Сказ о превратностях жизни интимной

- Хоук, слушай, все хотел тебя спросить, что там за история с Церковью? Наш Святоша ходит, покоя себе не знает, на каждом углу молится за души грешников и от вас с Фенрисом постоянно шарахается. Я уже начинаю бояться за его здоровье, - Варрик в середине их беседы навел Мариан на тему, которую она хотела затрагивать меньше всего. Магесса тяжело вздохнула, прекрасно понимая, что, если до гнома дошли хоть какие-то слухи о произошедшем, то вскоре весь Киркволл услышит очередную интрижку о Защитнице и ее любовнике. В этом-то Мариан точно не сомневалась, но что-либо утаивать от друга не собиралась: она и так уже имела репутацию ужасно развязной женщины, у которой даже куртизанки из района Красных Фонарей спрашивали советов.  Тот же самый Джитан, например, недавно интересовался о современных ролевых играх Тедаса. - В общем, дело началось с того, что... - Хоук, Фенрис, мне прискорбно знать, что вас в последнее время мучает один из ужасных грехов, прелюбодеяние. Дабы избавить вас от этой одержимости, я настоятельно рекомендую посетить вам утреннюю молитву очищения. Я уверен, что Создатель будет милостив к вам, - именно так Себастьян закончил свою речь в поместье Мариан Хоук и нажил себе еще больше проблем. Мариан и Фенрис переглянулись, нервно улыбаясь друг другу. Потом они перевели взгляд на Себастьяна, явно не веря тому, что он сказал и переспросили, точно ли они все расслышали. - Да, я надеюсь, что вы придете. Не бойтесь, и меня раньше искушали многие низменные вещи, но я излечился, и я уверен, что вы тоже сможете это сделать. - Оптимистично заключил Себастьян и учтиво поклонился. - Извините, но у меня дела. Буду ждать вас завтра в Церкви. - А? Да-да, конечно, мы придем, - Мариан смущенно улыбнулась и стала выталкивать из поместья принца Старкхевена.  Когда она проводила дорогого гостя до двери и вернулась в гостиную, она застала Фенриса у камина в довольно задумчивой позе. Эльф то хмурился, то кивал чему-то, то тяжело вздыхал. Хоук с удивлением наблюдала за своим любовником, пока он, наконец, к ней не обратился: - Знаешь, мне очень не хочется идти завтра на эту молитву.  Мариан скрестила руки на груди и удивленно приподняла брови. - Фенрис, он же прав. То, что происходит, действительно ненормально... - И Церковь нам здесь не помощник, - прервал ее эльф, подойдя к ней и крепко обняв.  Он поцеловал ее в лоб, и Хоук смущенно улыбнулась и фыркнула. Подобные ласки были крайне редким явлением в их отношениях, так что Мариан тут же отвлеклась от темы, которую они только что обсуждали. Что там говорил Себастьян? Грех прелюбодеяния? Где они прелюбодействовали? Столько мест! Только... только... Мариан повела головой, отгоняя от себя мысль, что у камина они, кажется, этого не делали. - Почему ты думаешь, что Церковь нам здесь не помощник? Она учит смирению, терпению и... - И я не хочу превращаться в Себастьяна, - прервал ее снова  Фенрис. - При всем моем уважении, но отказаться от того, чтобы созерцать красивых женщин без одежды, - это слишком. - Неужели вы не хотите "излечиться", мессир? - лукаво поинтересовалась Защитница, обняв эльфа за шею. Фенрис засмеялся тихонько, так, как умел, наверное, только он. Мариан прикусила нижнюю губу, снова подумав о камине. Эта мысль так и не желала оставить ее, и женщина уже не отгоняла ее от себя прочь. - Мы можем поговорить позже... - Изрекла, наконец, она. - А сейчас... давай займемся созерцанием женской красоты... На утреннюю молитву они все же пришли, ловя на себе неодобрительные взгляды аристократок, которые и не одобряли-то их действия только из-за правил приличия. На самом же деле каждая из них вспоминала свою молодость, пылкую и страстную, ужасно необузданную, когда секс и разврат были ловушками для них, невинных и наивных девственниц. Ох, тогда, безусловно, было самое прекрасное время в их жизни! Мариан, надев на себя столь непривычное для нее платье (оно было очень закрытым, что смущало Хоук, привыкшей к стилю "вторая Изабелла"), села в самом последнем ряду, стараясь напустить на себя вид раскаявшейся грешницы. Эльф последовал ее примеру, поражаясь нелепости ситуации и тому, как Хоук все-таки удалось затащить его сюда. Он не понимал, почему ему, нормальному мужчине, надо раскаиваться в том, что он занимается сексом? Пусть вот ходят сюда те, у кого ничего не получается, да молятся, чтобы в очередной раз все-таки получилось! Он был хмур. Он был зол. И, дабы не свершить какой-то глупости, Фенрис  стал считать собравшихся в зале и представлять, сколько мешков бы понадобилось для всех них, как бы он стал спускать их тела с Рваного берега.  Эта мысль несказанно успокаивала эльфа. Кто-то говорит, что надо представить человека в нижнем белье, чтобы успокоиться. Не стоит верить таким брехунам. Чтобы успокоиться, надо просто представить, как ты убиваешь этого человека. - Хоук, Фенрис! Я очень рад тому, что вы пришли!  Фенрис потер переносицу, услышав голос человека, из-за которого он просиживал задницу здесь, а не в теплой постели с женщиной под боком.  - Почему вы сели так далеко? - продолжил он. - Я занял для вас места в первых рядах. - Понимаешь, Себастьян, мне ужасно стыдно показываться на глаза людям после всех тех слухов, что гуляли по Киркволлу, - говоря это, Защитница чуть не плакала от смеха. Она еле держала гримасу обреченности на своем лице. -  Мне было бы комфортнее здесь, если позволишь.  - Ох, я не подумал. Хорошо, я тогда пойду. Сейчас начнем. - Себастьян учтиво склонил голову и пошел к Владычице Эльтине.  - Хоук... - Фенрис, молчи, - Защитница натянуто улыбнулась, приветствуя свою знакомую. Вскоре утренняя молитва началась, и заунывный голос преподобной матери разнесся по залу Церкви. Запах священного ладана, жара и непонятные слова молитвы вызвали у Мариан и Фенриса далеко не благоговение: оба поняли, что ужасно хотят спать. Оба не подавали вида. И оба проклинали все в округе. Кто-то из-за того, что мог сейчас пить вино и не знать ни в чем нужды, а кто-то из-за того, что понял, в какую ужасную жо... пропасть вогнал свою драгоценную репутацию. Однако и здесь возникают довольно интересные идеи, которые довольно трудно выгнать из головы. - Хоук, я тут подумал... - Ты не думай, а слушай Эльтину, - тихо прервала его Мариан, не поднимая взгляда на своего избранника. Не хватало еще проявить неуважения к порядкам здесь, в стенах Церкви. - Хоук... - Молчи-и-и, - прошипела, как кошка, Защитница. - Создатель, услышь детей своих, ибо слово Твое нерушимо. Взываем к... Хоук тяжело вздохнула, стараясь собраться с мыслями. И не уснуть. Она не могла представить себе, как можно выслушивать все это, просто опустив голову и ничего не делая часа два или полтора. Видимо, у Фенриса и того с силой воли похуже было, потому, может, он и ненавидит высший свет. Спустя полчаса Мариан готова была психануть. - Хоук... - Фенрис, молчи-и-и, - с трудом выдала из себя Хоук. Она чуть не взвизгнула, как поросенок, когда эльф ущипнул ее за задницу. Возмущенный взгляд тут же обратился к нему. - Милый, ты совсем охренел?! - про себя она заметила, что ругаться крайне неудобно в месте, где не можешь повысить тон. - Нужно поговорить, - с хрипотцой проговорил воин. И как она могла отказать ему, когда он говорил с ней своим низким и безумно сексуальным голосом? Они уединились в одной из комнат главного зала, где еще велись какие-то работы. Молитва продолжалась, исчезновение пары заметили немногие, в основном, сплетники и аристократки, имеющие злые языки. Многие подумали, что у Защитницы много дел, и ей пришлось уйти. Другим вообще ничего не нужно было. Третьи спали, а пара человек неистово молилась Создателю. - Услышь же наши слова! Услышь же их! Внемлешь ли Ты нам?! - голос молодой преподобной матери возвысился. - О ДА-А-А-А! - раздался внезапный ответ. Все стали оглядываться, из-за хорошей акустики в Церкви и гвалта нельзя было понять, кто именно это сказал.  - Он услышал нас! - торжественным голосом объявила она, игнорируя вопросительные взгляды Эльтины и Себастьяна. - О Создатель, дети Твои молились денно и нощно, взывая к тебе! Да... - ДА-А-А-А, ТЫ ЗНАЕШЬ, КАК Я ЛЮБЛЮ! - воскликнул женский голос. - Пророчица Андрасте услышала нас! - в голосе преподобной матери послышались торжественные нотки, а Эльтина в тот момент почувствовала недоумение. Себастьяну от собственной догадки, чьи же это были голоса, захотелось проломить головой пол. Грешников ничто не изменит. - ДА-А, О ДА-А-А! - прокатилось по залу. - Давайте же споем Хвалебную Песнь Создателю! - воскликнула преподобная мать. Себастьян чуть не плакал, испытывая острое желание убить парочку, совокупляющуюся в комнатке неподалеку. - Ну, в общем... как-то неудобно вышло, честно говоря, - Защитница почесала затылок, стараясь не замечать выражения лица хихикающего гнома. Тот все старательно записал все в блокнот, прибавив для "красочности" и "вкусности" еще несколько деталей. - Хах, бедный Святоша, Хоук, это же травма на всю жизнь. Осквернить священные стены!  Мариан и без него это знала. Равно как и то, что молитвы Создателю и смена мест тоже отпадала.