0
У капитана Интернациональной Полиции Кая Киске не было выходных. Общеизвестным фактом являлось то, что он работает круглосуточно, чтобы защитить мир и порядок если не во всей Европе, то по крайней мере в Париже. Помимо прочего, костяк полиции составляли бывшие члены Священного Ордена, которые не смогли принять мирную жизнь после окончания войны. И многие из них прекрасно помнили требовательность бывшего Командующего Киске к самому себе и окружающим. Поэтому известие о том, что капитан запросил недельный отпуск, повергло подчиненных в шок. — Вы могли бы просто сказаться больным, сэр. Никто бы не посмел проверять. Его секретарь и доверенное лицо, бывший военный офицер Бернард Дюваль, даже через экран коммуникатора умудрялся выглядеть осуждающе. Они говорили по-французски, как и всегда между собой, и Бернард явно сдерживался, чтобы не вставить в речь пару сочных бранных слов. Кай вздохнул. Если бы все было так просто. — Я не беспокоюсь о том, чтобы лгать руководству, если ты об этом. Но я не хочу вводить в заблуждение остальных. — И поэтому вы поставили себя под удар. «Отпуск»! В такое время! — Бернард провел рукой по лицу. — Извините за резкость. Но теперь за вами будут следить пуще прежнего. — В этом нет ничего нового. Сегодня за мной следят меньше, завтра больше, — Кай добавил в голос серьезности. — Совсем другое дело — паника, которая точно возникнет, если рядовые решат, что капитан слег с неизвестной болезнью. Бернард умолк. Они оба знали, что Кай прав. В конце концов, активность организации ассасинов никто не отменял, и некоторые из них предпочитали старому доброму клинку более сложные способы устранения нежелательных лиц. То, что капитан Киске в определенных кругах был лицом крайне нежелательным, мало кем ставилось под сомнение. — В любом случае, с тобой на посту офис будет в надежных руках, — ободряюще произнес Кай. Его секретарь был опытным седым лисом. Он умел отвечать на неудобные вопросы, вкладывая в минимум слов столько пассивной агрессии, чтобы у кого угодно пропало желание контактировать с офисом капитана на ближайший год. Бернард хмыкнул. — Вы имеете в виду «все будут бояться обращаться к старику Дювалю»? Несмотря на ироничный тон, он явно воспринимал это как комплимент. — Что ж, я уличен, — Кай поднял руки в знак поражения. — Во всяком случае, у меня нет такого же таланта к переговорам. — Вы прибедняетесь, сэр. Буквально сегодня наблюдал вольный пересказ в лицах от лейтенанта Вуйчик, как «капитан Киске элегантно отбрил церковную комиссию». Кай кашлянул. — Лестно слышать, но я не думаю, что в моей ругани есть место, кхм, «элегантности». В коммуникации с вышестоящими чинами невозможно было проявить ни капли честной злости, отчего Кай вмиг становился болезненно вежливым, начинал выражаться двусмысленно и впоследствии корил себя за урезанные бюджеты. — Как скажете, сэр, — Бернард не стал спорить. — Удачного отпуска. Кай отключил коммуникатор и утомленно откинулся на спинку кресла. — «Отпуск», да? Он повернулся на голос. — Вы знаете французский, капитан Сфонди? Джонни пожал плечами. — Только общие фразы. Бонжур, мадам, вуле ву куше авек муа, и все в таком духе, — он подмигнул, но тут же одернул себя. — Прошу прощения. Все время забываю, что вы человек церкви. — Я не священнослужитель, — мягко возразил Кай. Джонни подошел к его креслу и задумчиво воззрился в иллюминатор. — Ясен черт, что не священнослужитель. Но от вас так и веет праведностью. Еще чуть-чуть, и я начну исповедоваться. — И тем не менее, отпуск я провожу, занимаясь нелегальными вещами с разыскиваемыми преступниками, — вежливо подметил Кай. — Не пугайте меня, офицер, — хохотнул Джонни. — Или я буду раскаиваться по поводу своего образа жизни чуть больше, чем нужно. Кстати, насчет нелегальных вещей… Кай вмиг посерьезнел. — Да? — Я думаю, что мы будем на месте через час.1
Занавески колыхались на ветру. Кай мгновение колебался, но все же решил закрыть окно — на случай, если сереющие облака решат превратиться в тучи. В последнее время погода в Париже была прескверной, и какая-то часть Кая была рада, что он на время свободен от патрулей. Можно было подумать, что капитану полиции не пристало месить грязь сапогами вместе с рядовыми офицерами, но он так не считал. Людей категорически не хватало. Несмотря на острую потребность в рекрутах, в ряды Интернациональных Полицейских Сил люди шли неохотно, предпочитая более мирное ремесло, или напротив, карьеру охотника-фрилансера. В конце концов, нести справедливость было гораздо приятнее, когда на горизонте маячила круглая сумма, значительно превышающая зарплату офицера. Кай их не винил. Он присел обратно на стул у кровати. Гостевую комнату наполнял запах медикаментов. Доктор Фауст, которого ему повезло довольно быстро отыскать в парижских трущобах, звенел какими-то инструментами из своего чемоданчика. Все это вызывало чувство дежавю. Медицинский спирт и травы. Бытовой, почти родной запах военного лазарета. Он тряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминания. В то же время, нескладная фигура его гостя замерла. Доктор энигматично наклонил голову, о чем-то задумавшись. Кай нетерпеливо постучал по полу носком ботинка. — Доктор, вы молчите уже какое-то время. Я хочу знать ваше мнение. Фауст отложил стетоскоп и повернулся к Каю. — Извините, офицер. Просто, когда вы сказали, что кому-то срочно нужна медицинская помощь, я не ожидал… — он махнул рукой в сторону кровати. — Что им окажется Сол Бэдгай. Кай взглянул на Сола. Тот все еще пребывал в забытьи. Он часто дышал, а его кожа блестела от пота. — Я, признаться, тоже, — тихо сказал Кай. — Я предполагаю, что он тут не в качестве арестанта? — спросил Фауст, замеряя сканером температуру Сола. — Нет, что вы! — торопливо ответил он. — Уточняю, потому что мне бы хотелось спокойно заниматься лечением, не думая о том, что мы с ним оба выйдем отсюда под конвоем. Кай бросил быстрый взгляд на Громопечать. Меч стоял чуть поодаль, но в зоне легкой досягаемости. Конечно, он рисковал, приводя сюда Фауста. Но еще больше рисковал, решив приютить Сола в собственной квартире. — Я пойму, если вы не захотите помогать полицейскому… — Не оскорбляйте меня, офицер, — прервал его Фауст. — Я в первую очередь врач, и только во вторую политически ангажированный преступник. Кай открыл было рот, чтобы спросить, в чем конкретно состоит ангажированность Фауста, но тут Сол беспокойно заворочался. Он автоматически потянулся поправить его одеяло. — Так значит, вы и вправду друзья, — сказал Фауст. — С известным охотником за головами. Его тон был нейтрально вежлив. Кай задумался. — Мы вместе служили. Да, пожалуй, я бы назвал нас друзьями. — Я буду положительно удивлен, если он об этом знает, — Фауст повторно проверил пульс Сола. — Не то чтобы я сомневался в вашей способности заводить друзей, офицер. Но мистер Бэдгай кажется мне холодным человеком. Кай вежливо улыбнулся. По голосу Фауста сложно было понять, шутит ли он. — Я бы не назвал его «холодным»… — Нет, офицер, он буквально холодный. Вот, потрогайте. Кай протянул руку и осторожно коснулся пальцами плеча Сола. Оно было ледяным. — Это что, магическое истощение? — изумленно произнес Кай. В животе тут же растекся колкий холодок. Он не видел этого недуга с окончания войны и надеялся больше никогда не увидеть. Фауст цокнул языком. — Я вижу, что вам, как человеку со способностями к магии, не нужно объяснять симптомы. Вполне возможно, что магическая система мистера Бэдгая сейчас работает как иммунная. Он достал из кармана блокнот, в котором быстро записал пару фраз. — Просветите меня, с чем мы имеем дело? Хронические болезни? Родовые проклятия? — Я ни разу не видел, чтобы Сол болел, — медленно произнес Кай. — Во время войны он буквально рычал на медиков, когда те пытались вытаскивать из него обломавшиеся клыки гиров. О потере сознания даже речи не шло. — Не было такого, — вдруг возразил хриплый голос со стороны кровати. Сол приоткрыл глаза и покосился на него. — Пять минут назад ты во сне пытался пнуть доктора, — сказал Кай. Он не заботился о том, чтобы скрыть возникшее облегчение. Сол был в бессознательном состоянии слишком долго, чтобы не беспокоиться о нем. — Уверен, это было оправданно, — сказал Сол. — Понятия не имею, зачем ты притащил этого фрика меня обследовать. Кай целенаправленно проигнорировал его и повернулся к Фаусту. — Пожалуйста, примите мои извинения. — Ничего, — махнул рукой доктор. — Бранящийся пациент — живой пациент. Фауст издал странный смешок. — Так, хватит трепа. Что произошло? — с нажимом произнес Сол. Кай взглянул на Фауста. Доктора сложно было прочесть, но скрывать от него правду смысла не было. К тому же, Сол предпочитал иметь на руках все факты как можно быстрее, иначе он становился… капризным. Больше, чем обычно. — Я нашел тебя в лаборатории Поствоенного Бюро. Ты только успел сказать, что тебя задел дротиком один из ботов, и упал без сознания. Сол продолжал сверлить его взглядом. — Что с лабораторией? — Они все заминировали, — отчет Кая был лаконичен. — После того, как мы тебя вынесли, была серия взрывов. Судя по отчетам, все сгорело дотла. — Тск, — сказал Сол. — Опять пусто. Он утомленно прикрыл глаза. Кай отчего-то почувствовал себя виноватым. Фауст стал загибать свои по-паучьему длинные пальцы. — Холодная кожа, слабость, обморок. Нехарактерные реакции организма. Мутный взгляд, — он опустил руки на колени, игнорируя недовольное сопение со стороны кровати. — Боюсь, что в дротике был какой-то компонент, напрямую влияющий на магическую природу. Доктор умолк, оставив их осознавать произнесенный вердикт. Сол, по-видимому, уже сделал какие-то выводы, потому что он вдруг грязно ругнулся. — Что-нибудь болит? — участливо спросил Кай. — Самочувствие по шкале от одного до десяти? — добавил Фауст. — Ноль звезд, — Сол ощерился. — И разгромный отзыв на Амазоне. Кай кивнул. — Понятно. Он точно бредит. — И с каких пор ты заделался фронтовой медсестрой? — огрызнулся Сол. — Как точно подмечено, — сухо откликнулся Кай. — Рядом с тобой все равно что на фронте. Фауст прочистил горло, привлекая внимание. — Очевидно, некий яд заставляет какие-то процессы в его организме тянуть из него магическую силу. И судя по слабости, это происходит довольно стремительно. Чтобы сказать больше, мне нужен будет образец крови… — Нет, — отрезал Сол. — Сол, — мягко начал Кай. — Это ради твоего же блага… — Я не дам этому криптиду ни капли, даже если у меня начнут расти рога. Кай устало вздохнул. — Почему ты всегда такой упрямый… Фауст развел руками. — Что ж, я не могу заставлять пациента сдавать кровь без его согласия. В таком случае лечение несколько затруднено. Впрочем, — он поднял вверх палец. — Я могу облегчить симптомы! Порывшись в своем чемоданчике, Фауст извлек пузырек без этикетки и небольшую мерную ложку. — Нет, — снова произнес Сол. — Меня уже один раз отравили. Я не думаю, что если сложить два яда, то они друг друга нейтрализуют, это не арифметика. Кай бросил на него раздраженный взгляд и решительно выхватил у Фауста лекарство. — Одной ложки хватит, — подсказал доктор. — Киске. Не трогай меня. Сол звучал непривычно тихо и устало. Кай крепче сжал ложку в руке. — Прекрати. Ты на моей территории. А значит, будешь делать, что я скажу. Открой рот, — отчеканил он. Ответный взгляд Сола мог прожечь в нем дыру, но Кай встретил его стойко. К его удивлению, через пару мгновений Сол открыл рот и позволил влить внутрь лекарство. — Блергх, — Сол высунул язык. — На вкус, как задница. — Вот так-то лучше, — сказал Кай и поощрительно похлопал его по руке. Сол вздрогнул. Видимо, его знобило. — Хах, — сказал Фауст себе под нос. — Ну что ж, голубчик. Теперь постарайтесь не умереть. — Что ты мне п- Что бы Сол ни хотел произнести, он этого не успел. Его глаза медленно закрылись, и он снова осел на подушку. Кай моргнул. С немым вопросом на лице он развернулся к Фаусту. Видимо, выглядел он зловеще, потому что доктор медленно отодвинулся. — Не стоит на меня так смотреть, мистер Киске. Это всего лишь снотворное. Бровь Кая дернулась. — Вы сказали, что лекарство облегчит симптомы! — Конечно. Ничто так не помогает при магическом истощении, как хороший сон. К тому же, — Фауст поднялся на ноги, подхватив свой чемоданчик. — У меня есть подозрение, что Сол Бэдгай не относится к тем, кто обеспечит себя отдыхом по доброй воле.***
От чтения рабочего мануала, который Каю прислали на заверение, его оторвало громкое ругательство. — Какая занимательная словесная конструкция, — сказал Кай, перелистывая страницу. — Хотя я бы предпочел, чтобы никто не проделывал с конем то, что ты описал. Он подождал, пока ругань стихнет, и поднял взгляд на Сола. Погода и так была скверной, но Сол смотрел на него так мрачно, что Каю показалось, будто над Парижем сгустились штормовые облака. — Дубль два, — Сол ткнул в него пальцем. — Выкладывай, где я. Кай зевнул и отложил очки. Проекционный экран с мануалом свернулся в голубую точку на его коммуникаторе. — Не беспокойся, я бы не стал сдавать тебя в больницу. Все равно ты оттуда сбежишь. — Ты не ответил на мой вопрос. Сол скрестил руки на груди. В лежачем положении это выглядело не так внушительно, как предполагалось. — Это мой дом, — просто ответил Кай. — Дом? — Сол скептически поднял брови. — Ну, скорее не дом, а квартира, — пожал плечами он. — И не совсем моя, а служебная. Сол кивнул. — Ясно. То есть ты притащил меня в филиал отделения полиции. Я удивлен, что у меня нет кандалов на ногах… Ах да, тут они не нужны, потому что все прослушивается? Кай закатил глаза. Тон был знакомым. Сейчас Сол просто жаловался и потакать ему было излишним. Вместо этого он поднялся, подошел ближе к кровати и положил ладонь на щеку Сола. Тот немедленно свернул свои разглагольствования. — Что ты делаешь, — сердито сказал он. — Проверяю, есть ли у тебя жар, — медленно, как ребенку, объяснил Кай, — Я же не могу сделать это сквозь твой налобник. — У меня всегда жар, Киске. Я его генерирую. В этом моя фишка. Кай убрал руку. — Вчера медсестра на корабле сказала, что ты расплавил градусник, пока был без сознания. — Чушь. Я просто спал, и мне приснилось, как я убиваю гира класса «Погибель». — М-хм. Жар у Сола был. Несмотря на его природный талант к магии огня, Кай был уверен, что у здоровых людей кожа не такая горячая, что руку тут же хочется отдернуть. На прикроватном столике, по рекомендации Фауста, стояла приготовленная загодя миска с прохладной водой. Кай взял в руки лежащее рядом с ней полотенце. — Я сейчас встану и уйду, — предупредил Сол, смерив его подозрительным взглядом. — Удачи. Кай присел обратно в кресло, терпеливо сложив руки на коленях. Сол приподнялся на кровати. Было очевидно, что даже такое простое действие заставляет его прилагать усилия — он сжал губы и громко дышал через нос, пытаясь скрыть свое напряжение. Кай с трудом удержался от назидательной ремарки. Конечно, Писание было отличным источником поучений на все случаи жизни, но что-то подсказывало ему, что Сол бы этого не оценил. Чтобы лишний раз не мотивировать Сола доказывать собственную состоятельность, Кай отвернулся от него и опустил полотенце в миску. Через несколько безуспешных попыток сесть прямо Сол сдался и упал на подушки, тяжело дыша. Кай шлепнул на его лицо прохладную ткань. Сол умолк. Но ненадолго. — То есть вы прямо на казенном корабле сунулись в суперсекретную лабораторию Бюро? Как топорно. Неудивительно, что те решили все взорвать. Кай мотнул головой. — Нет. Капитан Сфонди любезно согласился меня подвезти. — Неужели? — Сол присвистнул. — И часто ты сотрудничаешь с пиратами, Киске? — Какое совпадение, — откликнулся Кай с напускным безразличием. — Сфонди спросил меня о том же, но относительно тебя и охотников за головами. Сол напрягся. Его глаз видно не было, но он тут же сжал челюсть, как на допросе. — И что ты ответил? — Ничего, — беззаботно ответил Кай. — Он просто решил, что ты тайно работаешь на полицию. Я не стал его разубеждать. Сол закашлялся. Кай полностью осознавал иронию ситуации. Забавным казалось даже не то, что это предположение высказывал капитан пиратского корабля, а возникший перед его внутренним взором образ Сола в рядах Интерпола. Только те, кто видел Сола в униформе Ордена, могли его в ней представить. Остальные бы просто не поверили. С этой точки зрения он был бы идеальным полицейским под прикрытием. Он подавил улыбку и потянулся сменить полотенце.***
Кай закрыл экран коммуникатора, борясь с навязчивым желанием закинуть его подальше. Факты, перед которыми поставил его видеозвонок с Бернардом, были немногочисленны — взрыв на складе, разумеется, официально не находился в ведении Поствоенного Бюро, но при этом и не был назначен областью ответственности полиции, провалившись в печально известную «серую зону». Но, разумеется, именно полицейским в связи с этим делом все же следовало заполнить тонну бумаг. Как и следовало ожидать. Кай задумчиво постучал пальцами по подлокотнику. Проект разработки роботов на словах был секретным и полулегальным. На деле же за ним стояло не только Бюро, но и конкретные влиятельные персоны из военного управления. Если бы только Бернард смог указать ему на кого-нибудь… Конечно, как официальное лицо «капитан Кай Киске» не смог бы просто так подойти и спросить напрямую ни про роботов, ни про яд. Это было бы просто глупо. Но он все еще был в «отпуске». А значит, выступал как лицо частное. Из соседней комнаты раздался звук, подозрительно напоминающий падение крупного мужчины с кровати. Кай вздохнул и помассировал виски, снимая напряжение. Возможно, Фауст знал Сола лично, а может, просто был восприимчив к человеческой натуре, как и полагалось врачу. Но он оказался прав — судя по торопливым движениям и периодическим звукам столкновения с мебелью, Сол, чуть встав на ноги, действительно решил ретироваться. Хотя, по скромному мнению Кая, это больше было похоже на попытку побега рыбы из аквариума. Конечно, рыба не стала бы так непристойно браниться в процессе, но грации в ней было бы ровно столько же. Кай отложил документы в сторону и стал ждать. Медленные шаги за стеной возвестили, что Сол все-таки проявил редкое благоразумие и решил не прыгать из окна. И, поскольку коридор к входной двери вел мимо гостиной, их встреча была неизбежна. Наконец в дверном проеме вырос темный силуэт. Сол ожидаемо держал в руках свою походную сумку, но что-то в нем выдавало, что далеко он не уйдет. Щурясь от света лампы, он облокотился на косяк. — Я думал, примерные христианские мальчики в это время спят, — сказал Сол. Кай фыркнул. — Вполне возможно. Я об этом ничего не знаю. — Как всегда, само очарование, — обронил Сол. Но за словами не было привычной уже остроты. Они помолчали. Сол склонил голову набок. Кай невольно сравнил его с котом. Во взгляде Сола сквозило какое-то странное любопытство, доселе ему незнакомое. — Что, не прикажешь мне остаться? Не заставишь меня? Впрочем, если бы Сол и вправду был котом, то наверняка шлепнул бы его лапой — просто чтобы проверить, будет ли он протестовать. Это было в его духе. — Нет. Если хочешь, можешь идти, — Кай пожал плечами. — У меня нет прав тебя удерживать. — Это верно. Сол стоял так тихо, как только может стоять человек его темперамента. В такую погоду воздух казался плотнее обычного, и вне света от лампы комната была погружена в густую темноту. Кай видел только очертания его массивной фигуры. Может, ему казалось, но глаза Сола отражали свет немного ярче, чем следовало. Он нервно теребил пальцами нательный крестик, надеясь, что поступает правильно. Каких-то вещей не мог знать даже проницательный Фауст. Каю хотелось, чтобы Сол остался. Именно поэтому заставлять его было нельзя — иначе Сол начнет упрямиться из принципа, и найдет в себе силы уйти в ночь, даже если это его абсолютно обескровит. А может быть, Кай был неправ. И сейчас просто выгонял больного человека на улицу, как последний негодяй. Его напряженные размышления прервал неожиданно громкий стук, с которым сумка Сола рухнула на пол. Не говоря ни слова, он облокотился о стену и медленно сполз вниз. Забыв про все сложные планы, Кай тут же вскочил и подбежал к нему. — Сол! Тот застонал. — Каждый раз, когда ты зовешь меня по имени, за этим следует что-то раздражающее. — Ну извини, — огрызнулся Кай. — Говори со мной. Что ты хочешь? Сол поднял голову и посмотрел прямо на Кая. В полумраке комнаты его глаза блеснули золотом. Время замедлилось. Кай мельком подумал что-то о тиграх и ланях. — …Выпить, — наконец произнес Сол хрипло. — Воды, — сказал он не подлежащим обсуждению тоном. Сол скривился. Кай принял это как хороший знак. Он встал, налил из графина стакан воды и вернулся обратно. Одной рукой он поднес стакан к губам Сола, другой поддержал его голову. Сол не противился, только сделал несколько жадных глотков и обмяк. — Тащить до кровати или сам дойдешь? — деловито уточнил Кай. — Ты это всем гостям говоришь? — оскалился Сол. Кай решил, что Господь совершенно точно простит его, если он ударит Сола небольшой молнией.***
За окном бушевал ливень. Состояние Сола ухудшилось. Несмотря на колкие комментарии, стоило ему вернуться обратно в постель, как он тут же провалился в забытье, а температура воздуха в комнате начала стремительно повышаться. Кай утер выступившую на лбу испарину и снял с лица Сола очередное полотенце. Оно было сухим, будто его только что вытащили из машины в прачечной. Он уже встречался с таким. И не раз держал за руку угасавших солдат, каждый раз спрашивая себя, что можно было сделать по-другому. Магическое истощение было «тихим убийцей». Сначала человек замерзал и в целом происходил упадок сил. Если вовремя остановить мага, то он вставал на ноги после небольшого отдыха. Если же магическая сила иссякала полностью, то тело начинало буквально сгорать на глазах. Поэтому без помощи опытных медиков смертность среди маготряда могла настичь не во время битвы, а после, в результате отката. Сол Бэдгай же был особенным случаем. Кай не был дураком и всегда подозревал, что Сол не до конца человек. У него было много странностей. Когда он сказал Фаусту, что Сол не был в восторге от внимания фронтовых медиков, он не лукавил. Однако, Кай решил не уточнять, что после ранений у Сола не оставалось шрамов. Знали об этом немногие. Еле державшихся военных докторов в целом не интересовали личные дела пациентов, а Кай просто радовался тому, что Сол в очередной раз не умер. В этом смысле иметь подчиненного со сверхъестественными способностями было только выгодно (особенно если они так плохо слушались приказов, как Сол). Поэтому, когда много позже Кай встречал Сола при невероятно странных (для обычного человека) обстоятельствах, у него было больше поводов злиться на его упрямство, чем удивляться новым граням его возможностей. Во всяком случае, это было гораздо легче делать, помня о его маленьком секрете. Он злился и сейчас, в том числе и на себя самого. Если бы Кай знал про Сола немного больше, он смог бы ему помочь. Но Сол был скрытен, и как бы Кай ни старался, достучаться до него он не мог. И теперь Сол стремительно сгорал, и Кай даже не был уверен, в чем себя винить — он то ли был слишком настойчив, то ли недостаточно гибок. Он вытряхнул из сумки вещи Сола, про себя извиняясь перед ним за вторжение в личную жизнь. На первый взгляд, там не было ничего, что могло бы дать Каю хоть какие-то подсказки. Запасная одежда, комплект инструментов, пачки сигарет, горсть маленьких ремешков. Кай повертел один из них в руках. Из всех аксессуаров Сол больше всего любил ремни, но эти были слишком тонкими. Единственное уместное им применение, это… Кай поднял голову. Налобная повязка Сола. Тот раз, когда Сол снимал ее в присутствии Кая, окрасился в его памяти багровым чувством вины. Кай вероломно заманил его в ловушку, чтобы выведать информацию по текущему расследованию, а Сол… спас их обоих от огромного куска раскаленной плоти, падавшего с неба. Кай сжал ремешок в руке. Каким бы сверхъестественным существом ни был Сол, раз он был способен лечить собственные раны без шрамов, то существовал шанс, что его природные ресурсы помогут ему побороть яд. И раз снятие этой штуки на лбу высвобождало часть этих ресурсов, то вывод был очевиден. Кай запустил пальцы в волосы Сола. Они были влажными от пота. Он расстегнул ремешки на виске и положил устройство на прикроватный столик. Пряди волос опали вниз, обрамляя точеное лицо. Кай почувствовал незримое присутствие чего-то удушающе большого. Его переполнил будоражащий нервы экстаз, словно перед прыжком с обрыва. Воздух зазвенел. Мысли о тиграх и ланях вернулись невпопад. Чувствует ли лань страх, зная, что тигр притаился в траве, но увидеть его невозможно? Ощущает ли нечто Другое, уже дышащее ей в шею? Кай нестерпимо захотел обернуться, но вместе с тем, не мог оторвать взгляда от Сола. Нечто массивное, казалось, подошло к нему со спины. Волосы на загривке встали дыбом. Кай зажмурился, ожидая касания или удара. И тут все кончилось. Он судорожно выдохнул, забыв, что задерживал дыхание. Комнату вновь наполнил мирный звук дождя за окном. Сол беспокойно нахмурился во сне. Видеть его без повязки было непривычно. Он был красив, как византийский святой со сводов полуразрушенных ортодоксальных храмов, которые Кай временами видел в походах. Суровые брови вразлет, правильные черты лица, тонкие губы, обычно искривленные в недовольстве, прямой изящный нос. Разящая сила грозной Божьей Воли. — Должно быть, твои родители были очень хороши собой, — губы Кая тронула грустная улыбка. Он протянул руку и поднял с разгоряченного лба челку. Клеймо гира. Кай не удержался и провел по нему пальцами. Удивительно, но это не вызвало у него никакой реакции. Кая больше волновало то, что кожа под его рукой, кажется, становилась горячее с каждой минутой. Внезапно глаза Сола распахнулись. На Кая смотрели два сияющих желтых огня без зрачков. Кай не нашелся, как объясниться, и просто продолжил гладить его по волосам. — Тихо, тихо, — сказал он как можно более спокойно, как если бы разговаривал с животным. — Тебе лучше поспать. Рука Сола взметнулась к его ладони, мазнув по коже когтями. Пару секунд спустя, удостоверившись, видимо, что ему не угрожает опасность, он снова уронил ее на одеяло. Кай поправил подушку под его головой. Происходящее ощущалось… нормальным. Возможно, Кай так привык к тому, что Сол оставляет его без объяснений, что загодя готовил себя к любой сверхъестественной ерунде. А может, он просто был слишком сфокусирован на цели — сперва оказать помощь, а разбираться позже. Из миски с холодной водой он достал компресс и положил Солу на лоб. Символ гира исчез под влажной тканью.***
Кай проснулся от того, что ему было жарко. Рядом с ним на кровати привольно растянулся Сол. Кай скользнул по нему взглядом, проверяя, все ли в порядке. Спутанные волосы разметались по простыням, дыхание глубокое, ровное, поднимает грудь на каждом вдохе… Его мысли заметались. Сол пришел к нему из гостевой комнаты? Почему? Хотел напасть, как гир, но был слишком слаб? Маловероятно, Кай все равно бы собирал внутренности по стенам. Гирам не было свойственно щадить своих жертв. Пока он предавался сконфуженным терзаниям, Сол протянул руку и положил ему на живот. Кай в оцепенении уставился на нее. Жест был настолько неожиданным, что он даже не сразу осознал, что пальцы Сола венчали нечеловечески острые и длинные когти. Кай осторожно убрал ладонь Сола со своего живота. На долю секунды он замер, касаясь сухих пальцев. Кожа Сола не обжигала, как накануне, но все еще была ненормально горячей. Он поднял глаза, и тут же встретился с внимательным взглядом. — А, ты проснулся? — Кай неловко улыбнулся, отдергивая руку. — Как ты себя чувствуешь? Сол издал глубокий, низкий звук, почти рычание. Он исходил откуда-то из глубины его груди, и в нем абсолютно отсутствовало что-либо человеческое. Кай не успел спросить, в чем дело, как Сол, не говоря ни слова, сгреб его в охапку и смачно лизнул в щеку. Он понял, что день предстоит долгий.***
Кай Киске, как никто другой, был в курсе, что Солу Бэдгаю не чужды розыгрыши. В Ордене никто не считал, что над командиром уместно подшучивать, даже если де факто тот — обычный вспыльчивый юнец. Но для Сола, казалось, субординация была пустым звуком, а наказания вызывали лишь легкий дискомфорт. Поэтому Кай временами обнаруживал себя целью по-детски дурацкого розыгрыша, вроде ведра с водой, привязанного над дверью. Конечно, жертвой такой шутки мог быть кто угодно, помимо него, и существовала вероятность, что Кай просто оказывался там случайно. Но все выдавало лицо Сола — когда Кай попадался, тот даже не стремился скрывать самодовольную ухмылку. Она была слишком раздражающей, чтобы Кай ее не замечал. Единственную попытку Кая уличить Сола на словах тот также проигнорировал. «Если бы Ваше Преосвященство был менее серьезен, то, может быть, встречал бы в жизни поменьше ведер, » — сказал ему тогда Сол. Кай намек уяснил, и был крайне доволен, когда следующее стратегически расположенное ведро с водой опрокинулось уже над головой Сола. Именно поэтому Кай был абсолютно уверен в том, что происходящее в данный момент розыгрышем не являлось. Сол выглядел совершенно блаженным. На Кая смотрел пустой, расфокусированный взгляд. — Сол? — шёпотом позвал он. Тот продолжал молча наблюдать за ним круглыми глазами. Вблизи Кай мог рассмотреть, что вместо привычного карего цвета радужка полностью стала ярко-желтой, и ее прорезали вертикальные зрачки. Сол облизнулся. Мелькнули и пропали длинные, острые резцы. Умом Кай понимал, что ему следовало испугаться за себя. Это самое логичное в ситуации, когда напротив него монстр, целиком состоящий из мышц и острых углов. На воображаемом поле боя у Кая еще мог быть шанс на успешную оборону против зверя — он смог бы оценить обстановку и использовать ландшафт в свою пользу. Но собственная постель ему никаких преимуществ не давала. В голове Кая привычно всплыли несколько пассажей из мануала Ордена по военной стратегии. «Оборона в закрытых помещениях. Шаг первый: возьмите меч. Шаг второй: при первой же возможности, немедленно покиньте помещение.» Он отмахнулся от них. Внутри нарастало беспокойство за Сола. Кай обхватил ладонями его лицо. — Сол, скажи что-нибудь. Ты помнишь, как меня зовут? Какой сейчас год? Тот не ответил. Только издал очередной утробный звук, и совершенно по-кошачьи потерся щекой о его руку. Внутри Кая начинало заниматься чувство паники. Видеть Сола в состоянии бессловесной твари было неправильно. Он бы понял, если бы Сол даже в таком положении оставался упрямым и непокорным, как дикий неподконтрольный гир, но выглядело это так, словно все черты его личности просто стерли одним махом, оставив пустую оболочку. В довершение ко всему, Кая не покидало чувство, что это его, его лично, вина. Что он, будто в старой сказке с сомнительной моралью, нарушил какой-то запрет, о котором не имел ни малейшего понятия. — Нет-нет-нет… Бормоча в процессе ругательства на французском, Кай выпутался из простыней и чужих конечностей и ринулся в гостевую спальню. Повязка была там же, где он ее и оставил — на прикроватном столике. Он схватил ее и чуть не выронил от неожиданности — материал был теплым, словно живой. Но у Кая не было времени анализировать ощущения. Он вернулся в спальню и подошел к кровати. Увидев его, Сол присел, вопросительно повернув голову. — Посмотри на меня, пожалуйста. Кай сказал это автоматически, отчего-то ожидая, что Сол его поймет. Но тот продолжал глядеть исподлобья, словно ожидая удара. Он ощутил укол страха, но тут же себя одернул — времени раскисать не было. Кай приподнял лицо Сола за подбородок, смахнул со лба растрепавшиеся пряди и закрепил повязку на месте, быстро затянув ремешки. Секунды тянулись одна за одной, но ничего не происходило. Его сердце упало. Кай стиснул зубы, беспорядочно перебирая в голове варианты возможных действий. Он склонил голову, уронив на ткань влажные капли. Он удивленно утер лицо рукавом, стирая выступившую испарину. Температура воздуха, пришедшая с прошлой ночи в стабильное состояние, снова начала расти — так быстро, что он даже не успел этого заметить. Прежде чем Кай успел что-то произнести или предпринять, раздался треск- и на простыни упали дымящиеся половинки налобной пластины.***
Контакт, который оставил ему Фауст, переводил звонки на автоответчик, который бодрым голосом советовал оставить сообщение после сигнала и пить побольше воды. Бернард же, судя по односложным текстовым сообщениям, был озадачен бумажной работой по взрыву на складе. Впрочем, Кай даже не представлял, с чего начать объяснение сложившейся ситуации, поэтому быстро отказался от идеи просить его помощи. Выйти же из дома Кай не мог, потому что оставлять Сола одного в таком состоянии было неразумно. К тому же, его личное пространство Сол покидать отказывался. Кай присел на край кровати, пытаясь собрать мысли в кучу, и к его спине тут же привалился горячий вес, а торс обхватили сильные руки. Он растерянно опустил взгляд. Теперь у него появилась возможность хорошенько разглядеть острые когти, которые, судя по виду, вполне могли вспороть металл. Но сейчас они покоились на его груди, как будто Сол стал маленьким животным — одним из тех, которым для чувства безопасности необходимо сбиваться в кучу с себе подобными. Разве что маленьким Сола назвать было сложно. Да и животным он не был. Он был гиром. Гиры, хоть многие из них и обладали чертами зверей, являлись биологическими механизмами, и подчинялись подобным им механизмам командного типа. Это была неоспоримая истина. За очень редким исключением. Кай устало склонил голову. Он ни разу не видел, как Сол кому бы то ни было подчинялся. Тот был словно соткан из противоречия. Конечно, существовала возможность, что Сол сам был гиром командного типа. Или одним из старых экспериментов Поствоенного Бюро. Или же он мог быть вовсе не гиром, а чем-то совершенно иным, вроде одного из «теневых созданий», как их называли в Ордене. Также существовала вероятность, что Кай просто не знал чего-то об окружающем его мире. Одна из ладоней Сола устроилась аккурат напротив его сердца. Кай положил сверху свою руку, пробуя когти на остроту. Сол слегка царапнул его в ответ и прижался ближе. — Не бойся, — сказал зачем-то Кай. — Я никуда не денусь. Его слова гулко отразились в безответной тишине комнаты.***
Единственное, что мог сделать Кай в сложившейся ситуации — следовать голосу логики. И она подсказывала, что если он хочет помочь Солу, то в первую очередь следует позаботиться о том, чтобы самому сохранять спокойствие. Когда Кай поинтересовался у Клиффа, что тот находил в коллекционировании чайных сервизов, тот ответил просто — рутину. «Знаешь, парень, когда тебя сплошь и рядом окружают экстраординарные события, единственный способ остаться в здравом уме — это ни о чем не думать. Ничто так не помогает, как простые действия. Встать, умыться, поесть, стереть пыль с сотни винтажных чашечек». Что и говорить, спустя несколько лет Кай тоже стал коллекционировать сервизы. Логика подсказывала ему, что вне зависимости от видовой принадлежности Сола, статистически любому существу станет лучше, если на столе будет завтрак. Который, в свою очередь, следовало приготовить. Познания Кая о кулинарии ограничивались кухонными дежурствами в детском доме. Но и это продлилось недолго, потому что он скоро обнаружил себя в окопах. Поначалу Кай еще делал грязную работу вместе с новобранцами, но вскоре его ранг начал стремительно расти, и подобные вещи выпали из зоны ответственности. С тех пор голова Кая была плотно занята тактикой и тонкостями коммуникации со спонсорами, а еда воспринималась эксклюзивно как топливо. За исключением сладостей. Во время войны они были редкостью, и даже сейчас, годы спустя, когда мир уже начал оправлять крылья и жизнь стремительно становилась более обыденной, Кай смотрел на пирожные, как на нечто особенное. В любом случае, пусть «обыденность» в случае Кая совсем не значила «простоту», но даже он мог хотя бы нарезать хлеб и что-нибудь на него положить. Внезапно он судорожно выдохнул, еле удержавшись на ногах. С губ слетело ругательство. Погруженный в свои мысли, он не услышал, как Сол выбрался из постели, и подошел к нему, решив навалиться всем своим теплым тяжелым весом. Кай замер с ножом, занесенным над сыром. Не прошло и двадцати минут, как Сол снова обнимал его, в этот раз скромно положив подбородок на плечо. В мгновения ока его эмоции сложились в сложный калейдоскоп. Инстинктивное чувство опасности тут же сменилось осознанием ситуации. И, словно завершающий штрих узора, внутри разлилась острая тянущая тоска. В голове возник размытый образ, будто из книги или сна. Кай стоит напротив окна и смотрит, как над крышами занимается заря, потому что снова рано проснулся. В его руках чашка кофе. Сол подходит сзади, точно так же обнимает его. И называет его имя, заставляя почувствовать на коже горячее дыхание- Реальный Сол над его ухом широко зевнул, обнажая клыки. Кай опустил нож на доску, отгоняя наваждение. В груди все еще болезненно тянуло, а щеки горели, несмотря на окружавшую прохладу кухни. Он хотел бы успокоить себя какой-нибудь мудрой цитатой из книги. Или одной из бесчисленных присказок Клиффа, которые у того находились в любой обстановке. Но, как назло, он не мог ничего вспомнить — голова была пуста, а сердце быстро билось. В одном он был уверен совершенно точно — нельзя так думать о товарище, который полагается исключительно на его милость. В сложившейся ситуации не было ровным счетом ничего хорошего, и из нее следовало выбираться как можно быстрее. Каю нестерпимо хотелось отвесить себе пощечину. Как обычно, дьявол не дремал, находя крошечные червоточины в его душе и упорно их расцарапывая. Маленький голос в подсознании пропел — ты ведь хотел, чтобы Сол тебе доверял. Чтобы наконец перестал убегать. А для чего ты этого хотел? Чтобы восстановить справедливость? Понять наконец его мотивацию? Или же ради своих мелочных, эгоистичных желаний? Вот, гляди, он тебе полностью доверяет, как покорный агнец. Ты не рад? Или все-таки?.. — Нет, — резко сказал Кай вслух. Сол беспокойно поднял голову. Сейчас Кай был рад, что тот не видит его лица. Не покидало чувство, что если бы Сол каким-то невообразимым образом догадался, что творится у Кая голове, то Кай бы потерял последние остатки его уважения. Он выровнял дыхание и успокаивающе похлопал Сола по руке. — Так. Тебе нужно восстанавливаться. Как насчет еды?***
Кай Киске слыл отличным стратегом. В конце концов, кого попало не назначали на должность Командующего. Но он по какой-то причине не предусмотрел, что такая простая задача, как завтрак, будет включать в себя ряд усложняющих обстоятельств. Например, сидящего напротив Сола. И тот факт, что Каю все-таки придется начать смотреть ему в глаза. В числе прочих наставлений доктора Фауста было то, что пациенту «с М.И. пятой степени» было чрезвычайно необходимо избегать обезвоживания. Кай протянул Солу чашку с водой. — Постарайся не разбить, — сказал он, чтобы как-то заполнить тишину. — Хотя она мне не нравится, но это подарок кардинала. Сол взял ее, обхватив когтистыми пальцами с обеих сторон. В его больших ладонях чашка выглядела крохотной. — Не могу представить, что кардинал решит сюда наведаться, — на автомате продолжал Кай свою светскую болтовню. — Но если я скажу ему, что разбил эту, то есть риск, что он подарит новую. Он делает это уже пять лет подряд, и с каждым разом они выглядят все хуже. Только не говори ему об этом. Сол осушил содержимое чашки парой глотков и, чуть помедлив, протянул ее обратно. На короткий момент Кай замешкался. Сол выглядел крайне разумно. Был ли хотя бы малейший шанс, что все происходящее просто было игрой? Задумчивый, он отставил чашку в сторону, но тут Сол придвинулся вплотную — так близко, что Кай мог разглядеть тени от его ресниц. Он нервно сглотнул. И все-таки, при всем желании, офицер полиции Кай Киске не мог представить, чтобы охотник за головами Сол Бэдгай, будучи в здравом уме, добровольно подошел к нему ближе, чем на расстояние меча. Отбросив сомнения, он вернулся обратно к своей основной задаче. Под пронзительно голодным взглядом Сола Кай поднес к губам сандвич и откусил от него небольшой кусок. Он понадеялся, что это будет достаточно очевидным приглашением к трапезе. Сол даже не притронулся к своей порции, только продолжил глазеть на него, переводя взгляд с тарелки на лицо Кая. Он показал на свой сандвич. — Ты хочешь этот? Я уверяю тебя, они одинаковые. Сол придвинулся ближе еще на пару сантиметров. — Ну что ж, за забором всегда трава зеленее, — Кай улыбнулся уголком губ. — Забирай. Он протянул Солу свою порцию. Однако, вместо того, чтобы взять ее в руки, Сол наклонился и откусил добрую половину. Кай медленно перевел взгляд на сандвич. Потом на Сола. Тот довольно жевал. Что, разумеется, было хорошо, потому что целью Кая было его накормить. Но он не думал, что кормить придется с рук. Не дожидаясь, пока Кай решится, с какой стороны подойти к этому обстоятельству, Сол взял его за запястье, и поднес его руку к своему рту. — Ах вот как, — с губ Кая сорвался нервный смешок. — Постарайся не кусать меня. Он не мог понять, доходят ли до Сола его слова, и если да — то насколько ясно. С какой стороны ни посмотри, ситуация была плачевной. Но Кай не мог спрятать улыбку, неожиданно возникшую на губах. Действие Сола было таким узнаваемо наглым и бесцеремонным, будто на мгновение в поведении зверя проскользнуло что-то от его настоящей личности. Не сильно задумываясь о том, что делает, свободной рукой Кай стер со щеки Сола соус и потрепал его по голове. Осознание собственных действий пришло к нему не сразу. Он уже прикасался к лицу Сола, когда тот был в забытьи, поэтому не видел в этом ничего зазорного. Но сейчас, когда тот просто не мог ему возразить, это казалось неправильным. К тому же, Сол воспринимал заботу о себе в штыки, и даже такие простые жесты в обычной ситуации наверняка бы его здорово разозлили. Пользуясь безнаказанностью, Кай, пусть самую малость, но все-таки дал себе волю. Преисполнившись неловкости, он отвел руку. Но второе запястье все еще было в плену. Кай несильно ущипнул Сола за нос. — Эй, если ты хочешь еще, то отпусти. Вместо ответа Сол среагировал недовольным «хмпф» и обстоятельно облизал его пальцы.***
Фауст потер подбородок. По крайней мере, так показалось Каю — Фауст выглядел задумчивым, а его рука на пару мгновений скрылась под маской. Созерцая долговязого доктора лишь на небольшом экране коммуникатора, понять оттенки его эмоций было сложно. Полуденный шум города проникал в квартиру. Тяжелое белесое небо время от времени радовало короткими вспышками солнца, виднеющегося сквозь разрывы в облаках. Откуда-то доносился аромат свежего хлеба, но стоило взметнуться порыву ветра, как его перебивал запах еще более свежей рыбы. Город продолжал крутить свои шестерни, нимало не заботясь о происходящем в отдельной казенной квартирке. Это привносило в мысли Кая толику спокойствия. Голова дремлющего на диване Сола лежала на его коленях. Кай время от времени успокаивающе похлопывал его, как большого лабрадора. Где-то после двадцатого звонка подряд Фауст все-таки ответил, рассыпаясь в извинениях. Кай деликатно проигнорировал новообретенные бурые пятна на его маске, и описал ситуацию как можно более общими словами. — Судя по всему, он сейчас на автопилоте, — сказал наконец Фауст после длинной паузы. — Боюсь, я не совсем понимаю, что это значит в данной ситуации, — медленно произнес Кай. Слово «автопилот» вызывало у него ассоциации с военной техникой. Что, учитывая природу гиров, было не так уж далеко от истины. А главное, не сулило ничего хорошего. — Видите ли, офицер, — доктор взмахнул рукой с одним из своих инструментов, как дирижер. — Обычное магическое истощение, которое мы наблюдали ранее, укладывает пациента в постель. После этого есть два варианта. Пациент либо восстанавливается, либо сгорает. — Но сейчас мы видим третий вариант, — возразил Кай подчеркнуто спокойно. — Именно! — Фауст стянул с рук подозрительно грязные медицинские перчатки. — Я в курсе, что в данном случае пациент имеет несколько нечеловеческую природу, мистер Киске. Но нет никакого основания полагать, что в его случае осложнения должны иметь такую форму. Кай сжал переносицу, отгоняя подступающую головную боль. Конечно же, Фауст разглядел монструозность Сола. Кай был уверен, что сам Сол, прознав об этом, тряс бы доктора до тех пор, пока тот родной матерью не поклялся бы молчать до гробовой доски. Но для проверки этой гипотезы следовало сперва вернуть Сола обратно, и Кай был готов использовать любые средства. — Доктор, скажите мне, что это обратимо. Фауст пожал плечами. — Возможно, он придет в норму, когда отрава выйдет из организма. А может и нет. Чтобы сказать точно, мне все-таки нужен образец. А если наш упрямый охотник не хочет предоставить мне свою кровь, то на вас, офицер, лежит ответственность в поисках источника заражения. Кай задумался. Конечно, кровь Сола он предоставлять бы не стал — по очевидным причинам, тот не хотел этого делать. Стало быть, у него появилась вполне ясная цель — достать откуда-то сам яд. Он мог с этим работать. — Я вас понял. И все же… — Кай неловко кашлянул. — Это не объясняет его повышенное дружелюбие. Фауст тщательно вытер платком свои длинные пальцы. — Учитывая, хм, природу мистера Бэдгая, его физиология очень тесно связана с магией. И не исключено, что какая-то часть этого вещества была призвана воздействовать напрямую на его животную натуру. Возможно, даже на либидо. — Л-либидо? — переспросил Кай. Фауст достал блокнот и сделал пару пометок. — Не казалось ли вам, что его внимание носит некий плотский характер? Кай ошарашенно посмотрел на Сола. Тот довольно щурился, повернув голову так, чтобы Каю удобнее было почесывать его затылок. Кровь прилила к его лицу. Невозможно. — Доктор, что вы инсинуируете? — произнес он ледяным тоном. Если предположение Фауста было правдой, то Кай должен был начинать себя презирать. — Простите, я совсем не хотел вас оскорбить! — замахал руками Фауст, очевидно, приняв это на свой счет. — Но мы, к сожалению, ничего не знаем о ритуалах ухаживания более зверообразных представителей общества. «Гиров,» — отстраненно подумал Кай. Не так давно полиции выпало охранять одно из явлений Санктус Максимус на людях. Событие было крупным, его даже транслировали по домашним коммуникаторам на зиловых батареях. Не каждый дом пока что мог себе их позволить, но те, что сумели, имели счастье лицезреть, как глава церкви, милосердно улыбаясь, говорит: «Чувства делают людей людьми. Любовь делает людей людьми, равно как и ненависть. Оставьте инстинкты для простых существ — животных и гиров. Именно поэтому те не способны грешить — они уже достигли своего венца творения. Они не могут чувствовать.» Зверообразные представители общества. К горлу Кая подкатила легкая тошнота. — К тому же, вы говорите, что подобрали мистера Бэдгая непосредственно после атаки, — продолжил Фауст, словно читая его мысли. — Возможно, имел место некий импринтинг. С вами был кто-то еще? — Да, — рассеянно откликнулся Кай, сглатывая горечь во рту. — Капитан воздушного судна… То, что им был Джонни Сфонди, он предпочел не распространяться. — И я предполагаю, что мистер Бэдгай не проявлял подобных тенденций по отношению к капитану? — тактично уточнил Фауст. — У меня не было возможности это проверить, — сухо признался Кай. Мысль о том, что Сол в момент слабости мог так же доверчиво льнуть к Джонни, совершенно ему не нравилась. Видимо, это отобразилось на его лице, потому что Фауст отложил блокнот и примирительно наклонился к экрану. — Не стоит сердиться, офицер. Это просто вопрос, а не предписание. Нет ничего предосудительного в том, что ваш товарищ инстинктивно чувствует себя в большей безопасности рядом с вами. Тем более, если вы, как говорите, служили вместе. В памяти Кая яркой свечкой вспыхнули последние минуты перед дезертирством Сола. Он усмехнулся. Со скованной улыбкой Кай кивнул Фаусту. — Спасибо, доктор. Я у вас в долгу.***
— Что ж, Сол. Я надеюсь на твою кооперацию, — торжественно произнес Кай. Фауст настоял на том, что раз Сол уже выглядел достаточно активным, то в отсутствие иных вариантов стоило продолжить обычные меры по лечению. Они, в целом, были довольно простыми. В теории. Из того, что Кай успел уяснить в военное время — по каким-то причинам, нахождение в воде значительно способствовало восстановлению магических ресурсов. Это было как-то связано со способностью физически расслабиться и дать энергии свободно распространяться по телу. Доками в данной области считались мастера-настройщики, или «тюнеры», техники которых передавались из поколения в поколение среди отдельных кланов в азиатских колониях. Однако, существовал ряд общих принципов, которые брали на вооружение любые современные медики, даже если они не специализировались на магических расстройствах. После ряда особенно неприятных эпизодов в походах Каю самому приходилось проводить долгие часы, сидя в специальной бочке, наполненной водой с лекарствами. Медсестра Иванова, почтенная дама, внушавшая спокойствие одним своим видом, по-матерински уверяла его, что он бы тратил гораздо меньше времени, если бы умел расслабляться «от природы». Кай вздохнул. Мадам Иванова, вне всякого сомнения, была права. Но и с Солом ей приходилось возиться куда как меньше, чем ему — что тогда, что сейчас. Он попытался подойти к задаче купания Сола основательно. Кай подготовил гель, фен, запасную одежду из походной сумки Сола и даже немного еды (на случай, если его придется дополнительно мотивировать). Единственное, что он подготовить не мог — это собственные нервы. Кай подождал, пока в ванной наберется достаточно воды, и подошел к Солу. Тот молча следил за ним, сидя на банкетке. Он постарался избежать в своей голове чрезмерно дегуманизирующих эпитетов. Настороженный и пронзительный взгляд заставлял вспоминать о совах и рептилиях, но эти золотистые глаза принадлежали исключительно Солу. Видавшая виды банкетка казалась маленькой в сравнении с его телом, но Сол напряженно собрался, стараясь выглядеть компактнее. Искусственное освещение ванной комнаты было чересчур ярким, и его зрачки превратились в тонкие лезвия. Кай взял себя в руки и сделал шаг к нему, отчего Сол сжался еще больше. Это казалось абсурдным, но было похоже на то, что он… боялся? — Ты можешь сам раздеться или тебе помочь? — спросил он доверительно. Сол не ответил, только медленно моргнул. «Как большая птица,» — пронеслось в голове Кая. — Да что это я… — пробормотал он. — Надеюсь, ты не против. Подними-ка руки. Он подцепил черную майку Сола и стащил через голову, не встретив особого сопротивления. Это воодушевляло. Кай отложил ее в сторону, стараясь не смотреть на мощную грудь с неровным загаром. Ему было неловко в собственной коже. Кафель лип к босым ступням, а ладони предательски взмокли. Он присел на корточки, аккуратно развел колени Сола, и расстегнул пуговицу на грязных белых джинсах. Втянул в легкие воздух, в корне давя любую робость и концентрируясь на задаче. В чужом обнаженном теле, самом по себе, нет ничего порочного. Значит, проблема была в том, как Кай на него смотрит. Теологи по этому поводу никогда не выражались двояко. Консенсус был един: если ты вдруг обнаружишь себя виновным в том, что посмел смотреть неправильно, будь добр взять ответственность и выдавить себе глаза. Кай был виновен. — Когда ты придешь в себя, то сможешь мне все высказать, — сообщил он подтянутому животу перед своим носом. — Но, честное слово, это все ради твоего же блага. Это начинало походить на мантру. С некоторым усилием, вызванным фирменной узостью штанов от RIOT и собственной новообретенной неуклюжестью, он освободил Сола от оставшейся одежды, закинул все в корзину и подвел его к ванне. — Итак, — начал Кай. Больше он ничего сказать не успел, потому что в следующий момент Сол подхватил его и опустил в воду. — Que fais-tu?! — возмущенно вскрикнул Кай. Он осознавал, что в целом значительно уступает Солу по весу. Но во время дуэли такие приемы были ожидаемы, и Кай мог выстроить оборону. В этой же ситуации его просто смело как тростинку в шторм. Тело мгновенно объяло тепло, одежда промокла. Кай резко поднялся, отфыркиваясь и держась за края ванны, но в следующую секунду сверху добавился чужой жаркий вес. Сол крепко обхватил его, сверкая глазами сквозь мокрые пряди волос. Кай повержено вздохнул. — Как с тобой спорить, когда ты так на меня смотришь. Сол наотрез отказывался выпускать его из воды, но путем изворотливых стратегических маневров (включавших в себя щипки и недовольное шипение), Кай сумел развернуть и усадить того спиной к себе. Когда Каю представилась возможность получить государственное жилье, он совершенно не смотрел на детали. Голова была забита работой. Все только и делали, что дергали его за рукава — приходилось присутствовать на собраниях и пресс-конференциях, которые тянулись чередой одна за одной, и везде по какой-то причине хотели знать его мнения о вещах, в которых он совсем не разбирался. Он был экспертом исключительно по войне. Но мир потихоньку отряхивался, и не без хромоты восставал из руин. Кай пытался угнаться за ним. И на фоне этого, нюансы вроде размера кухни и регулирования высоты порога выглядели чем-то фантастическим. Такими вещами должны были заниматься какие-то далекие книжные герои. А Каю после полевого быта одна только чистая постель уже казалась верхом комфорта. Наверное, стоило поблагодарить Бернарда, который возмутился безразличию капитана к собственному удобству, и поспособствовал, чтобы тот въехал в просторные апартаменты в сравнительно тихой части Парижа. Впрочем, в данный момент он был благодарен Бернарду еще и за предусмотрительность в отношении размера ванны. Хотя, узнай тот, как Кай ее использует, то, наверное, возмутился бы еще больше. И небезосновательно — как человек, знававший Сола в военное время, Бернард его крайне не одобрял. Если подумать, отчасти в этом был виноват сам Кай. Возможно, ему следовало менее пылко реагировать на некоторые поступки Сола в присутствии секретаря. Как минимум, не повышать так часто голос и перестать бить подаренные кардиналом чашки, когда он слышал очередную новость о том, что «неизвестный наемник в красном» опять спалил какое-то место преступления (со всеми уликами) и исчез до прибытия полиции. В итоге, глубоко проникшись фрустрацией Кая, Бернард сделал собственные выводы. Теперь от одного упоминания имени «Сол Бэдгай» он искажал лицо в особом, крайне редком для него выражении. Про себя Кай вежливо называл его «возможная готовность к агрессивной физической конфронтации». Особенно красноречиво намерения Бернарда выдавало то, как он в такие моменты сжимал пресс-папье. Он щедро вылил на ладонь шампуня и распределил по гриве Сола. Кай понятия не имел, как тот управлялся со своими волосами. Трудно было представить его даже расчесывающим свой роскошный хвост гребнем. Он запустил пальцы в волосы Сола и начал массировать скальп. Ответом ему стало довольное урчание. — Теперь я знаю, почему и у тебя, и у той девушки из леса такие локоны, — тихо произнес Кай. — И, к твоему сведению, это нечестно. Сол никак не отреагировал. Он был целиком занят тем, что льнул к его рукам, снова наводя ассоциации с семейством кошачьих. Не удержавшись, Кай почесал его за ухом. Он снова поймал себя на том, что улыбается, и стыд пружиной скрутился в солнечном сплетении. Малейшая мысль о том, что он как-то пользуется слабостью Сола, наполняла его грудь горькой виной. Но правда была в том, что даже сидя в разгромленной ванной, в мыльной одежде, ужасно утомленный, Кай не чувствовал себя в накладе. Да, он помогал Солу из чувства долга, настолько вшитого в его подсознание, что солдаты не раз подшучивали над ним по этому поводу. Но Кай всегда привычно отмахивался. В конце концов, не бросать же товарища в беде, даже если тот оказался таким невероятно сложным, как Сол. Кай не привык сдаваться. Но дело было не только в этом. Кай прислонился щекой к мокрой спине Сола. Под кожей бугрились стальные мышцы — напоминание о том, что в его руках нечеловечески сильная, абсолютная машина для убийства. Их окутала тишина, нарушаемая только звуком воды, капающей из крана. Тепло воды мешалось с теплом кожи Сола. Он спокойно и ровно дышал. Кай позволил напряжению последних дней слегка соскользнуть с плеч. В конце концов, подумал он, в кои-то веки Сол никуда не убегал. Руки Кая замерли в густых волосах. Сол не блистал дипломатичностью и ревностно охранял свои секреты, но всегда сражался на стороне людей. На его стороне. Пусть мысли Кая по поводу идеологической стороны собственной борьбы были в абсолютном беспорядке, но прямо сейчас, в этот момент, его накрывало умиротворением. Впрочем, все омрачала мысль о том, что ответственность за нынешнее состояние Сола полностью лежала на Поствоенном Бюро. Которому, технически, подчинялась полиция. А значит и он, офицер Кай Киске. Сол заметил, что Кай прекратил приятные манипуляции с его головой, и развернулся к нему со сконфуженным выражением ощутимой, почти детской обиды. Это смотрелось так нелепо на обычно суровом лице Сола, что у Кая заныло в груди. Он привычно скрыл это за улыбкой. Хотя в этот раз она ощущалась особенно фальшивой. — Слышишь, Сол? Если ты все еще там. Я обязательно выясню, что с тобой не так. И поставлю тебя на ноги. И знаешь что, тогда... — Кай неуклюже попытался подобрать слова. — Ругайся на меня сколько влезет! Хоть проклинай, мне все равно! В ответ Сол всем весом облокотился на Кая, увлекая того обратно в остывающую ванну. От неожиданности Кай рассмеялся, отфыркиваясь от попавшей в нос воды. — Эй! Ну скажи мне, qu'attends-tu de moi? Сол взял Кая за оба запястья и обвил его руки вокруг своего торса.***
Работать пришлось в спальне. Словесные уговоры не возымели на Сола (благоухающего «джентльменской смесью трав», тщательно высушенного и одетого в крайне дырявую футболку с огромной надписью RIOT) никакого воздействия. Так что Кай решил пойти на компромисс. Во всяком случае, перенести все необходимые документы, печати и коммуникатор для связи ближе к постели было менее хлопотно, чем позволить Солу спать на полу в кабинете. Кай быстро печатал ответы на накопившиеся в очереди рапорты, время от времени поглядывая на гору одеял, которая поднималась в такт дыханию Сола, уютно под ними устроившегося. К счастью, никаких выходящих из ряда вон происшествий замечено не было. Помимо пары-тройки свидетельских показаний о задымленности, информация о взрыве будто исчезла из новостного поля, и эфир наводнили обычные дела о бытовом хулиганстве, нелегальных барах, краже механических лошадей и неправомерных действиях охотников за головами. Прерывая ход его мыслей, коммуникатор засветился. На экране появилось входящее сообщение от Бернарда. «Полагаюсь на Ваши инстинкты.» Кай быстро пробежал по письму взглядом. Ему понадобилась пара секунд, чтобы понять, на что он смотрит. В последние пару лет количество крупных светских мероприятий неуклонно росло. Почуяв безопасность, изобретатели и бизнесмены разной степени склизкости хлынули в большие города, стремясь сделать себе имя и выйти наконец из тени на легальное поприще. Впрочем, попасть на официально финансируемые конференции могли себе позволить не все, и архив списков приглашенных лиц, находившийся перед глазами Кая, выглядел сравнительно скромно. Время от времени Сол называл его «упорным псом режима». Это прозвище звучало насмешливо, но появилось не просто так. Сол уверял, что у Кая было «чутье мелкой охотничьей собаки, челюсти которой можно разжать только домкратом». Чуть более доступно это сформулировал Клифф, указав на способность Кая «безошибочно выявлять паттерны». Проще говоря, Кай был дотошным. Ему не потребовалось много времени, чтобы подметить ряд имен, которые встречались одновременно на одних и тех же мероприятиях. Они не всегда появлялись группой, но было похоже, что все были частью какой-то коллаборации. В голове Кая мгновенно всплыла картинка: диаграмма Венна, в которой точками отмечены были люди в пересекающихся между собою множествах. Они двигались и перетекали одно в другое, оставляя неизменным только небольшой костяк посередине. Расширив экран, он отодвинул выбранные листы в сторону и вгляделся в них, пытаясь выделить какое-то общее свойство. Мероприятия были самого разного характера: среди них было совещание аграриев, открытие новой школы, презентация магтехнических разработок, и ряд иных, на первый взгляд никак между собой не связанных. Местами в список приглашённых даже входили граждане Зеппа, что могло означать обсуждение или даже покупку Запретных Технологий. Но это все еще ни о чем не говорило. Кай побарабанил стилусом по листку бумаги и бросил взгляд на Сола. Тот снова спал, хотя время едва перевалило за полдень. Видимо, даже крепкий организм гира требовал дополнительного восстановления сил. Видеть Сола таким спокойным все еще было непривычно. Во время службы в Ордене, Кай временами замечал его прикорнувшим у иллюминатора при долгих перелетах. Но тогда Сол напоминал свернувшегося в шар броненосца — он дремал сидя, обхватив себя руками и опираясь на свой странный большой меч. Он хмурился во сне, будто даже картины, которые показывало ему собственное подсознание, ему глубоко осточертели. Кай проходил мимо, борясь с желанием разбудить Сола, чтобы хотя бы стереть с его лица это болезненное выражение. Но на сей раз он спал крепко, словно ничего больше не давило на него. Расслабленная рука лежала на одеялах. Сол выглядел мирным и юным. На Кая накатила невероятная волна усталости. Пока ответственные за создание ботов были на свободе, он не мог спокойно спать. Но пока Сол был нездоров, Кай не мог позволить себе даже моргать дольше положенного. С каждой секундой вера в то, что Сола получится вернуть в его обычное состояние, становилась более зыбкой. Кай отсек тревожные мысли в зародыше и взял коммуникатор в руку. Палец замер на кнопке записи аудио. Это могло быть пустой догадкой. Но все же, проверить следовало. — Бернард. Запрос списков на текущую неделю. Через пару мгновений на экране открылся документ с заголовком «Мэрия. Встреча с инвесторами». Он начал медленно листать его, отмечая каждую знакомую фамилию. Посреди списка его стилус завис над экраном. Паззл наконец начинал складываться. Кай улыбнулся. — Ну что ж, monsieur Куруваба. Добро пожаловать.