться здесь. Тебе тут не место. - Я рад, что ты хотя бы не хотел меня кинуть. Как говорится – подохну со спокойной душой… - Зел… Я обещаю, я тебя не брошу. - Хех, это смешно, но мне хотелось бы верить тебе, Дант. Кажется, я бы мог довериться тебе… - с улыбкой изрек бандит, но затем вдруг скривился: - Ты это чувствуешь? - Трогательность момента? - Нет, мудак… Запах… Успокой меня и скажи, что это ты мне там волосы жжешь, в противном случае я буду до усрачки огорчен, - с испугом проговорил Зелотэс, ощутив довольно сильный запах гари. Дима с силой втянул воздух носом и тоже широко раскрыл глаза: - Это бочка… Видимо, она перевернулась… Или что-то в этом роде, не знаю… - Прекрасно, мы еще и от дыма задохнемся! – иронично пропел рыжий, театрально закатив очи, – Все, Дим, медлить нельзя. Поворачивайся, как я, и попытайся выломать эту хреновину… Ну и попутно молись своей надежде и так далее… - серьезно изрек Зел, пытаясь сконцентрироваться. - Хорошо, - медленно кивнул Данте, разворачиваясь. - Кстати, - ощерился желтоглазый, - ты мой единственный живой кумир… Постарайся не сдохнуть! - Постараюсь, - по-доброму усмехнулся Дмитрий перед тем как нанести удар.Абиссо. Син Урбас. Палатиум.
Он огляделся вокруг — и не увидел ничего другого, кроме себя самого. Тогда он для начала воскликнул: «Я есмь!» Потом он испугался; ибо страшно человеку, если он один. Брихадараньяка Упанишад.
Рэджен мерил комнату широкими шагами, словно разъяренный лев в клетке, ходил по кругу и не мог найти себе места. Высокий мужчина то и дело подлетал к открытому окну и, в очередной раз оглядев безлюдную площадь напротив Дворца (на которой, к слову, теперь неровно лежал белый снег), возвращался к широкому столу. Взяв в руки бутыль с алой жижей, блондин хотел было припасть губами к горлышку, но вдруг замер, рассматривая колыхающееся в стекле красное вино. Невольно вспоминая глаза своего Шута, Рэджен с яростным ревом швырнул ни в чем не повинную бутылку в окно. - Да где тебя черти носят? – рявкнул Великий, пиная от злости стол. Голова просто разрывалась от путаных мыслей: и так безумный мир вовсе слетел с катушек, все пошло кругом, Абиссо разрывалась на части в агонии, стирая ошибки прошлых лет и наживая новые. Вечная жара сменилась небывалым холодом, народ бунтовал, почти каждый из придворных Императора оказался предателем. Сначала исчез его Левая рука, а позднее, оставляя совершенно растерянного правителя совсем одного, из дворца пропал и Руморибус. Первая Советница Мортла исчезла еще раньше, объявив, что найдет виновных в заговорах и восстаниях, и вернется только с их головами в мешке. Однако теперь Император все чаще думал о том, что как раз таки ее отрубленная башка уже украшает чью-то стену. «Оба предатели… Повешу каждого…» - вновь начиная кружить по своим покоям, разъяренно размышлял Викариус-Дэя. Кровяной мотор с шумом перекачивал жидкость, отзываясь неприятной пульсацией где-то в горле, виски начало сдавливать. «Снова… Снова эта мигрень… Адские муки мне на голову», - сокрушенно прикрыл глаза Рэджен, впиваясь пальцами в раскалывающийся череп. Головные боли для Великого Убийцы были не редкостью, светловолосый мужчина каждый раз испытывал жуткие страдания, стоило погоде резко измениться, или стоило императору сильно разнервничаться. И каждый раз ему на помощь приходил альбинос, который знал обо всех лекарствах и препаратах не понаслышке. Порой помогала и Мортла, Советница Великого, но и она куда-то запропастилась. Теперь же Великий Викариус-Дэя остался совсем один, наедине со своим персональным Адом, в котором черти пытали без выходных. - Боги… Хватит! – словно раненый гризли, провыл Рэджен, опускаясь на колени у окна и продолжая сжимать голову. Мужчина попытался вспомнить, что именно делал Делириум, когда на него в очередной раз нападала мигрень, какие таблетки приносил, название, цвет, но все пропадало в смятой каше, разлетаясь жуткой болью от лобных долей и до шейных позвонков. Чтобы хоть немного унять боль, блондин уткнулся лбом в холодный пол, сейчас чувствуя, что он оказался просто ледяным. «Даже в помещении сучий мороз…» - пронеслось мельком в его сознании, - «Значит, на улице легко можно отморозиться ко всем дьяволам насмерть… В чем он ушел? Накидка? Рубаха?...» Резко распахнув синие зеркальца, блондин мучительно простонал и начал подниматься на ноги. От этого голова загудела с удвоенной силой. От постоянного давления Великого начало мерзко мутить и теперь каждое движение отзывалось еще и отвратительным рвотным позывом. Однако мужчина смог дойти до двери и, накинув на плечи отделанную теплую медвежью шкуру и привязав к поясу большой меч, даже выйти в общий холл. - Рафоль! – громогласно позвал император, тут же сжимаясь от невероятной боли. Из соседней комнаты быстро выбежал худощавый паренек с розовыми волосами, одетый в голубой латексный костюм, и, нахмурившись от искаженного от мук лика Великого Убийцы, живо проговорил: - Что прикажете, бля? Обед? Выпивка? Созвать кого-то? Позвать? - Позвать всех Падальщиков, что остались в замке… Гулять, бля, пойдем, - сквозь зубы процедил Рэджен, раздражаясь от ярких красок парня, - И живо! Повторять два раза пажу не пришлось: резко закивав, он быстро побежал вдоль холла к лестнице. - Найду… Приволоку… Трахну и сделаю фарш из его внутренностей… - гневно перечислив дальнейшие действия, кои произойдут с альбиносом после его нахождения, тяжело выдохнул император. Мужчине стоило огромного труда спуститься по лестнице и дойти до коридора, который вел к главным воротам. Уже там, облокотившись на стену и уткнувшись в нее горячим лбом, Рэджен решил ждать своих солдатов. Однако все приобрело немного другой поворот, когда он услышал громкий топот почти под ухом. Блондин, прилагая немалые усилия, попытался открыть до этого плотно сжатые веки, но чужой скрипящий голос помог это сделать намного быстрее, так как, услышав его, Великий тут же распахнул глаза и перевел взбешенный взор в сторону говорящего. - О, а вот и моя брошенка! – развязно протянул наркоман, широко скалясь. У Альбиноса были заломаны руки назад и скручены каким-то жгутом, рядом стоял темноволосый Советник и три Падальщика, которые, кажется, и притащили предателя обратно во дворец. - Ублюдок… - буквально прошипел Викариус-Дэя, отстраняясь от стены и кидая на белесого паренька поистине разгневанный взгляд. Правая рука даже невольно сделал шаг назад, заметив эти горящие злобой глаза. Все же опираясь о стену одной рукой, император двинулся в сторону делегации. - Я привел его… Как Вы и просили, - сжато и быстро проговорил Руморибус, чувствуя, что внутри все неприятно ёкнуло от страха. А вот Шут явно не испытывал ничего подобного. Он продолжал весело улыбаться, смотря Убийце прямо в лицо. - Ну-у-у, допустим я сам пришел, сказочник! А вы, встретив меня у Палатиума, тупо довели до дома, - играючи скривился клоун, вскинув светлые брови и поглядев на Правую руку. - Я убью тебя… - с надрывом изрек высокий мужчина, опуская свободную руку на меч, – Ты предал нас… Ты решил, что тебе все это сойдет с рук? Ты думал, что можешь так просто… - Ваше Величие… Я Вас не предавал… Где доказательства, товарищ Штирлиц? – хохотнул Делириум, обращаясь к темноволосому юноше и громко шмыгнув носом. Когда Рэджен подошел совсем близко, стражник, что держал Шута, отпустил руки, от чего альбинос больно упал на колени, и отошел подальше. Великий, продолжая прожигать своего бледного Советника яростным взором, быстро вынул меч из ножен и присел напротив красноглазого парня. - Ты ж в обидульках из-за другого! Я б вернулся! Честное пионерское! Слово октеебленка! – приподнимая голову, заверещал шизофреник, - Я всегда возвращаюсь! Ты ж знаешь! Однако ты уже взрослый мальчик! Пора бы перестать капризничать, когда «мамочка» уходит… Или так сильно давит «оно», а, сладкий? - намекая на одиночество, хитро оскалился Делириум. - Заткнись, мразь… Ты хоть понимаешь, что я сейчас отрублю твою прогнившую башку? Или ты вновь под дозой? – хватая свободной рукой белесого паренька за подбородок, а второй прижимая к его горлу лезвие, сквозь зубы прорычал светловолосый мужчина. Голова, кажется, в эту секунду разболелась еще сильнее, заставляя императора болезненно поморщиться. - Я под витаминками, но я все понимаю, - играясь мимикой, сообщил альбинос, а затем заметил: - И видит Шут, тебе бы они тоже не помешали… Отметив про себя, что щеки парня холодные, как лед, и если с него не успели ничего снять при входе, то он расхаживал по улице в дырявой накидке, Рэджен сильнее сдавил пальцами челюсть белобрысого наркомана, от метнувшейся вмиг к груди злости и раздражения. - А я вижу, что ты хочешь побыстрее подохнуть и уже не знаешь, как… Ну что ж, возможно, сегодня я исполню твою мечту… - чуть надавливая лезвием на нежную кожу у артерии, тяжело отозвался Викариус-Дэя. Но затем резко убрал меч от шеи безумца и, чуть нагнув его, перерезал жгут, который сдавливал его заломанные назад руки. - Пошли прочь… Дальше я сам, - с усилием кивнул стражам и Руморибусу Великий. - Но… Возможно, его стоит отволочь в камеру или… - начал было Правая рука, но тут же замолк, когда увидел чужой взор синих глаз. Не хотелось попадаться под горячую руку, ногу и меч императора, поэтому, коротко поклонившись, Руморибус поспешил удалиться. - Что… Будем играть в приговоренного и палача, да, Рэджи? – даже не поднимаясь с колен, а вовсе ложась на пол, беззаботно пропел красноглазый. - Да, Лир… Сейчас и приступим… - хрипло усмехнулся Рэджен, опуская к голове Шута конец меча.Абиссо. Центральная площадь нищенок.
Те, кому есть на что надеяться и нечего терять, самые счастливые люди на свете. Э. Бёрк.
Парни сидели молча возле огромного мусорного бака, плотнее прижавшись друг к другу. Зел неторопливо курил, выпуская из пасти белый дым вместе с паром, Данте придерживал кровоточащую ногу ладонью и пытался придумать, что делать дальше. Дом действительно взорвали. На развале не удалось найти даже трупы друзей и недавних знакомых. Оставалось только надеяться, что они выбрались и ушли, решив, что парни погибли, а не остались гнить под руинами. Однако, эти надежды были слишком призрачными: около разрушенного дома бродил большой отряд Падальщиков, который вполне мог добить оставшихся в живых людей. Журналисту и черту самим еле удалось уйти от стражей. Не обошлось без жертв – Дмитрию попали выстрелом в ногу, благо пуля лишь задела, а не прошла насквозь или вовсе застряла в кости. - Мы замерзнем на улице… - подал голос Дима, передергивая плечами от холода. - Я найду нам укрытие… Расслабь булки… - отстраненно проговорил Зелотэс, а затем, потушив сигарету о высунутый язык, облокотился на чужое плечо: - Можем попробовать вернуться ко мне, на квартиру… Авось ее не взорвали. Обоснуемся там… Там неплохо. Это бывшая квартира моего учителя. Тебе приглянется. - И все? А как же все наши… - нахмурившись, воспротивился Дмитрий. - Дант… Наши друзья подохли. Повстанцы с их идеями об освобождении - тоже. Самое разумное – это попробовать дожить то время, что нам отведено… Неужели ты еще на что-то надеешься? – не поворачивая головы, едко усмехнулся рыжий. - Ты предлагаешь все бросить и сдаться? Надежда есть всегда. Просто порой мы перестаем в нее верить… Можно хотя бы… - Хотя бы что, Дим? – оборачиваясь к журналисту и хватая его за ворот свитера, чтобы придвинуть поближе, вскинул брови вор. Дмитрий поморщившись от резких движений, теперь смотрел прямо в лицо своему «Мефистофелю». Тот выглядел скорее как помятый кикимор, чем как демон искуситель: лик был перепачкан запекшейся кровью, глаза покраснели от недосыпа и большого количества никотина, под ними красовались темные круги, а под левым оком еще и бордовый фингал, на носу была царапина, а одна из бровей рассечена. И он еще требовал от этого измученного создания борьбы. От этой мысли шатену даже невольно стало стыдно. - Зел… Давай попробуем выбраться… - опуская взгляд, наконец, выдохнул молодой мужчина, – Черт с этими повстанцами и прочими. Давай найдем портал и свалим, - кажется, Абиссо все же доконала Алигьери, раз он решил поступать теперь не по совести, а просто ради выживания. Радовало лишь то, что Дима все же старался не для себя одного и у него все же был тот, о ком он еще мог хоть как-то позаботиться. - Ушам не верю… - широко ощерившись, усмехнулся черт, - Так просто. Да, Дим? - Да, Зел… Так просто… Так проще. Ты выиграл. Ты прав, - после этих слов на душе стало как-то мерзко и тошно, будто сейчас «Фауст» склонял колени, признавая свое поражение. А вот желтоглазый просто засиял от радости, буквально осязаемо смакуя вкус победы. Встав на ноги, худощавый паренек еще раз хохотнул, чуть потягиваясь. - Практически получите и распишитесь, - многозначительно промурлыкал анархист, с силой втягивая в легкие загазованный кислород. - Надо было тебя послушать раньше. Возможно, ребята были бы живы… - тоже поднимаясь, с сожалением изрек Дима. Зел хотел вдоволь насладиться этим упоительным чувством выигрыша, но оно резко испарилось, когда он увидел скорбный вид шатена. Он был подавлен, разочарован, опустошен... - Ну, Дим… Не вини себя, - подходя ближе и приобнимая приятеля, успокаивающе отозвался рыжий, положив голову ему на плечо. На такое Данте только и смог растерянно вскинуть руки, а затем аккуратно скрестить их за спиной бандита. - Просто… Обидно… Мы хотели помочь всем, а в итоге сделали только хуже. - Так! Давай без унывающих речей! Подумай о нас! – чуть отстраняясь, заглянул в синие глаза журналиста рыжий бес. - Нас? – едва заметно скривился Дмитрий, невольно осмотрев скалящегося Зелотэса. - Ну да! Мы-то живы! Представь… Сколько еще будет? Я, наконец, завершу экскурсию по этому мерзкому месту! Покажу тебе свой дом! А потом начнем поиски портала! А когда выберемся, то уже ты мне покажешь свой Рай! – с каждым словом зажигаясь все больше, звонко отозвался Зел. Данте недоверчиво поглядел на светящегося от радости паренька, но затем благосклонно выдохнул, поддаваясь черту и здесь. - Да… Ты прав. Хорошо. Давай, веди меня… И желательно туда, где можно поесть, - по-доброму усмехнулся Дмитрий, в шутку протягивая свою руку Зелотэсу. Тут же хватаясь за чужую длань, рыжий парень лукаво усмехнулся и потянул Данте на себя, заставляя придвинуться ближе: - Я проведу тебя по всем кругам… И тебе понравится… А на последнем, - наклоняясь к самому уху сероглазого мужчины, хитро зашептал вор, - Ты с наслаждением попросишь – «повтори»…Абиссо. Син Урбас. Палатиум.
ДОВЕРИЕ: чувство, побуждающее верить кому-либо, даже если знаешь, что ты сам на его месте солгал бы. Генри Луис Менкен
- Ты кусок дерьма... Что ты устроил у Гниющего моста? Какого хрена ты срываешь операции? Знаешь... Мне кажется, доказательств достаточно, чтобы казнить тебя на месте... Может, всё же хочешь что-то сболтнуть в свое оправдание? - Я ж сказал, я б не бросил тебя... - вполне серьезно изрек Шут, присаживаясь на край постели, на котором лежал император, держа на голове мокрое полотенце. Делириум коротко усмехнулся и, помешав в стакане какой-то мутный раствор указательным пальцем, протянул жидкость мужчине. - Не заговаривай мне зубы, твою мать! Я запретил тебе покидать дворец! - возмущенно процедил Рэджен, выхватывая из бледных рук стакан с лекарством. - Пейте, больной, - махнул рукой наркоман и облокотился на чужие вытянутые ноги, - До дна... - Знаешь... После того, что мне рассказал Руморибус, мне даже как-то боязно! Вдруг это яд... - пристально посмотрев сначала на мутную жидкость, а затем на бледного парня, поморщился блондин. - А ты больше слушай этого сказочника... Ох уж эти сказочки... Ох уж эти сказочники... - кривляясь, пропел безумец. На это Великий лишь поморщился еще больше. - Малы-ы-ыш! Ты что, мне не веришь, а, малыш? - поворачивая лицо к императору, протянул Делириум и с прищуром взглянул в его синие глаза своими алыми. Мужчина на секунду прикрыл глаза, а затем спокойней выдохнул: - Верю... - Вот и чудно. Тогда давай! За здравие! - хлопнул в ладоши белесый паренек. Император чуть покачал головой, а затем быстро осушил содержимое стакана, кривясь от горького вкуса. - Ну что, распробовал отраву? - скалясь, поинтересовался Левая рука. - Нет... Только привкус твоего пальца, - с издевкой проговорил блондин, откидываясь назад, на подушки, и с силой зажмуривая веки, - Сколько ждать? - Как всегда, минут десять, - поворачиваясь на бок, отозвался альбинос. А затем, заметив, как светловолосый болезненно хмурится, изрек серьезней обычного, так, что даже тон поменялся, стал менее скрежещущим, ровным: - Что, сегодня сильнее обычного? - Это из-за тебя, упырь... - протяжно произнес Рэджен. - Я думал, из-за погоды... Мол, нелетная, - пожал плечами Лир. - Вот приду в себя... Я на тебе живого места не оставлю... - гневно выдохнул мужчина, - На улице чертов бунт и температура минусовая... Тебя не было четыре гребаных дня! Урод безмозглый... - Ладно, Рэджи, полно тебе... - усмехнулся Шут и, привстав на локтях, подполз к Великому ближе, - Мы ж оба знаем, что тебя сейчас так от погодки плющит, а когда тебя плющит, тебе страшно и одиноко... И тебе просто нужен кто-то под боком. - Закрой рот... - приоткрывая глаза, прорычал Викариус-Дэя и, схватив клоуна за белесые волосы, подтянул к себе. Делириум негромко хихикнул и улегся поудобнее на чужом плече, глубоко вдыхая. Недолго помолчав, он поправил пряди волос блондина, что выбились из хвоста, и вновь оскалился. - Знаешь, я тут подумал... – почти шепотом начал белый. - Даже подумал... – хмыкнул мужчина, приоткрывая один глаз. - Хех, да... Ты ведь такой же сломанный, как и я, – кривясь, проговорил красноглазый парень. - Это еще с какого? - Ну, сам подумай! Вот какой из тебя садюга? После того как попытаешь жертву, ты лезешь обниматься и желаешь, чтобы она осталась с тобой, м? – припоминая весьма нежное поведение для такого жестокого человека, как император, хрипло засмеялся Шут. - Не помню, чтобы ты жаловался… Жертва, - слабо усмехнулся Рэджен, наблюдая за клоуном. - Ну или какой из тебя насильник? – театрально раздувая слова, вскинул белесые брови паренек. - Вот сейчас голова пройдет и посмотрим... - Если б не знал про тот случай с Руби, то вообще б ни в жизнь не поверил! Да и там свои особые аспекты были. - Что ты этим хочешь сказать? - Рэдж... Ты не устал притворяться? Я, например, устал. И именно поэтому самосжигаюсь... - Ты не сгоришь до конца. Ты боишься смерти. Да и я не позволю. - Сколько раз ты мне зашивал руки? - Семь раз... - Заставлял промывать желудок от отравы? - Четыре раза. - Не давал выпрыгнуть из окна... - Три раза. - Вот и подумай - как ни прискорбно, но только ты меня держишь в этом Аду. Только из-за тебя я все еще здесь. А значит... Я не боюсь смерти. Это ты ее боишься. Но я же обещал! И слово свое держу. Я не брошу тебя, ты не останешься здесь один. - Спасибо, мистер Суицидальность, - невесело улыбнулся Великий. - Не за что, господин Гневливость... Так как насчет сегодня побыть самим собой? – также отстраненно изрек Советник. - То есть ты вновь расхреначишь себе руку ножом, а я заштопаю ее и полезу обниматься - так, что ли? - Почти... – положив свою ладонь поверх ладони блондина, широко оскалился Делириум.