Shards of Past Glory

      – Джимми, ты активировал взрывчатку? – Зажав кнопку микрофона на шее, спросил Кенни, тяжело дыша после сумасшедшей беготни по Городу.       – Нет, Стена сама стала рушиться, и это спровоцировало детонацию, – отозвался голос в наушнике.       – Это всё странно, блять, – пробормотал Маккормик, наблюдая, как один за другим исчезают сегменты Великой Стены.       Разрушения такой силы должны были вызвать ощутимые ударные волны, но их отсутствие свидетельствовало о том, что конструкция Стены невероятно лёгкая, возможно полая, что никак не вязалось с внешним обликом.       Все произошло за доли секунды: мгновения назад Сектор жил в привычном едином ритме, заполняя каждую минуту своего существования отточенным порядком, как вдруг началась полнейшая вакханалия – за оглушительным взрывом последовал чистейший хаос. Сию же секунду стали сходить с ума светофоры и автопилоты в машинах, что неизбежное привело к массовым авариям. Подсветка направлений движения исчезла, заставляя людей испуганно метаться, наступая друг на друга. Поняв, наконец, что Программа перестала работать, жители Сектора в панике кинулись кто куда, лишённые чёткой схемы действий на ближайшее будущее.       – Что это? – В ужасе прошептал Кайл, запрокинув голову разглядывая тёмное, фиолетовое со ржавыми разводами небо.       – Это реальность, чел, – Кевин хлопнул его по плечу.       Да, купол исчез, теперь дышалось привычнее, но только не для городских – у кого-то начался приступ удушья, кто-то грохнулся без чувств, кто-то верещал, что умирает. И все это в бесконечном водовороте беспорядочной беготни, криков, рыданий, скрежета металла, грохота рушащихся строений. Отвратительная какофония звуков.       – Подождите, откуда был самый первый взрыв? Где-то рядом же, – вдруг проговорила Триша, разглядывая ударившихся в панику жителей Сектора.       Брофловски сделал несколько шагов до перекрёстка и замер прямо по центру около столкнувшихся из-за потери управления машин, из которых с опаской вылезали водители и пассажиры, в ужасе разглядывая творящийся вокруг беспорядок. Патрульный вытянул руку, пальцем указывая сторону столба плотного чёрного дыма.       – Цитадели нет, – проговорил он. – Вот откуда был первый взрыв.       – Там же Крэйг..., – закрыв лицо руками, прошептала в ужасе Триша, поддаваясь леденящей внутренности панике.       – Спокойно, – подошедший со спины Кенни грубовато (сказывалось многочасовое напряжение) сжал плечи девочки и коротко прижался губами к макушке. Затем парень обернулся к остальным: – Все отдышались? Давайте, осталось немного.       Два перекрёстка, поворот направо, и ребята, наконец, оказались на внушительных размеров центральной площади, из сердцевины которой в небо поднимался столб чёрного дыма, что однако не имел ни привкуса, ни запаха. Очень странно.       С невнятным возгласом Триша внезапно бросилась в сторону, туда, где на искусственном газоне стоящий на коленях Клайд хлопал по щекам грязными руками бессознательную Рэд, а рядом Твик, сам с трудом сохраняя равновесие, пытался поднять на ноги схаркивающего на землю кровь Крэйга. Только Такер смог выпрямиться в полный рост, как тут же согнулся пополам, давясь приглушенными ругательствами – младшая сестра с разбега одарила парня ударом кулака в живот.       – Ты...! – Яростно взревела Триша и тут же закрыла лицо руками, пряча слезы.       Выпрямившись снова (не без помощи Твика), Крэйг широкой ладонью обхватил затылок девочки, прижимая лбом к своему плечу.       – Пришла меня добить, малявка? – Хоть тон Такера и был жестковат, но мышцы лица буквально рвало облегченной улыбкой – жива. Хорошо, что хоть не видит его перекошенную физиономию. Взгляд остановился на тугой повязке на сгибе локтя. – Тебе дурную кровь выпустили?       – Какой же ты дурак, – прошипела Триша, ущипнув братца за бок, оцарапав слегка когтями.       – Выпустили, приятель, это правда, – мрачно заметил подошедший Кенни и ободряюще хлопнул товарища по плечу. – Но не критично. Вы, смотрю, делов тоже натворили.       Крэйг обернулся к Клайду с Рэд, к ним уже подбежали Кевин и Карен, которая каким-то чудом привела Ребекку в сознание, и та даже заковыристо ругнулась из-за резкой боли в сломанной ноге.       Но один человек, безмолвно наблюдавший, оставался в стороне.       – Твик? – Брофловски, отойдя от ступора, наконец, приблизился к этим необычным людям, фиксируя взгляд на самом знакомом из них.       – Кайл?! – Удивлению Твика не было предела, он в пару быстрых шагов преодолел разделяющее их расстояние и остановился в полуметре от друга.       – Я знал, я был уверен, что ты жив, – радостно улыбнувшись, Патрульный обеими руками схватил парня за плечи, внимательно его разглядывая. – А ты и правда изменился... Знаешь, Барбара же пропала, я так и не смог найти ее, ни единой зацепки...       – Кайл, ты не знал? Хотя откуда... она была последним Верховным, – поведал Твик, – я её видел... там..., – он указал в сторону столба чёрного дыма. – Она... в общем, это очень долгая история, друг. Мне столько нужно тебе рассказать.       – И мне, Твик, мне тоже.       – Это ещё кто, блять, такой? – Недовольно пробормотал Крэйг, который будто кислоты глотнул, наблюдая, как незнакомый чел ерошит патлы Твика.       – Это наш с тобой старый знакомый, чувак, – Маккормик многозначительно ткнул себя большим пальцем в левую части груди, намекая на шрам от пулевого ранения.       – Вот сука!       – Стоять! – Кенни, схватив за плечо рванувшего Такера, пригвоздил его к месту. – Хватит уже, ну. Пора забыть все, что произошло до этого момента, – во взгляде Маккормика появилась острая хитринка, – а за Твика своего не переживай.       – Эм... Ребят? – Со стороны раздался озадаченный голос Кевина. – Гляньте-ка по сторонам.       Да, а посмотреть было на что – их кольцом, которое неумолимо сжималось, окружили жители города, напуганные, ничего непонимающие, но по-человечески любопытные. Если можно так выразиться, эти люди теперь были больше похожи на... людей, как ни странно. Они наблюдали, выжидали и боялись, переглядывались между собой, ожидая каких-то действий то ли от странных незнакомцев, то ли от самих себя.       – Что будем делать? – Прошептал Крэйг стоящему рядом Кенни.       – Джимми, можешь подключить меня к системе голосового оповещения? – Спросил Маккормик, зажав кнопку микрофона и делая шаг вперёд.       – П-попробую, – отозвался парень в наушнике и спустя секунд двадцать продолжил: – Г-готово!       – Эм..., – неуверенно заговорил Кенни, оглядываясь по сторонам – его голос заполнил собой все окружающее пространство. – Ув... уважаемые жители Сектора, прошу вашего внимания.... ***       – Я хочу тебе кое-что показать.       Да, именно это сказал Твик. Затем, не дожидаясь ответа, сцапал Крэйга за руку и медленно повёл куда-то по опустевшим, скованным темнотой (с прекращением работы Программы была остановлена и подача электричества) улицам застывшего Города.       Бесконечный, казалось, день все-таки подходил к своему завершению. Первичные переговоры между сторонами пока не дали никаких результатов, основной причиной чего оказалась неспособность жителей Сектора хоть мало-мальски думать самостоятельно. Эти люди настолько привыкли к определённому фиксированному образу жизни, что любое изменение вводило их в паралитический ступор. Конечно, фактически вооружённый переворот, разрушение Великой Стены, уничтожение сердцевины одного из Секторов никак не назовешь рядовыми изменениями, соответственно, степень шока и ужаса городских, пожалуй, сложно вообразить.       Да, как же это было тупо! Они провернули такой план, в корне переломили жизнь Сектора, остановили работу Программы, но совершенно не придумали, как им потом объясняться с жителями!       Основной удар в виде возмущения и непонимания людей принял на себя Кенни, пытаясь через громкоговоритель, к которому его подключил Джимми, прояснить, кто они такие, зачем пришли и чего хотят. Ожидаемо, что людей это лишь раззадорило на ещё большие недовольства. Тогда, как ни странно, голос подал Твик – он сумбурно рассказал свою историю, упоминая жизнь снаружи, перенесенный вирус, гостя из другого Сектора и историю Барбары. К нему присоединился тот самый Кайл, убеждая людей, выслушать чужаков. Что уж совсем неожиданно, его поддержали несколько человек, отделившиеся от толпы, в основном это были представители молодого поколения, позже выяснилось, что они только-только собрали новую подпольную организацию.       Пока время тянулось болтовней, в свободный от преград Город зашли группы Сопротивления со всех четырёх поселений, подтянулись и Лоуверы в сопровождении мистера Кей.       Потом Крэйг увидел отца с окровавленной повязкой на глазу, бледное заплаканное лицо мамы, снова слезы Триши, рухнувшую без чувств Карен, которую все-таки одолела боль в сломанном крыле, тревожный голос Кенни, который просил оказать ей помощь, решительное лицо девушки, она представилась как Хайди Тернер, какой-то там номер, медработник, она наложила фиксаторы на основание крыла младшей Маккормик и на ногу сопящей от боли Рэд.       Дальнейшие воспоминания смазаны и расплывчаты, шумные переговоры, сведенные в единый гул, которые затянулись на несколько часов и должны были продолжиться завтра. Только со слов Твика он узнал, что большинство членов Сопротивления вернулись в Поселения, ключевых фигур приютили у себя Лоуверы, раненых забрала в госпиталь медбригада во главе с той самой Хайди. Так же Твик сообщил, что Кенни, Кевин и Джимми вместе с Кайлом и другими Патрульными отправились в обесточенный Департамент Мира и Порядка, чтобы, если не сработала аварийная система безопасности, собрать и караулить зараженных. Короче говоря, дел было ещё непомерно много. Как наивно и глупо было полагать, что с исчезновением Стен все изменится вот буквально по щелчку пальцев.       Сейчас, не чувствуя ничего, кроме неподъемного груза усталости, приправленной толикой неизвестности грядущего дня, Крэйг, еле поднимая ноги, плелся за на удивление бодрым Твиком, который, петляя по улицам, наконец, привёл Такера к одной из однотипных многоэтажек. По причине отсутствия электричества, Крэйг не смог по достоинству оценить преимуществ такого чуда техники, как лифт, о котором он слышал только от родителей. Поэтому парней ожидали тёмные лестничные пролёты, после десятого Такер прекратил считать этажи, успевая только ловить взглядом мелькающие в свете фонарика пятки идущего впереди Твика. В стенах слышались приглушенные голоса и шебуршания – люди вернулись в свои дома (а куда же ещё деваться?), с трудом веря в то, что больше никто не объявит о наступлении комендантского часа.       Наконец, на каком-то абстрактно высоком этаже он остановился напротив одной из дверей и, пошарив рукой на груди (очевидно, в поисках жетона), напряжённо замер, вспомнив, что своей "личности" он лишился давно.       – Ах, да, электричества же нет, – тихо пробормотал Твик и потянул на себя дверь, пропуская внутрь свет их маленьких фонариков.       Маленькое чистое помещение, минимум предметов интерьера и никакого разнообразия красок. Небольшая кухня, спальное место и огромное окно во всю наружную стену с тяжёлыми портьерами.       – Что это за место? – Поинтересовался Крэйг рассматривая давящее на него пространство – здесь совершенно неуютно. Как вообще можно свободно дышать в этой коробке?       – Я жил здесь с восемнадцати лет, пока ты не увёл меня за Стену, – голос Твика раздался со стороны кухонной секции где-то на уровне пола.       Опустившись на колени, парень практически всей верхней частью тела скрылся в шкафчике, что-то выискивая. Наконец, чихнув пылью, Твик выпрямился и опустил на столик небольшой бумажный пакетик и бутылочку с тёмной тягучей жидкостью. Он с каким-то торжеством взглянул на замершего в растерянности в центре студии с фонариком в руке Такера.       – Ну и что это? – Осторожно спросил Крэйг, приближаясь к столику с находками.       – Мой тайник. Это, – Твик пальцем указал на бумажный пакетик, – кофейные зерна, а это, – тонкий палец опустился на венчающую бутылку крышку, – ореховый сироп. Это единственное напоминание о тебе.       – Что? – Недоуменно прошептал Такер, тут же жмурясь от ударившего по глазам света фонарика.       Оказалось, Твик переводил освещение с бутылочки на лицо Крэйга, что-то рассматривая, в итоге, наглядевшись, лишь благоговейно прошептал:       – Точно, один цвет.       Он провел Такера по всей крохотной студии, попутно рассказывая и показывая, как он тут жил. В голосе сквозила какая-то неуверенная ностальгическая нотка.       – Наверное, я все-таки скучал по этой жизни и буду еще какое-то время скучать, – грустно признался Твик, подводя Крэйга к панорамному окну. – Не потому что она мне нравилась, просто от многолетних привычек сложно избавиться, – он перевел глаза на окно, внимательно вглядываясь в тёмный едва различный горизонт. – Каждый вечер я отсюда смотрел на огни Великой Стены... До сих пор не верится, что её нет... И, знаешь, я думал о том, что за Стеной есть другая жизнь, и там есть ты...       – Я думал о том же с другой стороны Стены, только я был не в тёплой квартире, а грел жопку на холме кислотной земли, – хмыкнул Крэйг, улавливая легкую улыбку Твика.       Секунды летели в тишине, пока парни, думая каждый о своём, вглядывались в наружную темень, а оставленные на столе включённые фонарики проецировали на стекло два бледных пятна.       – О ней вспоминаешь? – Вдруг тихо спросил Такер, но в ответ получил лишь молчание. – Она была здесь? – Задал он следующий вопрос.       – До сих пор в голове не укладывается, что Бебе... Всего раза два, наверное, мы... в основном виделись у неё, – все же отозвался Твик, задумчиво проведя ладонью по шее. – Это всегда было запланировано, и мы никогда не оставались друг у друга на ночь... И было в этом что-то... не настоящее, понимаешь? – Он перевёл напряжённый взгляд на Крэйга. – Знаешь, ты единственный, кого я привёл сюда по своему желанию.       Это прозвучало как самый важный секрет, как признание в вечной любви, либо просто пустившееся вскачь сердце Такера хотело принять желаемое за действительное.       – Эй, Твик, расскажи мне, как проходил час закрытых штор? – Спросил Крэйг, сверкнув глазами в темноте.       – Ну... после получения разрешения, партнёры отправляются в дом к одному из них, – неуверенно начал парень, будто переживая, как на его слова отреагирует Такер. – Строго в указанное время давался звуковой сигнал о начале, – Твик робко сжал руку Крэйга и подвел его ближе к окну. – Затем опускаются шторы, – он нащупал крепления портьер, и те плавно опустились, создавая кромешную тьму, разрываемую только лишь ядовитым светом фонариков.       Парни замерли, сцепившись слегка подрагивающими руками.       – А что дальше? – Едва слышно прошелестел Крэйг, чувствуя как тело немеет от сгустившейся атмосферы и удушливой черноты.       На слух он кое-как сумел определить приближающиеся мелкие шажки Твика и его тяжёлое дыхание – похоже, эта аура и на него подействовала.       В следующий миг губы обожгло жаром нетерпеливого поцелуя, а под футболкой по пояснице резанули ледяные дрожащие пальцы. Контраст ощущений в доли секунды довёл тело Крэйга до дрожи предвкушения. Сейчас это ощущалось гораздо острее и ярче, чем в предыдущие моменты, как будто, наконец, были сорваны последние ограничители, разделяющие их. Эта близость была настоящей, истинной, и не нужны были никакие аргументы и объяснения.       Такер сначала зябко поежился, только потом заметил, что на нем уже нет футболки, на Твике, лицо которого даже перекосило от бесконтрольного возбуждения, собственно, тоже. А в следующий миг стало тепло, точнее невыносимо жарко, от другого тела, от кусачих голодных поцелуев с пошлым причмокиванием, от крупных мурашек по коже спины под пальцами Крэйга, от шумного дыхания и прыгающего до самого горла сердца.       – Крэйг, а ты знаешь, как два парня могут заниматься сексом с проникновением? – Шёпот Твика обжег ухо, от чего Такер вздрогнул всем телом.       Вопрос был задан совершенно будничным тоном, будто парень спросил о его самочувствии, а Крэйг ощутил, будто его с головы до ног облили кипятком. Вообще-то до него доходили всякие слухи, и их передатчиком в основном выступал Кенни, но Такер обычно отмахивался от сомнительных теоретических познаний, а уж практические и подавно отсутствовали.       Тем временем Твик вывернулся из рук впавшего в глубокую задумчивость Крэйга и исчез в полутьме, что-то озадаченно бормоча.       – Какого ты там творишь? – Недоуменно прошипел парень, чувствуя, как тело постепенно стынет, отпуская жар желания.       – Где же они? – Бубнил Твик, чем-то хлопая, что-то переставляя. – Они же были где-то здесь.       – Да что ты, блять, ищешь? – Крэйг слегка повысил голос – прерванное единение оставило горькое послевкусие.       – Конспекты по половому воспитанию! Я же все записывал, все! Я, конечно, помню, но не хочу ошибиться, ведь, если что-то сделать неправильно, может быть больно, даже травма может быть. Ты знаешь, что стенки ануса склонны к мелким повреждениям, а если...       – Так, всё, захлопнись, – Такер, наконец, поймал в темноте эту жертву образования Единого Государства и зажал Твику рот рукой. Ебануться можно! Лекции по сексуальному воспитанию! Конспекты, блять! Хотя чему удивляться, если одна из Великих Догм полностью посвящена правилам интимных взаимоотношений. При всем желании, Крэйг не смог бы себе представить занятия по половому образованию. Может в этом и был смысл, но не доводить же до абсурда, мать вашу! – Давай без этого обойдемся, в смысле, без твоих записей. Как помнишь,... так и делай, – неуверенно закончил Такер, решимость которого уже успела подостыть.       – Ладно, тогда... иди сюда, – голос Твика тоже звучал не слишком убедительно, но он аккуратно притянул парня к себе.       Сейчас он действовал будто осознаннее, целовал нежно и деликатно, касался аккуратно, будто боясь навредить, в целом в Твике угадывалась какая-то долбанная отстраненность, словно он в голове, как мантру, прокручивал определённый алгоритм действий, чтобы, сука, не ошибиться! И Крэйга это почти привело в бешенство, как и догадка о том, что он так же вёл себя с ней. Нет уж, так не пойдёт!       Резко перехватив инициативу, Такер, чтобы отрезвить партнёра, довольно грубо запустил руку за пояс его штанов.       – Ах! – Приглушенно вскрикнул Твик – сухие шершавые пальцы почти болезненно царапнули головку члена.       – Неженка, – тихо хмыкнул Крэйг куда-то в висок парня, разметая дыханием блондинистые пряди, и ещё ближе притянул Твика к себе, не позволяя отстраниться. В ответ тот чувствительно ущипнул Такера за сосок, настала его очередь удивлённо взвизгнуть.       – Ну и кто тут неженка, – Ехидный Твик – новое состояние Твика – обескуражил Крэйга до предела, чем первый и нагло воспользовался.       Действуя с подчиняющей уверенностью, он протолкнул колено меж ног Такера, чувствительно шаркнув по промежности. Твик буквально опрокинул на себя тело Крэйга, сломленное его внезапным напором, последний и не сопротивлялся вовсе. Прохлада постепенно объяла оголяющиеся сползающими штанами участки кожи, мягкое тепло обхватившей стоящий пенис ладони распространилось по телу приторной истомой, заставляя Такера тихо проскулить. Взгляд внезапно сфокусировался на лице Твика, который неуверенно прикусил губу, не моргая пялясь в помутневшие глаза Крэйга. Вдруг пальцы свободной руки прошлись по пояснице, замерев на копчике, Твик, казалось, ещё сильнее вцепился взглядом в Такера, будто спрашивая разрешения. Беспокойства не было, лишь тягучее ожидание. Едва заметный кивок, и пальцы бесконечно медленно сдвинулись ниже, растягивая кожу внутренней поверхности ягодиц, пока не коснулись сжатого колечка мышц, не проникая, но оказывая давление, которое отдавалось дрожью внизу живота.       А Крэйга это дерзкое касание будто парализовало, в общем-то ничего неожиданного не произошло, но все равно это застало Такера врасплох. Тело ломко задрожало, в мгновение покрываясь липкой испариной, от неловкости буквально защипало глаза.       – Вот же блять, – скованно прошептал он, утыкаясь болезненно горящим лицом в плечо Твика.       – Ты чего? Все хорошо, – руки последнего скользнули вверх, осторожно разминяа одеревенелые плечи и лопатки Крэйга, чьё волнение передалось Твику, и тот задрожал. Очевидно, он не готов, даже не так, они оба не готовы. Плюс сказывались тотальная усталость и продолжительное нервное напряжение. – Не сейчас, ладно? Сделаем по-другому.       Слегка отстранившись, Твик сжал в обеих ладонях руки Такера, который усиленно избегал его взгляда, и, подведя, к кровати, мягко надавил на плечи, опуская податливое тело. Лопаток коснулась прохладная ткань покрывала, а губы в тот же миг прижгли уродливый шрам в районе грудины. Почему-то Твик, склонившись над ним, оказался сбоку, Крэйг хотел что-то сказать, но чуть не поперхнулся воздухом, почувствовав, как язык обошёл по кругу ямку пупка и двинулся дальше, приближаясь к сведенному спазмом паху. Тело буквально вопило, что сейчас, сейчас Твик спустится ещё чуть ниже, и ещё чуть дальше, и это томление заставляло пальчики на ногах в предвкушении поджиматься. И, да, желанный влажный жар обволакивал напряженную до предела плоть. Это было новое ощущение для тела Такера, поэтому он полностью растворился в нем, неосознанно жёстко сжимая пятерней светлые волосы.       И тут, наконец, Крэйга осенило – это можно делать в паре. Эта мысль будто стала спасением для утопающего в похоти разума Такра, и он за неё схватился, точнее схватился он за лодыжку Твика и не слишком деликатно дёрнул на себя. Тот, потеряв равновесие, с нервным писком выпустил член изо рта и стукнулся лбом о бедро Крэйга.       Анализировать неловкость и комичность ситуации, когда внутри, как магма, клокочет возбуждение, не было нужды, зато необходимо было слегка подостыть, иначе он просто прогорит раньше времени. Извернувшись на бок, Такер прижался пылающим лбом к на удивление прохладному животу Твика, затем, слегка запрокинув голову, обхватил губами головку его члена, чувствуя чужой горячий язык на своем.       В голову залезло дурацкое воспоминание – слова о закольцованности энергии. Именно сейчас это с ними и происходило. Звучит пиздецки странно, но чувствуется охуенно. Это была последняя мысль перед тем, как Крэйг несдержанно провалился в свой оргазм, ногтями впиваясь в кожу на задрожавшей заднице Твика, который следом перестал сдерживаться – Такер почувствовал, как горло резко обожгло брызгами. От неожиданности он, отстранившись, закашлялся, обессилено сложив голову, в которой что-то продолжалось стремительно вертеться, на трясущиеся колени Твика.       Внезапно с губ Крэйга слетел нервный смешок в темноту.       – Что? – Резко сев, обеспокоенно поинтересовался Твик сквозь все ещё сбитое дыхание.       Крэйг приподнялся следом за ним. Протянув руку, он, глупо лыбясь, стёр с щеки Твика остатки своей спермы.       – Энергия замкнутой системы перешла в другую форму, – важным тоном прокомментировал он, глядя на свои пальцы с белесыми каплями.       У Твика округлились глаза, затем щеки свело словно судорогой, а изо рта вырвался хриплый сдавленный звук – парень, таращась на Крэйга, нервно расхохотался. Это оказалось заразительно – Такер, поймав в себя этот странный порыв, сам зашелся в приступе истеричного смеха, давясь поступающим воздухом. Неожиданно Твик, все ещё смеясь, навалился на Крэйга, прижавшись к нему вплотную. Сплетясь в клубок из двух тел, они в каком-то необъяснимом припадке катались по кровати, как парочка умалишенных, хохоча во весь голос до сведенного преса, до удушья, до выступающих на глазах слез, которые они неосознанно растирали по лицам друг друга.       Спустя где-то пол часа парней отпустило, они, обессиленные до основания, просто неподвижно лежали, переплетясь конечностями, периодически касаясь друг друга – то ли, чтобы проверить, жив ли каждый из них до сих пор, то ли, чтобы напомнить об этом самим себе. Не было и намёка на сон, хоть тела и выли от усталости – мучительно состояние. Говорить что-то так же не хватало сил, да и зачем, если слова теперь и не особо нужны, не так необходимы, как эта стойкая внутренняя связь.       Почувствовав на плече едва ощутимое ровное дыхание, Такер догадался, что Твик все-таки уснул, но только он хотел пошевелиться, размять затекшие руки, как парень в забытьи вцепился в него мёртвой хваткой, не желая отпускать даже во сне. Крэйг бесшумно хмыкнул, большим пальцем ласково разглаживая тревожную складку на переносице Твика.       Только когда сквозь не до конца прикрытые шторы в комнату проник кислотный луч рассветного солнца и слегка царапнул по ресницам, Такер, наконец, провалился в глубокий сон. *** (Несколько дней спустя)       – Итак, можем приступать?       Мистер Кингстон обернулся к собравшимся в большом конференц-зале в Департаменте Мира и Порядка, всего человек пятьдесят, представители и жителей Сектора, и наружного населения.       Мистеру Кей с помощью Джимми и других гениев техники удалось разблокировать часть шифрованного послания, переданного последним Верховным. Сейчас проектор выводил на большой экран несколько цифровых фотографий каких-то документов и бесчисленное количество видеозаписей, которые были пронумерованы.       – Да, мистер Кингстон, начинайте, пожалуйста, – проговорил кто-то из присутствующих, предварительно осторожно переглянувшись с другими.       – Да-да, итак, – учёный заметно нервничал, дрожащей рукой поправляя сползающие очки. – Кхем, нам удалось расшифровать лишь небольшую часть информации, самое начало. Тут у нас несколько документов, – на экране появились файлы электронных материалов. – "Научный отчёт об итогах эксперимента по извлечению тёмной материи", "Проект создания специальных изолированных территорий", "Проектирование сверхнового класса оружия", "Биохимические исследования ДНК современного человека"... тут много всего, не вижу смысла перечислять все это сейчас, нам, сами понимаете, предстоит ещё долгая работа по изучению этих материалов.       – М-мистер Кей, д-давайие посмотрим в-видеодневник, – прервал исследователя Джимми, сидящий за мониторами.       – Ах, да-да, пожалуйста, включите.       На импровизированный экран проектор вывел запись с номером "один" – самая первая часть.       На видео можно было рассмотреть что-то похожее на научную лабораторию – столы с холодильными установками, подставками для элементов и инструментов, несколько компьютеров и прочее оборудование. За столом перед камерой сидел молодой мужчина в белом халате. Светлые волосы были всклочены, глаза лихорадочно блестели каким-то неистовым восторгом, к пухлым щекам прилип яркий румянец. Весь облик человека излучал детскую наивность и несерьезность.       – Итак, с трудом веря в происходящее, – заговорил парень, – я, Леопольд Стотч, руководитель ведущей исследовательской группы ЦЕРН, заявляю, что нам, наконец, удалось получить темную материю, – он в порыве эмоций обхватил руками голову и взлохматил волосы еще больше. – Это новый этап развития человеческой цивилизации. Столько возможностей! Бесчисленное количество перспектив для развития и процветания! Наша группа сейчас работает над научным докладом, который будет представлен в правительстве США...       – Мистер Стотч! – В записи раздался женский голос. – Нам нужна ваша помощь, с коллайдером!       – Уже бегу, – отозвался учёный и потянулся рукой к камере, – где тут выклю...       Первое видео завершилось, сразу запустилось второе:       – Просто поразительно! – Исследователь Стотч воодушевленно перебирал какие-то бумаги. – Тёмная материя совершенно отказывается контактировать с привычной нам барионной материей, они просто взаимонейтрализуются! Ну, это было ожидаемо! Однако вблизи радиоактивного источника темная материя ведёт себя непредсказуемо, мы назвали это незаконченной термоядерной реакцией! Частицы приближаются друг к другу, но не отталкиваются и не притягиваются! Элементы тёмной материи начинают как бы преследовать заряженные частицы, будто копируют их! Это просто невероятно! Возможно, это в будущем можно будет применять в медицине и технике!       Стартовала запись под третьим номером:       – Печально это говорить, но правительство собирается использовать темную материю в своих целях – военных, – Леопольд Стотч на этой записи выглядел подавленным. – Нам выдали спецзадание – изучить возможность взаимодействия тёмной материи с радиоактивными элементами. Уму не постижимо! У нас появился шанс улучшить свое и так шаткое существование – перенаселение, нехватка ресурсов, вооружённые столкновения по всему миру, а сейчас ещё и эта безумная теория о "старых и новых" людях. Это же надо такой бред высрать! Мы дожили до середины двадцать второго века, а всё продолжаем пытаться вершить судьбы людей и целых государств... Может, стоило сохранить это открытие в тайне? Я, честно говоря, боюсь того, что может быть дальше.       Четвёртая:       – Беспорядков все больше, – Лео, глядя пустым взглядом в камеру, говорил голосом человека, который бесповоротно разочаровался в этой жизни. И выглядел так же. – Люди уже не верят ничему, даже самим себе. Мы на грани новой катастрофы – морального развала цивилизации. Я, конечно, не генетик, а физик-ядерщик, но эта тенденция к делению людей мне совершенно непонятна. Люди есть люди, всегда ими были и останутся, – молодой человек помолчал, сверля глазами пустоту. – Почему именно мне поручили проект Секторов? Зачем изолировать одних людей от других? Наверху уверены, что именно тёмная материя является ключом к светлому будущему. Что они имеют в виду? Неужели хотят ставить на людях эксперименты? Но мы все ещё не знаем всех её свойств и возможностей. А знаете, что мне сказали, когда я пытался привести свои доводы против её применения? "Изучите в процессе." Представляете? И эти люди в своих руках держат весь мир! Это полнейшее безумие.       Следующая запись:       – Они просто посходили с ума. Государства разрабатывают новое оружие с применением тёмной материи в радиоактивных реакциях. Я уже написал несколько отказов от курирования этого проекта, – Стотч закрыл руками красные воспаленные глаза и коротко всхлипнул. – Не хочу перечислять все, чем мне пригрозили, но если я напишу ещё один отказ, то не жить ни мне, ни всем моим близким, – мужчина отвернулся, сдерживая рыдания. – Человечество собственноручно ставит себя на самый край пропасти...       Далее следовали несколько видео, в которых Леопольд Стотч, становясь все мрачнее и мрачнее, рассказывал об этапах реализации проекта нового класса оружия.       А вот следующая запись:       – Итак,... ах, я не знаю, что говорить, – измученный учёный сидел за столом обхватив голову руками. – Сегодня день межнациональных испытаний нового оружия. И у меня очень плохое предчувствие...       – Босс! Лео, ты чего тут копаешься? Испытания скоро начнутся, все ждут тебя, главного конструктора! – В кадре появился суетной рыжеволосый щуплый парень в огромный круглых очках – ассистент Стотча.       – Дуги, можем ли мы отменить испытания? – Нервно перебирая пальцы, проговорил Леопольд.       – Ты чего? Конечно же, нет! Это же самое ожидаемое изобретение, которое принесёт мир в наш дом! – Пафосно протараторил помощник и рывком поднял на ноги руководителя. – Идём же! – Дуги протянул руку к камере, и запись оборвалась.       Следующая:       – Это крах... Это конец всего... нас ждёт глобальная природная катастрофа... столько людей погибнет... мест в бункере на всех не хватит... Тёмная материя... это нечто, что не поддаётся человеческому пониманию. Тёмная материя, если то, что мы получили, и есть она, способна поглощать барионную материю, при этом она управляет потоком энергии... Но это ещё не все – у неё есть свое собственное сознание, – последнее Лео проговорил шёпотом. – Знаю, в это сложно поверить, но все проведённые нами эксперименты доказывают это. Как это открытие изменит облик людей и планеты... невозможно спрогнозировать... Блять, не должны были мы использовать её! Что же мы наделали?! Как поведёт себя радиоактивный заряд в комбинации с тем, что способно искажать само пространство-время?!       Далее:       – Смотрите. Просто посмотрите на это, – учёный закатал рукав белого халата и поднес запястье к камере – кожа схвачена малиновым кольцом шрама, похожего на ожог. – Это оно. Оно пропитывает меня. Голос в голове... Он не смолкает, говорит, что я должен платить, платить за знание, – Лео сжал пальцами виски, страдальчески хныча. – О, Господи, я схожу с ума...       Под тяжёлое молчание в зале собраний было запущено следующее видео:       – Я вижу их глаза, полные надежды. Люди верят, ох, проклятие, теперь они верят! Они ждут от меня, ждут, что я скажу, что все будет хорошо, но я не могу... Они дали мне это смехотворное имя – Кормилец! Они считают, что теперь я являюсь источником их благополучного существования... Нет... Боже, нет... Ах, о чем это я?... Нет никакого Бога... Но есть нечто, куда более весомое и всеобъемлющее. Сама суть существования всего. То, с чего все началось, и чем все закончится... Говорят, надежда умирает последней... она уже сгинула... Но почему мы все ещё живы? Что же у нас осталось?...       Далее:       – Я больше не могу этому сопротивляться... Оно поглощает меня... Скоро я растворюсь в бесконечном потоке энергии... Моё тело... я уже не знаю, что я... То, что мы назвали тёмной материей, обрело разум – именно человеческий разум, оно будто впитало в себя разум всего, что когда-либо существовало... но оно нематериально, то есть не относится к барионной материи... это нечто иное... Когда оно полностью поглотит меня, тогда сможет использовать моё тело некоторое время, я полагаю, пока не подберёт новое. Оно будет жить, пока будет подчинять себе барионную материю... Процесс уже запущен... я могу только молиться о том, чтобы это не затянулось надолго... Что ему надоест играть людьми, или найдётся тот, кто будет достаточно силен, чтобы сопротивляться ценой всего, ценой своей жизни, этому незримому пожирателю привычной нам материи, основанной на элементарных частицах...       Последнее видео началось с бездыханного тела Леопольда Стотча, лежащего на полу лаборатории. Как же тогда включилась камера? Сама? Или кто-то незримый её активировал?       – Босс! Лео? Ты тут? – В помещение влетел тот самый парень в огромных круглых очках – один из исследовательской группы. – О, Господи! – Он упал рядом с руководителем на колени. – Только не это! Нет! А... что происходит?! – Прямо на глазах тело Леопольда стало растворяться уходя в небытие. – Стой! Погоди! Что это?! – Парень истерично взмахивал руками, стараясь удержать босса, но безуспешно – тело просто исчезло, расщепившись на частицы.       Вдруг молодой человек в очках с мучительным воем вцепился в свою голову и сложился, упираясь лбом в пол, где несколько мгновений назад было тело руководителя.       Спустя минуту Дуги совершенно спокойно поднялся на ноги и подошёл к столу с камерой. Он внимательно перебрал какие-то бумаги на столе, сложил их в аккуратную стопку и прижал ее к груди. Молодой человек со странной усмешкой и будто неживым взглядом посмотрел в камеру и протянул руку, чтобы выключить её.       На последних кадрах создалось стойкое пугающее впечатление, что это был уже другой человек. Вот только человек ли?...       Кенни вскочил со своего места и со всех ног вылетел из зала собраний. Невозможно было находиться там дольше. То, что рассказали Твик и Крэйг о Верховном, то что он увидел сейчас будто железными тисками сжимало голову и грудную клетку, лишая способности дышать.       Выскочив на улицу, парень бесцельно побрел, куда глаза глядят, глядят словно сквозь окружающую реальность. Маккормик усвоил, пожалуй, главный урок – за знания нужно платить, и чем существеннее это знание, тем выше цена. И, пожалуй, им всем ещё предстоит расплачиваться за полученную историческую информацию. И цена может быть разной – от потерянного куска хлеба до жизни всей планеты.       Для Кенни так и осталось загадкой, что за разум управлял Единым Государством. Несмотря на свою неприязнь к нему, парень объективно признавал, что это все же была гениальная система, но в ней не было ничего... человеческого. Ни спонтанных решений, ни безрассудных поступков, ни эмоциональных всплесков, ничего, что характерно самому обычному человеку. Поэтому теперь вполне очевидно, что эта сущность была совсем иного происхождения, раз чуралась всего людского. Но, если верить словам Твика, та девушка, Барбара, последний проводник разума темной материи в этом мире, смогла прервать это стороннее вмешательство, то куда эта энергия делась? Исчезнуть же в никуда она не могла, верно? А что другие Секторы? Отразилось ли это на них? Слишком много вопросов.       Глубоко задумавшись, Кенни не заметил, как подошёл к границе – ещё пару дней назад здесь была, казалось, непреодолимая твердыня, Великая Стена. А сейчас от такого глобального сооружения почти ничего не осталось, рассыпалось в пыль, даже в ничто. Вгляд Маккормика упал на валявшийся рядом осколок размером с ладонь. Парень поднял кусок и на ладони поднес его к глазам. Элемент Стены тут же начал расщепляться, соприкоснувшись с обычной материей.       – Осколки былой славы, – хмыкнул Кенни, глядя на свою пустую ладонь.       Если верить словам Крэйга и его драной книжице по астрофизике, то и сама Вселенная однажды превратится в ничто. Но до этого ещё очень далеко, а сейчас есть насущные дела, которые, наверное, не так значимы в глобальных масштабах, но жизненно необходимы далеко не самым разумным существам на маленькой, все еще оберегающей их жизни, голубой планете.       Сможет ли человечество правильно распорядиться этим шансом?