Одна десятая процента

Долго миловаться с ребенком им не дали. Снова появился врач. — Попили-поели? — он кивнул Ване. — Все! — Как это — все? — растерялся Тихон. Ваня только усмехнулся, он, кажется, успел привыкнуть к здешней деловой обстановке. — На выход, — врач развел руками, — в палату вашу оплаченную, семейную, кажется. — А-а, — протянул с пониманием Тиша, снова возвращая все свое внимание ребенку. — Иван Филиппович, — врач подошел к Ване, — на этом мои полномочия и власть заканчиваются. Сейчас вас поднимут в послеродовое, туда мне ходу нет. — Почему — нет? — Другие врачи там, я — здесь. Вот все бумаги, не потеряйте, — он сунул Ване в руки документы. — Прощаемся. — Подождите, — Ваня ухватил его за рукав. — Скажите, а сколько… — Начало мне уже не нравится. — Да я не про то, — Ваня поморщился. — Сколько сегодня родилось детей? — Чуть больше четыреста тысяч, но я всех еще не сосчитал, чай пил. — Да нет же, — Ваня подергал его за халат, — у вас. — А, — врач усмехнулся. — Ваш пятнадцатый, — он глянул на часы, — но через полчаса двойня на подходе. — Чего?! — тут уже вмешался Тихон. — Вас же советовали как самого опытного и надежного, а тут конвейер какой-то! Врач смерил его насмешливым взглядом, Ваня попытался скрыть улыбку. Тиша нахмурился, прижал ребенка к себе. Это было забавно. — Все, Иван Филиппович, — врач хлопнул Ваню по плечу, — отдыхайте, а мне пора. — Спасибо еще раз, — Ваня облегченно выдохнул. — Не за что! За вторым только приходите не раньше, чем через год! — Да я больше не… Врач только махнул рукой и скрылся. К ним подошли санитары, отобрали у Тиши сына, положили к Ване и покатили к лифтам. — Как ты его вытерпел, — бубнил Тиша по дороге, — хамло какое-то! — Я бы без него нихрена не смог и тупо сдох там, — брякнул Ваня, не подумав. — Чего? — Тиша даже затормозил. — Да он разговаривает как… — Как надо, — отрезал Ваня. Тише было не объяснить, что, когда теряешь от боли и страха рассудок, только команды и способны заставить тебя что-то делать и не впасть в истерику. Хотя Ваня все равно в один момент сорвался. — Пятнадцатый, — Тиша продолжал возмущаться, — супер-опытный врач, да как это возможно?! — Тиша, — протянул Ваня, — опыт, по-твоему, откуда берется? На этом вопрос был закрыт. *** Дальше Ваня с огромным удовольствием передал все в руки Тиши. Тот обладал потрясающим умением находить общий язык с каждым встречным человеком и даже псом. За какие-то десять минут он решил все бытовые вопросы, очаровал каждую санитарку, нянечку, медсестру, каждого, кто был нужен Ване и ребенку для комфортного пребывания в роддоме. Атмосфера здесь была в разы спокойнее, чем этажом ниже, а Тихон, способный, казалось, одновременно быть в трех местах, только добавлял уюта и уверенности. Ваня умудрился самостоятельно помыться, переоделся, правда, в такую же рубаху, как при родах — казалось, так будет гигиеничнее. После оформления в палату, их, наконец, оставили одних, просветили насчет кормления и посоветовав спать обоим, пока есть возможность. Но в палате накрыло по-новой. Ребеночек лежал в кроватке, а Ваня и Тиша тупо смотрели на то, как он спит. Поразительно, что Жизневский не пытался шутить, только смотрел, не отрываясь, будто малыш мог исчезнуть в любой момент. Это было странно: ребенок ничего не делал, просто лежал как кукла, а при этом был совершенно живой — реснички трепыхались, губы чмокали. Ваня в итоге заставил себя отвернуться, потому что от этого зрелища все внутри то сжималось, то разжималось, и была большая вероятность нового потока из слез. — Тиша, — позвал он негромко, — как думаешь, какой он будет? — Самый классный, — Тихон наконец отмер, повернулся к Ване, — ты не видишь, что ли? — Ну да, — Ваня отчего-то смутился, хотя все так и было — самый классный малыш. Тихон взял его за руку, осторожно поцеловал ладонь, потом запястье. Повторил это со второй рукой, перешел на губы. Не напирал — благодарил. Ваня прикрыл глаза, наслаждаясь этим как в первый раз. Теперь, правда, было иначе — значимее, что ли, чувственнее. Первый раз стеснялись, пожалуй, оба, хотя Жизневский и хорохорился. Сейчас же целоваться было в кайф еще и потому, что можно; что не висит над ними какая-то неизвестность, недосказанность или бесконечное ожидание. От этого не рвало башню, но сладко тянуло где-то в груди, что дышалось через раз и сердце стучало быстрее. Ваня подвинулся на кровати, освобождая место рядом. — Тебе тот врач твой любимый спать сказал, — напомнил Тиша, привлекая его к себе, — помнишь? — Пока не спится. — Да, мне тоже. Блин, — рука Тихона скользнула вниз по телу Вани и замерла. — Только сейчас дошло! Ты теперь без живота же будешь! — В этом и весь смысл: сперва ребенок внутри, а потом — снаружи. — А мне так нравилось, — Тиша непритворно вздохнул. — Да уж я заметил. — Ну ничего, — Тиша чмокнул его в висок, — я слышал, через год еще можно… Ваня резко сел и тут же пожалел об этом — швы внизу резануло болью. Всю истому и мечтательность как рукой сняло. — Ты больной, что ли?! — А что? — Ничего. Ваня рухнул обратно, не собираясь объяснять похотливым извращенцам, что на роды он согласится теперь только, если это спасет весь мир от неминуемой катастрофы. Хотя, если так посудить, этот мир вряд ли что-то спасет, даже его роды. «И никакого больше нахрен секса, презервативы тоже рвутся иногда»! Второй ребенок? Да куда вообще?! Если только через года три, когда этот уже ходить начнет. Вроде, второго там легче. И Тиша, небось, не отстанет, девчонку захочет. — Ванько, — за этими рассуждениями Ваня не заметил, как его рубашку уже успели задрать до пояса, — а может, пока малыш спит, мы с тобой… Тиша уже вовсю целовал шею и за ухом, подбираясь руками туда, куда ему точно было нельзя подбираться. Ваня шарахнулся от него, больно саданувшись спиной об стенку. — Нет, ну ты совсем ненормальный, да?! — рявкнул он, наплевав на то, что рядом ребенок. — Двух часов не прошло, ты уже лезешь! — А что такого? Я так скучал, Ванько, — Тиша сразу погрустнел, — не хочешь, устал — не будем, чего –сбегать-то так? — Ничего, — буркнул Ваня, не собираясь двигаться обратно. — Эй, — Тиша осторожно погладил его по щеке, — это ж я. — Знаю, что ты, — Ваня закатил глаза только, — потерпеть придется. Я родил этим местом, там не до тебя сейчас. — Понял, не лезу, дурак был, исправлюсь, — Тихон закивал как болванчик, показательно положил руки поверх одеяла, примирительно улыбнулся. Ваня вернулся к нему под бок, устроился как он любил — на мягком плече, прикрыл глаза. Похоже, все было позади. Точнее, только начиналось, но начиналось, вроде, неплохо. Была одна деталь, которая нет-нет, да возникала у Вани в голове с момента, как Тиша увидел ребенка. Не ревность, но беспокойство. Жизневский смотрел на их сына так, будто это существо космическое. Так и было. Но в глубине души, еле-еле признаваясь самому себе, Ваня любил и сам быть космическим для Тиши. Страх, что все закончится с появлением Жизневского-младшего, у него все-таки был. Сейчас Тиша гладил его по плечу, осторожно целовал волосы, другой рукой отвечая в телефоне на поздравления близких. Ваня краем глаза следил за обилием смайлов и восхищением его собственной, Ваниной храбростью, крутостью, а еще тем, какой у Тиши красивый муж, а врач-мудак и клеился к нему будто бы даже. Все это было полным бредом, но очень грело душу. — Ваня, — Тиша отвлек его от своих размышлений, — ты только не злись, ладно? — Нет. — Я просто хотел узнать, а вот когда, как ты думаешь, можно будет? Похоже, свою «космическость» для Тихона он не потерял. Ване понадобилось собрать в кулак всю силу воли и терпение. Он помолчал пару секунд, и вдруг понял, что вообще-то не то чтобы был против даже прямо сейчас. Это была хренова сексуальная энергетика Тиши, не иначе — с ним хотелось постоянно, потому что он постоянно хотел. — Через неделю, — отозвался Ваня, сам замечая свое недовольство в голосе. — Ну, неделя — это ничего, — Тихон наоборот выдохнул с облегчением. — Недельку протянем. — Так и знал, что ты со мной только потому, что нет второго такого дурака, что дает по три раза в день, — проворчал Ваня, прикрывая глаза. — Мне второго не надо, — согласился Тихон, — у меня уже есть все: любимый муж и сын. Ваня думал было поспорить еще, но усталость наваливалась все сильнее. В конце концов, Тиша был прав, у него - у них - и правда теперь есть все. Он уже почти провалился в сон, как до него долетело ожидаемое: «но и девчонку тоже надо будет тогда уж».