***
Леон проснулся спустя четыре часа. В воздухе витал холод и сырость после прошедшего дождя. Из носа текло, и маг вытирал его рукавом. Из-за постоянных чихов гном даже остановил повозку под деревом, чтобы проверить своих путников. — Ты так и не ответил: кто вы? — гном встал рядом, облокачиваясь на угол повозки. — И что стало со всеми животными на той поляне? Леон искоса глянул на Берси. Тот все ещё мирно спал, не обращая внимание на внешний мир. Маг ещё раз чихнул, собираясь с мыслями. — Мы храмовники. — Коротко пояснил мужчина, доставая из хлама Берси его меч. — Мы направлялись в Редклиф под прикрытием, но на нас напали... дикие... одичавшие волки? Да, все именно так и было. И мы еле с ними справились. — Леон указал на раны Берси и свои, убирая меч подальше. — Вы отвезете нас в ближайшую деревню? Мы можем заплатить, если хотите. Гном молчал. В его взгляде читалось сплошное сомнение. Но, не смотря на это, он, огладив свою пышную чёрную незаплетенную бороду, протянул руку в порванной перчатке. — Меня Дòтис зовут. На самом деле мне без разницы, кто вы и куда вам надо, я обычный... торговец. И, по вашей великой удаче, тоже еду в Редклиф пополнить запасы. — Искривил рот в нахальной улыбке. Леон, немного думая, пожал ему руку, выдавливая из себя улыбку. Маг не представлял, как сейчас пахнут они с Берси, но от гнома несло просто жуть. И как бы мужчина старался не показывать вид, лицо все равно искривлялось от неприятного запаха. Дотис это заметил и усмехнулся, доставая из сумки на поясе флягу. — Что, не привык к настоящему запаху гнома? На Глубинных тропах и не в такое можно вляпаться, — открутил крышку, протягивая жидкость Леону. — Как звать то? Маг, взяв напиток, резко вспомнил, что очень голоден. Прошедшие события выбили его из колеи настолько, что еда казалось чем-то чуждым и ненужным. Но сейчас живот заурчал, и Леон прямо чувствовал пустоту внутри. Быстро припав губами к фляге, он начал жадно пить. Через несколько секунд Леон подавился, сплевывая жидкость. — Фу! Что это за гадость?! — Откашлялся, только сейчас додумавшись понюхать. Пахло так же, как и от гнома. Ну и мерзость. — Леон... Меня зовут Леон, а это Берси. — Сунул Дотису неизвестное пойло назад, кривясь. На это гном рассмеялся, забирая флягу. — Это черный эль! Такой делают только гномы, ахаха! — Дотис сам отпил эль, убирая его обратно. — Приятно познакомиться. Учти, я вас, храмовников, не боюсь. Но раз приспешники Церкви попали в беду... 10 золотых. — Десять? — Леон недовольно сложил руки на груди. — Это много, три. —Семь. —Четыре. —Шесть с половиной. —Четыре с половиной и мы на этом остановимся. — Маг угрожающе посмотрел на Дотиса из-под грязных волос, прядями выползавшими на лицо. Их напряженные взгляды пересеклись, играя в гляделки. Опасные гляделки. — Ладно-ладно, но сейчас у реки сделаем привал. — Осмотрел спящего храмовника, потирая свою бороду. — Хм, кажется, у меня парочка Эльфийских корней завалялось... — Тогда едем быстрее. — Леон устроился поудобнее, взяв сумку Берси с едой. Там лежало несколько сырных лепешек, немного раздавленных лошадью и перемещениями. Не смотря на запах сырого мешка, она была довольно съедобной. Через час гном притормозил подле медленно текущей реки, по берегу которой расположились большие камни, а чуть подальше деревья. Мужчины разложились под деревьями. Леон, приняв от Дотиса малую долю эльфийского корня и позаимствовав его белую рубашку в благих целях, стал делать спящему Берси перевязки, накладывая мазь из корня. Храмовник медленно стал приходить в себя, с трудом разлепляя глаза и издавая хриплые стоны.III. Волчьи намерения.
16 октября 2021 г. в 11:00
"Храмовники — единственные люди, которые могут защитить жителей Тедаса от магии. Мы — сила, мы — щит. Создатель ведь выбрал нас для священного долга. Моя вера никогда не позволяла мне сомневаться в себе, а двигаться только вперёд.
Маги — это не только душа, способная причинить вред самой себе... но и личность, живой человек. Когда-то я поклялся себе, что никогда больше не пролью крови мага. Их слишком много на наших руках, на руках всего Ордена. Пусть мой метод осуждают, пусть я пойду по этому пути один — это мой долг. Тем более запас лириума, что мне дали с собой, уже подходит к концу.
Мне тяжело. Тяжело от мысли, что я столько времени уговаривал Леона, что я не причиню ему вреда, что помогу ему. А потом сам же доказал обратное. С одной точки зрения можно допустить, что он правдоподобно выдумал эту историю, чтобы сбежать. Но я не видел в его глазах лжи, не слышал ее. Я знаю когда они врут. Когда маги врут."
Берси, облаченный в свои доспехи, сидел верхом на лошади. Усадив Леона перед собой так, чтобы его ноги свисали с одной стороны, а голова лежала на плече храмовника, мужчина направлялся обратно в Круг. Совесть терзала его уже несколько часов езды. Из-за новой живой ноши лошадь двигалась медленнее, и Берси останавливался чаще, чтобы напоить коня. Леон все не просыпался. Маг спал настолько тихо, что иногда храмовнику казалось, будто он и вовсе не дышит. От таких мыслей мурашки пробегали по спине и мужчина, убеждая себя что, мол, на всякий случай, проверял, дышит ли маг.
Закат, что скрылся за серой грядой облаков, разглядеть Берси не удалось. Небо заволокло вечерней пеленой. Дорога, по которой храмовник ехал пару дней назад, сейчас казалась ему совсем иной. Сухая трава, еле видимая из-за замерзшей грязи, была блеклее обычного. Деревья, скрючившиеся и изогнутые временем, будто отвернулись от наездника и специально уже сбросили все свои оставшиеся полумертвые листья. Кочки, о которые изредка спотыкалась лошадь, словно выросли в размерах, замедляя животное еще больше. Пейзаж, расстилавшийся перед глазами, навевал сплошную тоску и грусть, от которой у Берси скручивало живот. Ему было совестно. А еще немного страшно, потому что обычный маг от его специального приема просыпался спустя часа два. Леон же неслышно дышал четвертый час пути. Плечи мага начали дрожать вместе с руками, а после к ним присоединились и посиневшие губы. Берси слегка приобнял мужчину, но это не спасало. Пришлось остановиться. Лошадь, которая в который раз была привязана к ветке дерева без угощения, стояла и периодически фыркала, привлекая к себе внимание своим ржанием и топотом копыт по земле.
Храмовник наспех вытянул взятый в дорогу плащ и теплую жилетку, расстелил пустой мешок из-под еды возле небольшого дерева и посадил туда мага. Он осторожно облокотил тело на себя, занося жилет за спину и продевая каждую руку по очереди. Вдруг Берси почувствовал мелкую дрожь, проходящую от шеи. Дыхание Леона чувствовалось очень слабо. Оно было теплое и прерывистое. "И как я раньше не заметил того, что он замерз?" — аккуратно вставив обе руки в рукава, мужчина накинул сразу плащ, облокотив тело обратно к стволу. К сожалению дополнительных перчаток у Берси не было. Подумав несколько секунд, храмовник снял свои, осторожно надевая на чужие дрожащие пальцы. Оставалось только поднять Леона и закинуть его на лошадь, но... Смолистые пряди, растрепавшиеся из-за ветра, практически закрывали собой глаза и половину лица. Берси на коленях приблизившись к магу, нежно заправил их за уши и даже хотел завязать все в один хвост. Но его остановило легкое шевеление головы.
— Леон? — Берси облегченно выдохнул. Все-таки его сомнительное пробуждение ставилось под вопрос.
Храмовник тут же взял Леона за плечи, смотря прямо в глаза. Мужчина вновь притих. Берси слегка пошевелил его, приговаривая: "Ну, давай, очнись". Маг с трудом разлепил веки, пытаясь пошевелить всеми частями тела сразу. Как только взгляд сфокусировался на близко расположенном храмовнике, Леон поднял руку и слабо впечатал ладонь в его лицо, отодвигая.
— М-ме... мгх... — что-то промолвил мужчина, содрогнувшись. — Где...
— Я рад, что ты очнулся, — храмовник улыбнулся, вставая и подавая пробудившемуся руку помощи.
Леон разлепил глаза и мельком осмотрел себя и свои ладони, на которых откуда-то взялись храмовничьи перчатки, покрытые слоем металла. Когда голова окончательно пришла в себя, маг нахмурился.
— Ты! — он взмахом руки резко хлопнул по чужой руке, поджимая под себя ноги для опоры. — Что ты сделал со мной, чертов храмовник?! Все вы одина... — резко встав, в глазах у него потемнело. Ноги подкосились из-за слабости, и Леон качнулся в бок. Берси успел поймать мужчину, осторожно усаживая обратно на мешок.
— Не трогай меня, — держась за голову огрызнулся маг, смотря на Берси из-под выпавших из-за уха волос темно-оранжевыми глазами. — Ты солгал мне. Впрочем, я не удивлен, но что ты сделал?
Берси отошел чуть в сторону, давая Леону самому подняться и прийти в себя. Его взгляд был полон раскаяния и борьбы между долгом и необходимыми мерами. К которым мужчина наотрез отказался прибегать. Руки начали замерзать, поэтому Берси тер их друг об друга, смотря то на Леона, то в землю.
— Я сделал то, что нужно. — Твердо произнес храмовник. — Я сочувствую тебе, но Круг — это оптимальный вариант. Ты не сможешь путешествовать так далеко и долго один, тем более ты сам не знаешь, что ищешь! Это опасно, — Берси хотел подойти, но маг резко принял боевую стойку. На этот раз магическую.
— Я думаю нет смысла друг друга убеждать, мы оба друг другу соврали. — Прищурился, обвивая вокруг своего тела еле видимый кружащийся барьер ветра. — Уничтожь мою филактерию. Скажи, что потерял мой след. Мне плевать, просто... — он сдул лезущие на глаза пряди с лица и настойчиво взглянул на Берси. — Просто дай мне уйти.
В этот момент Леон резко сделал выпад, выпуская струю огня из ладони. Берси еле удалось отскочить. Он потянулся за мечом, готовясь защищаться от мага, но понял, что мужчина целился вовсе не в него. Позади раздался многочисленный лай. На мужчин бежала целая стая черных волков, чьи зеленые, светящиеся глаза отражали голую жажду смерти любого, кто встанет у них на пути. Животные ловко оббегали деревья, сливаясь с землей и разбегаясь в разные стороны, тем самым окружая путников.
— Ложись! — прокричал Леон, и в следующее мгновение над самой головой Берси пронесся вихрь, сбивающий волков с ног.
Храмовник принял оборонительную стойку, начиная заносить свой меч слева и справа. Животные окружили его, разрывая подол одежды брони и накидываясь на спину и лицо. Убивая одного, на руку набрасывались сразу двое, пытаясь острыми зубами разгрызть локти и ладони. Воспользовавшись ситуацией, маг принялся бежать к лошади, которая в свою очередь пыталась легнуть волков копытами, одновременно мотая головой, чтобы высвободиться от уздечки, привязанной к дереву. Леон уже было стал отвязывать веревку, как Берси повалился наземь. Волки грызли ноги, руки, бросались на меч словно бешеные. Храмовник кричал и отбивался, но явно не справлялся с напором диких животных. Все его лицо было в крови, а меч отлетел в сторону.
Леон мысленно выругался и побежал на помощь. Собрав половину всей мощи, маг, с помощью взятого у лошади посоха, направил ледяную струю на стаю. Практически следом полетели искры и ветряной поток, откидывающий животных в разные стороны. Храмовник почти не двигался, но отчаянно пытался встать, жадно хватая ртом воздух. Леон подбежал к мужчине и жестом приказал ему лежать, резко жестикулируя посохом и бросая заклинания направо и налево. Волки несли потери, но стали сражаться еще отчаяннее.
И, приближаясь к магу, перед ними словно из-под земли выросли свои же копии, обрамленные фиолетовым сиянием. Только эти волки стали кидаться на своих, перегрызая противникам глотки. Леон сел поудобнее и шептал непонятные слова, направляя течение струящейся магии на тела убитых Берси волков, поднимая их на лапы. Глаза мага заволокла бело-пурпурная пелена. Но животные продолжали наступать. Откуда-то из леса прибывали новые, протяжным воем зовя своих сородичей.
Леон встал, уже покачиваясь. Он использовал одновременно слишком много сил, а потому ноги начали дрожать. Собрав свои последние силы, маг создал вокруг себя и Берси барьер, заваливаясь на одно колено.
Храмовник истекал кровью. На месте укусов начала появляться черная корка, причиняющая мужчине еще большую боль. Леон, видя страдания спутника, попытался наложить целебное заклинание. Но барьер начинал постепенно ломаться.
— Уходи... — Прохрипел храмовник, слабо толкая мага. — Я не позволю...
— Замолчи сейчас же. — Маг покачивался, стараясь сосредоточиться на ранах. Неглубокие на руках начали затягиваться, а на ногах и теле остановилось кровотечение. У Берси спала головная боль.
Послышался хруст барьера. Берси резко встал и сумел дотянуться до меча, размахивая им во все стороны. Через несколько минут битвы вся голая поляна была окрашена в бордовый цвет. Повсюду валялись трупы животных и светлые кучки пепла от наколдованных волков. Леон лежал на дороге поодаль с трупом лошади, которой все-таки не удалось отбиться от напора. Маг тяжело дышал, садясь на холодную землю.
Храмовник добил последнего зверя и судорожно выдохнул. Хоть некоторые раны и затянулись, ноги болели адски. Меч еле держался в окровавленной руке, сползая на землю.
— Как ты? — Хрипло спросил Берси, глядя в сторону растерзанного коня. Ну и влетит же ему по приезде домой.
— Бывало и лучше, — вперемешку с кашлем произнес маг, щурясь и покачиваясь из-за боли.
Храмовник, превозмогая боль, двинулся к Леону. Вдруг, на ладонь что-то капнуло. А потом на другую, на окровавленный меч. Подняв голову к небу, серые тучи заволокли собой все пространство. Пошел дождь. Красные ручьи потекли по земле, образовывая целые кровавые лужи, в которых гнили тела.
За несколько секунд мелкий дождь перерос в ливень. Поспешив к магу, Берси подхватил его за плечи и поволок к намокавшим вещам.
— Что ты делаешь? — Маг потихоньку приходил в себя, но все еще не мог нормально двигаться. — Отпусти!
Но Берси не слушал. Оттащив мужчину к дереву, начал наспех рассовывать уцелевшие вещи по сумкам и мешкам, связывая их в несколько нош. Но как бы он ни старался, дробящий воздух ливень, дрожь в руках и потеря сил не давали делать все четко и быстро. Узлы развязывались, вещи или еда вываливались, какой-то мешок случайно порвался. Берси обессиленно сел подле мага, начиная расстегивать свой доспех. Пальцы путались и болели, а застежки казались вдвое тугими и намертво срощенными с телом. Но тут к узлам потянулись другие руки, ловко, но медленно высвобождая храмовника из плена своих же лат.
Маг тяжело дышал, но сумел отстегнуть нагрудник и принялся за наплечники, как ощутил на себе мутный, но пристальный взгляд храмовника вперемешку с удивлением.
— И вот опять ты так смотришь. — Леон фыркнул, наклоняя голову чуть в сторону. — Что на этот раз?
— Ты полон множества сюрпризов, — Берси слабо улыбнулся. — Ты точно маг, а не храмовник с особыми способностями?
Мужчина усмехнулся, продолжая развязывать заклепки. Когда с ними было покончено, Леон аккуратно сел на ноги храмовнику, снимая с него кольчугу и остальные атрибуты доспеха, крепящиеся друг к другу. А ливень все шел и заглушал собой остальную природу, "смывая" следы недавней битвы. Волосы окончательно намокли и прилипали к лицу и шее, попадая в рот. Леон оглянулся. Деревья с голыми ветками почти не защищали. И никаких мест, где можно было бы укрыться, не было. С трудом вдохнув влажный воздух, маг собрал в руке небольшой световой шарик, но Берси вдруг взял его руку.
— Ты почти истощен, я дам тебе лириум, — сипло сказал храмовник, копаясь в ближайшем насквозь промокшем мешке, в котором находилась небольшая шкатулка с множеством небольших скляночек, наполненных синей жидкостью, от которой излучалась сила.
— Но... это твой лириум. Без него ты...
— Сойду с ума? Поверь, тебе он сейчас важнее, — он сунул магу в ладонь, прерывисто выдохнув. — Я свои силы смогу просто восстановить, а ты нет.
Леон с сомнением глянул на лириум. Он принимал его лишь пару раз в жизни и только один в жидком виде. Но сейчас выбора не было. Если Берси умрет от потери крови — это будет его вина. Откупорив баночку, маг залпом проглотил ее, морщась от странного водяного привкуса, перемешанного с железом. По жилам молниеносно потекла сила. Опустошенная внутри мана тут же заполнилась до краев. Леон содрогнулся, моргая глазами.
— Лучше? — полушепотом спросил Берси, держась одной полуживой рукой за рану на боку. Кровь все вытекала, образуя небольшую лужицу.
— Лучше. — Коротко ответил маг, принимаясь за работу.
Первым делом он образовал вокруг них барьер, защищавший мужчин от ливня. Так они замерзнут от промокшей одежды и холода немного позже. Осторожно беря первую руку храмовника, Леон приступил к своему основному занятию — исцелению. Сине-зеленое свечение медленно проникало в организм и наполняло легкие живостью. С каждым вдохом Берси все меньше чувствовал боль. Но слабость из-за приличной потери крови не уходила. Маг сам был покоцан животными, но когда он шептал исцеляющие заклятия и спокойно проводил по коже и ранам рукой казалось, Леон больше не здесь. Он полностью растворялся в своем занятии, посвящал и вкладывал частичку души. На руках и ладонях все царапины почти зажили, оставляя только розоватый шрам. Когда Леон приступил к телу, Берси еле слышно застонал, кусая окровавленные губы.
— Сейчас будет больно, — предупредил Леон, приподнимая одежду, чтобы получше видеть рану. Волк впился в бок храмовника всей челюстью, вдобавок оставив там свой гнилой зуб. Маг осторожно протянул к нему два пальца, дотронулся до зуба. Храмовник дернулся, откинув голову назад. Тогда мужчина быстро схватился за него и одним движением откинул в сторону, тут же накладывая чары. Берси вжал свои пальцы в ладони, учащенно дыша.
— Спасибо, — спустя какое-то время вымолвил полушепотом храмовник, повернув голову на своего целителя. Леон молчал, но коротко взглянул на Берси, озадаченно выгнув бровь. — Ты спас мою жизнь. Хотя мог убежать и бросить, разбить свою филактерию. Даже лошадь прихватить, — усмехнулся, зажмурившись от болевых ощущений в области живота. — Спасибо.
Маг поджал губу. Он и правда хотел сбежать. Что же его остановило? Леон и сам не знал. Возможно, его впервые выслушал храмовник. А возможно и то, что он не хотел иметь кровь на руках. Это осталось бы на его совести до конца дней.
— Я сделал то, что нужно, да? — слегка улыбнулся, двигая и вертя руками возле раны. — Ты другой. Либо у меня тронулся рассудок, либо ты действительно храмовник, который не пытался убедить сбежавшего мага силой вернуться. Вернуться туда, откуда он ушел с большим трудом. — Левой рукой стал приподнимать дальше одежду, останавливая кровь в оставшихся ранах.
Прошло достаточно времени, прежде чем Леон начал рукой вытирать свой нос и шмыгать. Маг собрал несколько насквозь промокших веток возле дерева и зажег заклинанием слабый огонь внутри барьера. От него исходило тепло, но не достаточное, чтобы высушить их одежду.
Теперь маг просто сидел и думал, что же, яйца Создателя, происходит? В голове пазл из дружелюбного, не использующего силу храмовника, с извиняющимся лицом, был похож на стыковку стекла с деревом, на которые мажут соус из-под рагу. Может он и подает вид, будто такие храмовники у него, вообще-то, на каждом шагу в Круге были, но это далеко не так! Каждую секунду Леон сомневается. С каждой минутой ему кажется, будто встретил, что ни на есть, самое настоящее чудо. Сколько таких храмовников во всем Тедасе? Один, два, десяток? Пусть и Инквизитор Лавеллан, взявший под свою опеку магов 5 лет назад в качестве своей армии, показал миру, что маги могут быть союзниками — относиться к ним лучше не стали. Может терпимее, но не лучше. И после частичного восстановления Кругов появились другие законы и порядки — Круг есть Круг, в котором так же обучают магов контролировать свою сущность и защищать их от самих себя. Неизменны остались только храмовники, их Орден и сама Церковь.
Маг дрожал и ковырялся палочкой в костре, до сих пор поддерживая барьер. Ливень хоть и умерил поток воды, но не прекратился. Берси размеренно дышал, полусидя рядом с многочисленными повязками на всем теле. Пришлось порвать целый синий плащ Леона, который он одолжил на складе вместе с мечом. Состояние храмовника не было совсем уж критичным, но необходимые настойки, которых у мага не было, значительно бы улучшили его самочувствие. А ранам требовались чистые перевязки.
— Почему ты не сражался со мной? — отстраненно спросил маг, смотря на догорающие ветки в костре. Надо бы сходить еще набрать.
— Я не хотел причинить тебе боль, — хрипло ответил Берси, с трудом поворачивая голову в сторону мужчины. — Был один случай...
— Нет, не говори, зря я спросил. Тебе нужно больше молчать, иначе силы быстро уйдут, — Леон сдул пряди с лица и посмотрел на перевязку на боку, которая потихоньку становилась темного цвета. Если они в скором времени не доберутся до какого-нибудь поселения...
В шуме дождя послышался стук повозки. Колесо, еле-державшееся на месте, ударялось о кузов. Вдобавок сидение под кучером надоедливо скрипело. Гном, сидевший за поводьями, остановился возле поляны, пораженный трупами животных. Он слез, укрывая голову какой-то тряпкой, подошел к ближайшему волку и наклонился, разглядывая порезы. Леон дотронулся до плеча Берси и отошел, осторожно подходя к гному.
— Эй! Вы можете помочь нам? — маг, сделавший несколько шагов, остановился, увидя как гном направил на него сильверитовый кинжал.
— Кто ты? — прокричал он, косясь на туши убитых животных. — Это ты сделал?
— Послушайте, у меня раненый, нам срочно нужно в ближайшую деревню или же таверну, пожалуйста, — Леон указал на дерево, а затем чихнул, утирая нос рукавом.
Гном пристально рассматривал чужака, теперь еще и смотря на Берси. Проворчав, он убрал кинжал в ножны, сделав приглашающий жест рукой.
Маг оперативно помог Берси встать, осторожно придерживая его за руку и талию. Храмовник идеально влез между бочками и ящиком, поудобнее устраиваясь на мешке с одеждой. Остальную рухлядь Леон накидал рядом, сев подле Берси. Когда маг стукнул вознице, чтобы тот тронулся, с опаской глядя на кровавую поляну. Под шум ливня и стука колеса Берси заснул. Маг, наблюдая за дорогой, ближе к ночи тоже на минутку прикрыл глаза, но в итоге задремал, медленно опустив голову на плечо храмовника.