Ветряные астры, покрытые кровью

      Фальшивое, но такое желанное тепло начало обливать комнату. Скрип двери приводил в чувство бледную девушку, которая не видела настоящего солнца, что находилось за окном, но оно было таким недосягаемым. Как же ей хотелось, чтобы кто-то протянул ей руку, за которую ей можно было схватиться. Но здесь был лишь тихий скрип двери и фальшивое солнце, что всё ещё освещало комнату.       На половину пустые глаза посмотрели на фигуру, что держала то безнадежно поддельное солнце. Свеча тихим светом освещала лицо. Да, это был он, кто же ещё. Его оскал сверкал даже в темноте, так что его ни с кем не спутать. Рыжие волосы и глубокие синие глаза – его отличительные черты.       — Дорогая, что-то случилось? Почему ты меня звала? – опять его смешок, который может свести с ума.       Люмин не хотела отвечать, возможно, это было из-за того, что вся её энергия ушла на пустые дела. Голос охрип и на половину прикрытые от истощения глаза лишь пялились на фигуру, что стояла возле дверей. А есть ли смысл что-то ему говорить? «Он не тот человек, который тебя поймёт» – так казалось путешественнице. Голоса шептали в голове, чувство, будто находясь с ним, ты вот-вот сойдёшь с ума. Люмин когда-то была безразлично, что случится с Предвестником, умрёт ли он, или же нет – её это не заботило. Может даже Чайлд перед ней – это её воображение, а может и нет. Возможно, Одиннадцатого давно убили, а это – его злая копия. Люмин ничего не понимала.       Шелест дорогих шёлков раздался по комнате. Наконец-то она пошевелила конечностями. Будто призрак, девушка встала и смотрела на собеседника прожигающим взглядом. Её белая ночная рубашка была испачканная кровью. Руки были расслабленными, да и лицо тоже. Тусклый, но, в то же время, палящий свет лишь освещал белое лицо девушки. Словно призрак она лишь стояла, ничего не делая, и ждала на дальнейшие действия её похитителя.       Синие, словно морская волна, глаза взглянули сначала на девушку, а потом их взор пал на стену и на коробку с брошью. Опять его выражение лица сменилось на что-то непонятное, будто он кипел со злости, но не хотел того показывать. Парень поставил свечу и надев улыбку, он посмотрел на Люмин, что не двигалась с места. Золотая вышивка на чёрной рубашке парня сверкала в тьме. Чувство вечности поглощало как парня, так и девушку. Вдруг, Предвестник поднял другую руку, в которой он не держал свечу, и словно хотя, чтобы на его ладонь взглянули, кивнул головой. Вещь с лёгким броском и грохотом полетела на пол.       — Я вижу, что тебе не понравился мой подарок, так что я решил преподнести что-то более ценное, – его слова немного озадачили девушку, но она не ожидала ничего сверхъестественного, – эта вещь – причина, почему я не возвращался к тебе так долго.       Наконец-то взгляд златовласой переметнулся на ту вещь и, господи, лучше бы она не могла видеть. Это было то, чего она больше всего боялась. Пустой Глаз Бога. Девушку кинуло в дрожь. Руки начали трястись, а глаза налились слезами. Выражение испуга и шока было не описать. Будто всё внутри неё рухнуло со всей силы. Всё: все надежды, мечты, воспоминая – разрушились только благодаря одному человеку. Одному безумному человеку.       — Удивлена? О, я знал, что тебе это понравится! – его улыбка искрилась на лице. Сбитое дыхание перебивало все мысли. «Это же шутка?» – не верила Люмин. Лишь слёзы которые уже давно пропали снова лились ручьем по щеках. Тело дрожало, а мозг ничего не воспринимал. Ядовитая змея сдавила ей глотку.       — Знаешь, с твоим знакомым нужно было повозиться, но он не устоял. Сломался даже раньше, чем я думал, – смех залил комнату. О, да, этот мерзкий смех.       Отчаяние. С ног до головы путешественницу опутало отчаяние, звуча эхом в её голове.       — Что ты сделал с Дилюком?       Змея сдавливала горло всё сильнее, заставляя мысли плыть. Ответ не заставил себя ждать:       — Что же ещё? Убил конечно же, – яркая улыбка начала светиться сильнее, чем огонь от свечи. Он скинул голову на бок, словно произошло что-то весёлое.       Тишина. Янтарные глаза перевели свой взор на фигуру парня. Во взгляде ничего не виднелось. Она сломлена. Она сломлена и раскрошена на множество частиц, словно её растоптали. Нет, она больше не живая. Её руки стали холодными, она не чувствует своего сердца.       Вши-и-ик–       Путешественница резко подбежала к неожидавшему Чайлду, прорезая осколком рану на щеке. Их лица находились близко друг к другу. Рана открылась, и кровь начала стекать по щеке вниз, будто алое вино. Парень с шоком улыбнулся, смотря в полые глаза мечницы, что созерцали как противник размазал кровь по щеке. В его тёмных глазах сверкало что-то неизвестное, желание чего-то. Рука рыжеволосого прикоснулась к задней части головы, сжав светлые волосы. Со всей силой, он насильно притянул её лицо к своему. Секунда, и его губы уже накрыли её.       Пустые янтарные глаза раскрылись, поняв ситуацию, но это была точка невозврата. Парень прижал тело юной девушки к своему, тем самым заставляя опираться на него. Пока одна его рука держала её за волосы, а другая – за талию, он соприкасался с бархатными губами девушки, нежно покусывая их. Руки мечницы старались отпихнуть Предвестника, но тот, как назло, не сдвигался с точки. Ей было мерзко, настолько, что она готова была вымыть рот с мылом и больше не подходить и близко к человеку, целующему её уста сейчас. Это настолько шокировало, что девушка начала путаться в мыслях. Но она точно понимала, что он хочет сделать, хотя девушке уж точно этого не хотелось.       Бух! -       Удар в грудь парня, от которого тот даже не шевельнулся, а наоборот сжал её ещё сильнее. «Нет, нет, нет, только не это!» – путешественница уже не понимала ничего. Тут рука на талии щипнула кожу, что скрывалась под ночной рубашкой. От внезапности Люмин даже открыла рот, и Предвестник быстро воспользовался возможностью. Он целовал её так нежно и, в то же время, страстно, перебивая свое дыхание. Удары по его плечам и спине не воздействовали не парня, у него уже сорвало крышу и он не собирался останавливаться. На секунду он отстранился и посмотрел в заплаканные янтарные глаза.       — Остановись! Остановись, прошу тебя! – мягкие уста девушки молили о пощаде, но её слова не долетали до рыжеволосого. Он, словно в тумане, зачаровано вглядывался в когда-то яркие глаза, которые уже сломлены. В следующем моменте тело мечницы уже лежало на кровати, прижатое к ней со всей силы. Чайлд словно волк накинулся на шею путешественницы, взяв её кисти рук в свой контроль и сжав их над головой, чтобы те не делали лишнего. Он кусал её кожу, оставляя на ней алые покраснения.       — Аякс, остановись! – на сбитом дыхании прокричала златовласая.       Да, он остановился. Он остановился и поднялся посмотреть на её лицо. Выражение Предвестника так и говорило, что тот не ожидал такого. Но вместо того, чтобы отпустить кисти девушки, которые уже болели от силы нажатия, он промолвил в полу тусклом свете:       — Сделай так ещё раз… Назови меня так ещё раз! – безумная гримаса предстала перед глазами напуганной янтарноглазой.       — А-аякс? – пойдя на поводу манипуляций, она сделала то, что он требовал. Но лучше бы она молчала.       — Люмин.. Люмин… – словно в бреду повторял синеглазый, хватая воздух, – ты сказала мое имя, Люмин…       Что-то щелкнуло в его уме.       — Люмин, я люблю тебя, – он опять приблизился к шее мечницы и начал одаривать нежными поцелуями, при этом, что-то говоря под нос.       Казалось, что сердце Люмин уже остановилось, она не дышала. Грязь. Она чувствовала себя грязной от его прикосновений, от его поцелуев и его дыхания, что разилось по всей фарфоровой коже.       — Люблю, люблю, люблю, люблю… – бредил Тарталья.       Ей надоело, ей уже всё надоело. Он не мог её любить, потому что – то, что он делает сейчас, совсем не вяжется с его словами.       — Аякс, я не люблю тебя и никогда не любила, дай мне просто жить, дай мне дышать! – вместе со слезами, она сорвалась на крик. Настала тишь и её прорезал грубый голос:       — Нет, ты любишь, – Аякс в секунду схватил горло бедной путешественницы, сдавливая его всё жестче и жестче, – ты просто этого не понимаешь.        Она задыхалась, и мужской одеколон смешивался с запахом роз. Рыжеволосый просто смотрел на то, как она не может даже схватиться за шею. Он убрал руки в следующий момент, когда понял, что девушка скоро потеряет сознание.       — Ты должна меня любить.       Это последнее, что поняла Люмин, прежде чем её заткнули поцелуем. Следующие минуты стали приятными только для Одиннадцатого. Пока правая рука держала хрупкие кисти, то левая начала блуждать по коже. Такой мягкой и уже горячей коже. Ласково задевая те самые места, он приносил себе удовольствие от понимания, что он делает это с Люмин. Что Люмин лежит возле него, корчась от его ласк. И тут, он решил не останавливаться.       Легким взмахом руки шёлковая черная рубашка с золотыми узорами полетела в бок, оголяя израненное тело со шрамами. Он был раскрепощенным, а тело – горячим. У мечницы кружилась голова, она не понимала, что происходит и лишь была способна на попытки вырваться, но Чайлд уже не отпускал её. Белая ночнушка, что была на бархатной и женственной коже, уже была разорвана сверху, где была грудь, прежде чем златовласая это поняла. Её грудь была оголена, словно прекрасный цветок, которого так хотел коснуться парень с глазами цвета моря. Он начал оставлять укусы от шеи и вниз, заставляя Люмин хватать воздух и издавать громкие стоны.       — Агх… – очередной стон разлился по комнате.       Следующим этапом стала нижняя часть. Опять рвя ткань, парень соприкоснулся к запретному плоду. Легкие прикосновения заставляли хватать воздух девушку всё чаще. Он наслаждался этим точно. Не осознавая, что он делает, Предвестник избавился от лишней одежды на себе и на теле девушки. Одежда лишь мешала, да, она ужасно мешала. Одиннадцатый решил почувствовать всю её, и он это сделал. Мечница закричала от боли:       — Ахрг!       Но это не остановило. Это не помогло. Он начал двигаться, стараясь слиться со златовласой телами. В воздухе повис аромат нежных духом, который слился с кровью раны. Эта ночь обворожила Аякса, заставляя его позабыть о гуманности. Всё о чём он мог думать – это она.       Он бы хотел запечатлеть навсегда эту Люмин в своем уме. Лишь его Люмин. Словно стебли роз, он обвивал её тело, заставляя прогибаться девушку. Но у роз всегда есть шипы.