Кровавое сердце

Ветер бился о оконную раму старого замка, создавая эхо по коридорам. Коридорам пропахшим легкой сыростью и запахом освежителей, которые мисс Мид распылила по всему сооружению. Запах фиалок уже в горле стоял, заставляя все мысли перемешиваться. А дождь продолжал с неистовой силой вонзаться в стекло, которое казалось сейчас разлетится, но продолжало выполнять свой долг исправно. Стол около него был забросан какими-то бумагами, которые на ветру переворачивались, но не слетали с дубовой поверхности. Лампа уже давно не светила по желанию хозяина, а из радио доносилась легкая музыка, перебиваемая осенним ливнем. Мазки кисти вели по холсту, втирая краску в холст. Мужские руки создавали образ девушки, прикасаясь, к как ему казалось нежной коже. Проводил по глазам, создавая глубину. Зеленоватые очи, с краплениями коричневого. Словно весенняя поляна с дубом, у которой он часто бегал до переезда в замок Бран. Розоватые губы, сладость которых он предавал со всей скурпулезностью к своему хобби. Хотя, можно ли назвать это хобби, если ты увлечен этим всю свою жизнь? Черные одеяния с золотой застежкой, скрепляющей плащ за спиной девушки. Золотые, практически белые волосы, спадающие водопадом на плечи. Казалось будто они сделаны из золота. Введение из сна преследовало его в замке. Девушка явившееся к нему всего один раз, стояла прямо перед его глазами. Но сморгнув, она потерялась в воздухе старого замка, вместе с каплями дождя, неистово бьющего о стекло окна. Будто её никогда тут и не было. Приложив руку ко лбу, юноша проверил как всегда холодную кожу на наличие тепла. Признаков жара не было, также как и признаков жизни. Впрочем его не удивляла данная ситуация. Как и любого вампира, обитающего вдали от людей. Подальше от потенциальной пищи. Он даже был удивлен узнав куда переезжает его семья. Замок Бран не славился успешной репутацией. Жители сочиняли небылицы о старом вампире, населявшем когда-то эти окрестности. Но Майкл был отнюдь не глуп, чтобы верить в несуществовавшего никогда вампира. Он знал всех старых кровососов, чтобы забыть некогда великого вампира. Семья Лэнгдон вымерла практически вся, оставив его в качестве единственного наследника. Придется достаточно попотеть, чтобы вернуть на престол его семью с новым наследником. Пара стуков о деревянную дверь заставляют его вынырнуть из мыслей в суровую реальность. В этой реальности он всего лишь вампир, укрывающийся в стенах старого замка. Словно мыши на бегущие на берег с тонущего корабля. Его корабль продолжал плыть, но не задевая рядом находящиеся скалы в виде деревень. Он был не поклонником людей, но приходилось уживаться с буквальной для него пищей. Иногда пища оказывалась достаточно любопытной, просовываясь в стены старого замка, наполненного мраком и одиночеством. Одиночество, оно пронизывало стены насквозь, сосредотачиваясь в комнате вампира, который никогда бы не признался в обратном. — Мистер Лэнгдон, — отвлекла его служанка, сдувая выбившуюся прядку. — К вам гости, — она сбежала мимолетно, стоило её губам произнести предложение. Лэнгдон всегда ждал этого от людей. Особенно от людей, по венам которых циркулировала желанная жидкость. Он прикусил губы, отпивая самую малость крови, чтобы прийти в себя. Иногда в голову лезли кадры того, как он убивает собственных слуг, чтобы найти себе пищу. А потом в агонии лежит на полу, утопая в крови когда-то знакомых людей. Разве это не бремя? Голоса побудили Майкла подняться с насиженного места и отложить портрет в сторону, чтобы поприветствовать шумных гостей, которых он бы за милю услышал. Все они не заставляли его трепетать от восторга. Лишь впиваться коротко стриженными ногтями в ладонь своей руки, заставляя ту кровоточить, чтобы не сорваться. В этот раз, он был рад приходу гостьи, которую бы узнал из тысячи. — Мириам Мид, — произнес он, блаженно растягивая каждый слог, будто ища в этом имени давно потерянное настроение. — Как вовремя вы пришли, — Майкл махнул служанке, когда ты убежала со своей копной непослушных волос. — Мой мальчик, — объятия не заставили себя долго ждать. — Я принесла кое-что для тебя, — он показала свежий пакет крови, который давали людям от доноров. Майкл любил смотреть на кровь, которая иногда была багровой, а иногда светло красной. Будто масло в тюбике, которым он любил писать на холстах. Эта жидкость буквально значила для него все, начиная от пищи, а заканчивая собственной жизнью. Он находил в ней утешение. А легкий железный привкус въедался в десна, окрашивая клыки в красный. Горло обжигалось, словно от хорошего вина, а голова шла кругом, сдавливая все изнутри. Он бы мог вечно наблюдать за тем, как та переливается на свету. Или въедается в простыню, когда он решит поесть на своей постели. Правда потом служанки в ужасе бегали с ней, но старались не попадаться на глаза их хозяина. — Как мне тебя отблагодарить? — задавая этот вопрос, он понимал все бескорыстие, с которым женщина добывала данную жидкость. — Для меня лучшей наградой будет то, что ты живешь, — она обхватывает его лицо, целуя практически везде, а Майкл и не сопротивляется, ведь она сделала для него слишком много значит. — Тогда приглашаю к столу, — он указал в сторону комнаты, где служанки уже бегали, готовя еду для гостьи. — У тебя же есть время? — Лэнгдон спросил это несколько смущенно, но увидев кивок воспрял духом. Мириам Мид значила для него больше всех людей в этом обречённом на гибель мире. Он помнил, как будучи ещё совсем маленьким бегал к ней от своего отца. Любые невзгоды проходили, как только деревянная дверь распахивалась, открывая вид на лицо женщины с улыбкой. Майкл помнил, как та несмотря на его отказ все равно приносила кровь, помогая со срывами из-за голода. Ему бы не хватило всех слов мира, чтобы отблагодарить эту прекрасную женщину. Хотя каждый раз она говорила, что итак мало для него сделала. Он был абсолютно не согласен с Мид. Слишком часто люди были готовы его убить, не заботясь о чувствах. Он привык быть отвергнутым. Но Мириам Мид показала ему совершенно другую сторону монеты. Майкл привык быть одиноким, но не в её присутствии. Столовая была освещена канделябрами, свечи которых затрагивали каждый предмет, расположившийся на столе. Окна завещаны шторами, которые спадали красной тканью к полу. Они были словно кровь, стекающая по юношеским рукам, когда он разрывал отданный иногда пакет. Сейчас Лэнгдон, стоял собранный, хоть и ощущал в руках пакет с красной жидкостью. Клыки упирались в губу, а легкая эйфория от предстоящей трапезы кружила мысли. Мириам села на свое место, ожидая когда Майкл присоединиться. Тот обошёл стол, присаживаясь на другой край стола, прямо напротив женщины. Служанка тут же вбежала, ставя бокал перед Майклом, и ожидая других приказов. Она с ознобом боялась любого движения Лэнгдона, готового растерзать её в любой момент. Тот лишь вяло взмахнул рукой, отпуская кудрявую девушку в свою спасительную комнату. Он был не настроен на игры с психикой наивных девушек, которые устраивались в его замок. А в последствии узнавая всю правду о нём. Тогда любая из них знала, что с этой правдой, живая она не уйдёт, это уж точно. Кровь лилась словно вода, окрашивая золотой бокал в бордовый оттенок. Красные рубины по краям посуды, намекали на жидкость, под которую он использовался. Майкл провёл по ободку, подольше растягивая момент. Он опустил один палец, чувствуя как ноготь растет, погружаясь в теплую кровь. Вампир проводит языком до конца пальца, который пропитан спасительной жидкостью. На языке вкус металла, а в голове взрыв, сопровождающийся легкой эйфорией. — Сколько ты не ел? — спросила с заботой Мириам, видя как парень, впивается в край стакана, поглощая кровь. — Неделю, — вымолвил Лэнгдон, ставя опустевший бокал на место. Мириам покачала головой, не сказав ничего. Она лишь разрезала пищу, которую ей подали иногда поглядывая на Майкла. Тот ввёл себя непринуждённо, понимая какую тему затронет данный разговор снова. Особенно после того, как Мириам останется ночевать в его замке. Одинокие стены заставляли её тревожится о состоянии своего воспитанника, и каждый раз разговор заходил в одно русло. — Думаю тебе нужно будет посмотреть пару девушек, которых я отобрала для тебя, — начала Мириам, из-за чего Майкл опустил со звоном нож и вилку, которые держал. — Ты намекаешь на моё одиночество? — задал вопрос Майкл, смотря с легким прищуром на женщину. — В твоем замке довольно пусто, думаю тебе нужна женская рука, чтобы преобразить хотя бы твоё существование в этих стенах, — прислонив к губам бокал, ответила женщина. — Мне вполне хватает тебя, — аргументировал Лэнгдон свою точку зрения, получив радость смешанную с грустью в глазах Мид. — Я говорю про ту, с которую ты должен будешь прожить определенный отрезок своей жизни, а может и вовсе всю её, — Мид улыбнулась, дотрагиваясь до салфетки, которая напоминала о том, в каком доме она находится. — В любом случае решать тебе, — опомнилась она, смотря на нахмуренное лицо Майкла. — Я всегда тебя поддержу. В голове что-то перещелкнуло. Казалось, что все старые отказы от глупой идеи уплыли в небытие, оставив после себя лишь легкий туман, который развеется при первом ветерке. Майкл задумался, о помыслах его практически матери. Он бы мог вечно отрицать то, что не хочет найти любовь, но все было лишь убеждением. Это убеждение так хорошо лезло в его голову, но пошёл сбой. Будто кто-то нарочно все перевернул. Убеждения исчезли, а на их место пришло желание. Желание быть любимым. Разве не об этом мечтают люди? Встретить кого-то с кем ты хоть горы свернёшь, повинуясь лишь чувству, исходящему от сердца. Любить кого-то больше себя. Быть готовым умереть за счастья практически незнакомого тебе человека. — На этот раз, я действительно задумываюсь об этом, — промолвил он, выныривая из приятных дум, которые затягивали его. — У тебя есть кандидатки? — спросил Майкл, надеясь на то, что из всей деревни ему не придется выбирать одну единственную. Хотя деревней это назвать было бы глупо. Городок со своими порядками и обычаями. Люди, пытающиеся спрятаться от городской суеты. Соцсетей, которые проникали в их жизни. Майкл никогда не любил их. Особенно людей, считающих это лучиком света в своей глупой до корней жизни. Он зажмурился, надеясь, что этого не будет в его замке, но иногда замечал гаджеты у слуг. Не придавая этому значения вампир уходил в другую комнату. Лишь тишина, холст, масло и он. Что может быть прекрасней? — Да, — она сделала паузу, смотря немного с испугом на Майкла. — Но они не догадываются о твоей сущности. — Это хорошо, — вымолвил Майкл, упираясь в спинку стула, и слыша ливень за окном. — Думаю сегодня ты останешься в замке, — он сказал это обыденно, будто не в первой. — Надеюсь твои старания оправдаются. — Тебе они понравятся, — произносит Мириам, идя следом за служанкой в свою комнату. Дождь за окном барабанит по стеклам, вторя раскатам грома. В воспоминаниях это всегда успокаивала его. Особенно когда отца не было дома. Тогда он будучи ещё маленьким мальчиком прижимался к стеклу, рассматривая как тучи соревнуются, кто из них выльет на землю больше дождя. Майкл улыбнулся, погружаясь в когда-то любимое прошлое, которое протекало сквозь пальцы. Словно кровь жертв, которых он убивал, упиваясь кровью. Чувство совести заполняло мысли ненадолго, заглушаясь, когда он в очередной раз чувствовал нужду в питании. Все это было кругом, который никогда не закончится. Вампиру всегда нужна кровь, от которой он будет получать силы и жизнь. Неважно кто ты. Хоть монах в церкви. Любой вампир хоть раз убивал человека, высасывая кровь. Все это было неизбежно, будь ты хоть гребаным моралистом с чувством совести. Когда-нибудь, ты да и испробуешь запретный плод. Майкл достаточно часто презирал собственное существование, понимая, что несет только вред. Но все отходило на задний план, стоило внешнему миру вмешаться в его душевные терзания. То мисс Мид, вмешивающаяся своим голосом. То служанки, спрашивающие о нужде их хозяина. То сон, захватывающий его в свой плен. В последним случае он был даже не против. В этих сновидениях он не был бездушным вампиром, убивающим своих жертв с особой жестокостью. Там он был лишь наблюдателем, который искал пристанище. Вглядываясь в силуэты он не мог разобрать их лиц. Это были лишь манекены в его снах. Лишь недавно он заметил кого-то живого. Девушка, стоящая к нему спиной, которая перебирала что-то в руках. Он пытался обойти её, но неведомая сила не давала ему это сделать. Черная накидка колыхнулась на ветру, стоило ей повернуть голову в его направлении. Майкл заметил, как девушка нахмурилась, а в глазах мелькнул страх смешанный с недоверием. Лилии в руках согнулись, но все ещё смотрели в направлении девушки. Парень стоял, наблюдая как фигура удаляется в туман поля, которое располагалось рядом с замком. Она бежала все быстрее, а Майкл чувствовал как вновь оказывался в одинокой реальности. Где он всего лишь вампир, ищущий покой, но не находящий его. Майкл открыл их вновь, заметив небо, окрасившееся в красный, и молнию, которая выходила из леса, озаряя все вокруг. Небо ведь не может быть цвета крови? Он протер глаза, вновь смотря на практически черное небо и тучи, которые были пронзены молнией. Все это было лишь эффектом от недавно выпитой крови. Майкл знал это наверняка. Так как довольно часто кровь была принесена в момент его опустения, и производила эффект алкоголя. Она опьяняла, заполоняя все мысли собой, и изменяя казалось бы обычные вещи. В уме все ещё играла сцена из сна, а голова становилась тяжелея из-за усталости. Он ненавидел это состояние, когда одновременно у тебя были силы, но ты был истощен морально. Будто находясь при смерти. Майкл не любил это чувство, особенно в присутствии слуг, которые убирали тарелки после ужина. Он посмотрел на свою тарелку, заметив там капельки недавно разлитой крови. Она блестела при свете свечей, приманивая к себе внимание. — Приберитесь здесь, — произнес Майкл, удаляясь в другую комнату. — Спокойной ночи, господа и дамы, — окончил он. Слуги всегда знали, что мистер Лэнгдон относился к ним с уважением и никогда ему не грубили. Иногда страх закрадывался глубоко в душу, но тут же развеивался, стоило завести светскую беседу с Майклом. Они и не думали обижаться на его всплески из-за недостатка крови. Лишь кивали, когда он извинялся перед ними буквально падая на колени. Это было для них в новинку. Ведь сам граф удостоил их такой чести, как работе в одном дворце. Поэтому смысла уходить у них не было. Они не собирались бросать ещё молодого графа, который был слаб, как бы не утверждал обратного. Майкл распахнул дверь своей комнаты взглянув на портрет, примостившийся на мольберте. Черты девушки вновь всплыли перед глазами вампира, когда он провел рукой по холсту. Прикрыв глаза, он ощущал фарфоровую кожу, будто у кукол, которые иногда находил во дворце своего отца. Волосы казались мягче шелка, из которого делали его постельное белье, а одежда будто была сшита прямо на фигуру девушки. Распахнув глаза перед ним предстал лишь плоский холст, а все ощущения уплыли в небытие, оставляя молодого графа одного. Он вновь задумался о судьбе и вещих снах, про которые иногда говорили жители городка, переговариваясь друг с другом. Может судьба подкинет ему подарок? Утопая в шелке простыней, он уходил в царство Морфея, надеясь хоть где-то заметить незнакомку, которой уже начинал грезить…