Уже давно

Облегающий костюм, жаль не латексный. Появлялись мыслишки и воображения по поводу нового образа, было бы интересно хотя бы просто примерить что-то новое, посмотреть на себя другим взглядом, с другого ракурса. Кстати, о ракурсе. Опустив взгляд и заметив пивной живот он все же откинул данную идею куда нибудь подальше. Но как бы подобное смотрелось на Мегамозге? Мужчина постарался вспомнить одежду которой хвалился его враг: «Черная и вызывающая» — были первые слова что пришли ему на ум. Его тонкие ноги, худое тело, все это обвалакивала мрачная ткань, порой выделяя некоторые части тела и его изгибы. «Красивая» — Нет, стоит перестать думать о подобном. Свет белый — путь героев, надежды и любви народа, тех кто бросается в огонь ради жизни других, даже совсем незнакомых людей, а тьма черная — путь отвергнутых, кого никогда не примет общество, чьи поступки никогда не будут оправданы. Он свет- он должен так выглядеть. Каждое должно дополнять друг друга. Уложив волосы с помощью не малого количества лака, поправив плащ без которого герой не герой мужчина выпрямился, втянул живот и игриво подвигав бровями обнажил свои почти сверкающие зубы. Самому себе приходилось доказывать что он чего то стоит и что все жители города верят в его исключительные способности. -"отвратительно» — пролетело в голове, но пришлось самому же не обращать внимания на свои же мысли. -отвратительно. — прозвучало тут же вслух. Да уж, повторяется. Повернувшись к телевизору он взял пульт и с надеждой стал листать каналы, вдруг все обойдётся, большеголовый решит сам уйти. Пропустив несколько он снова услышал этот омерзительный смех. Выбора нет, придётся идти. Слышались взрывы и последующие крики. Сегодня он разошёлся, позволил себе небольшую шалость в виде разрушения пары тройки зданий вырисовывая всякие узоры лазером. Стоило ему криво вывести форму сердца, как послышался тот самый грубый, но уже такой привычный голос: -Мегамозг! Злодей обернулся, прикрыл один глаз и послал прибывшему воздушный поцелуй, после делая милый жест рукой и нажимая на кнопку. Ох уж это актество. Он просто не мог обойтись без нескольких бомб, ему нравились зрелищность, ему нравилось показывать всего себя, поэтому почти сразу после этого в тот самый узор полетели снаряды под громкий хохот. Ох он любил изображать умалишенного. Вот тебе и разбитое сердце, как в других романтических историях. Сердце больно кольнуло. Пульсация сначала задержалась в горле, но после дошла до самих ушей, посылая тевожные сигналы прямиком в мозг. Мужчина сильнее сомкнул челюсти стараясь игнорировать рвотные позывы. Живот тянул тугой узел. Черт, ему было страшно. Когда вообще в последний раз он испытывал такое? Смех эхом раздался по всему сознанию, становясь только громче и невыносимей. Он неотрывно смотрел на того, а тот в ответ на него. Казалось, противники видели только друг друга и больше никого, ничье больше присутствие не имело значения, сейчас они были одни, наедине со своими страхами и чувствам, наедине друг с другом. Время для обоих застыло, вдруг можно просто взять и обсудить все, пока у них есть таковая возможность. Герой хотел этого, он уже двинулся вперёд, превозмогая все что творилось внутри, но в его сторону тут же наставили кучу пушек. Метромен никогда не чувствовал как таковой неприязни к другу детства, если его так вообще можно назвать. Он почему то был уверен что этот самый друг ненавидел его все это время. Как его можно вообще полюбить после того что он творил? Издевался в детстве, опускал на глазах всех одноклассников, смеялся и мешал с грязью. Он ничтожество, он хуже всех тех отбросов, хуже всех на этой планете, не заслуживает способностей, любви, ничего, он ничего не достоин, это его должны мешать с грязью, так почему... -почему ты так смотришь на меня? Закончил за него его же словами злодей. В глазах героя города было столько тоски, в них отражается вся боль которая гложет его на протяжении многих лет. Может ему её никогда не причиняли физически, но он чувствовал её смотря в эти глаза цвета бескрайнего елового леса. Как он хотел бросить все и согреть бедного мальчика в своих объятиях. -ты там оглох? Весело прозвучало уже ближе к нему. Снова этот гадких смех. Снова пронзающая голову клином боль. Он плотно закрыл уши руками, но это не помогало, смех становился только громче, он был повсюду. Надо как-то заткнуть источник, как угодно. Удар. Мгновенная тишина и последующее спокойствие.