«Кожа да кости!»
«Ты что нибудь ешь?»«Не переживай, твоих стараний не заметят, а кости…»
«Дрыщ…»«Дрыщ.!»
«ДРЫЩ!»
Громкий стук двери. Шаги. Каблуки по паркету. Она вернулась… Руки машинально сжали постельную ткань и я закрыла глаза, поджав губы в одну полосу. Не хочу, чтобы она заходила и проверяла меня. Вновь её слова. Снова эти претензии. Как же я это ненавижу. Тишина воцарилась в доме и от этого стало ещё страшнее, даже самые невесомые шаги в сторону моей двери не были слышны. Неужели не зайдёт?Нет. Не может быть.
Я лежала и прислушивалась к каждому шороху. Каждый лишний звук заставлял моё сердце содрогаться с бешеной силой, руки потели, а дыхание прерывалось с каждым новым выдохом. Шаги Эллы до моей двери были слышны, но сколько бы я не считала секунды — дверь так и не открылась.Я кажется схожу с ума.
Она повернулась обратно. Просто ушла. Отчитав ещё до ста и открыв полностью глаза, я боялась одного — она стоит напротив моей кровати и ждёт, когда я открою глаза, и она снова наорёт меня. Но никого не было. Моя больная фантазия разыгралась до невероятных восприятий, я представляла мать не только, какая она есть на самом деле, а этот образ был на равне, что увидеть свой детский кошмар. Обликов было множество: дьявола, черта, прикроватного монстра, бестии, ведьмы, вампира и даже маньяка-убийцы. Я так и не смогла уснуть. Я всё время думала о её словах и том, что она находится где-то рядом. Как ночной ужас, как смерть с косой, смотрит из-за угла и ждёт утра, чтобы снова опустить тебя до дерьма. Мысли о моей фигуре не давали мне покоя, а её слова пожирали мозг. «Кожа да кости!»«Ты что нибудь ешь?»
«Не переживай, твоих стараний не заметят, а кости…»«Дрыщ…»
«Дрыщ.!»«ДРЫЩ!»
От этого хотелось бежать. Хотелось кричать. Бить кулаками в стену. Но рассудок лишь смеялся над этими мыслями. «Глупо. Ххаха, слишком глупо.» — он смеялся надо мной. Смеялся над моей болью и жалостью. Время двигалось к 2 часам ночи, но мои глаза не смыкались. Я продолжала смотреть в пустой белый потолок и слушать чёртовы мысли, голоса в своей голове, которые не давали уснуть. Ноги сами по себе съехали с постели и я подошла к зеркалу. Я наверное впервые за три месяца посмотрела на себя в полный рост. Худые ноги с какой-то нездоровой бронзовой бледностью, Луна освещала всё, мои выпирающие кости таза и ключиц, торчащие рёбра из-под топа, впалые во внутрь живот. Руки висели в разные стороны, как две палочки, торчащие костяшки пястья и запястья, острые скулы, чуть впалые глаза — единственное, что выделялось во всём моём облике.Я была похожа на маленький скелет.
Ещё и с нервным тиком и кожным дерматитом. Я расчесала бедра до такой степени, что на них до сих пор остались следы полос моих ногтей. Тонкие длинные белые, как у трупа, пальцы подрагивали на тени и смотрелись, как лапы росомахи. Я стерла слёзы с лица и вернулась на кровать. Нужно срочно поправиться. Я ведь могу умереть. Умереть, мать твою. В 16 лет. После нескольких попыток зарыдать и провалов, я уснула от бессилия в 3 часа ночи.***
Сидя на крыше уже битый час, парень устал смотреть вдаль. Сбитые до дыр кеды освещала Луна, длинные ноги в чёрных джинсах, старая джинсовка с нашивками и взъерошенные волосы тёмно-коричневого цвета, волнистые, прям как у матери. Парень не хотел возвращаться домой. Лучше здесь, чем там где ты никому не нужен. Дом перестал быть пристанищем добрых воспоминаний, зато стал бараком алкаша и мачехи-малолетки, сосущей все деньги с тупорогого отца. Сегодня как раз воскресение, уверен, что они уже в полное дерьмо. Красивая Луна. Белая. Большая. Манящая. От неё ничего не скроешь. Её сияние обнажит все твои тревоги и боль. Flashback Прекрасные глаза цвета Солнца. Яркая улыбка. Длинные волнистые волосы цвета молочного шоколада. Стройная фигурка с пышными формами. Она — красавица. Свет очей отца. Свет моих очей…Моя мамочка.
Слёзы вырываются наружу, а громкие всхлипы раздирают глотку до боли.
Добрый взгляд.
«Почему тебя нет?»
Нежный голос.
«Я так тебя люблю…»
Мягкие руки, словно шёлк.
«Мама! Почему тебя нет рядом, почему ты ушла так рано?! Ты оставила меня одного. Совсем одного. Мамочка, миленькая моя, самая лучшая, самая красивая и добрая. Ты покинула нас. Покинула так рано.» Я разрыдался. Как в тот проклятый день. Как в тот самый худший день. Отец был на работе. Мама уехала на дачу, оставив меня с бабушкой и дедушкой у нас дома.Залитое слезами лицо отца. Он стоит на коленях возле её фотографии и шепчет, как сильно её любит, шепчет, какой он дурак, что отпустил её на эту чёртову дачу.
Она упала. Она оступилась на лестнице и полетела вниз… Ударившись головой прямо об мраморный столб, смерть пришла сразу же. Крови было много.Отец с горя хотел спалить всю дачу.
Мне тогда было всего 10 лет, но я всё прекрасно понимал. Я понял, что она умерла, когда напомнив отцу имя «Белла», он навзрыд заплакал прямо передо мной. Её тоже звали Белла. Прекрасная Белла, словно со сказки. Она прожила 34 года. После её смерти отец нашёл утешение в алкоголе. И несколько лет он пил беспробудно, не отдыхая ни дня. Каждый день слёзы. Каждый день алкоголь. Каждый день злость и агрессия в мою сторону.Я очень похож на мать. И он стал холоднее ко мне, с 10 лет мы разговариваем исключительно по делу. Он даёт мне деньги и на этом всё.
Агрессия породила во мне силу, я мог ответить на любую грубость силой, так однажды ответил отцу — рассёк губу в 15 лет, шрам которого остался до сих пор. Я стал драться с 14 лет, а не просто махать руками, как это было в 12, с дворовыми пацанами, с борзыми, с зазнавшимися, всегда я выходил победителем. Я знал, куда бить. Знал, как бить. Знал, зачем бить. Но никогда не мог подавить эту злобу в себе. В 16 лет я «заслужил» авторитет не только на районе, но и во всей округе. Я не желал успеха в подобном дерьме, но этот успех пришёл ко мне сам.Драки каждый день.
Постоянные вызовы к директору.
Курение.
Алкоголь.
Связи с развязными чуваками.
***
Барт уснул в том самом подъезде примерно на час, пока его не пробудил резкий детский вопль, доносившийся из соседней двери. Парень потёр глаза и пошёл домой. Один хрен сегодня надо в школу, а у парня нет ничего. Холодный воздух осеннего ветра Чикаго взлохмачивал тёмные волосы парня, он зажмурился от порывов и быстро пошёл в сторону своего дома. Небольшой дом, грязный подъезд, запах жжёной травки и лавочка с попрошайками. — О, Барт, дорогой, — отозвался знакомый бомж и протянул руку парню. — Флойд, прости, у тебя руки грязные, мне ещё в школу ещё надо. Бомжеватый мужик съежился и убрал руку. — Есть 2 цента лишних? — прокуренный голос и густой запах палёного пива источались так сильно и резко, что хотелось блевануть. Барт залез в карман, а после покачал головой. — Нет, нету ни цента. Я вчера бургер взял. — шатен почесал затылок, а Флойд почесал нос, втирая палец так, словно внюхивает кокс. — Мне нужен… — в целом, всё ясно, что ему нужно. Барт оскалился собственным мыслям и пошёл вперёд. Дверь отворилась. Тёмный коридор, разбросанные шмотки, ботинки отцовские и женские босоножки. Парень пнул босоножки и поставил свои кеды, проходя дальше. — Барт? — худая девушка среднего роста показалась из зала и мёртво остановилась, не веря своим глазам, что блудник вернулся. — Ты где *ИК* был? — она немного пошатнулась, но устояла на ногах. От неё пахло каким-то сладким алкоголем по типу ликёра и какими-то духами с нотками ландыша. — Да, он самый. — без интереса ответил парень и пошёл от неё прочь, как бы брезгуя продолжать диалог. Рыжая не хотела так просто от него отставать и пошла за ним, продолжая плести какую-то невнятную фигню. Девушка на самом деле была не такая уж и плохая, но отец её превратил в настоящую пьяницу и блудницу. А ей от роду 20, старше Барта на 3 года, а уже в таком состоянии. — Голоден? — не унималась мачеха. — Сыт по горло. — саркастично подметил Барт и хлопнул дверью своей комнаты возле её веснушчатого лица. — Ты не ответил, где ты был?! — Эй, отвянь, а… — взбешено прошипел парень и переодевался за дверью. Мачеха встала прямо под дверь и продолжала свой допрос. Эта дура не отстанет просто так. Он надел чёрную футболку и джинсовку, закинув в рюкзак несколько тетрадей и вещей. — Барт… Он открыл дверь и чуть не сшиб полупьяную рыжевласку. Она отлетела в стену и схватилась обоими руками. — Что тебе? — грубо спросил Барт, проходя в ванную комнату, и максимально не обращая внимание на неё. — Отец ушёл. Она приблизилась к двери ванны и повисла на ней, разглядывая острые скулы парня. Сильные руки. Крепкие и широкие плечи. Высокий рост. — Прекрасно. Сильно расстроилась? — рявкнул шатен, набирая на зубную щетку мятной пасты. — Хах… — она усмехнулась и потянулась, выпячивая свою грудь вперёд. Но Барт даже не шелохнулся, выплёвывая пасту и умывая лицо. — Ты уже взрослый, девушка имеется? — она изогнула бровь и хитро улыбнулась, облизывая нижнюю губу. — Эй! — Меня не «эй» зовут. — сразу выпалила наглая девушка и выпятила указательный палец возле лица Барта. — Пэт. — Мне пофиг. — он посмотрел ей в глаза зло и раздражённо, но она не повела и бровью на этот жест. — Девственник? А? Барт чуть смутился и сжал кулак. Лишь бы не проехаться им сейчас по её симпатичной роже. — Тебя это касается? - прорычал шатен, показывая оскал. Пэт поправила длинные рыжие волосы за ухо, вильнув бёдром. На её лице расплылась странная улыбочка, которая сильно раздражала парня. «Какого хрена эта сука себя позволяет? Думает смелая такая?» — Я ничего не скажу отцу, это нужно нам обоим… — полушепотом говорила Пэт, потирая пальцы друг с другом. — Секс… — Заткнись! — не выдержав этого всего, я толкнул её от прохода и вышел. — Закрой свой тупой рот! Алкашиха дранная… Я не скрывал своих эмоций, мне хотелось размазать её по стене. Сука малолетняя, в бошке ничего нет. Не удивлюсь, если она изменяет отцу. — Барт, ещё слово и твой отец узнает. Узнет то, что ты ко мне приставал. Угадай… какого он послушает? — она снова ухмыльнулась. — Я могу простить тебе, но и ты… Должен взять меня. Я хочу тебя. Барт сорвался с цепи, он забежал к себе в комнату и схватил рюкзак с некоторыми вещами. — Шлюха! Только попробуй что-то вякнуть… Я тебя в порошок сотру. — прошипел парень, надевая кеды на ноги и кидая в неё всё, что попадётся под руку. — Как грубо, малыш. — хихикнула Пэт. — Мы могли бы просто доставить друг другу неземное наслаждение. Но… — в неё влетел ботинок отца и она заткнулась.*Хлопок входной дверью*
— Сукаааа! — это услышал Барт за дверь и побежал вперёд, покидая это дерьмовое место навсегда. Проклиная всё на своём пути. — Старик, что с тобой.? — пробухтел бомж Флойд, услышав в ответ агрессивный игнор. Барт удалялся от места своего детства и юности стремительно и без капли сожаления.Я лучше буду без одежды, без еды и без тепла, я лучше буду не успешным, чем делать, что говорят.
Никогда. Слышишь? Никогда.