Лишь ветер повеет

Лунный диск стремительно исчезал, освобождая место для ярко-оранжевого шара, желающего поскорее занять место на небосводе свежим утром. Птицы щебетали, то и дело насвистывая приятные слуху мелодии, будто бы будили всю округу своей трели. Однако жители и без звучных птичьих голосов давно встали и начали заниматься присущей простым рабочим рутиной. Из-под половиц второго этажа доносились звуки гончарного круга: постоянный скрип и треск то и дело намекал своему владельцу, что пора бы позаботиться о состоянии своих старых инструментов. Адепту вернулся рассудок. На этот раз пробуждение от беспамятства не казалось таким тяжёлым испытанием, как раньше. Наоборот он проснулся на удивление легко, слабость будто бы отошла на второй план и Сяо чувствовал себя так, будто бы силы не покидали его, а скорее просто уменьшились на какое-то время, обещая скоро вернуться и наполнить якшу силой анемо, помочь в следующей схватке против нечисти и вернуть его жизнь в привычную колею. Сяо потянулся, чувствуя свои конечности и даже мимолётные следы магии, что он списал на последствия отдыха. Дав волю мыслям, надеясь на то, что их никто не сможет прочитать, адепт прикрыл глаза, чтобы во всей мере почувствовать приходящее утро. На самом деле оно давно настало, но Сяо ощущал его иначе. Раньше он бы не обратил никакого внимания на лучи утреннего солнца, проходящего сквозь оконную раму, на гомон со стороны улицы и треск печи, который был даже слишком отчётливо слышен через дерево пола. Он бы не придал внимания даже времени суток, что уж говорить о своем окружении. Просто устремился навстречу монстрам, проводя дни напролет на поле битвы, то и дело пронизывая демоническую сущность своих врагов сверкающим изумрудом. Но не сейчас. На данном этапе своей «жизни» адепт более здраво оценивал свое состояние ссылаясь на то, что сейчас представлял из себя жалкое зрелище, которое не сможет справиться даже с небольшой кучкой из десяти слабеньких монстров. К тому же его все же беспокоила безопасность барда, которая следовал за ним по пятам и также подвергался даже большей опасности, чем сам якша. Кстати говоря, сейчас у Сяо было предостаточно времени подумать обо всем, что его беспокоило, до тех пор пока его спутник не вернется, приводя свой импровизированный план действий, который он придумал будто бы за мгновение до того, как озвучить и привести в действие. Охотник на Демонов открыл глаза, быстро пробежался взглядом по комнате, не заостряя внимания на мебели и уткнулся себе в ладони, лишь бы оказаться во мраке и забыть обо всем произошедшем. Сяо мог сколько угодно винить себя за то, что его человеческая часть начала брать над ним верх, но сделать уже ничего не мог. Слишком многое произошло, он был уже не в состоянии так же сильно перевернуть свое теперешнее мировоззрение и тем более стереть себе память, таким образом возвращая все на круги своя. Хотя ему и не хотелось это признавать, но великая ледяная стена, которую якша так тщательно замораживал, отгораживаясь от всего, имеющего душу. Причем, возможно, если бы она таяла постепенно и по инициативе самого адепта, он быть может не сидел бы подобно юной барышне, которой нужно принимать решение о скором замужестве. Все тайное однажды становится явным, как и все тщательно скрываемое в один момент вылезает на глаза и накрывает с ног до головы. Вещи и чувства, которые адепт старался игнорировать и не замечать пронзали насквозь острыми лезвиями, застревая внутри. Бездушная машина для убийств разного рода тварей и порождений тьмы пыталась вместить в себя калейдоскоп различных новых для нее чувств. Сяо все ещё до конца не понимал какого это чувствовать что-то, но теперь каждая его мысль отзывалась внутри, словно вековые кандалы спадали, вместе с собой забирая одну частичку души для того, чтобы вместо нее добавить множество новых. Сейчас адепт гораздо лучше понимал людей, его это радовало, ведь их защита теперь имела гораздо больший смысл для него. Хоть Сяо все ещё был на стороне того, что разум и рациональность должны стоять гораздо выше чувств, он все же ничуть не сомневался, что этими двумя факторами очень легко пренебречь в некоторых случаях. Примером служит то, на что он пошел несколько часов назад, не совсем соображая что он делает и, собственно, зачем. Перед ним словно возникла невидимая пелена, которая заволокла его, пленила и нашептала алгоритм действий. Хотя Сяо и убеждал себя в том, что исходил следуя из собственных наблюдений, он был не совсем честен с самим собой. Адепт понимал, что чем больше находится рядом с Архонтом Ветра тем больше предпочитает планированию простое течение вещей. Словно личные убеждения Венти распространялись на него и подобно ауре воздействовали на мысли и действия якши. Однако Сяо ни в коем случае не винил своего спутника. Охотник на Демонов придерживался ровно того, что считал нужным и правильным, сделав собственный выбор. Не сказать, что адепт принял ход текущих вещей сходу, он все ещё сомневался стоит ли в действительности принять свои собственные чувства, желания и отбросить все то, что он так старался защитить, оставался на одной стороне, не желая или скорее с силой удерживал себя от желания пересечь линию между нужным и тем, чего так хотелось. Подобно тому как люди пересекают черту между грехом и праведностью. Но адепту не хотелось воспринимать все, что он сделал таким образом. Возможно архонт намеренно направил его на этот путь, Сяо хотелось верить в то, что Венти действительно от всей души желает ему помочь и старался не сомневаться в том, что ведомый им не сделает неверный выбор. Да, адепт хотел доверять тому, кто уже не единожды спас его от забвения. Придя к оптимальному для себя выводу, он поднялся без особого труда, чему крайне убедился. Конечности освободились от свинцовой тяжести, а ран на теле будто бы поубавилось. Вызвать оружие не получалось, переместиться даже на метр так же не вышло, он сразу же забросил идею пытаться до победного, чтобы ненароком не разозлить внезапно вернувшегося барда. Ведь Венти действительно хотелось, чтобы адепт ценил свою жизнь чуть больше. Сяо подошёл к окну, наблюдая за увлечёнными своими делами горожанами. Кто-то готовил свою лавку к открытию, кто-то пересаживал цветы, а кто-то то и дело отгонял от себя кошек. Люди выглядели по-настоящему занятыми и уставшими, но в их замученных работой лицах все же проглядывалась удовлетворённость их скучной, но такой приятной жизнью. Сяо невольно улыбнулся и подпёр щеку ладонью, увлекаясь деятельностью граждан. «В таком мире ты живёшь и хочешь жить» — подумал адепт и ненароком удивился своей мимике. Вырваться из замкнутого круга был способен далеко не каждый, кем бы он ни был и помогать при этом другим по-настоящему… Из пучины размышлений Сяо выдернул скрип ступенек и молниеносно распахнувшаяся дверь. В адепта прилетела какая-то толстая грубая ткань. Сняв её с себя, он разглядел то ли плащ, то ли мантию грязного темного цвета. Якша вопросительно посмотрел на стоящего в дверях барда. Тот лучезарно улыбался и был облачён в такую же одежду. Он держал в руках колчан со стрелами и выжидающе смотрел на адепта. Сяо безотрывно смотрел на Венти, свежая утренняя прохлада отступила и в комнате стало немного душно. У якши все ещё были смешанные чувства насчёт своего спутника. Хотя в такие моменты он казался просто невыносимым и сваливался, как снег на голову, адепт совсем не возражал и подсознательно почти моментально соглашался с любой идеей, какая только была способна взбрести в голову архонта, и лишь для вида медлил с ответом. Его также пугала мысль того, что прикажи Венти тому спрыгнуть из окна, адепт возражать не станет и тут же сиганёт наружу. — Ты чего стоишь как вкопанный? — голос барда вывел адепта из транса. — У нас не так много времени, знаешь ли, — хмыкнул архонт и, видя, что его спутник бездействует, положил колчан на пол, взял из его рук плащ, помогал тому в него облачиться. Сяо молчал, а его сердце то и дело пропускало удары. Возможно, это один из немногих разов, когда он вспоминал о том, что оно у него вообще есть. Венти возился с застёжкой на плаще Сяо, тот перехватил его руку и сам разобрался с ней, не приложив особых усилий. — Можешь, когда захочешь, — заключил бард, желая направиться к выходу из комнаты, — и, можешь отпустить мою руку? — Сяо все ещё держал запястье Венти в своем, явно глубоко погрузившись в мысли. Венти надулся, пытаясь вырваться из стальной хватки, и вздохнул. — Ты сам меня вынудил... — он прислонился своей щекой к щеке адепта. От сего столь внезапного действа со стороны архонта, он был вынужден насильно вырваться из водоворота мыслей и отскочить от барда. Венти залился хохотом, а якша развернулся обратно к окну и скрыл свое лицо за капюшоном плаща. — Нас подвезут охотники и мы приедем как раз вовремя, — сказал бард и направился к выходу. Адепт молча последовал за ним. Проходя по скрипящим доскам ступенек, Венти немного обеспокоился тем, что слегка переборщил, якша так же, не проронив ни слова, шел за ним по пятам. Выйдя из лавки, они направились прямиком к выходу из города, скрываясь в тени своих одеяний, идя переулками, чтобы не привлечь к себе заинтересованные, сейчас совсем ненужные, взгляды. За воротами их двоих ожидала повозка, полнящаяся охотниками. Одни вели праздную беседу, другие же погружали нужный для поездки инвентарь, третьи занимались лошадьми. — О, вы подошли, — поприветствовал охотник, судя по всему, руководящий процессом подготовки к выезду. Он жестом предложил им войти в экипаж. Тот же самый путь занял гораздо меньше времени. Все же пешая прогулка не сравнится с рысью лошадей, особенно, если куда-то спешил. Охотники оживлённо разговаривали, строя планы на предстоящие несколько часов, которые они проведут сначала у озера, а потом в лесу. Бард выглядел каким-то подавленным. Быть может так просто казалось из-за того, что накидка скрывала добрую половину лица. Однако...Сяо беспокоило то, что Венти переживает о времени, явно куда-то торопясь, он казался нетерпеливым. Адепт решил расспросить его после того, как они доберутся до места назначения. Не прошло и половины часа, как они остановились у озера. Архонт поблагодарил старшего охотника и сказал ему что-то ещё в полголоса, чего якша уже бы не смог расслышать. Венти поравнялся с Сяо и снял с себя капюшон. — Фух, как же в нем всё-таки жарко, даже воздух не пропускает, — он наслаждался дуновением ветра, который с каждой секундой будто крепчал. Сяо все так же шел, скрываемый плотной тканью накидки, если бы не едва слышимый треск молодой травы, ничто бы не выдавало его присутствия. Венти состояние своего спутника обеспокоило, он резко остановился и адепт едва в него не врезался. Он развернулся и откинул толстый покров назад, заставляя Сяо щуриться от внезапной смены освещения. Его лицо снова не выражало ничего. Белый лист бумаги, твердый монолит и ещё куча подобных сравнений, словно жизнь выкачали. Венти подхватил его под руку, они были уже почти у цели, им оставалось только взобраться на склон Песни. Бард не решился начинать диалог, ему было достаточно того, что якша следует за ним, не испаряется и не падает без сил. В голове барда складывались самые неприятные сценарии развития событий и ему не хотелось заострять внимания ни на одном из них. Даже окружающая увлекающая красота не могла остановить его. Как сильно бы Венти не хотелось остановиться и прислушаться к своему собрату-ветру, он преследовал свою цель и не мог сдаться на половине пути. Им следовало быть там до закатных лучей, времени было совсем в обрез. По расчетам и ощущению, бурлящему где-то глубоко внутри, архонт чувствовал, что не может оплашаться. Он был в силах сделать это. А потому единственное, что ему оставалось это наращивать и сбавлять шаг тогда, когда все ещё ослабший адепт замедлялся. И вот, когда солнце скрывалось за горизонтом, бард едва дыша с уставшим якшей под руку взобрался на склон. Они почти упали на колени, с трудом переводя дыхание. Подойдя к дереву с множеством сучьев, Венти без труда нашел сверток, когда-то спрятанный ним. Он довольно часто посещал это место, чтобы просто насладиться атмосферой и отдохнуть, придавшись своим любимым занятиям – музыке и выпивке. Потому-то в свертке наряду с флейтой лежала парочка сосудов, до которых Венти пока не было дела. И он надеялся, что все эти ограничения, которые он в последние несколько только и делал, что выставлял, не будут введены им зазря. Сяо уже полностью пришел в себя и сидел в позе для медитации с закрытыми глазами. — Мне нужна твоя маска, — эти слова заставили адепта почти подскочить на месте. Он с недоумением смотрел на барда, как на сумасшедшего. И сомневался что ему делать: спросить или просто уйти, оставив Венти наедине со своим помутнённым рассудком. Архонт судорожно сжимал флейту в обеих руках, его поза и взгляд источали решимость. Якше ничего не оставалось, кроме как повиноваться, хотя он и хотел полностью довериться своему спасителю, ему до жути претила мысль того, что ему придется трогать вещь, которая его однажды уже чуть не убила. Охотник на Демонов передал свое "оружие" барду, маска вела себя довольно послушно и даже не стала противиться и обжигать своего владельца. Венти взял демоническую маску и осторожно положил её на траву перед собой. Он присел и принялся наигрывать странную мелодию. Она как будто игралась задом-наперед, иначе было невозможно описать, почему исполняемая мастером своего дела на таком прекрасном и чарующем одним своим видом инструменте, звучала "неправильно". Маска, в свою очередь, мгновенно отозвалась на музыку и затрещала, она начала испускать из себя лазурное свечение, но не прошло и мгновения, как оно сменилось густым темным дымом, который почти полностью обволакивал её от основания до самой верхушки. Владелец тут же ощутил то, же, что и свой артефакт. Сяо схватился за голову и зашипел. Его оставшиеся раны источали такого же цвета пар, отзываясь болью, которой адепт с трудом противился. Сначала он очень тихо шипел, словно прося прекратить это безумие и оставить артефакт в покое. Однако Венти не на секунду не останавливался, словно не обращая на стенания якши никакого внимания. Пока маска Охотника на Демонов не забилась в конвульсиях и не загорелась пламенем преисподней, боль адепта ещё можно было назвать терпимой. Теперь же, Сяо чуть ли не кричал, он издавал демонические звуки, словно превращаясь в монстра, против которых недавно сражался. Ему хотелось разорвать свою плоть только бы прекратить эти невыносимые стенания и прервать наконец свое существование, которые должно было подойти к концу ещё несколько дней назад. Проклясть всех, кто когда либо спасли его жалкую никому ненужную жизнь. Лишь бы закончить. Нет. Лучше никогда не начинать. Он кусал губы до крови, казалось, что его зубы стали твёрже и острее в несколько раз. Однако этого было недостаточно, чтобы заглушить звенящие ноты доносившиеся как будто издалека. Он начал царапать раны, которые и были источником нескончаемой агонии. Он рвал и рвал, лилась кровь, но темная пелена никак не рассеивалась, её становилось только больше из раза в раз. В отчаянии якша попытался вызвать свое верное оружие, которое помогло бы ему покончить со всем этим, но попытка вновь оказалась напрасной. Он перестал чувствовать течение времени, для него эта пытка казалась бесконечной, как внезапно все закончилось. Все тот же диск луны, но теперь он был не только цельным, но к тому же алым. Стояла глубокая ночь, хоть глаз выколи, чего якша, к счастью сделать не успел. Звёзды скрывались за плотным занавесом темных облаков. Осмотревшись в округе он не увидел никого. Даже привычный шепот леса не доносился. Округа будто окончательно и полностью вымерла. Тут-то адепт и предположил то, что конец, вероятно, все же настиг его. Вот только это противоречило всему, что якша знал и во что верил, поэтому почти сразу отбросил подобные мысли, почувствовав каждую разорванную рану на своем теле. Потусторонний мир противоречил самой концепции чувств, а боли и подавно. Сяо постарался осмотреться. Ни зги не видно. Чувство стихий наряду с чувством боли, к несчастью, отсутствовало и все ещё никак не могло помочь. Адепт не хотел думать о своем спутнике, ему бы очень хотелось воспринимать все это, как затянувшееся беспамятство. Он уже даже мог поверить в то, что это был сон, один из тех, которые он не может видеть. Слишком сильно он не верил в то, что архонт ветра заставил его пройти через что-то подобное, потому-то якша и предпочел все с самого начала счесть за одну большую иллюзию, которую мог напустить какой-нибудь маг или колдун, тот монстр, порожденный тьмой. Он продирался сквозь заросли, ему казалось, что это место никогда не было настолько тёмным, кроны казались даже более густыми, чем раньше, а стволы располагались слишком близко друг к другу, что приходилось с силой втискиваться между ними, получая новые ссадины, царапая и без того поврежденную кожу. Голова кружилась, вероятнее пытаясь избавиться от боли, якша приложился головой о землю. Остановившись у большого валуна, Сяо пытался думать о том, что ему делать дальше, но в его голове была каша, мысли были разрозненными, они то и дело путались и создавали в сознании один большой хаос без шансом на их упорядочивание. Он уже готовился продолжить свой путь, разбирались с направлением и дальнейшими действиями по дороге, как что-то сбило его с ног. Сяо не успел подняться, как что-то прижало его сверху. Охотник на Демонов не мог разглядеть ни лица, ни даже силуэт. Он по привычке потянулся туда, где обычно была его маска. Вспомнив о том, что с ней произошло, Сяо оскалился и попытался присмотреться. Луна скрылась за гущей облаков, хотя даже если бы она была видна, навряд ли оказала бы большую услугу. "Непрошенный гость" нависал прямо над адептом. Последний попытался вырваться, но хватка его оппонента была невероятно сильной. Сяо попытался пустить в ход другие методы, как его оппонент решился заговорить. — Что ты делаешь? — знакомый бархатный голос, вывел адепта из забытья. Он усомнился и тоже заговорил. — Барбатос? — недоверчиво спросил якша. — Он самый, — Венти отпустил его и протянул руку, чтобы помочь Сяо поднялся. — Ты так внезапно ушел, что я забеспокоился. Нам уже пора возвращаться, так темно...и страшно.. — он повернулся в сторону таких же густых деревьев, через которые адепт недавно пробирался. Якша последовал за ним. — Почему ты ушел? — спросил Сяо, идя прямо за архонтом. — Ты что-то путаешь, ведь ушел не я. — не поворачиваясь ответил бард, — а ты. — Куда мы идём? — с трудом перебираясь с ноги на ногу не переставал накрывать своего спутника вопросами. Венти промедлил с ответом. — Туда, где ты должен быть, наверное, — неопределенно произнёс бард. — Этого достаточно, — сухо ответил Сяо и остановился. Венти не успел развернуться, чтобы задать очевидный вопрос, как якша придавил того к стволу толстого дуба, стальной хваткой впиваясь ему в глотку. — Думаешь я только и способен на то, чтобы убивать монстров? Ты допустил кучу ошибок, озвучу их пока буду убивать. В этот раз у Сяо вышло призвать своего коршуна, он словно чувствовал прилив сил, который снизошёл до него подобно благословению. Он с силой откинул барда к дереву с торчащими сучьями, от чего у того по лицу начала стекать струйка крови. — Во-первых, ему очень не нравится это обращение, — он попытался зарядить копьё силой анемо, что у него, на удивление, вышло, — во-вторых, манера держаться совсем не та, даже улыбнуться не постарался, — он сделал несколько режущих ударов, — и, в-третьих, я не настолько бесчувственная кукла для убийств, какой ты меня считаешь, смотря на тебя внутри абсолютно другие чувства. Сяо почувствовал, как к нему возвращается способностью чувствовать ауру. Он с лёгкостью прочёл свою и несколько отличающуюся, но довольно похожую, напротив себя, а также неприятное ощущение в округе. — А-ха-ха-ха, — "существо" с колотыми и режущими ранами разразилось истерическим смехом, — а ты не так плох, — оно поднялось и поравнялось с адептом, сменив облик. Теперь тварь выглядела в точности, как он сам. — Что тебе нужно? — одарив порождение тьмы пронзительным острым, как его собственное копьё, взглядом, спросил якша. — Ничего такого, считай, миссию ты прошел, — нечто подошло сзади, шепча адепту на ухо, — все же не каждый способен противостоять всепоглощающей карме, мои поздравления, — оно отошло, испаряясь в темной чаще, — не стоит ослаблять защиту, я в любой момент способна взять над тобой контроль. Сяо в тот же момент распахнул глаза и очнулся там же, где страдал от невыносимых мук. Его разодранные раны вернулись в норму, мир приобрел новые краски, точнее ощущения ведь именно они к нему и вернулись. Он встал и почувствовал, что у него на лице что-то есть. Это была маска Охотника на Демонов. Адепт какое-то время смотрел на нее, но решил особо не заострять на этом свое внимания, считая, что сейчас есть вещи поважнее. На краю склона сидел бард, напевая себе под нос грустную мелодию. В одной руке он сжимал флейту, подобно талисману, другой бросал маленькие камушки прямиком с обрыва в воду. Сяо сел рядом и стал заниматься тем же самым. Венти не сразу заметил его присутствие, но как только, как сразу приметил, так чуть не сорвался вниз. Он осмотрел его с ног до головы, раны почти полностью затянулись, чему архонт был несказанно рад. Едва сдерживая слезы, он крепко обнял якшу, отложив музыкальный инструмент в сторону. Адепт не стал противиться, а наоборот обнял его в ответ. Небо стояло ясным, полный сменил свой цвет на белоснежный, а звёзды то и дело блестели на бархатном синем полотне. Название вполне оправдывало себя. На этом склоне и правда создавалось ощущение, словно ветер поет песню.