Извинения нужны были в первую очередь тебе самому

      — Гуанчуань! — воскликнул Тан Фан, бросив полный ужаса взгляд на окровавленный бок своего друга. Он готов был кинуться к Суй Джоу, однако стражники тотчас остановили его, не дав этого сделать.       Следом за ним в камеру вошел человек. Невысокий, с острым носом и злыми хитрыми глазами. Суй Джоу сразу признал в нем последнюю «жертву», что жестоко расправилась с его напарником и обманом пленила его самого.       — Господин Хэ, — вежливо сложил руки один из стражников.       Ван Тун бросил недовольный взгляд на пришедшего. Тот в ответ лишь поклонился ему, пряча за длинными рукавами пренебрежительную усмешку.       Воспользовавшись тем, что оба их тюремщика отвлеклись друг на друга, Тан Фан быстро одними губами проговорил Суй Джоу: «Все хорошо».       Однако это нисколько не успокоило последнего. Что может быть хорошего в подобной ситуации? Да, возможно, у Тан Фана есть какой-то план, но когда его гениальные планы в последний раз осуществлялись без риска для жизни него самого? Суй Джоу приподнял брови и непонимающе посмотрел на него. Тот не успел ответить: Ван Тун, закончив с господином Хэ, наконец обратил на него свой взор. Нахмурившись, он долго изучал Тан Фана, будто пытаясь что-то припомнить.       — А! Ты этот… как его… черт, забыл. Лицо знакомое… Магистратишка… Тан… Тан.       — Тан Фан, — пленник бросил на него полный праведного гнева взгляд. — Старший магистрат префектуры Шунтянь. По какому праву вы меня задержали, командующий? И почему Байху Суй здесь? Если об этом узнают в столице!..       — Господин Тан? — подал наконец голос таинственный господин Хэ. — Неужели это тот самый господин Тан, о котором так часто упоминал один мой хороший знакомый?       Ван Тун тупо переводил взгляд с одного на другого, явно не понимая, что происходит.       — Ваш знакомый? — переспросил Тан Фан, глядя на незнакомца.       — О да! И ваш, я полагаю, — тот хитро улыбнулся. — Господин Ли. Припоминаете?       Тан Фан вздрогнул и облизал пересохшие губы. Суй Джоу дернулся в путах в попытке освободиться. Ситуация не нравилась ему все больше.       — А! — воскликнул Ван Тун. — Коли господин Ли упоминал, то наверняка тот самый господин Тан. Теперь вспомнил: он постоянно вокруг Ван Джи с Суй Джоу вился. И в тот раз тоже.       — Хм, — господин Хэ смерил Тан Фана оценивающим взглядом. — А вот господин Ли неоднократно повторял, что это именно он, а не Ван Джи, его главный соперник и заклятый враг. Зря, — он повысил голос, обращаясь к Ван Туну, — очень зря вы мне о нем не сообщили, господин Ван!       — Покричи мне еще тут! — возмутился Ван Тун. Однако было видно, что его самого не на шутку взволновала собственная оплошность. — Ты! — он ткнул пальцем в Тан Фана. — Что ты делаешь в Чанпине? Кто еще знает о том, что ты здесь? Отвечай!       Тан Фан молчал. Его глаза испуганно бегали от одного заговорщика к другому.       — Ах ты, тварь! — с этими словами Ван Тун замахнулся и с силой ударил Тан Фана по лицу. Тот вскрикнул и, пошатнувшись, схватился за покрасневшую щеку. Его губы задрожали, а в уголках глаз показались слезы.       Суй Джоу снова дернулся, продолжая безуспешные попытки освободиться. Он явственно ощутил боль Тан Фана, как свою. А то и в десятки раз сильнее. Он знал, что Тан Фан нечасто плакал. Даже когда Ли Цзылун нанес ему рану мечом, он не проронил ни слезинки. С какой же силой ударил Ван Тун, что Жунцину так больно?       Потеряв терпение, Ван Тун схватил Тан Фана за волосы и притянул его голову вниз к своему лицу.       — Больно тебе? Сейчас станет еще больнее! Поверь, тебе лучше рассказать мне все прямо сейчас, — прошипел он ему в ухо.       — Пожалуйста, — забормотал Тан Фан, — не надо, я скажу. Я скажу.       — Как ты оказался в Чанпине? — Ван Тун с силой встряхнул его. — Отвечай! Живо!       — Суй Джоу получил письмо от Ван Джи, — зажмурившись, сбивчиво проговорил Тан Фан, — и не хотел брать меня с собой. Сказал, что слишком опасно. Но я все равно поехал. Подумал, что он не справится один.       — Что ж так долго ехал? — насмешливо спросил господин Хэ. — Четыре дня не было.       Услышав эти слова, Ван Тун снова с силой встряхнул Тан Фана.       — Не надо, — проскулил Тан Фан, хватая его за руку. — Я же старший магистрат. Разве я мог так просто оставить префектуру? Уладил дела и приехал.       — Кто еще знает, что ты здесь? Кому ты сообщил? — продолжал допытываться Ван Тун.       — Все знают, — запнувшись, проговорил Тан Фан. — Я и в префектуру доложил, и в Северный Двор. Так что, если вы что-то сделаете мне или Суй Джоу…       — А Ван Джи? Ван Джи знает? — перебил его не на шутку перепуганный Ван Тун. Господин Хэ досадливо поморщился.       — Ван Джи? — Тан Фан непонимающе захлопал глазами. — Ван Джи, он… конечно, знает! Я ему тоже написал! — внезапно выпалил он. — Так что лучше вам отпустить нас!       — Черт! — выругался Ван Тун. — Что нам делать? — он разжал ладонь и бросил взгляд на своего сообщника.       — Да ничего, — пожал тот плечами. — Он блефует. То, что он здесь, ничего не меняет. Он бы не стал писать Ван Джи, если бы не подозревал нас. А если бы подозревал, один не явился. Ваши люди за ним следили. Из Чанпина писем он никому не посылал. У него против нас ничего нет. Даже если кто-то и увяжется за ним, место это они не найдут, а вам предъявить нечего. Я правильно говорю? — он снова посмотрел на Тан Фана. Тот нервно сглотнул.       Ван Тун облегченно выдохнул:       — Тогда убьем его и дело с концом, — с этими словами он вытащил из ножен меч.       Тан Фан в ужасе попятился к стене.       — Нет! — отчаянно воскликнул Суй Джоу, старательно воюя с непослушным узлом. Только бы успеть! Он не может позволить им убить Тан Фана. Только через его труп!       — Погодите, — вновь заговорил незнакомец. — Пусть он нам письмо напишет, вместо этого, — он кивнул в сторону Суй Джоу. — Сами говорили, что Байху ваш, — на этих словах Ван Тун вздрогнул и поежился, — ни за что не согласится. Да и ранен он сильно. Пусть господин Тан напишет.       Тан Фан бросил на Ван Туна затравленный взгляд. Тот на мгновение задумался.       — Ладно, пусть пишет, — согласился он, убирая меч в ножны. — Эй, ты! — крикнул он одному из стражников. — Принести бумагу и чернила. Быстро! — тот тотчас бросился выполнять его приказ.       — Ч-что писать? — с опаской спросил Тан Фан.       — Что скажем, то и будешь писать, — огрызнулся Ван Тун. — Письмо Ван Джи. Попросишь приехать, скажешь, что дело сложное.       Глаза Тан Фана расширились от ужаса, и он отрицательно замотал головой.       — Жить хочешь — напишешь, — угрожающе проговорил Ван Тун. — Думаешь, ты мне нужен? У тебя только два варианта: либо пишешь письмо, либо подыхаешь, как собака. Ну что, пишешь?       Тан Фан с силой сжал кулаки:       — Нет.       Рассвирепев, Ван Тун снова замахнулся и со всей силы ударил Тан Фана по лицу. Тот коротко вскрикнул и упал на колени. Суй Джоу застонал сквозь сжатые зубы. Крик Жунцина продолжал звенеть у него в ушах.       Тан Фан, не сдерживая слез, отнял руку от лица. На подол платья упали алые капли. На его ладони в лужице крови белел выбитый зуб. Тан Фан судорожно всхлипнул, как завороженный глядя на свою руку.       Веревки, как назло, не поддавались. Суй Джоу поймал себя на мысли, что готов согласиться написать хоть тысячу писем, тем самым собственноручно подставив Ван Джи, лишь бы избавить Тан Фана от боли и необходимости делать столь сложный выбор. Да что уж говорить! Сейчас он готов был ползать у Ван Туна в ногах и умолять, чтобы тот оставил Тан Фана в живых и не трогал.       Лишь мысль о том, как это ранит его смелого и упрямого Жунцина, и слабая надежда на то, что у Тан Фана есть какой-то, возможно, рабочий план, заставили его молчать, стиснув зубы.       Ван Тун не дал Тан Фану опомниться. Он схватил его за волосы и потащил к старому столику в углу:       — Сейчас как миленький все напишешь! Эй, там! — гаркнул он на подчиненных. — Где бумага? Вас только за смертью посылать!       Только что вернувшийся служащий нервно вздрогнул и на полусогнутых бросился к столику. Расстелив на нем лист бумаги, он принялся активно растирать чернила.       — Пиши! — прикрикнул Ван Тун, когда все было готово, с силой надавив Тан Фану на плечи.       Однако тот даже не шевельнулся. Лишь упорнее стиснул зубы, сверля глазами белый лист перед собой.       — Ах ты, маленькая сучка! Возомнил из себя героя? Не дотягиваешь ты до героя! — с этими словам Ван Тун снова схватил Тан Фана за волосы и с размаху ударил его головой о стол.       Раздался крик боли. Лист бумаги вмиг стал красным от крови. Суй Джоу почувствовал, как темнеет в глазах. Дышать внезапно стало невыносимо тяжело.       Тан Фан, схватившись за сломанный нос и тихо завывая сквозь слезы, попытался отползти в сторону, однако Ван Тун не дал ему этого сделать.       — Теперь напишешь? — прокричал он ему в самое ухо. Тан Фан трясся в рыданиях, однако никак не реагировал.       Ван Тун снова ударил его о стол:       — А сейчас?       Тан Фан что-то простонал в ответ, однако это было мало похоже не согласие.       — Дрянь! — Ван Тун больше не сдерживался и в ярости продолжал бить его о столешницу.       Все еще стоявший в дверях господин Хэ бросился к нему, намереваясь успокоить разбушевавшегося сообщника, однако Суй Джоу опередил его.       Без единого вскрика — боли он не чувствовал, только пульсирующий шум в ушах — он вывернул себе большой палец на руке и, освободившись от веревки, в два прыжка добрался до своего бывшего начальника.       С ревом оттащив его от скрючившегося на полу Тан Фана, он повалил его наземь и принялся душить.       В голове стоял звон. Все, что он видел перед собой — это лицо самого ненавистного ему человека, который только что с такой легкостью причинил Жунцину ужасную боль. Все, о чем он сейчас мог думать — это о том, как Ван Тун сдохнет от его руки, как его глаза закроются навсегда, а дыхание прекратится.       Глаза Ван Туна в ужасе расширились. Он жадно хватал губами воздух и пытался оторвать от себя чужие руки. Безумное лицо нависающего над ним Суй Джоу пылало жаждой убийства — и это пугало еще сильнее.       — Остановись, или я убью его! — донеслось до слуха Суй Джоу. Затем послышался слабый испуганный вскрик: «Гуанчуань!». Он обернулся.       Господин Хэ стоял, приставив меч к горлу с мольбой глядящего на него Тан Фана.       До Суй Джоу только теперь дошло, что он чуть только что не сделал. Чего бы он добился, задушив Ван Туна? Их с Тан Фаном тотчас убили бы его подчиненные!       Он разжал руки и позволил стражникам оттащить себя в сторону.       Тан Фана сразу же отпустили, и тот без сил опустился на пол.       Ван Тун поднялся на ноги. Страх от только что пережитой смертельной опасности сменился гневом. Его ужасно злило, что он оказался застигнут врасплох и не смог дать отпор ослабевшему от ран пленнику.       Негодующе сверкнув глазами на сидевшего на земле Тан Фана, он повернулся и с силой пнул Суй Джоу ногой в раненый бок. Тот слабо охнул, однако даже не подумал сопротивляться: с приступом ярости испарились и откуда ни возьмись взявшиеся силы. К тому же, пока Ван Тун занят им, Тан Фану ничего не угрожает. Пусть выплеснет на него всю свою злость.       — На что ты рассчитывал? А? — кричал Ван Тун, продолжая наносить ему беспорядочные удары по всему телу. — Из-за этого хлюпика совсем рассудка лишился? Тварь! Сдохните теперь здесь на пару!       — Пожалуйста! Пожалуйста, не надо! — послышался дрожащий голос. — Я все напишу! Я напишу! Пожалуйста, не надо! Он же ранен! Вы его убьете!       Однако, ослепленный яростью, Ван Тун, кажется, не слышал Тан Фана.       Внезапно череда ударов прекратилась. Ван Тун грязно выругался. Открыв глаза, Суй Джоу увидел Тан Фана, который, бросившись Ван Туну под ноги, изо всех сил вцепился ему в колено, продолжая просить не трогать Гуанчуаня и обещать, что напишет письмо.       Ван Тун медленно выдохнул и разжал кулаки. Перед глазами промелькнула сцена, которую он, казалось, так давно забыл. Где-то слева под грудной клеткой больно кольнуло.       — Прикуйте его к стене, — кивнул он на Суй Джоу. — И чтобы больше никаких веревок! Кто из вас такой безрукий? Кто, я вас спрашиваю?       Убедившись, что двое подчиненных в точности выполнили его приказ, оттащив Суй Джоу к стене и сомкнув железные оковы вокруг его рук, он с презрением посмотрел на все еще стоявшего на коленях у его ног Тан Фана.       — Что ты только что сделал? — спросил он спокойно, почти мягко.       Тан Фан поднял на него непонимающий взгляд.       — Ты только что схватил меня, — угрожающе пророкотал Ван Тун. — Ты только что посмел остановить меня и даже схватил меня своими грязными ручонками за ногу!       Тан Фан испуганно сглотнул и тотчас попытался отползти. Однако Ван Тун не торопясь следовал за ним следом.       — Куда же ты? Только что был такой храбрый! Бросился ко мне под ноги, кричал, чтоб я остановился. Хотел защитить его? Да? Вот только ты не учел одного: если хочешь кого-то защитить, нужно быть сильным. А что ты? Что ты можешь? Только языком чесать и все. А начал — так продолжай. Покажи, на что способен! Давай, нападай!       — Я… я напишу письмо, — заикаясь пробормотал все так же ничего не понимающий Тан Фан. — Я же сказал… я напишу письмо…       — Конечно, напишешь, я в этом не сомневаюсь, — усмехнулся Ван Тун. — Но прежде давай проясним кое-что, как мужчина с мужчиной. М? Ты ж себя тут мужчиной возомнил? Героем? Али передумал уже спасать своего дружка? Кишка тонка? Так давай! — крикнул он внезапно, так что Тан Фан тотчас испуганно подскочил на ноги. — Нападай!       Тан Фан продолжал неподвижно стоять, боязливо сгорбившись и прижав руки к груди.       — Я напишу письмо, напишу письмо… — растеряно бормотал он.       — Ван Тун! — глухо прорычал напряженно наблюдавший эту сцену Суй Джоу. — Он же уже сказал, что напишет Ван Джи! Что тебе еще нужно? Оставь его в покое!       Ван Тун не обратил на его слова никакого внимания.       — Хочешь, чтобы я передумал? — проговорил он, обращаясь к Тан Фану. — Он мне больше не нужен. Я, пожалуй, убью его. У тебя есть шанс остановить меня. Давай! — он махнул Тан Фану рукой.       Тот перевел свой испуганный взгляд на отчаянно мотавшего головой Суй Джоу. А затем, словно решившись, сжал кулаки и бросился на Ван Туна. Тот без труда увернулся от «атаки» и пнул его ногой в спину. Тан Фан, неуклюже взмахнув руками, упал на пол.       — Слабак, — с усмешкой плюнул Ван Тун. — Я так и знал. Ты б еще глаза закрыл, — он расхохотался. — Ну, давай, нападай, что разлегся?       — Господин Ван, — с недовольством проговорил из угла господин Хэ. — Может, все-таки перейдем к делу? Письмо…       — Да заткнись ты! — со злостью прикрикнул на него Ван Тун. — Я сам решу! Кто ты такой, чтобы мне указывать? Я здесь решаю! Я! Если бы не я, ты бы уже давно гнил за решеткой! Не тебе меня учить! А ты, — он снова посмотрел на Тан Фана, — маленькая бесполезная дрянь! Я с тобой еще не закончил! Давай! Ну же!       Тан Фан поднялся и с криком бросился Ван Туну под ноги, пытаясь повалить его на землю.       Того, кажется, очень забавляла эта ситуация. Снова увернувшись, он схватил Тан Фана за руку и с силой заломил ее ему за спину.       — Будет тебе уроком, — шипел он. — Впредь сиди и не рыпайся. Когда мужчины разговаривают, сучкам вроде тебя положено молчать и не вмешиваться! Ты меня понял?       Тан Фан, красный от напряжения и боли, услышав вопрос Ван Туна, отчаянно закивал головой, стиснув зубы.       — Что я только что сказал? Повтори! — он потянул за руку сильнее. Тан Фан взвыл.       — К-когда мужчины разговаривают… — пробормотал он, с трудом втягивая носом воздух, — я … я буду молчать…       — Правильно! — одобрительно закивал Ван Тун. — А кто ты? Кто?       — С … -еле слышно пробормотал Тан Фан, зажмурившись, — сучка.       — Громче! — крикнул Ван Тун, снова потянув его руку вверх. — Я не слышу!       Тан Фан широко распахнул глаза, продолжая то открывать, то закрывать рот, как рыбка, выброшенная на берег. Вены на его висках вздулись. На пол капали слезы вперемешку с кровью из разбитого носа.       — Ван Тун! — бился в оковах Суй Джоу. — Отпусти его! — его голос внезапно сменился с грозного на умоляющий. — Пожалуйста, отпусти его! Я… — он медленно выдохнул, пытаясь подавить полыхающий в груди гнев. — Я сделаю все… все, что ты захочешь.       Ван Тун сделал глубокий вдох. По его лицу пробежала дрожь раздражения.       — Как же вы двое меня достали! — рыкнул он, отпуская Тан Фана. — А ты… — он повернулся к Суй Джоу, — поздно уже. Раньше надо было, — он нервно потер лоб. — Иди пиши, — бросил он Тан Фану, — устал я от вас.       Тан Фан тотчас подполз к столу и, взявшись за кисть, замер: лист перед ним был заляпан кровью. Он поднял неуверенный взгляд на Ван Туна.       — Замените бумагу! — махнул тот рукой одному из служащих.       — Подождите! — задумчиво бросил подошедший к ним господин Хэ. — Не нужно менять. Так даже убедительней выйдет. Почему я сразу об этом не подумал? Напишем правду. Ну… почти.       Ван Тун поднял на него удивленный взгляд:       — Что?! Какую правду? Хочешь, чтобы Ван Джи сюда войска привел?       — Не приведет, — спокойно ответил господин Хэ. — Думаете, его просто так в Хэтао выслали? Император ему больше не доверяет. Как это будет выглядеть, если он приведет отряд к городу, от которого до столицы рукой подать?       — Он напишет письмо моей сестре! Пожалуется на меня. И тут…       — Не пожалуется, — отмахнулся господин Хэ. — Не успеет. Мы ему времени дадим дней семь. Иначе пригрозим убить этих двоих. К тому же, на вас он пожаловаться не сможет. Напишем вроде как из Шуньи. Вас никто не заподозрит.       — Но как мы его в Шуньи поймаем? — возмутился Ван Тун. — Если я поведу туда отряд, местные власти…       — Не нужно никуда вести отряд, — нетерпеливо перебил его господин Хэ. — Вы давно карту в руках держали? Путь в Шуньи лежит через Чанпин. Устроим засаду по дороге. Вот и вся недолга. Ты, магистрат Тан, — обратился он к Тан Фану. — Пиши: «Командующий Ван, я, Тан Фан, старший магистрат префектуры Шунтянь и Байху…»       Тан Фан тотчас схватился за кисть. От взгляда озадаченного Суй Джоу не ускользнула его едва видимая усмешка. Однако не он один ее заметил.       — Что ты улыбаешься? — крикнул Ван Тун. — А ну отвечай!       Тан Фан поднял на него честный непонимающий взгляд.       — Господин Ван, я вовсе не улыбался. Вам, верно, показалось.       — Ты меня за дурака не держи! — со злостью воскликнул Ван Тун. — Мало тебе было? Еще добавить? — он снова схватил Тан Фана за волосы. Тот вздрогнул и уронил кисть. — Только на этот раз я не буду с тобой так мягок. Эй, там, — крикнул он, не отводя глаз от лица Тан Фана. — Принесите плеть и щипцы!       Глаза Тан Фана в ужасе расширились:       — Нет, пожалуйста, не надо. Я не улыбался. Я просто… просто…       — Что «просто»? — встряхнул его Ван Тун.       Тан Фан зажмурился:       — Я просто подумал, что… если буду писать то, что вы диктуете, Ван Джи ни за что не поверит, что это от меня. Я давно с ним переписываюсь. Он знает, как я пишу. Он не приедет, — выпалил он на одном дыхании.       — Черт! — выругался Ван Тун. — А ты, значит, напишешь так, чтобы он поверил?       Тан Фан молчал, нервно сжимая в руках ткань платья.       — Напишет, не волнуйтесь, — проговорил господин Хэ. — Ведь только так он сможет сохранить жизнь своему дружку, — он наклонился к Тан Фану: — Если Ван Джи не приедет, в тот же день Байху Суй распрощается со своей жизнью. Выбирай.       Тан Фан всхлипнул и взялся за кисть. Его рука дрожала.       — Вот и умничка, — господин Хэ погладил его по голове. — Пиши.       Когда все было закончено, господин Хэ дважды перечитал письмо и лишь затем кивнул одному из стражников, чтобы тот немедленно отправил его, после чего направился к двери.       — Подожди! — окликнул его Ван Тун. — А с этим что делать будем? Он же нам больше не нужен? — Ван Тун положил руку на рукоять меча.       — Нужен, — обернулся господин Хэ. — Оставим как заложника на случай, если с Ван Джи что-то пойдет не так. Ваш Байху, я так подозреваю, не доживет до того момента.       Ван Тун досадливо поморщился:       — Да на кой черт нам заложник? Убьем его, чего тянуть?       — Господин Ван, — угрожающе проговорил господин Хэ, — у нас был уговор. Я же не спрашиваю, зачем вам понадобилось оставлять в живых Суй Джоу. У вас с ним личные счеты. У меня счеты с господином Таном. Займусь им, когда разберемся с Ван Джи.       С этими словами он вышел за дверь. Ван Тун, недовольно пнув стол, за которым все еще сидел Тан Фан, последовал за ним вместе со всеми стражниками.       С их уходом в камере воцарился полумрак.       Суй Джоу мог видеть лишь белые очертания все так же сгорбленно сидящего подле опрокинутого стола Тан Фана.       — Тан Фан, — тихо позвал он. — Тан Фан, ты цел? Голова не кружится? Руки поднять можешь?       Белая фигура слабо пошевелилась:       — Гуанчуань, — отозвался Тан Фан со всхлипом. — Что же я наделал, Гуанчуань?