Подарочек с последствиями.

      Вот что вы обычно ожидаете получить по купидоновской почте? Открытку, мешок сладостей, а может древнюю семейную реликвию от родственников? Гроттер и предположить не мог, что окажется в пришедшей ему посылке от анонимного отправителя, а потому гадал, что же окажется в коробке.       Парень ставит коробку на кровать и открывает её. Его ожидания оказываются обмануты, и на веснушчатом лице вместо предвкушающей улыбочки селится кислая мина. Тимур берётся за края лежащей в посылке ткани и вытаскивает, чтобы осмотреть.       — Да ладно? — неверующе поднимает брови он, вертя в руках короткий фиолетовый топ. — Не-ет, адресатом ошиблись, наверное…       Гроттер вытаскивает из коробки такого же цвета шортики, которые по длине даже до середины бёдер не дотянутся. Выудив из посылки все части этого странного наряда, Тимур раскладывает его на постели: топ без рукавов с короткой горловиной, не закрывающий даже его рёбра (естественно, что он мысленно прикинул, насколько эта одёжка может быть ему мала), шорты, того же цвета ремень и… сандалии? Что это вообще за обувь такая, из ремешков по щиколотку, как у дамочек?       — Ха-ха, — нервно посмеивается парень и чешет затылок. — Шутка так себе… Если это чей-то прикол…       Гроттер оборачивается на дверь, на окно и, убедившись, что за ним точно никто не следит, стягивает свою футболку с себя. Чисто из любопытства примерит, глянет в зеркало и сразу снимет! Всего-то.       Когда же юноша смотрится в зеркало, он вдруг понимает, что девчачий костюмчик пусть и ужасно обтягивающий, но сшит по его размерам. Как он и думал: топ открывает подтянутые мышцы плеч и рельефный пресс, а шорты настолько коротки, что косые мышцы живота не прикрывают, как и остальные ноги. Застёгивая ремень, Тимур замечает, что сквозь тонкую ткань наряда аж проступает его достоинство, прям как у балеруна. И как девушки в таком ходят?       К щекам чуть приливает кровь, и те становятся розовыми. Тем не менее, Гроттер идёт до конца и натягивает странные сандалии. Наклонившись, он чувствует, как ткань натягивается и давит на пах, вызывая приятную, ещё пока лёгкую и мимолётную тяжесть. Повертевшись перед зеркалом, парень выдыхает и хватается за края топа.       — Всё, а то ещё зайдёт кто-нибудь… — бормочет он себе под нос, стягивая топ через верх.       Вот только тот не стягивается. Потихоньку-помаленьку в сердце начинает закрадываться паника, когда Тимур вдруг осознает, что не может раздеться. Пряжка ремня не поддаётся, обувь не расстёгивается, топ через верх не стягивается — одним словом, каюк. Теперь то шутка кажется ещё более коварной, раз на этой одежде наложено какое-то заклятье или колдовство…       Парень пробует накинуть свои собственные шмотки сверху, но, как только он берёт в руки футболку, они замирают прямо у его лица. Гроттер просто не может накинуть её. Ну класс, просто супер, полюбовался на себя, клоуна, в зеркало…       Рыжий глубоко вдыхает и успокаивается. Он заглядывает ещё раз в коробку, но ни инструкции, ни записки или чего подобного не находит, так что встаёт посреди комнаты и пытается придумать выход. Если он в таком виде будет гулять по Тибидохсу, то шутник наверняка его увидит и заржёт. Как же разобраться с этим?       А пока Тимур думает, в комнату заходит его соседка, не прикрыв дверь.       — Гроттер, тебя то я… Ахах, что это?! — не успевает девушка договорить, как заливается хохотом. — А я не знала, что ты воруешь вещи у девчонок.       — Эй! — Юноша быстро захлопывает дверь за Склеповой и, обернувшись к ней, с хмурым видом ждёт, пока та успокоится. — Твоя работа?       — Уж извини, но наряжать тебя, как куколку, в список моих развлечений не входит, — усмехается Гробыня, тяжело дыша после приступа смеха. — Уф, ну и что это? Давай, рассказывай.       Узнав, в чем дело, девушка смеётся еще несколько минут, а Тимур угрюмо смотрит со скрещенными руками за тем, как его соседка подтирает подтёкшую тушь у зеркала.       — Да расслабься, — отмахивается она после, заново подводя глазки. — Если это кто-то из наших, у магии есть срок действия. Рано или поздно всё равно пройдёт.       — Ну тоже верно… — вздыхает юноша. — А ты что хотела?       — Предложить тебе прогулять занятия и пойти прогуляться по пляжу, — отвечает Гробыня, повернувшись к Гроттеру. — В таком то виде, думаю, ты будешь рад оказаться подальше от одноклассников и учителей.       И девушка оказывается права. По дороге на пляж Тимур пытается выведать, с чего вдруг она позвала именно его погулять по пляжу, но натыкается на ехидные замечания, и по итогу ему надоедает выпытывать что-то. На пляже, недалеко от Тибидохса, никого из людей не оказывается, — ещё бы, все ведь на занятиях, — и Гробыня расстилает на песочке плед, а парень ставит зонт.       Он чувствует себя неловко, расхаживая в таком костюмчике по улице, и почти не замечает, как на него засматривается Склепова. Даже мысль такую было сложно допустить, учитывая её полу-враждебное отношение. Честно говоря, Гроттер уже почти верит в то, что это именно она отправила ему посылку, чтобы поглумиться, однако, обернувшись к даме с фиолетовыми волосами, вместо очередной ухмылки парень видит, как девушка сидит на пледе уже в чёрно-фиолетовом бикини, шляпке и мажет руки кремом. Она едва успела отвернуться и сделать вид, что вовсе не пялилась на обтянутый в суперкороткие шорты зад.       — Чего тебе? — фыркает Склепова. Раньше то она не особо засматривалась на своего соседа, предпочитая максимум хлестать его полотенцем, когда он переодевался, при этом ещё пряча свои достоинства где-то за ширмочкой или одёжкой.       Растерявшись, Тимур щурится и садится рядом на плед, в тень зонта. А то будет не очень хорошо, если он ещё и загорит по форме этого костюма… И пока сидящая рядом Гробыня снова ехидничает, парень не может воспринять её слова, чтобы ответить такой же колкостью: как-то странно эта одежда теперь ощущается на теле. Она словно становится уже, сжимает его собой, но при этом дискомфорта от потенциального удушья (а вдруг кто заклятье наложил на одежду, чтобы она задушила Тимурку) юноша не чувствует. Скорее, приятный массаж или что-то схожее с объятиями…        — Даже жалко, что это посмешище выдумала не я, — цокает деловито девушка, поправляя шляпку, из-под которой на спину ложились её волосы.       — А ты докажи сначала, что не ты, — фыркает настороженно смотрящий на собственный пах Гроттер, чувствуя, что подозрительно тесно стало в этих шортах.       Склепова фыркает, искоса поглядывая на жертву чьего-то искусного розыгрыша. Одежда и правда была слишком откровенна, даже сама Гробыня такое вряд ли бы стала надевать, но на парне это смотрелось чертовски сексуально, ведь все самые важные места были открыты, все мышцы как на тарелочке. Руку протяни — и вот, ты уже лапаешь своего соседа по комнате за сногсшибательные бицепсы. Нельзя о таком думать, девушка слишком гордая, чтобы заглядываться на этого…       — Что-то странно я себя чувствую, — опасливо выдыхает Тимур, выпрямляясь от неожиданно прошедшихся пальцев вдоль позвоночника между лопатками, как при массаже.       Но рук то рядом никаких не было. Это всё одежда.       — Я бы тоже странно себя чувствовала, если бы светила прессом на весь пляж, — усмехается Гробыня.       — Я не об этом, — отвечает уже не настроенный на обмен колкостями Гроттер, чьё дыхание становится подозрительно тяжёлым, а лицо потихоньку краснеет. — Эта одежда…       Невидимые руки оказываются чертовски наглыми: они проходятся по бёдрам, сжимают их, массируют, и юноша точно может сказать, что чувствует чужие пальцы прямо на внутренней стороне бёдер довольно близко к паху, где от столь решительных касаний заметно тяжелеет. Массажем домогаются до Тимура ещё и сверху: по сразу же затвердевшим соскам проходятся чьи-то пальцы, затем словно присасываются невидимые рты и ласкают не видавшую подобной ласки плоть.       — Ты что, уже помираешь? — выгибает бровь девушка, приподнимая шляпку.       — Не знаю… — отвечает Гроттер, шумно и резко выдыхая, будто кто-то надавил ему на грудь.       Теперь чувствительные, наверняка покрасневшие соски невидимый извращенец покусывает, от чего парень едва сдерживает рвущийся наружу скулёж от странных, сильных ощущений. Но когда горячая по ощущениям ладонь ложится прямо на его налившийся кровью член и сжимает, так же массируя, он не сдерживает тихого, низкого стона, и сжимает плед под длинными пальцами.       — Тебе плохо? — спрашивает Склепова с чуть заметным беспокойством. Трупы тут ей естественно не нужны, а то ещё на неё мёртвого соседа повесят.       Когда хватка опускается ниже, к яйцам, Тимур просто не может делать вид, что всё в порядке. Он горбится, сдвигает бёдра вместе, стремясь скрыть от девушки стояк, и чувствует, как по твёрдой головке скользит что-то мокрое и напоминающее мягкие губы. При имитации дразнящих посасываний головки ещё можно было потерпеть, но когда при массаже яиц, покусывании и облизывании сосков парень ощутил глубокий горловой, то тяжёлого несдержанно стона не сдержал.       — Да у тебя стояк, — всё-таки замечает Склепова, наклоняясь ближе к Гроттеру и нарушая все личные границы. — На нём какая-то возбуждающая магия или ты просто рад находиться рядом со мной? Слушай, тоже такой костюмчик хочу.       — Ну так забирай, — бурчит Тимур, отворачиваясь от девушки и сбивчиво дыша. — Вот же ж… как от него избавиться то?!       Парень в конце концов просто падает спиной на плед, чуть прогибаясь в пояснице и мыча сквозь сжатые губы. Он кожей чувствует колкую усмешку Гробыни, и ему не хотелось бы, чтобы она видела его в таком беспомощном состоянии, но бороться с возбуждением становится просто нереально. Его налитый кровью, пульсирующий от напряжения член проступает сквозь шорты вдоль ремня, а на ткани у самой головки заметно пятнышко от выступившей смазки. А девушка снова заглядывается на симпатичного парня, замечая, что и в штанах он природой не обделён. У неё самой внизу живота тяжелеет, когда ней Гроттер поддаётся бёдрами вверх, словно ища дополнительное трение, и в горле пересыхает, когда Тимур захлёбывается в собственных вздохах и, по-видимому, кончает, если судить по ставшему больше пятну.       — О, Боже… — ошарашено выдыхает он, приподнимаясь на локтях и подрагивая.       Но даже после его оргазма магия не утихает, от чего всё ещё чувствительный после разрядки член поднимается вновь, принося невыносимо приятные и почти болезненные ощущения.       Прикусившая губу девушка вдруг подсаживается ближе и кладёт аккуратную ладошку на проступающий стояк, вызывая у Тимура взгляд, полный недоумения, и очередной шумный вздох. Слишком аппетитно выглядит вспотевший и постанывающий от удовольствия парень, чтобы просто сидеть рядом.       И тот внезапно осознает, что с ощущением тёплой ладони девушки на члене уходят прочь все напористые ласки этой одежды. Это и радует, и огорчает, потому что теперь так хочется нового трения, чтобы избавиться от нового стояка.       — Ты что удумала? — спрашивает Гроттер.       — Хоть раз сделай хоть что-нибудь полезное, — вместо ответа говорит Склепова, опираясь руками на крепкие юношеские плечи и перебрасывая через него ножку.       Оседлав Тимура, она садится промежностью прямо на его вновь твёрдый пах, ёрзая на месте и так же шумно, возбужденно выдыхая. Парню нечем крыть и желания отталкивать ставшую в разы симпатичнее из-за гормональной атаки девушку нет, так что он отдаётся полностью во власть ситуации. Поцелуй в тени зонта с Гробыней кажется ужасно горячим, страстным и больше напоминающим драку губами и языками. Ткань нижней части купальника девушки мокнет, и поглощённый поцелуем, жаркими объятиями и сильным желанием Гроттер не замечает, как любовница стягивает с него сначала топ, проходясь пальчиками по рельефу мышц, а затем берётся за пряжку ремня.       Они бы успели удивиться тому, насколько легко девушка стянула с него заколдованный комплект, если бы не были так поглощены друг другом. Руки парня сначала тянут за верёвочку на лифчике, оголяя аккуратную девичью грудь, а затем по талии вниз, сжимая приятную на ощупь плоть в ладонях. Освободив из шорт член Тимура, Гробыня обхватывает его у основания ствола и, отодвинув в сторону ткань бикини, приподнимается и насаживается на самую головку мокрым влагалищем.       Ощущение тесно стискивающих его стенок лона с головой накрывает Гроттера, и он сжимает ягодицы Склеповой в руках, насаживая её на себя до упора и с удовлетворением слыша у самого уха неожиданно приятный на слух стон. Раньше он и подумать не мог, что голос этой вредной девчонки способен пробуждать в нём такие чувства и желания. Но, раз пробудил, нечего отказываться.       — И ты такое носил всё это время в штанах? — удивлённо и сдержанно стонет девушка, опираясь руками на плечи партнёра и закусывая нижнюю губу от невероятного чувства наполненности. Ещё какой наполненности!       — А что мне с этим ещё делать? — выдыхает Тимур и, лишь сейчас заметив, что от костюма остались одни сандалии, поддаётся тазом вверх, толкаясь в охнувшую от неожиданности Гробыню.       Та томно стонет над ухом, жмётся грудью к его груди, трётся вставшими сосочками и сама активно двигает тазом, чувствуя вначале лёгкий дискомфорт внутри от размеров рыжего, но после входя во вкус и практически отбирая у Гроттера инициативу. Сцепившись, как два оголодавшего животного, они комкают под собой плед, кусаются, — а точнее, кусается только Склепова, без стыда оставляя на шее и плечах Тимура множество красных и фиолетовых следов, — и целуются.       Когда же парень чувствует, что вот-вот кончит, он ложится на спину и, держа фигуристую любовницу за талию, толкается в её хлюпающее и горячее лоно быстрее, жёстче, вынуждая девушку стоять на коленях и, постанывая, принимать его пульсирующий от напряжения член в себя. Она и сама чувствует, что вот-вот кончит, а потому опирается руками на грудную клетку Тимура и подмахивает бёдрами навстречу, не обращая внимания на растрепавшиеся волосы и упавшую шляпку.       Гроттер успевает выскользнуть прежде, чем кончить, и с блаженным, хриплым стоном чувствует, как дрожит в его руках Склепова от собственного оргазма. У него даже нет сил, чтобы подняться, так что он просто валяется на промокшем пледе и пытается отдышаться, пока девушка ложится сверху, даже не двинувшись с места.       — Уф… нет уж, я точно хочу такой же костюмчик, — выдыхает Гробыня напоследок, вызывая у парня измученную гримасу.