Огранка

Под гимнастеркой цвета хаки тонкими, белесыми буграми лежат шрамы. Если провести рукой по открытым ключицам, спуститься чуть ниже, затем ещё и осторожно коснуться ребер, даже ночью можно будет пальцами пересчитать каждый. Их сетка не такая давняя. Всего месяц, не больше, но даже их наличие кажется таким непривычным. Шероховатая, светлая кожа. Она совсем не загорела, несмотря на жару. Надо было уезжать в Антарктиду, как и советовал Джо, что сообразил тяжесть ситуации гораздо раньше. Никто не воспринял это всерьез, ни когда это началось, ни через полгода. Только сейчас, спустя год, когда на карте нельзя было отметить и единого кусочка незадействованного в боевых действиях. Война никогда не имела для них особого значения. Просто значило, что подделывать визы придется на чуть ближнем километре чем обычно. Но, видимо, гениальность людей не знала границ, а потому когда большая часть месяцев оказались запертыми в собственных странах стало туго. Июль вдыхает свежий воздух с полей. Он чуть влажный от реки текущей рядом, чуть сладкий от запаха бесчисленных цветов, чуть тянет железом от лежащих в канаве впереди чьих-то мертвых тел. Сапоги позади чеканят шаг и постукивание винтовки о пояс раздаётся в тишине утренних полей. Она вспоминает их последнюю ссору. Тогда Март бросила алюминиевую кружку об пол, с грохотом она полетела вниз, прокатилась по доскам. - Беги отсюда, я тебя прошу. Нам нельзя уходить вдвоем, потому что меня будут искать, а тебе поверят, покажешь паспорт. - Пожалуйста, тебе это проще, тем более скоро твоя смена, ты здесь не сможешь восстановиться. Она опиралась руками о стол, устало уронив голову. Ее коса спадала спину, лёжа на ней тяжёлым канатом. Их угораздило застрять в Белоруссии. Тогда ещё это казалось безопасным местом. Ровно до тех пор, как и в их глухую деревню угрожал с минуты на минуту прийти гарнизон. Март, имея славянскую внешность, была под наибольшей угрозой и ее бы вовсе не волновали предпочтения людей, если бы не одно обстоятельство. На календаре 20 июня. Июль могла успеть убежать. Даже будучи перехваченной солдатами, ее бы скорее переправили в другую страну, чем лишили жизни, учитывая ее итальянский паспорт. Она подняла голову покрасневшими глазами смотря на Март. - Нет. Последовал ответом шумный выдох. - Я не уйду без тебя... - Нет, уйдешь! Март сорвалась, глядя ей почти в самые глаза. - Иди к чёрту! Золотистые кудри взметнулись над столом и стул с грохотом был придвинут обратно. - Тогда, уж прости, но нам по пути! Остановившись от ямы за пару шагов они обе повернулись, жмуря глаза от встающего солнца. Мысли медленно перешли к вчерашней ночи. Лёжа на земле подвала, лицом к лицу, Июль отказалась крепко прижатой к груди, в свою очередь, уложив на чужие плечи ладони. Было холодно. Тогда, дыша в чужую макушку, ей едва слышно шептали, кажется, какие-то дурацкие анекдоты, что она услышала от Савицких, только в ещё более матерном пересказе. С некоторых она даже рассмеялась. Под утро в подвал чеканным шагом вошли двое солдат, хотя может и офицеров, но кто их разберёт. Ни знаки, ни расы, ни чины их не интересовали. Теперь стоя, смотря на дуло винтовки, направленное в грудь, в голове плавали воспоминания, чужие слова. Когда их только вывели из дома, с криком спрашивая, видимо, главного, что с ними делать, ответ был предельно короток. - Возиться времени нет, мы завтра днём отходим. До этого времени всех по очереди расстрелять. Мы оставим им только голые бревна. Тогда, едва улыбаясь краем рассеченной губы она сказала Июльке: - Любовь моя, сегодня нам придется умереть. Она улыбнулась. Странно, сколько веков спустя? Видимо, каждому июлю не везёт с прожитым временем. Чужие пальцы осторожно касаются ее. Несмотря на крики расцепить руки, Март лишь крепче сжимает ее в своей. Стреляет вдалеке молния, ночь белая, как белое и утро. На рассвете 22-ого июня грохнули два одиноких выстрела. Одними губами, оставляя в воздухе выдох, до боли сжав руки друг друга. И будет гром, кислотный ливень, ядовитый мрак, потому что когда умирает месяц случается катастрофа, а когда вместе с ними умирает их любовь не остаётся ничего.