Гарри Поттер и наконец-то Хогвартс

      Очень многое в этой жизни раздражало профессора Снейпа. Его раздражали выскочки, бесили дети, выводили из себя взрослые, злили растяпы, нервировали заучки, сердили громкие, смущали слишком тихие, ему не нравилось абсолютное молчание в аудитории и он совершенно не выносил каких-либо звуков там же. Но хуже всех была человеческая тупость. Он не терпел, если ученики не понимали элементарных вещей. Когда не могли заглянуть хотя бы на шаг вперёд. Когда бездумно пускались в безбашенные авантюры, игнорируя любые последствия своих действий. Когда несли какую-то откровенную ересь на темы, в которых не разбирались. Некомпетентность и непрофессионализм. Безалаберность. Когда-то профессор Снейп считал, что всё это относится к худшим явлениям, с которыми только может встретиться человек разумный. Оказалось — нет. Были в этой жизни штуки и похуже       Самым отвратительным, самым чудовищным, самым мерзким, что только могло произойти, оказалась забота. Тупая, ничем не мотивированная, дурацкая, преувеличенная забота о его чёртовом здоровье. Отродьё Поттеров поделилось своими «профессиональными» наблюдениями о здоровье Северуса с крестником, а Драко, в свою очередь, заразил своим беспокойством весь факультет. И Снейп внезапно оказался в полном информационном вакууме. Было ощущение, что он вдруг стал жить не в загоне, полном отвязных, агрессивных, спермотоксикозных подростков, а в прекрасном мире розовых пони, где принципиально не могло случиться ничего плохого. Кроме, может быть, настоя пустырника, подлитого в еду (вся еда, которая попадалась профессору, с каких-то пор стала отдавать этим мерзким вкусом).       Все окружающие (кроме, может быть, хаффлпаффцев, враждовавших с Поттером) ему фальшиво улыбались и норовили сунуть витаминки или оказать какие-то другие знаки поддержки. В которой Северус совершенно не нуждался. А ещё он слышал вопросы о своём здоровье в среднем по десять раз за день. Он даже подумывал переступить через свою гордость и попросить сына Лили научить его тому заклинанию, которым мелкий поганец прикладывал всех, кто называл его мелким. Или, может быть, на вопрос о здоровье колдовать сразу круциатус?       К сожалению, в эту нездоровую активность включились даже его коллеги. Видимо, с подачи Дамблдора. Более того, после бесследного исчезновения профессора Бинса (наверняка опять проделки этого несносного Поттера) уроки по истории магии распределили между всеми профессорами, кроме него и профессора Рагху. Даже сам Дамблдор снизошёл до лекции по первой магической войне и его дуэли с Гриндевальдом для старшекурсников.       С индусом было понятно: он магической истории не знал совершенно никакой, не то что британской. Но Северус-то почему оказался изгоем? Не то чтобы зельевар хотел иметь хоть что-то общее с этим скучнейшим из предметов. И если бы его спросили, он бы отказывался… Но его же даже не спросили!       Звенящая тишина звёздчатого неба раскинулась вокруг Астрономической башни, как вино, выплеснутое из бесконечной чаши Диониса. Ветер стих полностью. Новолуние. Только серебряные гвоздики, которыми небесное полотно приколочено к куполу. Спину через мантию холодил зубец башни, а болтающуюся над пропастью правую ногу обдавало потоками воздуха, созданными за счет движения. Хотелось испить безмолвие мира до самого дна.       Несмотря на всю свою гиперактивность и неиссякаемую энергию, поддерживать образ жреца Бахуса было утомительно. Иногда хотелось просто остановиться, замереть вместе со всем окружающим миром и самим временем. И Астрономическая башня давала это чувство. Джордж отдыхал здесь душой. Он пил тишину и спокойствие всем своим существом.       Откуда-то со стороны Запретного леса раздались сложнораспознаваемые звуки. Должно быть, тигры родителей отвоёвывали себе территорию. Как оказалось, держать прайд тигров дома довольно дорого. Мальчик так и не понял, почему крупных котов нельзя было вернуть обратно туда, где старшие Уизли их взяли, но факт оставался фактом. Отчаявшись прокормить полосатых, родители предпочли выпустить их в Запретный лес. Здешние места плохо подходили для теплолюбивых кошек, а здешние хищники — типа тех же акромантулов — могли и вовсе сделать оставшуюся жизнь питомцев печальной, зато недолгой. Но обустраивали тигров родители, конечно, не сами, а через Хагрида. Хранитель ключей Хогвартса любил конкурентоспособных животных, и над этими тоже поработал. За тигров можно было больше не переживать.       Шум, слегка выбивший мальчика из медитативного состояния, вернул его мысли в русло, более подобающее жрецу Диониса. Последнее время он был особенно обеспокоен слизеринским общефакультетским омутом памяти и особенно прилагавшейся к нему коллекцией воспоминаний. Сам Джордж в зелёной гостиной уже, конечно, был и часть её отсмотрел, и сейчас размышлял, как сделать это собрание достоянием всего Хогвартса. Ну, может быть, не вообще всего Хогвартса, а всех учащихся старше пятнадцати лет. Это просто преступление, что доступ к настолько шикарной подборке порнографии есть только у змеиного факультета. Он как жрец бога земледелия (ах, какие шикарные там были «земледельческие ритуалы»!) был просто обязан способствовать распространению этих материалов. Это был его священный долг!       Мысли лениво скользнули на тему равенства и братства. Вообще-то было бы неплохо также поделиться гриффиндорским витражом переноса. Находить с его помощью преподавателей было просто сверхудобно. Особенно профессора Снейпа: он так мило шипел, когда обнаруживал кого-то за своей спиной. Особым шиком было переместиться и попробовать скрыться до обнаружения. А как бы было здорово, если бы в этой игре принимало участие в четыре раза больше людей? Ну, скорее в три. Змеи вряд ли подпишутся.       Следующей пришла мысль про оставшиеся два факультета. В их гостиных тоже наверняка должно было найтись что-то интересное. Хотя вороны интересной вполне могли считать и их факультетскую библиотеку. А барсуки находящийся неподалёку вход на кухню. В любом случае вопрос требовал дополнительного тщательного обследования.       Вспомнив о барсуках, Джордж автоматически переключился на назревающий конфликт этого факультета с его родным. Львы своих в обиду не давали. Называть Поттера мелким хаффлпаффцам действительно не стоило. Хотя и Гарри ответил уж слишком по-гриффиндорски. Ситуация накалялась и грозила с минуты на минуту стать критической. Джордж был всеми руками и ногами за то, чтобы поддержать друга, но барсуки были самым многочисленным и самым пьющим факультетом. А у него поставки. Которые уже начали падать. Решение следовало найти как можно быстрее.       Мальчик перевёл взгляд от звёздного неба на Запретный лес, из которого перестали доноситься подозрительные шорохи. «Совместная попойка», — пришёл он к наиболее аутентичному решению проблемы. — «Совместная попойка обоих факультетов ночью в Запретном лесу. Можно будет даже пригласить тигров».