За гранью реальности

Грациозная белокурая женщина с необычайно большими зелеными глазами стояла около плиты, из разу в раз поглядывая на огромные настенные часы, пробившие знаменательный час. На кухне стоял запах свежезаваренного в турке кофе вперемешку с ароматом домашней выпечки. Позади женщины располагается крепкий, широкоплечий мужчина со стальными светло-серыми глазами, взгляд которого прикован к телевизору. — Как долго мне ещё их звать?! – испустив томный вздох, задаёт вопрос Ирэн, развязывая тугой узел фартука на пояснице. — Сомневаюсь, что они выспалась после вчерашнего, потому что их крики слышали все соседи, – хрипловатый смешок срывается с губ Райана, когда тот поправляет черные манжеты на своей рубашке. — Сил моих больше нет. Восемь лет живут под одной крышей, а так и не могут найти общий язык друг с другом, – блондинка устало надавливает на переносицу средним пальцем, тяжело выдохнув. — Когда это все закончится?! — Наверное, никогда. Получив не совсем тот ответ, который она ожидала, женщина спускает фартук и откидывает его на кожаный диван. Продолжая подниматься на второй этаж, Ирэн останавливается около первой двери, с силой постучав по ней. — Не заставляй меня заходить к тебе в комнату, Викки! Пройдя дальше, женщина несколько раз стучит по двери и надавливает на металлическую ручку, пропускающую её в большую светлую комнату. Сплошные голые белые стены выглядели педантично и скучновато, но это вполне устаивало хозяйку данных апартаментов; посередине располагается двуспальная кровать из белого дерева, правее большой книжный шкаф и кофейный пуфик с пледом – правее около большого письменного стола стоит Алекса, держа в руках рамку с фотографией. Разглядывая фоторамку, сердце девушки отчаянно колотится – ноги и мышцы рук словно становятся ватными – а в висках стучит кровь. Складывается впечатление, что липкое чувство страха расползается по комнате, заполонив её полностью и только необъяснимое, смутное чувство тревоги нарастает с каждой секундой. На фотографии отчётливо виднеется её лучшая подруга, на плечо которой незнакомая женщина положила свою ладонь, а сама блондинка сидела подальше с каким-то мужчиной в строгом костюме. Сама фотография не располагает к себе своей угрюмостью, напряжением и плохо скрываемой неприязнью; даже фальшивые улыбки, застывшие на устах четверых членов семьи, не могут вызвать иных эмоций. Множество вопросов нарочито лезут в голову, взывая странные эмоции, но Мэйсон оттесняет их на задний план, чтобы не упустить ничего действительно важного. Как это возможно, и кто эти девушки как две капли воды похожие на них? — Какого чёрта… – проговаривает Лекс, продолжая всматриваться в лица двух девушек с похожими чертами лиц. — Хоть одна из вас проснулась, – Ирэн усмехается, непринуждённо облокотившись на дверь, заставляя падчерицу замереть в замешательстве. — А то я уже думала, что нам с Райаном придётся учиться за вас. — Вы кто? – пропустив прошлую фразу незнакомки, интересуется девушка, поставив рамку на своё законное место. — И тебе доброе утро, Алекса, – стараясь не терять былого энтузиазма, продолжает миссис Робинсон. — Опять на «вы»… Тебе самой не надоело? Получив в ответ очередное молчание, коим всегда одаривала девушка свою мачеху, взгляд Ирэн начинает бегать по просторной комнате, задерживаясь на подоконнике с различными соцветиями. Сделав несколько шагов в сторону широкого окна, и поровнявшими с падчерицей, Лекс с опаской вытягивает две руки перед собой, не желая сокращать дистанцию с незнакомкой. — Не подходите! – несколько повысив голос, проговаривает блондинка, наблюдая за дальнейшими движениями женщины. Отстраненному поведению Алексы не приходится удивляться, ведь подобные стычки происходят чуть ли не каждый день. Ирэн ежедневно старалась наладить отношения с девушкой, которая всячески отталкивала все попытки мачехи, предпочитая держаться на расстоянии. — Может расскажешь, что стало причиной вашего очередного конфликта? – интересуется миссис Робинсон одним легким движением руки пропуская в помещении солнечные лучи, одёрнув кофейную занавеску в сторону. Вопрос женщины ставит девушку в тупик. Отвечать на вопрос, содержание которого явно не понимаешь, конечно, безнадежно; именно поэтому блондинка хмурится и начинает массировать виски средними пальцами, желая воссоздать полную картину произошедшего. Многие события вчерашнего вечера словно в тумане, но некоторые обрывки всё-таки остались в памяти. — Понятно, не скажешь, – коротко отвечает женщина, возвращая свой взгляд к девушке. — Где Ви? — Так… с меня хватит, – ангельское терпение Ирэн иссякает, из-за чего она легонько бьёт кулаком о подоконник, покачивая головой. — Я не знаю, что могло произойти за такой короткий срок, но это начинает действовать мне на нервы. — Вы не ответили на мой вопрос. — Если мне не изменяет память, то вчера вы подняли на уши всех соседей, выясняя отношения, а сейчас интересуетесь, где кто находится? — Где Ви? – вновь повторяет Алекса, слегка повысив голос. — В своей комнате, – заключает женщина, направляясь к двери, но останавливается, повернув голову в сторону падчерицы. — Завтрак на столе, постарайся не задерживаться. Собирая все фрагменты данного разговора, да и вчерашнего дня в целом, Лекс снова заостряет внимание на фотографии, ещё раз взяв её в руки. Смотря на идентичные версии себя и своей подруги, множество вопросов бесцеремонно лезут в голову, путаясь и сплетаясь с другими, образовывая своеобразный клубок, который девушкам ещё предстояло распутать… Голова брюнетки настолько сильно болит и гудит, будто по ней ударили чем-то тяжелым. Всё тело ноет, а конечности онемели, из-за чего Ви не может даже пошевелиться. В горле очень сухо, такое чувство, что она была в пустыне, и вода не поступала в организм целую неделю. Девушка пытается пошевелиться, но её затея явно проваливается, когда та решает приподнять туловище. Она старается разлепить веки, но они настолько тяжёлые, что ей не поддаются. Начиная собирать все картинки, которые крутятся в её голове, о том, что было вчера Викки прикрывает глаза. С одной стороны, она помнит буквально всё до последней мелочи, но с другой какие-то обрывки точно затерялись в памяти. « — Память пропадает на моменте, когда мы с Лекс находились в кинотеатре, а потом после завершения фильма, экран начал мигать, а свет тухнуть… И потом нас ослепила вспышка.», – перебирает девушка, томно вздохнув. Почувствовав возле руки какое-то копошение об тыльную сторону ладони, а именно: влажный и мягкий носик трется о её кожу, заставляя тело содрогнуться. Сразу осознав, что это маленькая собачка - Шаня, породы «померанский шпиц», Робинсон усмехается, ведь именно с такой доброй ноты начинается каждое утро. Питомец приближается к её лицу, безжалостно облизывая горящие щёки, пока брюнетка аккуратно отодвигает его от себя, но она не поддаётся, потому что собака слишком габаритная и сильная, что вызывает новую волну непонимания. — Шаня, ну хватит, пожалуйста! – возмущенно произносит девушка, приподнимаясь на лопатках. Перед лицом возвышается огромная чёрная гладкошерстная собака, которая не вызывает обычной радости, а наоборот заставляет сердце сделать тройной оборот из-за страха. Ви, зная множество пород собак, сразу же понимает, что это не шпиц и не любая маленькая разновидность, которая буквально парит по дому как пушинка, а Доберман. — Мам! – кричит Викки во всё горло, чтобы женщина точно услышала её. « — Я до сих пор не понимаю, какого хрена происходит?» – задаёт вопрос Ви, наблюдая за своим новым питомцем. Собака пытается ещё раз приблизиться к хозяйке, чувствуя иной запах, не похожий на привычный, но девушка держит её на расстоянии вытянутой руки. Никогда не знаешь, что можно ожидать от животного, особенно от того, которого видишь впервые. « — Как мы вернулись домой? Почему я лежу в комнате одна, если со мной должна спать Лекс? И какого хрена передо мной стоит Доберман, который слишком доброжелательно ко мне относится?!» Ирэн, услышав доносившийся до неё крик, не долго думая, следует в комнату дочери, замечая интересную картину: на кровати стоит ребёнок, а рядом с ней находится собака, пристально наблюдающая за дальнейшими действиями хозяйки. Ви, увидев краем глаза незнакомый силуэт, переводит взгляд на дверной проем, застывая в полнейшем ужасе… Вместо своей матери девушка лицезреет незнакомую особу с белокурыми волосами, завязанными в высокий пучок; глаза серого цвета с голубоватым отливом; прямой, но в то же время островатый нос, достаточно светлый цвет кожи, больше похожий на слоновую кость, потрескавшиеся губы, поверх которых был нанесён прозрачный бальзам. — Господи, что случилось? – спрашивает она, накидывая полотенце на плечо, подходя ближе, но та лишь отходит назад, расширяя карие глаза. — Вы кто? Не подходите ко мне! – вскрикивает Ви, выставляя правую руку перед собой, а следом оглядывается по сторонам, ища какой-либо подвох, однако его не было: это по-прежнему была её комната, никаких глобальных изменений. — Мам, иди сюда! — Да что с вами происходит? – стальные нервы Ирэн начинают сдавать позиции, ведь поведение обеих девушек можно было назвать одним словом – абсурд. — Кто вы и что делаете в моём доме? – Робинсон сдавать не привыкла, поэтому продолжает стоять на своём, вызывая массу вопросов у незнакомой “гостьи”. — Шутка с амнезией, которую ты выдала нам на первое апреля уже неактуальна, Ви, – женщина, зная свою дочь достаточно хорошо, не придаёт данному поведению должное значение. Оно и понятно: с чего бы ей так бунтовать? А вот у Викки было своё мнение на этот счет: поведение этой особы повергло её в шок, ведь так спокойно относится к словам так называемой “дочери” было странным. «— Моя бы только сильнее начала на меня кричать, думая, что я просто пытаюсь вывести ее из себя…» — Да какая на хрен шутка? – в порыве этой перепалке слетает с губ брюнетки, вызывая у противоположного лица явное и нескрываемое негодование. — Прекращай, Викки, мне это начинает надоедать, – говорит Ирэн, подходя ближе. — И не выражайся при матери, а то мои слова про домашний арест окажутся правдой. — Где Лекс? – приняв все эти обстоятельства, и тот факт, что нужной информации она не получит, задать этот вопрос было правильным решением. — Ты издеваешься надо мной? – голос женщины заметно повысился, лицо приобрело более алый окрас, а на лбу появилась испарина. — Вы с ней, что сговорились вести себя так странно, но в то же время так одинаково? Так и не скажешь, что вы сводные сёстры, сразу видно – яблонька от яблоньки. — Где скрытая камера…? – игнорируя вопли своей собеседницы, Ви спрыгивает с кровати, обходя блондинку за метр, и мотыляет головой, пытаясь найти хоть одну подсказку и разобраться в происходящем, ведь словосочетание “сводные сёстры” – действительно не укладывается в сознании. — Если бы вы только знали, как мне надоели ваши шуточки, – говорит она, направляясь в сторону двери. — Завтрак на столе, не задерживайтесь. Брюнетка не теряет времени и быстро, миновав дверной проём, бежит по коридору в комнату, в которой должна быть Алекса. Выйдя в одно время, девушки сталкиваются друг с другом около входа. Толкнув блондинку в центр комнаты, та чуть ли не падает, но удерживает равновесие, ухватившись за локоть своей подруги. — Что за хрень здесь творится?! – задаёт вопрос Ви, стараясь не повышай привычный тон голоса, но в данных условиях получается не очень. — Ко мне только что зашла какая-то женщина, и вела себя так, будто бы ничего не произошло и перед собой она не видит чужого человека. — Она и не увидит, – сдержанно отвечает на вопрос Лекс, встречаясь с парой тёмных глаз, непонимающе смотрящих на неё. — Ведь мы выглядим точь-в-точь, как её дети. — Что? – спрашивает Викки, покачивая головой из стороны в сторону, ведь поверить в такое крайне сложно. Прикусив внутреннюю часть щеки, девушка протягивает подруге находку в виде фотографии. Сглотнув накопившийся слюну, Викки аккуратно разворачивает рамку, видя ошеломляющую картину: псевдо-подруги сидят рядом с каким-то мужчиной, а также с той самой женщиной, навестившей их не так давно. — Как… как такое, чёрт возьми, возможно? – интересуется девушка, выйдя из замешательства. — Я пыталась найти ответ на этот вопрос последние десять минут, но увы, – выдержав паузу в несколько секунд и встретившись взглядом со своей подругой, блондинка продолжает. — Мы двойники. — Девочки, я же попросила не задерживаться, – снизу доносится голос псевдо-матери, и девушки настороженно переглядываются. — И какой у нас план действий? – задаёт вопрос Алекса. — Для начала спускаемся вниз и постараемся узнать больше об этом месте, – отвечает Ви, осматривая комнату. Девушка молча кивает, и подруги спускаются по крутой лестнице вниз на кухню. На кухне стоит запах приятной выпечки, а на столе виднеется множество разновидностей завтрака: тосты, блинчики в кленовом сиропе, яичница и пышки. За столом сидит мужчина в строгом костюме, уткнувшись в ноутбук. — Я так понимаю, это наш отец? – спрашивает Лекс, придвигаясь ближе к подруге. — Отчим, мы сводные, – вносит ясность Ви. Девушки садятся на два рядом стоящих стула, попутно рассматривают помещение, заостряя свои взгляды на женщине, стоящей около плиты и увлечённо переворачивающей блинчики. — Может прекратите вести себя так отстранённо? – задаёт вопрос Ирэн, раскладывая по тарелкам недавно приготовленную лазанью. — Вы будто бы в другую семью попали. « — Как бы странно это не звучало, но именно так мы себя и чувствуем» – прокручивают у себя в голове каждая девушка, но не решается сказать это вслух. Она возвращается на своё место – за плитой, пока девушки переводя взгляд на мужчину, увлечённо печатающего что-то на своём новеньком макбуке. Под пристальным взглядом матери, сёстры Робинсон берут в руки вилки, начав волочить по еде остриём. Еда не лезла в горло, они не могли ни о чём и думать кроме всей этой ситуации, набирающей новые обороты с каждой новой секундой. — Ты погляди на них. Мать целое утро простояла у плиты, а они носы воротят, – подойдя к девушкам, восклицает Ирэн, поставив на стол два стакана с апельсиновым соком. — Отвлекись ты уже от своего ноутбука, Райан. Мы договорились – никаких гаджетов за столом! Мужчина, которого миссис Робинсон назвала Райаном, томно вздыхает и хлопает чёрной крышкой переносного компьютера. Он снимает оправу очков, положив их на стол и устало массирует переносицу. Его взгляд блуждает от одной дочери к другой, подмечая целый ряд изменений, фактически произошедших с ними за одну ночь, из-за чего тот сразу чувствует неладно. — Что это на тебе? – холодно спрашивает мужчина, устремив свой взгляд на Лекс. — Что? – интересуется блондинка. — В носу. Повторю свой вопрос: что это? — Пирсинг. — И когда ты успела его сделать, Алекса?! – мистер Робинсон повышает голос, хлопнув по столу кулаком. Блондинка сводит брови к переносице, не до конца осознав такой бурной реакции со стороны псевдо-отца, а по факту незнакомого ей человека. Все складывается в одну картину, когда она вспоминает, что у девушки, запечатлённой на снимке, были очки в толстой оправе и никакого намёка на пирсинг. — Это обманка, – проговаривает младшая Робинсон, опустив взгляд на свой завтрак. — Просто решила поэкспериментировать. Думаю, мне идёт. — Чтоб я его больше не видел. — В чём проблема, Райан? – спрашивает Ви, приподняв уголок губ, пока подруга несильно бьет её по ноге под столом, стараясь не привлекать ещё большего внимания к своим персонам. — Это всего-навсего серёжка или ты относишься к тому типу родителей, которые придерживаются своих консервативных взглядов, когда на дворе 21 век? — Потому что я не хочу, чтобы моя дочь ходила с дырками и наколками по всему телу, – отвечает мужчина, делая глоток горячего кофе. — Ну так это её тело – её дело, правильно? – ухмыляясь отвечает девушка, облокотившись на спинку стула. Мистер Робинсон удивленно вскидывает бровями, смотря прямо на падчерицу, которая явно парировала исходом данного разговора. Ирэн, явно не ожидав подобного от своего ребенка, подходит к девушке сзади и начинает перебирать её волосы, затянутые в тугой хвост на макушке, отчего та вздрагивает. — Так, спокойнее, – мило проговаривает женщина, заметив перманентный рисунок за ухом дочери. — Я же не кричу и не спрашиваю у Ви откуда у неё эта татуировка. — Ты слишком много позволяешь своей дочери, я тебе уже это говорил, – кидает мужчина, смотря прямо на девушку. Прокашлявшись и придвинувшись ближе к столу, брюнетка хочет продолжить дискуссию, но её опережает мать. — Ви, дорогая, включи телевизор, что там снова сделали эти ваши «Мстители», – говорит Ирэн, тепло улыбаясь. — Мстители? – интересуется Ви, усмехаясь. — Это уже не смешно. Взрослые переглядываются, а на их лице можно увидеть лёгкую ухмылку, которую девушки не до конца понимают, но старшая Робинсон всё-таки тянется к пульту и нажимает пару клавиш, чтобы найти именно тот канал, который так просят эти незнакомые люди. — «Буквально несколько минут назад к нам поступили новости о том, что «Человек-паук» предотвратил нападение Стервятника на имущество Тони Старка. Сейчас он находятся за решёткой. Когда проходили заседания в суде, он даже не старался опровергнуть все обвинения, просто стоял и принимал решение судьи». – голос приятной женщины в экране, приникает в барабанные перепонки присутствующих, а Ви чуть ли не давится своим завтраком. — Вот ублюдки! – вскрикивает мужчина, ударив кулаком по столу. — Милая, ну ты посмотри на это, а я говорил этим тупоголовым оленям, что нужно усовершенствовать систему безопасности от подобных ситуаций. — Стоп, ты работаешь в Старк Индастриз? – спрашивает Ви, хлопая ресницами. — В техническом отделе, если быть точнее, – отвечает мужчина. Супруги и девушки, не имеющие ни малейшего представления о том, что происходит и где они оказались, сидят в тишине ещё пару минут, пока каждый уплетает свой завтрак, попутно слушая новости. — Хотела узнать, какие у нас планы на сегодня? – нарушает молчание Ви, поворачиваясь к Ирэн. — Сегодня у вас первый день в новой школе, в которую мы подавали документы несколько недель назад, – отвечает та, а девушка вскакивает со стула. — Школа посреди летних каникул?! – довольно резко спрашивает Ви, смотря на «родителей» — Разве такое возможно?! – подхватывает Лекс, наклонив голову вбок. — Летние каникулы? – усмехаясь, спрашивает мужчина. — Летние каникулы закончились месяц назад, а вы только спохватилась? Сёстры Робинсон переглядываются между собой, выдыхая часть углекислого газа. — Не понимаю вашего недовольства, – блондинка скрещивает руки на груди. — Вы же сами хотели перейти в эту Менструальную школу. — Мидтаунская, дорогая, – поправляет её мужчина. Это название кажется Ви знакомым, но она никак не могу вспомнить, где слышала его. « — Мы хотели перейти в другую школу? Зачем оно нам вообще нужно было, если нас вполне устраивало наше привычное учебное заведение. Там было много наших друзей, с которыми мы общались за пределами «ада»», – прокручивают девушки, медленно покачивая головами из стороны в сторону. — Ладно, вопрос на засыпку, я могу ещё пользоваться своей машиной? – с дрожью и надеждой в голосе спрашивает Викки. — Конечно, но сегодня мы сами вас отвезём, чтобы ты запомнила дорогу, а в остальные дни будете добираться сами, – отвечает Ирэн, мило улыбаясь. — Идите собираться, вы же не хотите опаздывать в свой первый день, – снова говорит Райан, а девушки покорно поднимаются со своих мест и направляются в сторону лестницы. Мистер Робинсон провожает их взглядом, пока фигуры дочерей не скрываются за стеной и выждав пару секунд, женщина продолжает. — Какая муха их сегодня укусила? – заняв место около мужа, задаёт вопрос та, накладывая в тарелку блинчики. — Не помню, когда в последний раз мы завтракали без криков и ссор… — Тебя правда беспокоит только это? – отвечает вопросом на вопрос Райан, прокашлявшись. — Райан, переходный возраст – это всегда сложно, но… — Ирэн, скажи честно, откуда у моей дочери пирсинг, если вчера вечером его не было? – перебивает свою супругу мужчина и продолжает. — Почему Викки вдруг ведет себя так, будто мы с ней заклятые враги? — Сейчас на часах восемь утра, не придавай этому особое внимание, – вздохнув, продолжает женщина. — Может они проснулись не с той ноги. — Очень в этом сомневаюсь, – заключает мистер Робинсон, направляясь к выходу из помещения.

* * *

Аккуратно провернув ручку белой двери, где находиться директор «Мидтаунской» школы, девушки аккуратно переступают порог, двигаясь к двум стульям, которые стоят напротив стола, где сидит мужчина. На вид ему можно дать лет сорок пять, но как на самом деле, трудно определить. На его глазах виднеются очки с чёрной оправой, а по бокам свисают тоненькие ниточки, которые их удерживают. Борода аккуратно выбрита, подчеркивая строгий вид мужчины. За толстыми стёклами очков просвечивается голубая радужка глаз, которая прямо прожигает сестер Робинсон. В одной руке он держит гелиевую ручку чёрного цвета, подписывая какие-то бумаги, а второй открывает какие-то папки, быстро скользя взглядом по содержимому данных файлов. Девушки до сих пор плохо осознают происходящее, и каждая из них кидает непонимающие взгляды друг на друга, по которому можно прочитать только одно: «Какого чёрта мы вообще здесь делаем?». — Так, вот ваши досье, – говорит он, протягивая им недавно подписанные папки, вырывая каждую девушку из своих мыслей. — Там вы можете найти расписание уроков и список дополнительных занятий, которые обязательны для посещения. Подруги берут в руки свои папки, аккуратно проводя пальцем по только напечатанным страницам, знакомясь с нужной информацией. Замечая одну крайне интересную деталь, Ви заглядывает в досье Лекс, в которой указано почти тоже самое, но и совершенно другое. Расписание девушек достаточно похоже, но некоторые уроки различаются, и брюнетка не может понять почему. — Почему у нас разные направления? – интересуется Робинсон, удивлённо смотря на директора, который переводит взгляд на свой компьютер и быстро вбивает что-то. — Тут какая-то ошибка. — Подождите, юные леди, – отвечает он, схватившись за оправу очков, и подтягивает их наверх. — Вы же вчера приходили с родителями, и мы обговаривали ваши направления. У Алексы гуманитарный профиль образования, а у вас, Викки, идёт уклон в сторону химбио. — Химбио? Вы шутите? – нервно вбрасывает брюнетка, чувствуя, как начинает закипать. — Какие шутки? Вы вчера проходили тест, которые даются на олимпиадах, защищавших честь школы, – отвечает он, упираясь ладонью о свой подбородок. — И вы справилась намного лучше, чем наши ученики. Девушка приходит в явное недоумение. Ясное дело, что они ничего не проходили и здесь их тоже не было в тот день, о котором так умело завещает директор. Да, у Робинсон неплохие знания в области химии; она даже собиралась поступать на это направление, но с биологией дела обстоят не так гладко, как с химией. — День уже зарекомендовал себя, – устало говорит Мэйсон, запуская пальцы в пшеничные волосы. Скрестив руки, девушки откидываются на спинку мягкого стула и думают, в какой момент их скромная жизнь пошла не в ту сторону. Мужчина с чёрным галстуком рассказывает что-то, и Алекса внимательно слушает его, кивая головой, пока Викки пытается смириться с мыслью о том, как она буду исправлять оценки по биологии. Спустя еще двадцать минут девушки выходят из кабинета, и директор провожает их в класс, в котором у них будут проходить совместные уроки. В стенах учебного заведения звучит звонок, оповещающий, что урок начинается, и все ученики двигаются по разным направлениям в поисках своего кабинета. Парни ведут оживленную беседу, постоянно посмеиваясь с рассказов друг друга и, перешагнув заветный порог класса, Гарри поворачивает голову к лучшему другу, продолжая повествование истории, произошедшей с нем совершенно недавно. — Зря ты вчера отказался от похода в тот клуб, – воодушевленно говорит Озборн, направляясь к третьей парте первого ряда, за которой они сидят многие годы, пока Питер неохотно выдыхает часть углекислого газа, продолжая слушать. — Мне приходилось прямо отбиваться от внимания девушек. — Так говоришь, будто бы был против очередного потока девушек в свою сторону, – хмурит брови Паркер, отодвигая стул, присаживаясь на законное место, немного не понимая, к чему именно клонит приятель. — Конечно же нет, я привык к этому, – усмехается брюнет, повернув голову в бок. — Но, если бы ты пошёл со мной, вместо того, как в очередной летать по городу на своей самодельной жидкости, – паучок испуганно бегает глазами по помещению, надеясь, что этого никто не слышал, а Гарольд это замечает. — Расслабься, никто нас не слушает. Так вот, пошёл бы со мной, то мы бы тебе точно кого-нибудь отыскали, и ты перестал бы быть одиноким мальчиком-девственником. — Как хорошо, что я не выразил желания отправиться с тобой, – кривит губы Питер, ведь ему порядком надоело, что каждый их разговор оканчивается фразой: «пора бы задуматься о девушках», но за многие года юноша к этому привык, поэтому не обращал на это никакого внимания. — Вот и будешь ты до скончания веков ходить один-одинешенька со мной. — А ты против? – улыбается Паркер, прикладывая ладошку к левой части груди. — Ты ранил меня прямо сюда. — Ты ж мой ранимый, – Озборн взъерошивает волосы друга на макушке, от чего паучок хмурится и пытается избавиться от этих движений. — Но я волнуюсь за тебя, и хочу, чтоб вместо сорока кошек, у тебя было такое же количество дам, хотя тебе этого будет очень много, я половину заберу, договорились? Гарри протягивает кулачок шатену, и они бьются ими с серьёзными выражениями лиц, тем самым скрепляя прошлую фразу, а после заливаются громким смехом. Их идиллию прерывает открывающаяся дверь, через которую заходит директор вместе с двумя девочками. Взгляды всех учеников переключаются на незнакомые лица, в то время как подруги находятся в каком-то своём пространстве, явно не понимая куда они попали, и что происходит. — Доброе утро, – приветствует мистер Смит, обращаясь к ребятам. — Мистер Ричардс, а вот и ваши новые подопечные, о которых я вам рассказывал вчера… Викки и Алекса Робинсон. Ученики просторного класса заостряют свои взгляды на двух новых лицах. Первая – хорошо сложенная смуглая брюнетка с выразительными чертами лица и бархатисто чёрными, словно антрацит, глазами непринуждённо и почти вызывающе смотрящими на окружающих её людей; густые черные, как смоль, волосы, которые спускаются ниже плеч. В одежде доминирует лишь тёмный цвет: чёрный топ на бретельках и темные джинсы, облегающие округлые бедра. Вторая – худощавая блондинка с бледным цветом кожи, с зелеными, как два осколка от малахитовой шкатулки глазами, волосами цвета спелой пшеницы, которые локонами падают на плечи - обрамляя тонкие черты лица; она отдаёт предпочтения светлым и пастельным оттенкам: светлые джинсы и молочная футболка, плотно облегающая фигуру. Эти двое казались полной противоположностью друг друга, что выражалось и в их внешности, и в манере одеваться, двигаться, разговаривать. Но противоположности притягиваются, ведь так? — Вспомнишь лучик – вот и солнышко, – шепчет Гарольд, придвигаясь ближе к Паркеру. — Надо же, новые лица в нашем убогом коллективе, так они ещё и симпатичные. — Угомони своё либидо, Озборн, – шипит в ответ шатен, пытаясь услышать следующие фразы от директора. — Когда тебя бетонной крышей придавило, твои мозги куда-то ускакали, верно? Они новенькие, ничего здесь не знают, наверняка первое время будут закрытыми, поэтому нужно брать их на абордаж, а то Флэш уже на них косится, – брюнет кивает в сторону соседней парты, видя воодушевленное лицо Томпсона, с которым у них давние терки. — Тёмненькая - моя. — Если опираться на твой стандартный типаж девушек, то тебе больше подходит светленькая, – парню не особо хотелось обсуждать кого-то в данный момент, но рот функционировал куда быстрее, чем серое вещество в голове. — Брюнеток в моем арсенале давно не было, – пожимает плечами Гарольд, отклонившись на спинку стула, вновь скользя взглядом по двум фигурам. — Поэтому пора повышать ставки. — А в твоём арсенале случайно нет пункта под названием «образование»? – покачав головой, добавляет паучок. — А то такими темпами тебя скоро исключат. — Какой ты душный, Пит, пора проветрить помещение. — Это Стефани Томпсон - она ваша староста и по всем вопросам вы можете обращаться к ней, – пытается разрядить обстановку преподаватель, что вырывает подруг из своеобразного транса. — Но если моя сестра вас не удовлетворила своей кандидатурой, можете смело обращаться ко мне, я вам всё расскажу и покажу, – кудрявый парень приятной внешности встаёт со своего места, чтобы все обратили на него внимание. — Флэш Томпсон. — Надеюсь, ваши новые одноклассники помогут вам адаптироваться, – мистер Смит завершает свою длинную и никому ненужную речь. — Ну а сейчас, девушки, можете сказать пару слов о себе, чтобы ребятам было проще выйти с вами на контакт, — Если только они помогут найти нам контакты психлечебницы, – шепотом проговаривает Лекс, повернувшись в сторону брюнетки. — Тогда я с удовольствием познакомлюсь с каждым, – добавляет Ви, слыша со стороны несколько смешков, которые вызывают у неё волну негодования. — Стоп, какой представиться перед одноклассниками? Какие пару слов? Какая новая школа? Какие сестры? Какая одна фамилия? Вы что здесь все с ума сошли?! Это что розыгрыш? Вы что здесь все подставные актеры? Какие мстители по телевизору?! — Они мне уже нравятся! – выкрикивает какой-то парень со второго ряда, на которого девочки сразу же переводят взгляды. — Такие неординарные. Питер не разделяет такой радости с одноклассником…Этот всплеск незнакомой ему особы не кажется таким забавным и радужным, наоборот заставляет напрячься и вжаться в свое сиденье. Они безусловно отличались от окружающих людей, только чем…? Остаётся загадкой, но лишь на время. — Достаточно информации… – это произносит староста класс – Стефани Томпсон, которая с недоверием поглядывает на новые лица. — Если что у нас в школе есть хороший психолог, кабинет 55а. — Могу проводить, – паясничает Флэш Томпсон, прикусывая нижнюю губу, бродя голодным взглядом по новеньким, а его сестра, сидящая сзади него – пинает его стул ногой. — Ну а что? Минуя посторонние взгляды, девушки двигаются между первым и вторым рядом, подмечая пустую четвёртую парту. Гарри тут же одушевляется, видя, как к ним уверенным шагом движутся две фигуры и, вальяжно раскинувшись на стуле, парень рассчитывает момент, в котором собирается убить сразу двух зайцев, пока Питер с явным пренебрежением наблюдает за ним. Подруги не замечают никого вокруг, погрузившись в свои мысли и переживания, подходят к заветному месту. Гарольд подмигивает им, рассчитывая на ответную реакцию, но его в упор игнорируют, а для парня это служит грубой пощёчиной и прямым оскорблением, из-за чего он приоткрывает рот в удивлении, разводя обе руки в стороны. Паркер, увидев всю эту картину, прикладывает ладошку ко рту, чтобы заглушить свой прорывающийся смех. — Видимо вчера ты исчерпал все своё обаяние, – положив руку на плечо брюнета, отшучивается паучок, видя недовольное выражение лица приятеля. — Это что за херня происходит вокруг? – стараясь говорить шепотом, шипит Ви, схватив девушку за руку, когда они уже приземляются на стулья. — Какая химия, какая биология, какой гуманитарий, какие, блять, одноклассники? Это что за наркомания происходит, мы вчера с тобой что курили? — Точно не сигареты и не наши электронки, – проговаривает Алекса, повернувшись к подруге. — Как много вопросов и так мало ответов, – говорит брюнетка, потирая виски, стараясь трезво оценивать ситуацию. — Я ничего не понимаю, может быть нас вчера кто-то вырубил, потом связал, отправил нас в этот дом, и эти чокнутые решили подделать фотографии и создать идиллию семьи? — Ви, это слишком затратно и муторно. — Да, согласна, но эту версию исключать нельзя, – отвечает Викки, вздыхая от безысходности и, зарывшись одной рукой в волосы, вспоминает одну деталь. — А если зайти немного с другой стороны? Помнишь новости, которые показывали утром? Все супергерои реальны здесь, они действительно спасают мир, но какого хуя мы тут забыли, если в нашем мире ничего не происходит? — Я-то помню про новости, но как мы могли куда-то переместиться, если это чисто физически невозможно? Ситуация приобретала новые краски, а запутанность всей истории скручивалась в отдельный клубок. Девушки устало выдыхают, ведь голова становится невероятно тяжёлой, а тягостный комок в горле все сильнее поднимается по глотке. Они не соблюдают никакой субординации, продолжая разговаривать на повышенных тонах, не замечая никого вокруг, и как только они решают продолжить воодушевленный разговор, слышится спереди мужской голос. — Можно потише, – говорит он, а в его голосе играет настоящая злость. — Можно погромче, – отвечает Викки, даже не поворачивая голову и не обращая на него никакого внимания. — Вы мешаете сконцентрироваться на теме, – продолжает юноша. Ви снова утыкается в досье, где большими буквами написано «химбио», а другая придвигается ближе к парню, приподнимая уголки губ, а он лишь испуганно хмурит брови. — Как тебя зовут? – спрашивает Лекс, склонив голову набок. — Питер, – неуверенно озвучивает своё имя тот. — Пошёл на хуй, Питер. Брови Паркера поднимаются в удивлении, и парень явно негодует почему сейчас с ним так обошлись, ведь он ничего такого не сделал, а его уже послали, но чтобы не продолжать зарождающийся конфликт, паучок лишь фыркает и отворачивается, не собираясь продолжать всю эту дилемму. Ви, услышав имя, успевает поднять глаза вверх, чтобы заметить профиль молодого человека, он ей кажется безумным знакомым и, чтобы хоть как-то понять, что именно происходит, она буквально ложится на свою подругу, пытаясь лучше посмотреть на юношу. — Что ты делаешь? – задаёт вопрос Лекс, не понимая истинных действий подруги. — Тихо ты. Пытаясь лучше присмотреться, Робинсон протискивает голову между плеч двух парней, и смотрит на шатена. Он, почуяв, что происходит что-то странное и непонятное, поворачивает голову, натыкаясь на тёмные глаза, которые вмиг округляются, и в них можно заметить лишь испуг. Надменное лицо юноши выражало крайнюю степень неодобрения, пока шоколадные глаза, словно рентгеновские лучи изучали лицо собеседницы. Внешность парня была обычной – особых примет не имеет: симпатичный, невысокий шатен с мускулистой, изящной фигурой имел хорошо сложенное тело; красивое, с приятными чертами лицо молодого человека обрамляли тёмные, слегка вьющиеся волосы; под нависшими светлыми бровями, тёмно-карие глаза выражали непреклонную волю, становясь в порыве ярости золотыми. — Тебя Питер зовут? – спрашивает Ви подрагивающим голосом, моргая несколько раз, чтобы картинка стала чётче или вовсе поменялась; паучок в ответ кивает. — Славно…а можешь фамилию сказать? — Паркер. — Как здорово-то, – девушка истерически посмеивается и слезает со своей подруги, возвращаясь на былое место, как в голове выстраивается более понятный алгоритм событий. — Я поняла, – Ви отводит взгляд на блондинку, которая ждёт детального объяснения всех её действий. — Мы в коме. — Что? — Мы, наверное, когда вчера ехали обратно, разбились на машине, и теперь мы в коме, – Робинсон продолжает испуганно смеяться, но вскоре вся веселость ситуации выходит за все границы, и ей хочется лишь плакать. — Это единственное логичное объяснение. — Боюсь спросить, но как ты пришла к такому «объяснению»? — Где мы вчера были? — В кинотеатре. — На кого мы ходили? – шипит Викки, указывая пальцем на спину Питера. Лекс переводит взгляд на молодого человека, собирая все осколочки памяти, как в голове начинают крутиться шестеренки и знакомое имя со знакомым лицом мелькает прямо перед глазами. Блондинка буквально открывает рот в изумлении, после чего оборачивается на Викки, прикладывая ладошку ко лбу. — Они точно чокнутые, – шепчет Паркер, наклонившись к Гарри. Обладая великолепным слухом, парень никак не мог избавиться от задних голосов, а их реплики буквально порождали за собой волну непонимания. — А по тем вопросам, которые задавала одна из них, я уверен, что они сбежали из лечебницы. — В том, что одна из них тебя послала - нет ничего странного, – усмехается Озборн, поправив ворот своего пиджака, собираясь ввязываться во всю эту игру. — Смотри и запоминай, – брюнет поворачивается назад, начиная рассматривать обеих девушек, но из лица не выражали никаких эмоций. — Меня зовут Гарольд Озборн, но для своих можно просто Гарри, это, как вы могли заметить – мой лучший друг - Питер Паркер, а вас как зовут? — Отвернись, пожалуйста, – произносит Викки на автомате, не желая ни с кем контактировать, а Гарри будто бы прописали вторую пощёчину. Сегодня явно не его день. Гарри Озборн – это имя вводит одну из девушек в ступор, а именно Ви… Как такое вообще возможно? Зная истории разных пауков – ей было известно, что это совершенно не положительный персонаж, и от него можно ждать всего, что угодно, но точно не хорошего и дружелюбного. Он выполнял функцию тёмной лошадки, которая вследствие становилась полной и точной копией своего отца — Нормана Озборна, более известного как Зеленый гоблин. Там, где был он – можно смело ждать беды и смерти… Но что он делал во вселенной этого паука, если его в помине там не было, а был милый и добрый Нэд? Неужели они попали даже не в ту вселенную, по которой смотрели фильм? И все те детали и мысли о знакомой франшизе — можно смело выкинуть из головы и перечеркнуть, как неправильно написанный сценарий? Может быть и главный герой данной истории – Питер Паркер – будет отличаться от более знакомого? Он же находится в окружении Гарри, а это значит, что они не будут в свободное время собирать лего и играть в Звездных Воинов. Но переводя взгляд на ребят, сидящих впереди, она замечает интересную постановку: парни, которые особо не слушали учителя, оживленно беседовали; Гарри тихо, но отрывисто смеётся, толкая Питера в плечо, а тот лишь улыбается. Они оба были расслабленными, ничего не предвещало и не предвещает никакой беды. Парни действительно были лучшими друзьями… Всё становилось более запутанно, но распутывать этот клубок – желания особого не вызывало. Эта затея лишь пугала и настораживала. В стенах кабинета звучит долгожданный звонок, означающий окончание урока, названия которого девочки даже не запомнили. Ви выходит из заданного транса, немного ошарашенно посмотрев по сторонам. Времени было немного, и за него нужно успеть скрыться. — Валим отсюда, – в одно и то же время голос мог показаться не только испуганным. Но и спокойным. Девушка толкает подругу в бок, тем самым подгоняя её все последующие действия. Брюнетка буквально подрывается со своего места, а Мэйсон лишь успевает только опомниться, как тут же следует её примеру. Минуя взгляды одноклассников и всех учеников в целом, девушки выходят на улицу, где начинают с жаждой поглощать весь кислород, будто бы они всё это время были на самом дне океана, а сейчас вынырнули на долгожданную сушу. — Спрашивать: «что случилось?» – нет смысла, не так ли? – Алекса пристально смотрит на подругу, которая лишь кивает, соглашаясь с репликой. — Это нужно обсудить… – тянет Робинсон, блуждая взглядом по незнакомым зданиям. — Давай не будем туда возвращаться… Я думаю, нам нужно укромное и уютное местечко, в которое мы всегда сможем прийти, иначе мы сойдем с ума... — Не могу не согласиться, – начало этого дня вырисовывало свои собственные события, и не сменить обстановку было бы настоящим преступлением, поэтому в сознании зажигается та самая «лампочка». — Крыша? Эти слова отражают улыбку на лице Викки, смешанную с ностальгией. Крыши – это одна из слабых сторон девочек. Они проводили там кучу времени с 13 лет, забираясь на самый верх с едой и напитками. На тех местах подруги в первый раз выкурили первые сигареты и попробовали алкоголь, который стащили у родителей. Там они могли быть собой, рассказывать все свои секреты, делиться переживаниями, а потом возвращаться домой поздно вечером. Девочки двигаются по улицам города, оглядываясь по сторонам, ища в телефоне спальные районы, ведь именно там можно спокойно найти какую-то многоэтажку, где есть выход на крышу. Квинс — уютный и спокойный район с минимальным числом небоскребов, здесь достаточно тихие улицы, где расположено большое количество зеленых насаждений и также присутствуют парки. Этот район может напомнить сельскую местность, однако он достаточно стильный, что это определение сюда совершенно не вписывается. Девушки оглядывают все дома, смотря именно на самую верхушку, чтобы оценить все крыши и выбрать подходящую. Это выходит не так просто, как они считали, ведь, если им понравилась какая-то, то они либо не могли пройти к лестнице, которая вела наверх, либо просто не могли проникнуть в подъезд. Отчаявшись полностью, боясь не найти крышу, подружки отправляются в последний дом, на который делают все ставки. Первый шаг пройден успешно - в подъезд они попали, позвонив в домофон, прикинувшись жильцом из 6 квартиры, во что им без каких-либо вопросов поверили и впустили внутрь. Следующий шаг – это открытый люк, через который есть выход. Викки и Алекса проходят в глубь серого коридора, замечая железную лестницу, выглядящую не совсем надёжно, но другого варианта попросту нет. Робинсон хватается руками за перила, аккуратно переставляя ноги, а прямо под ней противно скрипят прогнившие ступеньки. Достигая самого конца, она дергает ручку двери, в надежде на то, что та сейчас откроется и, прикрыв глаза, думает о положительном исходе событий. И всё получается лучшим образом. Как только тяжелая дверь ей поддалась, в глаза сразу ударяет яркий свет, из-за которого пришлось зажмуриться. Мэйсон следует примеру и точно также достигает нужной точки. Не теряя минуты, девочки присаживаются на бетонную поверхность, предварительно подложив под себя пустые рюкзаки. Нужно было собраться с мыслями, чтобы хоть как-то начать сложный и долгий диалог. — Итак, давай подытожим, – проговаривает Алекса, привлекая внимание своей подруги. — Мы выяснили, что существует параллельная вселенная, которая существует одновременно с нашей, но независимо от неё, – время от времени жестикулируя руками, девушка пытается соединить осколки произошедшего в единую картину. — Таким образом мы переместились в эту самую вселенную, неизвестно каким именно образом и как долго нам предстоит находится в ней. — Не стоит забывать, что с нами в школе учится Питер Паркер, который является Человеком пауком и Гарри Озборн, которого не было в фильме и от которого неизвестно, чего можно ожидать. Ещё в нашем окружении появилось два новых лица с одной фамилией – Юджин и Стефании Томпсоны – которых аналогичным образом не было в фильме… Точнее был только Флэш, но выглядел совершенно иначе, а про его сестру не было и ни слова, – произносит брюнетка, наклонив голову вбок. — Также мы живем с людьми, которых даже не знаем, а они считают, что мы – их дети, – основываясь на ранее сказанном предположении, продолжает блондинка, чётко и энергично излагая свои мысли. — Следовательно мы можем сделать вывод, что существует ещё энное количество таких же копий или двойников вроде нас, разбросанных по этим самым вселенным. — Нет, ну это бред сумасшедшего, – вскинув руками, говорит Робинсон, а Мэйсон переводит на неё взгляд. — Как такое вообще возможно? Посуди сама: как у абсолютно разных людей, никак не похожих друг на друга, могут быть идентичные дети? Это даже в голове не укладывается, – Ви удрученно вздыхает, запуская кисть в волосы, стараясь подобрать этому подходящее объяснение, которого так и не последовало. — Так хорошо, подобным образом существует, как минимум, один мир, параллельный нашему и… Возможно, мы можем встретить здесь своих знакомых, а может и родителей, верно? — По логике вещей да, но вероятность этого крайне мала. — Вернемся к Ирэн и Райану. По итогам сегодняшнего дня, мы выяснили, что девочки сводные сёстры: Ирэн – мать Викки из этой вселенной, а Райан – отец Лекс, которые когда-то давно решили съехаться, но девочки никак не могут найти общий язык друг с другом… Мне, например, этот факт не даёт покоя. Тем более, не решить какую-то неприязнь к друг другу за многие годы – странно. — Так или иначе, мы ни при каких обстоятельствах не должны вмешиваться в дела этой семьи, – выдержав паузу, проговаривает Алекса. — Нас это не касается. — Не знаю как тебе, но мне понравилось лицезреть на лице Райана ярко выраженное замешательство, – вспоминая выражение лица псевдо-отчима на завтраке уголки губ девушки ползут вверх. — Будь моя воля, я бы это обязательно повторила. — Ви, – серьёзным тоном отвечает блондинка, не сводя глаз со своей подруги. — Я серьёзно. — Ладно, здесь я вынуждена согласиться с тобой, иначе у меня голова сейчас взорвется от всей информации. Просидев на крыше ещё энное количество часов девушки собираются уходить, но куда именно – они не знали. — И куда мы пойдём? – прерывает тишину Ви, пока брови собеседницы лишь изгибаются. — В дом к тем сумасшедшим? — У нас разве есть иной выбор? – усмехнувшись своим мыслям, произносит Мэйсон. — Спать на улице – такое себе развлечение. — А куда идти-то? Адреса у нас нет, а спрашивать у “родителей”, где мы живём – ещё страннее. — Если опираться на нас с тобой, то ты никогда не пользуешься приложениями, отслеживающим геолокацию, а у меня их целых два, – рассуждает блондинка достаточно здраво, что заставляет обеих залезть в телефон и проверить одну из теорий. — Есть! – ликует она, увидев знакомую иконку «локатора». — Работаем по старой схеме – ты нас ведешь по навигатору, потому что… — Потому что у тебя топографический кретинизм, – добавляет Ви, задорно улыбнувшись. — Я всего лишь плохо ориентируюсь в новых местностях, не более… — И в родном городе тоже, – продолжает издеваться Робинсон, на что получает звонкий удар по ноге, из-за чего по телу проходит неприятная дрожь. Она явно не рассчитала свой удар — Ай! — Прости, прости. — самой главной отличительной чертой Алексы была тяга постоянно извиняться, даже в том случае, если это было ненужным. Девушки улыбаются друг другу, а затем встают со своим мест, собираясь двигаться по построенному маршруту. Когда центр города остался позади и начался частный сектор было уже темно, а бледно-сиреневый свет луны освещал дорогу, пока девушки, медленно перебирая ногами, направлялись к их новому месту жительства. Подойдя к дому и аккуратно открыв дверь, подруги входят в темное подпространство, которые приглушенно освещено одиноким светильником на кухне. — Вы хоть знаете который час? – раздаётся женский голос где-то спереди. — Господи, – вскрикивает Ви, повернув голову к источнику звука. В дверном проходе можно было разглядеть силуэт миссис Робинсон, облокотившуюся о косяк проёма; она нетерпеливо скрещивает руки на груди, ожидая ответа на вопрос, который так и не услышала. — Как у вас это получается, подкрадываться так незаметно? — Не заставляйте меня повторять свой вопрос, – игнорирует ранее сказанные слова Ирэн. — Что с вашими телефонами? Подруги переглядываются и одновременно тянутся к задним карманам штанов, чтобы достать свои гаджеты. — Мой разрядился, – коротко отвечает Викки, снова засовывая его в отверстие. — А я забыла отключить беззвучный режим, – проговаривает Лекс, поднимая взгляд на свою псевдо-мачеху. — Могли бы предупредить, что задержитесь, – отвечает блондинка, облегченно вздохнув. — Я себе места не находила. — Ты почему не спишь? — Почему я не сплю?! – переспрашивает женщина, повысив голос. — Да потому что я вас, гулён, ждала, а если вы всё-таки разбудите отца, он точно посадит тебя на домашний арест, Ви, как и обещал в прошлом месяце. Подруги снимают обувь, решив никак не комментировать фразу женщины, которая продолжала причитать. Подростки переглядываются в недоумении, не зная, стоит ли что-то ответить на это или лучше промолчать. — Какого чёрта здесь происходит?! – хриплый мужской голос заставляет всех присутствующих в прихожей, обратить на него внимание. Завернувшись в махровый халат чёрного цвета, мистер Робинсон, потирая веки ровняется со своей супругой. — Ты… Вы только вернулись домой? — Скорее наоборот, только собираемся уходить, – иронизирует Викки, а затем продолжает, наблюдая суровое выражение лица мужчины и холодный блеск его голубых глаз. — Шутка. — Твоя язвительность начинает выходить за рамки позволенного Викки, – Райан скрещивает руки на груди, переводя взгляд с одной дочери на другу. — Мало того, что ты в очередной раз никого не поставила в известность, так ещё и решила втянуть во всю эту авантюру мою дочь. — Но ведь мы опоздали всего на несколько минут и… – пытается сгладить острые углы Мэйсон, но не успевает закончить фразу. — Я не хочу ничего слышать, Алекса! – повысив тон, заключает мистер Робинсон, указав жестом в сторону лестницы. — Поговорим об этом завтра. — Незачем так кричать, Райан, – произносит Ирэн, привлекая внимание своего супруга. — Возвращайся в спальню, завтра рано вставать. — Неужели ты не находишь всё это странным?! — Не знаю, погода меняется. Может давление, – блондинка аккуратно разводит руками, улыбаясь, словно это должно было стать ответом на его вопрос. — Идите спать. Ещё поднимаясь по лестнице, девушки могли услышать обрывки разговора, доносящихся из-за плотно закрытых дверей спальни псевдо-родителей. Подруги неторопливо расходятся по своим новым комнатам, задумавшись о своём. Открыв дверцы шкафчиков, Викки и Лекс изучают содержимое своих гардеробов, предварительно подобрав то, что каждой приходится по душе. Робинсон первым делом усаживается на край кровати, предварительно поставив разрядившейся девайс на зарядку и окидывает быстрым взглядом пределы своей новой комнаты; Мэйсон же, закончив с примеркой спального комплекта, состоящего из клетчатых штанов с заниженной талией и слишком свободной футболки белого цвета, выдыхает часть углекислого газа и, взяв в руки небольшую чёрную сумку, направляется к выходу из комнаты. — Ты не будешь против, если сегодня я посплю с тобой? – задаёт вопрос блондинка, переступив порог комнаты. — Мне крайне не импонирует данное распределение по комнатам, зная, что на первом этаже совершенно чужие нам люди. Однако это было правдой. Казалось, что с каждой секундой серые стены давили всё сильнее, не оставляя в помещении воздуха, но непременно создавая чувство некой безопасности. — Я тоже не в восторге от этой новости, поэтому сама хотела предложить, – отвечает Ви, едва приподнимая уголки губ, а затем кивком головы указывает на вторую половину кровати. — Располагайся. Лекс еле заметно улыбается и проходит вглубь комнаты, остановившись около небольшого туалетного столика. Она аккуратно придвигается к зеркалу, предварительно достав из сумки небольшой круглый контейнер. Осторожно зажав линзу меж подушечек указательного и большого пальца, девушка избавляется от инородного предмета под пристальным взглядом лучшей подруги, которая то и дело кривит лицо, наблюдая, как контактные линзы оказываются в коробочке с жидкостью. — Я сильно пожалела, что не положила ещё несколько наборов, – озвучивает свои мысли Мэйсон, прокрутив между пальцев две нераскрытые упаковки контактных линз, которые всегда носит с собой. — Тем не менее, у тебя есть прекрасные очки, – быстро преодолев расстояние между своей лучшей подругой, Ви аккуратно вытаскивает из футляра очки, одевая их на нос Алексы, которая недовольно хмурит брови. — Согласна, лучше что-то придумать с линзами. Сёстры Робинсон тут же ложатся на большую, двухместную кровать, а собака, которая все время следовала за ними, запрыгивает следом и переворачивается на спину, поднимая кверху свои массивные лапы, побуждая брюнетку к действиям. Она аккуратно проходит почесывающими движениями по животу животного, от чего собака начинает «улыбаться». — По-моему, мы подружились, – подмечает Викки, когда собака ложится между ними и умиротворяюще зевает. Ви же ложится на подушки и ещё долго смотрит в потолок; каждая из девушек погружается в свои мысли, осмысливая недавний разговор. Многие аспекты до сих пор не укладывались в голове, но подруги решают не озвучивать свои замечания, выдерживая долгую паузу. Как только они закрывают глаза, в приоткрытом окне спальной комнаты слышится душераздирающий крик девушки, доносившийся через несколько улиц от дома девушек, отчего старшая Робинсон резко вскакивает, а Лекс приподнимается на локтях, уловив зрительный контакт друг с другом; собака начинает громко-громко лаять. Не проронив ни слова подруги направляются к окну. Предварительно открыв его, девушки всматриваются в ту сторону, откуда предположительно доносился женский крик, стараясь разглядеть хоть что-то в темной улице, на которой почему-то не работает ни одного фонаря. — Нам для полного счастья только монстров с небес не хватает, – произносит брюнетка, выдержав небольшую паузу, осознав, что сестра решила воздержаться от каких-либо комментариев. « — Что могло произойти?» – единственный вопрос который крутился в мыслях девушек, продолжавших всматриваться в безлюдные улицы Квинса.