Shards of Past Glory

      Толстая дверь стукнулась о стену с такой силой, что звон старого металла плотным гулом заполнил все убежище. В дверном проёме с возведенным двумя руками пистолетом замерла Лаура Такер, полыхая безумным взглядом. Томас обернулся к входу и чуть язык не проглотил от удивления. За спиной женщины уже маячили другие бойцы, не успевшие перехватить её по пути сюда.       – Милая, что слу..., – мистер Такер усилием воли придал голосу полную безмятежность, однако жена его сразу же перебила.       – Вы все знали! – Дуло пистолета было устремлено точно в лоб мистера Кей, с которым Томас изучал найденные старые чертежи канализации под Сектором. – Вы с самого начала знали и ничего не сказали! Вы собрались нас всех погубить!       Исследователь медленно поднялся со своего места и, опустив руки по швам, выпрямился во весь рост, так и не произнеся ни слова, не читаемо глядя на женщину. Теперь пистолет смотрел ему прямо в грудь.       – Лаура, я не совсем понимаю..., – мистер Такер растерянно переводил взгляд то на мистера Кей, то на жену, то на людей за её спиной, которые тоже привели свои оружия в боевую готовность.       – Том, немедленно подойди ко мне, – отчеканила женщина, – этого человека нужно запереть в камере и допросить с особым пристрастием, – вдруг пистолет в руках Лауры задрожал, а сама она стала нервно всхлипывать. – Томас, это ужасно, нигде нам не будет спокойной жизни, мы просто не можем существовать, – мистер Такер выхватил пистолет из ослабевших рук супруги, которыми она тут же закрыла лицо. Прилив адреналина, вызванного праведным гневом, спал, оставив холодящее опустошение.       – Мистер Кей, о чем говорит моя жена? – В голосе Томаса чувствовалась сталь. Осторожно прижимая к себе женщину, он подал людям знак, и чужак оказался на прицеле нескольких единиц оружия.       – Полагаю, миссис Такер прочитала запись в моем журнале, – бесцветно начал мистер Кей. Его безжизненное спокойствие резко контрастировало с обычным восторженно-взбудораженным состоянием. – И, наверное, образцы крови я не спрятал.       – Какой крови? – Томас недоуменно посмотрел на учёного.       – Крови нашей дочери! – Выкрикнула Лаура, схватив мужа за грудки. – Он хочет выкачать всю её кровь, Том! Всех муторожденных! Они используют её как, блять, ... сраное удобрение для развития Единого Государства! Для поддержания Кормильца!       – Что? – Слова хоть и были понятны и знакомы, но смысл, вложенный в них Лаурой, необратимо ускользал, мистер Такер в растерянности никак не мог задержать взгляд на какой-то статичной опоре. – Я не понимаю...       – Раз уж дошло до этого, позвольте, я все объясню, – с судорожным вздохом мистер Кей грузно опустился на скрипнувший стул. ***       Библиотека в убежище давно нуждалась в генеральной уборке и сортировки хранящегося здесь материала. Твик, душа которого странным образом была не на месте из-за твердых переплетов и тоненьких пожелтевших от времени страничек, вызвался оказать посильную помощь.       Кенни, который еще не оправился от тяжелого ранения, даже на расстояние выстрела не подпустили к входу в бункер, несмотря на все его не вписывающиеся в рамки цензуры, установленные сотни лет назад людьми прошлого, возмущения. После начала Инициации Клайд весело заявил, что собственноручно позаботится о «проблемном пациенте», и уволок негодующего Маккормика «соблюдать постельный режим».       На дежурстве у мониторов сегодня были Рэд и Джимми, Крэйг же был занят проверкой боеготовности оружия, особенно взрывных устройств. Отец сказал, что уже скоро… Секундочку…       – Кто-нибудь видел инструкцию по радиационному куполу? – Такер, не оборачиваясь, крикнул так, чтобы товарищи его услышали.       – Не-а, – отозвалась закинувшая ноги на приборную панель Рэд, наматывая на палец давно просроченную жевательную резинку.       – Я д-думаю, что его м-мог прихватить К-кенни, – предположил Джимми и вывел на экран запись с внутренней камеры убежища, на которой было явно видно, как Маккормик открыто спиздил инструкцию и спрятал во внутренний карман куртки.       – Блять, хоть бы предупредил, придурок, – пробурчал Крэйг и, вздохнув, обернулся в сторону двери, через которую Триша и Карен, как они рассказывали, прошли в Сектор. Его, честно говоря, разбирало любопытство, но сейчас не до этого. – Пойду проверю, как там Твик, – тихо проговорил парень и прошел в соседнюю дверь, приложив к терминалу магнитную карту.       Джимии многозначительно хмыкнул ему вслед, а Рэд закатила глаза, сложив руки на груди.       – И что у них за отношения? – Спросила она, не моргая, глядя невидящим взглядам в изображение на мониторе.       – Я т-точно не хочу з-знать, – повторно хмыкнул парень.       Такер вошел как раз в тот момент, когда Твик звонко чихнул, забавно разгоняя свободной рукой облачко пыли, другой прижимая к себе стопку книг. Крэйг проглотил усмешку, чувствуя, как и у него щекочет нос.       – Хау! – Твик, улыбаясь, поднял открытую ладонь с плотно сомкнутыми пальцами.       – Дай угадаю, это Триша научила тебя приветствию коренных жителей Северной Америки? – Крэйг, как ни странно, с серьезным лицом ответил тем же жестом, что довело Твика практически до детского восторга. Странный все же парень.       – Оно было вот здесь, – он проворно сунул в руки Такеру книгу со смятыми страницами, на обложке которой был изображен красивый и сильный волк¹, однако в глазах его была заметна какая-то мягкость, человечность… – Крэйг, смотри, а в этой книге рассказывается, для чего нужно присыпать куст картофеля землей, – следующей в руках парня оказалась незамысловатая брошюра с названием "Овощи для чайников". Такер поднял деланно заинтересованный взгляд на воодушевленного Твика. – Чтобы выросло больше клубней, представляешь!       Внезапно Крэйг рассмеялся, опуская взгляд в холодный пол.       – Эй, Твик, не меняйся, ладно? – Он осторожно взъерошил и без того живущие в своем личном гравитационном пространстве светлые волосы. Интересно, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к этой детской непосредственности и обезоруживающей прямолинейности Твика. – Тебе нужна помощь? – Такер с излишней внимательностью прошелся взглядом по уже отсортированным материалам. Да уж, педантичности и скрупулёзности Твика можно только позавидовать – тематические стопки разложены строго в алфавитном порядке.       – Кажется, я вполне сносно справляюсь, – Твик неуверенно дернул себя за прядь волос, подозрительно осматривая результаты своих трудов в поисках несостыковок. – Но я буду рад, если ты со мной побудешь. Когда ты рядом, Крэйг, мне так спокойно.       "М-да, определенно, этот парень не представляет, что со мной творит", - а вот Такеру было далеко до состояния спокойствия. Из головы никак не выходил разговор с отцом, как бы парень в своем эгоистичном порыве не пытался откреститься от доводов Томаса, ему нужно убедиться в том, что Твик…       – Слушай, вообще-то я хотел кое-что с тобой обсудить, – Крэйг растягивал каждое слово, будто они все из самой позорной резины, говорил так медленно, что вполне можно было потерять нить его мысли.       – Хорошо, но, кажется, ты не очень хочешь об этом говорить, – хмурясь, заметил Твик – подобная манера речи была совсем несвойственна Такеру, он всегда говорил ровно и внятно, словно чеканил шаг в парадном строю. Похоже, тема беседы не очень приятна парню.       Твик застыл в удивлении: как давно он научился считывать настроение Крэйга по голосу и тону?       Напряжённый взгляд Такера намертво впился в маленькую синюю венку на переносице Твика.       – Скажи, чего бы тебе хотелось? – Наконец спросил Крэйг. Озвучить прямой конкретный вопрос он так и не решился.       – Чего бы хотелось мне?       – Да, тебе.       – В каком смысле? – Твику же было непонятно, что он от него хочет услышать.       Как человеку, которому всю его жизнь внушали, что личные желания и потребности не имеют значения, а важно лишь благо Государства, странно говорить о своих «хочу», даже преступно. Логично, что Твик растерялся, но он все же, наверное, впервые в жизни задумался, чего бы ему хотелось именно для себя.       – Ну, много лет назад я, например, хотел, чтобы Ригель² упал на Землю, – сконфуженно признался Крэйг, неловко усмехнувшись. – Мы большую часть жизни живём здесь в потёмках, я тогда думал, что было бы не плохо, если бы ночное небо поделились со мной одной из его звёзд, они же маленькие, и их у него много, а я бы сложил Ригель в стеклянную банку, и получился бы небольшой светильник. Теперь-то я знаю, что Ригель по массе больше Солнца в 18 раз, поэтому, если он вдруг рухнет на Землю... ну, понимаешь, да, пиздец всей Солнечной системе. А потом лет в одиннадцать я увидел в старой энциклопедии по фауне Земли необычное животное, пушистый грызун, который назывался гвинейская свинка³, я хотел чтобы у меня была такая. Мама говорила, что Триша никогда так не ревела, как я, когда мне рассказали, что они вымерли, как и многие другие виды. Так вот к чему я: с тех пор, как ты здесь... ну, ты принял все, что произошло довольно просто. Ты на удивление быстро здесь прижился, несмотря на совершенно другие условия. Ты несколько раз чуть с жизнью не простился, в том числе и по моей вине. Я просто хочу убедиться... Ты бы… ну, может, хотел вернуться в Сектор? – Наконец закончил свою сумбурную речь Крэйг, стараясь не пересекаться взглядом с Твиком, чтобы не увидеть в них подтверждение своих опасений.       – Что? Ой! – Твик подскочил на месте, прикладывая запястье к губам – порезался жесткой высохшей страничкой книги, которая брякнулась на пол, впитав в обложку маленькие пятнышки крови.       Такер, отравившихся от неожиданности, приблизился к нему.       – Эх, ты…, что же мне с тобой делать, – по удачной случайности кто-то оставил в библиотеке аптечку, вытащив бинт, Крэйг взял бледную руку Твика и осмотрел место пореза в основании ладони, – знаешь, наверное, только ты способен завалить громозева практически в одиночку, но при этом порезаться бумагой. Ты в курсе, что ты не поддаешься никакой логике, Твик? Мне всегда было интересно, как ты вообще выжил в Едином Государстве, а? – Приговаривал Такер, ловко методично заматывая место пореза, а Твик в это время пересчитывал черные, длинные и ровные, словно арбалетные стрелы, ресницы на правом глазу парня, а потом на левом.       «Наверное, очень мягкие, – отстранённо подумал он, не вслушиваясь в монолог Крэйга. – Нет, не получается посчитать», – Твик озадаченно нахмурился – ему мешали тени на щеках, из-за них казалось, что ресниц в разы больше.       Вдруг Такер поднял взгляд, сканируя васильковые радужки напротив. В стареньком атласе звездного неба Крэйг видел фото планеты Земля с МКС, когда она еще функционировала на Земной орбите, задолго до того, как ее вытолкнули дрейфовать в межзвездное пространство из-за угрозы ее падения на Землю в случае применения последних разработок оружия массового поражения людьми прошлого… Так вот, фото Земли… глаза Твика выглядели так же, как маленькая живая планета в лучшие ее времена, подсвеченная лучами Солнца, несущими и губительное излучение, и живительное тепло…       – Мне нравятся твои глаза, – внезапно в своей прямолинейной манере заявил Твик, – кажется, я готов смотреть в них постоянно. Знаешь, в кофейне моих родителей подавали кофе, иногда, по особенно важным дням, например, в день рождения Кормильца, в кофе добавляли ореховый сироп. Почему-то сколько я помню, всегда был только один вкус. Он был очень сладкий, липкий и тягучий, но я готов был пить кофе с ним хоть каждый день по десять чашек… А твои глаза точь-в-точь такого же цвета… В тот самый день я запомнил их навсегда. А сейчас…раньше ореховый сироп напоминал мне твои глаза, а сейчас наоборот – твои глаза напоминают мне вкус орехового сиропа. Если бы мне пришлось выбирать: каждый день всю жизнь пить по десять чашек кофе с ореховым сиропом или каждый день просто видеть твои глаза того же цвета,… Я бы хотел выбрать последнее, но, Крэйг, я не знаю, как можно пожелать чего-то для себя. Имею ли я право хотеть просто остаться с тобой?       Вот же чёрт! Это прозвучало совсем как... признание. Бесхитростные слова Твика, похоже, оглушили Такера, раз так странно звенит в ушах. Хотелось что-то сказать, хоть как-то отреагировать, но разум и тело как будто были не знакомы друг с другом, поэтому никак не могли скоординировать свои действия.       В итоге вместо того, чтобы хоть что-то ответить или просто уже, блин, отпустить руку Твика, Крэйг начал бесконечно медленно закатывать рукав его рубашки. Малиновые полосы, они никуда не исчезли, такие ровные, даже удивительно... Большим пальцем Такер невесомо огладил тонкую кожу в основании ладони, затем плавно провел линию до сгиба локтя, на что Твик непроизвольно отозвался судорожным выдохом. Этот звук как будто зачаровал, лишил воли, утратив способность к здравомыслию, Крэйг склонился над рукой Твика и повторил путь пальца по коже уже языком. Незамысловатый, но такой интимный жест ударил по голеням ватной тяжестью, отбирая устойчивость, и, чтобы не упасть, Твик свободной рукой схватился за плечо зависшего от происходящего Такера. Ладонь по своей собственной инициативе скользнула дальше, к чувствительной коже на шее, слабость сковала не только ноги, но и все тело, голова шла кругом, и Твик просто лбом прижался к затылку Крэйга, который, пропитавшись близким теплом его тела, ощутил какую-то бесконтрольную первобытную жажду и, не отдавая себе отчёта в действиях, зубами впился в тонкую кожу ямки на сгибе локтя. Парень болезненно вскрикнул и попытался отнять руку, однако Такер не позволил, сжав запястье ещё крепче, он протянул Твика к себе и обхватил руками.       – Прости, не знаю, что..., – прошептал Крэйг во влажный висок, успокаивающе поглаживая дрожащее не то от испуга, не то от животного возбуждения тело.       Твик вдруг полностью успокоился и расслабился, ладонь его оказалась на затылке Такера, притягивая голову к своему плечу. Крэйг послушно прижался лбом к ткани рубашки, ожидая действий парня, который сначала мягко прижался губами к сгибу между шеей и плечом, а затем крепко прикусил, тут же зализывая языком следы зубов.       – Теперь честно, – прошептал он срывающимся голосом, запуская мелко дрожащие ладони под футболку Такера, очерчивая полосу шрама.       – Твик... – Крэйга будто рвало на части от возбуждения, голова и тело горели от приступа желания, которое с каждой секундой грозило вырваться из-под контроля.       Следующим шагом был поцелуй, на который Твик жадно отвечал даже не пытаясь прикрыть глаза, это было настолько смущающе, что жгло даже ступни, но и Такер никак не мог прервать этот странный зрительный контакт. Так они и вылизывали друг друга, со всхлипами, со стонами, с хлюпами, с каплями слюны на щеках, непрерывно пялясь зрачок в зрачок. Твик внезапно слегка отстранился только для того, чтобы поднять руку и осторожно провести непослушными пальцами по ресницам Крэйга.       – Ты че творишь? – Поинтересовался он прямо в искусанные губы, не узнавая свой просевший голос.       – Мягкие, – оповестил Твик и расплылся в широкой довольной улыбке, которой снова перекрыл рот парня, возвращая очередной поцелуй...       ...Оба не услышали сигнала открывшейся двери.       – Вот срань! Ой! – Парней, как ударной волной, отбросило друг от друга при звуке высокого девичьего голоса – Рэд от удивления не удержалась на лестнице и с грохотом скатилась вниз, еле устояв на ногах.       Твик совершенно спокойно облизал саднящие губы и неторопливо расправил рукав, в то время как замершего Крэйга душила своими горячими лапами противная неловкость.       – Эм... отец попросил меня помочь со взбесившимся брамином на ферме. Подменишь меня у мониторов? – Справившись с собой, девушка решила, будет лучше просто сделать вид, что она ничего не поняла и не заметила.       – Конечно, – Такер наконец ожил, только голос все ещё был похож на хрип, пришлось прокашляться. Осколки сбитого возбуждения все ещё кололи тело, причем в некоторых местах довольно ощутимо, и, наверное, это было заметно со стороны.       – Я сам здесь закончу, – а вот Твик, как ни странно, казался абсолютно спокойным. Он ободряюще кивнул, встретив вопросительный взгляд Крэйга.       Под красноречивым взором открывшей дверь Рэд, направленным прямо на место укуса Твика, Такер почувствовал, что мучительно краснеет.       – Рэд, слушай..., – начал он, когда они вдвоём оказались в коридоре за закрывшейся дверью.       – Не-а, Такер, лучше ничего не говори, – девушка, отвернувшись в сторону, выставила правую руку вперёд. – Просто молчи, а то меня стошнит от твоих объяснений. В конце концов,... никаких обещаний не было, всего лишь взаимопомощь. Как... боевые товарищи. Верно же?       – Верно. Спасибо. Ты отличный товарищ, Ребекка, – мягко проговорил Крэйг, осторожно нажав на кончик носа девушки.       – Еще раз меня так назовешь, попрощаешься с селезенкой, – смахнув его руку, наигранно пригрозила Рэд, ее настоящее имя – табу. "Очаровательная", "пленительная", нет, это не про неё. – Иди работай, чертила.       Такер поднял перед собой руки, мол, понял, принял, не возражаю, и отправился составлять компанию Джимми.       Показав Крэйгу в спину язык, девушка поднялась по перекладинам лестницы и, откинув крышку люка, выбралась наружу. Она размеренно брела по пыльной дороге, ведущей в сторону дома. Вообще-то ей надо бы поторопиться, но почему-то ноги отказываются идти быстрее, и дышать непривычно тяжело...       В детстве ей нравились сказки о принцессах, которых спасают храбрые принцы, за честь которых сражаются отважные рыцари, но Рэд всегда знала, что это не её история. Принцесса должна быть хрупкой и нежной, петь песни с птицами, грациозно танцевать и просто радовать глаза своей красотой. Рэд могла стрелять из снайперской винтовки без прицела, ругаться похлеще некоторых мужиков и оживлять двигатели старых машин. Далеко от сказок, не правда ли?       Но в современной реальности эти навыки намного полезнее. По крайней мере так говорил её любимый папа.       – Ты должна быть сильной, Бекки, – частенько говорил ей отец, а в голосе сквозила неутолимая печаль, – сильнее, чем кто-либо. Раз и навсегда выкинь из головы кокетство, оно не поможет тебе выжить, в отличие от охотничьего ружья.       Он очень тяжело переживал смерть супруги, мамы Ребекки. Она была муторожденной, Рэд могла бесконечно любоваться переливающейся чешуей на её плечах, ключицах, висках и внешней стороне ладоней. Мама казалась девочке самой настоящей принцессой, мифической русалочкой. История знакомства родителей была достойна стать сказкой, если приукрасить её некоторыми деталями – папа вызволил маму, угодившую в ил, буквально из пасти щелкозуба⁴. Благородный рыцарь спас свою принцессу. Но, когда Рэд было четыре годика, мама утонула, как отец не старался, её тела он найти не смог. В страхе потерять единственную дочь, он вырастил из неё настоящего воина. Ребекка никогда не жаловалась, она давно смирилась с тем, что её не рассматривают, как девушку, лишь как "напарника". В конце концов, это не так важно.       Один единственный раз ей показалось возможным притвориться, она смогла вообразить, и даже почти поверить, что и её однажды спас принц. Но все оказалось гораздо приземлённее – под страхом смерти, а они оба тогда чуть не погибли, люди могут творить то, что обычно им несвойственно. Сложно было сказать, жалел ли об этом Крэйг, но Рэд – точно нет. Сквозь боль и страх она отчётливо ощутила свою истинную сущность – не воина, а человека, девушки, слабой и ломкой. Чтобы ощутить это снова, эту свою непривычную хрупкость и беспомощность, которая проявлялась в форме ненавязчивой зависимости, она была согласна на любые условия, при этом не считая себя в праве задавать вопросы или выдвигать требования.       Но это не её история, и сегодня Рэд особенно чётко это осознала – она не принцесса, она "боевой товарищ". И никакое сказанное чудо ей не светит как раз по этой причине.       Ну и все равно! Гораздо важнее быть полезной отцу, ребятам, Сопротивлению, людям, миру! Да хоть кому-нибудь... Только почему так больно в ребрах? Почему глаза щиплет и печёт? Почему щеки мокрые, а губы дрожат?       "Эй, тебе не положено плакать", – девушка совершенно неженственным жестом стёрла дорожки влаги с щёк и протяжно выдохнула. Слезы могут себе позволить только принцессы.       Рэд напряжённо замерла, издалека услышав тревожный, рвущий внутренности звук сирены, оповещающий об опасности. Что-то случилось, что-то серьёзное. Ни секунды не сомневаясь, она сорвалась на бег, торопясь в поселение, чтобы исполнить свой долг. Она – член Сопротивления, она боец, и это звучит гордо! Она будет до последнего вздоха сражаться за дорогих людей и за эту теряющую краски жизнь, поэтому что это все, что есть у Ребекки. Ха! Вряд-ли жеманные принцессы на такое способны! ***       – Легкотня! – Триша заносчиво хмыкнула, вытаскивая арбалетную стрелу из тушки скоропыта⁵. Стараниями Кенни она весьма неплохо освоила это оружие, которое оказалось очень эффективно для охоты на мутировавшую дичь.       – Черт! Я никогда не смогу выследить и завалить лиходея, – Карен в досаде швырнула свой арбалет под ноги. На окраине руин старого города было тихо, только резкие порывы прохладного ветра иногда ворошили какие-то черепки и обломки предметов пользования людей прошлого.       – Эй, спокойно, – убедившись, что наблюдатель отметил у себя последнее пройденное ей испытание, Триша подошла к подруге, – разберемся с этим вместе. Мы же можем работать в команде, а, Токен?       – Вы вольны поступать, как считаете необходимым. Мне для отчета нужны один скоропыт и один лиходей. Как вы это провернете, дело ваше, – Блэк сидел на остатках крыльца домика людей прошлого, периодически пиная проржавелую канистру из-под топлива.       Инициация проходила в четыре этапа: спринт по пересеченной местности, показательное применение трех разных видов оружия – огнестрельное, холодное и метательное, испытание на смекалку и скорость реакции, заключительная часть – охота, выслеживание и ликвидация мутировавшей дичи указанного вида. При прохождении испытаний оценивались такие качества как ловкость, выносливость, внимательность, готовность к взаимовыручке и сотрудничеству. На заключительном этапе – охоте – испытуемые путем жеребьевки получали конкретную цель. Трише попался скоропыт – небольшое мутировавшее копытное, медлительное и неуклюжее, простейшая задача для Такер, а Карен – лиходей, опасный своей скоростью и свирепостью мутировавший волк. Лиходеи часто забредали в руины в поисках съестного, даже мутировав, они не утратили инстинкта охотиться в стае, что могло доставить проблем, как беззащитному человеку, так и опытному бойцу или охотнику.       – Я думаю, нужно поставить ловушку, а как попадется, добить, – рассудила Маккормик, осматриваясь среди развалин некогда бывшей жилой улицы.       – Согласна, – Триша поддержала ее идею и достала из походного рюкзака моток электрошоковой ленты.       Девочки растянули ее по всей ширине изрытой глубокими трещинами дороги и закрепили по обе стороны на обочинах. Затем заняли места в укрытиях друг напротив друга с обоих концов ленты и выдали звериный клич. Да, муторождённые на удивление близко могли подстраивать свои голоса к звериным, что привлекало внимание диких животных-мутантов, нечасто Токену приходилось слышать нечто подобное, поэтому он удивленно замер на своей наблюдательной точке, внимательно следя за происходящим.       Спустя несколько минут на клич, прихрамывая, вышел лиходей. Что необычно, он был один, без стаи, старый, почти немощный, к тому же раненый, он медленно шел, приглушенно рыча, в сторону установленной ловушки. Триша жестом сообщила наводившей арбалет Карен, что, мол, она в случае чего подстрахует. На мгновение Маккормик почему-то стало жаль страшного хищника, такого беспомощного, у него нет шансов, может он и сам это понимает; правая рука застыла на спусковом рычаге, странное ощущение, будто девочка наблюдала за собой со стороны. Карен отрезвил болезненный вой лиходея, который ступил лапой на ленту, тушу зверя прошило током, в ту же секунду его голову пробила арбалетная стрела.       – Зачет, Маккормик, – с важным видом оповестил Блэк, делая соответствующую пометку. – Поздравляю, вы все прошли.       – Да, черт возьми, – довольная Триша отбила своей ладошку облегченно разулыбавшейся Карен.       – Спасибо тебе, – последняя заметно расслабилась и расправила затекшие крылышки, все еще с опаской поглядывая на мертвого лиходея.       – Пустяки, я же ничего не сделала.       Вдруг с южной стороны руин раздалось несколько выстрелов. Знаете, когда на протяжении многих лет слышишь какой-то определенный звук, будь то скрип открывшегося окна, свист закипевшего чайника на газовой плите, шаги членов семьи, волей‐неволей начинаешь различать каждый оттенок этих звуков, гармонию и настроение. Та же история и со звуками стрельбы – никого не удивишь оружием в нынешние-то времена. Но раздавшиеся выстрелы, как бы странно это не звучало, были… незнакомы. Ни одно известное оружие в поселении не звучало... так.       – Что-то случилось, – настороженно произнес Токен, проверяя поясное радио – на всех доступных каналах лишь помехи. – Что-то не так, кажется, кто-то или что-то глушит сигнал.       – Этот звук…, – пробормотала Карен, прислушиваться к следующей очереди выстрелов.       – Это Чистильщики, – в ужасе прошептал Токен.       Послышались крики ужаса и мольбы о пощаде и помощи, которые были заглушены очередью звенящих выстрелов. Все трое, не сговариваясь, бросились в сторону шума.       – Что? Но они не должны быть здесь сегодня, – на бегу проговорила Триша.       – Значит, что-то изменилось, – заметил Токен, он вообще задумался о том, что Программа, возможно, знает, что ее взламывают извне, и до какого-то момента просто позволяла отслеживать действия Чистильщиков, но теперь заманила их в ловушку из-за их же наивности.       Навстречу из-за поворота улицы бежал молодой человек, муторожденный.       – Назад! Вы что, охренели? Они всех перебьют! – В панике орал он. Вдруг парень остолбенел, округлив глаза, и, потянувшись рукой к шее, начал падать на землю.       – Эй! – Токен присел на корточки рядом с ним, чтобы осмотреть – в основании черепа торчал дротик с искусственным голубым пером. – Транквилизатор?...       – Надо его оттащить в безопасное место, – девочки опустились рядом с Блэком, и, подхватив парня под локти, перенесли его за выступ разрушенного бетонного перекрытия.       Выстрелы прошлись совсем рядом, раздирая в пыль кусок стены старого дома, девочки присели, прикрывая головы руками от посыпавшихся обломков. Сзади послышался глухой удар о землю.       – Токен! – Обернувшись, Карен бросилась к грузно рухнувшему парню, упав на колени, прижала ледяные пальцы к шее. Подняв взгляд на его лицо, она в ужасе застыла при виде безжизненно закатившихся чёрных глаз и пулевого отверстия прямо в центре лба.       – Тихо! – Триша зажала подруге рот грязной рукой за миг до того, как та сорвалась на крик. – Он мёртв! Надо уходить! – Она посмотрела на бессознательного муторожденного парня, понимая, что вдвоем они его не смогут даже пяти метров пронести.       – Мамочка! – В ужасе взвизгнула Маккормик сквозь руки, которыми она испуганно зажала рот, не замечая, как Триша рывком подняла ее за ворот куртки на ноги.       – Беги вперед, в сторону поселения! И не оборачивайся! Я за тобой, – Такер грубо толкнула подругу в спину, доставая из-за пояса пистолет.       Девочки, не сбавляя скорости бега, петляли по нескончаемой улице, то исчезая среди развалин, то выбегая на открытую дорогу. Голоса и выстрелы преследователей не отставали. Если это Чистильщики, то сегодняшняя их операция не была запланирована, либо у Сопротивления была ложная информация. Но они здесь явно с одной целью – сбор муторожденных.       Вдруг лодыжку Триши обожгло нестерпимой болью, не удержавшись на ногах, она со стоном упала на колени. Кажется, подстрелили. Карен, обернувшись, не думая, кинулась к ней на помощь.       – Нет! Уходи сама! – Испуганно крикнула ей Такер, через боль стараясь на четвереньках отползти с простреливаемого участка. – Карен, пожалуйста, уходи, - глотая слезы безысходности, молила девочка. – Сообщи всем!       – Триша…, – всхлипнула Маккормик, останавливаясь под давлением сковывающей растерянности и опутывающего страха.       – Давай же, тупица! Ничего со мной не будет! – Рявкнула Такер и для верности слабо кинула в ее сторону попавшимся под руку камнем.       Карен нерешительно попятилась, а затем, развернувшись, побежала.       Увидев перед собой темную тень, Триша выдернула из ботинка нож и резко метнула его вверх.       – Хорошая попытка, – девочка подняла глаза на звук мерзкого голоса, сочившегося презрением и превосходством. Перед ней стоял молодой мужчина в боевой форме Чистильщиков, удерживая меж двух пальцев лезвие брошенного ей кинжала, он присел перед Такер на корточки и стянул с лица маску. – Догони вторую тварь, – не оборачиваясь, просил он подошедшему товарищу.       Не так далеко раздался раздирающий вопль Карен – она угодила в капкан, неестественно вывернутую ногу рвало чудовищной болью.       – Агась, далеко не убежала, – издевательски протянул молодой человек, накручивая на палец медный локон Триши, – и ты, мерзость, уже не побегаешь. Дай мне тебя осмотреть.       В этот момент Такер через силу раненой ногой стукнула Чистильщика в подбородок, тот, злобно оскалившись, рукой схватил ее за шею.       – Уймись, сучка! – Приглушенно рявкнул молодой человек, оттягивая за волосы голову девочки. – Ага, и глазки, и клычки. Эта подходит. Осмотри ту. – Последние фразы были адресованы другому Чистильщику.       Второй парень направился к пытающейся освободиться Карен. При приближении Чистильщика, она закрыла лицо руками и инстинктивно расправила крылья, в тщетной попытке укрыться от угрозы.       – Ты глянь, какая чудо-птица, – второй грязно хмыкнул, медленно оттягивая одно из крыльев за маховые перья, мужчина со страшным хрустом переломил крыло у основания, от разваленных фундаментов домов отразился мучительный крик Маккормик, которая тут же потеряла сознание от болевого шока.       – Мудак, убери от неё свои поганые руки, – в ярости рычала Триша, остервенело вырываясь из хватки.       – Завались, ничтожество, – яростно прошипел удерживающий ее человек. – Радуйся, что от тебя будет польза Единому Государству.       Он резко перевернул девочку на живот, бесцеремонно заламывая руки за спину. Такер успела заметить мелькнувший перед глазами жетон Чистильщика за секунду перед тем, как тот грубо вжал ее голову лицом в иссушенную землю, заставляя задыхаться от радиоактивной пыли. Триша ощутила, как к шее приставили что-то круглое и холодное, а в следующую секунду кожу точно прошило чем-то острым, как иглой. Сознание стало стремительно расплываться, затуманенный разум, перед тем, как погрузиться в небытие, ярким табло вывел перед глазами номер с жетона – ЭК1306.