Семейные узы, как переплетение судеб...

Сяо Чжань и Эл P.S. повествование идет от лица Автора Двое молодых парней вышли из квартиры Ван Ибо и отправились дальше кутить. Хотя они сами уже не помнили, как оказались у дома Ван Ибо. Видимо пришли на автомате решили они для себя. Хотя Эл прекрасно знал, где находится квартира Дэ Рена, которую недавно приобрели родители. Они раньше вместе зависали на ней, но это кажется было в другой жизни. Ведь когда они пришли на квартиру, где жил Ван Ибо об долбанный алкоголем и наркотой был Сяо Чжань, а Эл так слегка на веселее, но он помнил каждый стон и каждый вздох любимого мальчика. — В клуб? — спросил Эл у Сяо Чжаня. — А поехали! Мне хочется танцевать, танцевать. Эл с обожанием смотрит на своего любимого мальчика, на его счастливые глаза. ОН так рад, что доставил ему удовольствие, унижая и имея Ван Ибо на глазах Сяо Чжаня. В голове делая пометку, что необходимо будет повторить, и само собой желание Ван Ибо никто не будет спрашивать. Эл был готов на все лишь бы видеть счастливым своего мальчика. Но прежде, чем вызвать такси Эл довольно-таки грубо притягивает к себе омегу и взасос целует его в губы. — Запомни одну вещь Сяо Чжань! — Сказал Эл, отстранившись от столь манящих губ. — Какую? — С вопросом в глазах застыл Сяо Чжань. — Ты! Только мой! — Я только рад этому. — Сяо Чжань я не шучу! — Я тоже. Договорившись о границах, друг другу парни отправились продолжать столь приятно начавшийся вечер на танцполе. В клубе вновь рекой тёк алкоголь, и Эл, вновь что-то подмешивает Сяо Чжаню в коктейль. В крови шумел адреналин, а Эл все помнил. Он помнил, насколько узок Ван Ибо, по сравнению с Сяо Чжанем и ему хотелось повторения. И оно будет, Эл знал об этом, но он сделал вид, что совсем ничего не помнит, ведь так проще для его души. Вычеркнуть, то, что может, гложет сердце и разрывать душу. Эл смотрит в любимые глаза своей омеги и в сердце неожиданно кольнула боль, а ведь кто-то может также быть близок с ним, как и он. И Эл принимает решение держать его на коротком поводке. Нужно обсудить с родителями их совместное проживание, раз они истинная пара друг для друга. Мысленно потирая ручки от своей перспективы любить, иметь и воспитывать своего омегу, под себя. Улыбаясь своим мыслям, он достает из кармана джинс сотовый и набрал номер отца. Больница Ван Ибо Дальше все происходило, как в тумане. Боль. Полиция и мои показания, что я не знал этих людей, что так внезапно ворвались в мою квартиру. Мне пришлось врать. Врать складно, пришел посыльный и открыл дверь, ожидая заказа, хотя я ничего и не заказывал. Я не знал про то, что, скорее всего в доме установлены видеокамеры. Я просто врал, прикрывая брата, который уничтожил меня. Это было тяжело, а еще тяжелее от осознания того кто это совершил. Я помню лишь глаза Сяо Чжаня, и дикий кислый запах вишни. Ненавижу вишню. Я не могу вспомнить лицо альфы, оно мне кажется вроде бы знакомым, и в тоже время чужим, оно как-то само размылось. Хочу забыть. Хочу умереть. Хочу заснуть и не проснуться, почему ко мне не может прийти внезапная смерть. Слезы молча текли из глаз. Врач. Осмотр. Слезы. Чувство унижения. И заключения того, что не было никакой беременности, а лишь, как сказал врач шутка организма омеги. Да, бывает и такое. Половой покой и скоро все пройдет. Разрывы заживают быстро организм молодой, царапины и ссадины тоже. Психиатр. Тишина. Кошмары по ночам. Холодный пот. Пытаюсь жить. Улыбка Сяо Чжаня в больничной палате, стоящий рядом, как ни в чем не бывало. Ненавижу его. Холодный пот, текущий по спине. — Нет, нет… пусть он уйдет… — срываюсь я на резкий крик, когда Сяо Чжань входит в палату. — Ван Ибо, — с этими словами он кидается ко мне, чтобы заключить меня в объятиях. Но Дэ Рен вовремя успевает и резко останавливает его. Сяо Чжань смотрит то на меня, то на него и не понимает того, почему я отталкиваю его. Ведь, правда, почему? — Сяо Чжань, пойдем, я провожу тебя к выходу Ван Ибо сейчас нужен покой. — Но я же… — но Дэ Рен может быть очень настойчивый и выпроваживает упирающегося брата. *** Палата. В ней лежит тело юноши. Он уже не плачет, нет сил. Рядом сидит альфа и сжимает крепко руку омеги. Они оба убиты и растоптаны, но альфа сильный он не покажет Ван Ибо, как ему больно. В душе, в сердце он мечется, как раненный зверь. Ему хочется накинуться и растерзать каждого кто причинил боль его паре, и он это сделает, но не сейчас чуть позже. Месть — это блюдо, которое подается холодным! Сейчас он нужен Ибо. Он оберегает его и никого не допускает к нему, кроме врачей. Никто и никогда больше не причинит его паре боли. Болит. Дэ Рен чувствует, как болит тело, как переживает его пара сейчас. Он чувствует это и крепче сжимает его руку. — Люблю. — Одно слово, но в нем было все. Дэ Рен всю свою нежность, заботу вложил в это слово, целуя холодные пальцы своей омеги. — Люблю. Пустые глаза смотрят на него. — Люблю. Одинокая слеза скатилась по щеке омеги. — Люблю. Отворачивает голову от Дэ Рена. — Люблю. И чуть сильнее сжимает холодные пальцы, показывая, насколько важен он для него. — Люблю. Согревает своим дыханием руки. — Люблю. «А в голове Дэ Рена! Я рядом. Не оставлю тебя» — Люблю. Тихое дыхание Ван Ибо. — Люблю. Сгорбленная фигура альфы у кровати любимой омеги. *** Сяо Чжань и Эл пропали из виду семьи. Пару раз они приходили в больницу. Родители им сообщили о случившемся. Они переглянулись и поспешили в больницу к Ван Ибо. Они почти все забыли, что было лишь обрывочные воспоминания, всплывали в памяти, и то это было во время сна. Время летело. Ван Ибо почти каждую ночь просыпался в холодном поту, но заботливые и теплые объятия любимого альфы прогоняли любые страхи. Теперь Ван Ибо почти не оставался один дома. Он боялся быть один. Ван Ибо боялся повторения. Поэтому, как только за альфой закрывалась дверь, он набрал номер Дэ Рена. Теперь всегда они были на связи. Теперь Ван Ибо поселился в голове Дэ Рена, как и Дэ Рен в голове Ван Ибо, им обоим это было необходимо. Время летело. В физическом плане Ван Ибо поправился. Он закопал свой страх глубоко в душе. Только теперь он полностью отстранился от Сяо Чжаня. При случайном прикосновение Чжаня к Ибо, последний замирал и переставал дышать, на него вмиг накатывала паническая атака. И с того самого проклятого вечера, когда близкие братья окончательно стали чужими.