Глаза цвета солнца

Серое небо. Новый день, похожий на старый. Тяжёлые тёмные тучи тянутся друг за другом, как грузовые машины, скрывая последнюю песчинку белого света. По окну стекает капля, за которой я внимательно слежу, но она как назло спадает. Я любила проводить время на подоконнике и глядеть на улицу, наблюдать за чужими людьми, за парочками, за детьми, потому что сама на улице я появляюсь очень редко и по какой-то конкретной нужде. Даже в школу я езжу на машине. Наверно даже это продлиться не долго, так как мать считает, что домашнее образование получить лучше. Мне плевать. На это образование, на карьеру, на деньги и на хотелки матери. Конечно, сейчас все подумают, что я обычный подросток со своим «максимализмом», это не совсем так, хоть и этот факт я отрицать не буду. Мне просто стало резко плевать на всю мою жизнь. И если бы мне предложили смерть или такую жизнь: богатая одиночка с высшим образованием и с чрезвычайным уровнем социофобии. Я бы выбрала… Смерть. Определённо её. Темный район напротив, один старый фонарь освещает улицу и на крыше сидит какой-то человек. Человек меня не привлёк, но я удивилась увидеть кого-то в такое время и на крыше. Только не говорите мне, что это суицидник. Вздыхаю и закрываю глаза. На моих глазах нет слёз, но если бы они не высохли, я бы заплакала. Как раньше, постоянно ныть, постоянно жаловаться резко стало нормой для меня. А ненависть к себе закрепляли слова моей… — Лолита! — кричит мать с другой комнаты, но по шагам на высоких каблуках слышно, как она мчится ко мне. По вискам бьёт этот раздражающий стук по паркету. Закрываю глаза и потираю нос — «Вот дерьмо, проверка припёрлась». Мать через несколько секунд появилась в проходе и шустро открыла дверь, налетев на меня с новостями и претензиями. Хотя впрочем, даже если это не претензия, это будет звучат так словно я дерьмо, а не человек. — Так. Я быстро. — «Слава богу». — Мы сейчас уходим с Джорджем на мюзикл нашего нового проекта, ты остаёшься с Микки. — тонкая фигурка в строгом чёрном платье, на запястьях дорогие часы и бриллиантовое кольцо, яркая красная помада — «Джордж видимо её новый хахаль.» Женщина очень напряжена, она тараторила и нервно дёргала пальцами, переминаясь с одного места в другое. — Няня придёт через полчаса. Уроки сделала? — Да, мам. — бездушно ответила я и по-прежнему сидела на подоконнике, перекрестив руки на груди. — Показывай. — строго отрезала мать и по-хозяйски открыла мои тетради, начав рыться везде. «Бестия…» Она быстро пробегала глазами по строчкам, анализируя каждое моё слово и цифру. Проверив домашнее задание за считанные минуты, не более 5.

Она закончила все заведения с красным диплом, ни разу не получала 2, была самой лучшей ученицей за историю всех школ. Но только я знаю, какая она жестокая и жёсткая женщина. Ведь со всеми она приветлива и тактична, срывать свою злобу она решила именно на мне. На юродивой дочери, которой на всё плевать. Когда она всеми силами пытается сделать подобие себя.

— Дневник. — отбросив все тетради с раздражением, она взглянула в мои глаза и мне стало противно. Такие же глаза, как и у меня, абсолютно. Зелёные с серыми бликами, такие безумные и притягательные. Мать и вправду была очень привлекательной женщиной, ухоженная, богатая, остроумная и успешная. Она эталон красоты и ума. Но уж точно не для меня. Протягиваю дневник, ожидая услышать новую претензию: — Почему 4? — её глаза сверкнули недобрым огоньком, а зубы скрепнули с особым отвращением. — Ты же обещала мне, что весь месяц будешь учиться только на 5. — Мам, я не успела. — конечно, она не даст мне договорить и сделает полной скотиной и уродкой. — Замолчи, глупая! Мне стыдно за тебя… — последнее она протянула скорее не с отвращением, а с наслаждением — снова она меня победила и сделала тупицей. А после она сделала другое, чего от этой сумасшедшей я никак уж не ожидала, мать присмотрелась в мои глаза. — Что это на твоей роже? «Сука… Роже?!» От её слов мне вновь больно кольнуло в районе груди и я опустила глаза. — Лице. — поправила, мой голос дрогнул и это было чудесно слышно. «Лучше бы я молчала». — Рот закрой! — тычет в лицо, попутно отвешивая какие-то нелестные оскорбления в мой адрес. — Что это?! — Тени… — опять эта пытка. Опять ей что-то не нравится. Опять она нашла к чему придраться и теперь весело проводит время. — Этим ты занимаешься вместо уроков? — кричала «мать». Её лицо покраснело от злости, а глаза позеленели, словно они вводят тебя в гипноз. Я молчала. Я знала, что ничего уже не поможет. — Я просто… — выдавливаю из недр своей глотки и снова становлюсь жертвой в её мёртвой хватке. Она отошла на шаг и опёрлась бедром на спинку моего стула. — Ты мне что обещала? — Мам… — говорю это и самой аж противно от этого слова. Ощущение, как будто говно конфетой назвала. — Тени где? — её брови неестественно натянулись наверх, тяжёлый взгляд на мои глаза. Обида. Новая грёбанная обида. Что ей от меня надо? Слезы на глазах появились незаметно, я и не заметила, как капля упала на пол. — Там… — указываю пальцем на шкафчик и женщина стремительно идёт за добычей. Забрав палетку теней, которую я купила на свои деньги, она показала её мне в лицо и озвучила блистательную фразу для маньяка-убийцы. — Это. Ты больше не увидишь. Я молчу. Не хочу больше ничего. В голове мелькают лишь обрывки воспоминаний с ножом и неглубокими порезами на запястьях. — Сегодня вам сказали сделать проект. — продолжает она, ожидая какую-то поганую реакцию с моей стороны. Молчу. — Он не обяз… — попытка провала что-ли ей донести. Какой смысл вообще с ней разговаривать? Зачем она меня рожала? Я понимаю, она была молода и я не была её желанным ребёнком, но какого хрена… — Ты его делаешь! Это твоё наказание. — она улыбнулась, как делают только психопаты. Обольстительно-маньяческой улыбкой, в которую можно влюбится, если вы такой же больной или вам просто нравятся шизанутые люди. -… — Кожа да кости, ты что-нибудь ешь? Постоянно в этих тряпках ходишь… Нормальную одежду носить не пробовала? — Да, я ем… — проигнорировав последнее, я просто проглотила эту боль внутри себя и промолчала. — Не заметно. — фыркнула она. — Зато глазки она красит, не переживай, твоих стараний не заметят, а кости… Хочешь чтобы дрыщом называли? — Хватит… — Ты мне рот затыкать будешь, соплячка?! — опять завелась. — Забылась на чей счёт ты живёшь? — Ты всегда меня унижаешь. — безэмоционально шепчу я. — Не унижаю. — почти в шутливой форме ответила мать и взяла мой подбородок.- Это жизнь такая, ты должна быть готова к критике, кто если не я? Обиднее же звучит от других. — отпустила и ухмыльнулась адской улыбкой. — Ясно. — Ясно ей. Я пошла, чтобы всё было сделано, я проверю. — её глаза блеснули. Ноги элегантно прокрутились благодаря высокому каблуку и она пошла вон. В дверях появился маленький белобрысый мальчик. Он был в серой пижамке и внимательно смотрел за ними. Мама от бедра дошла до сына и наклонилась к нему. — Микки, золотце, что тебе взять? — ласково спросила она своего любимого ребёнка. Майкл захлопал ярко-голубыми глазками, доставшимися ему от отца-моего отчима, с которым мать по всей видимости покончила. Мама улыбнулась. — Хочу плюшевого мишку! — прокричал он невинно-детским голоском и Элла (так зовут мою мать, но это имя мне не нравится) присела к мальчику, крепко обняв его. — Хорошо, мой хороший. — прижимает ребёнка к сердцу и гладит по спинке. А после встала и вновь улыбнулась, указав взглядом на меня. — Ладненько, слушайся Лолу, я пошла. — Купишь? — тихонько спросил Майк, на что она кивнула, одобрительно приподняв брови. — Конечно. Майк радостно захлопал в ладошки, как это делают солнечные дети. Майки — так иногда называю его я, хоть матери понравилась интерпретация с Микки, всегда был добрым и чистым ребёнком, очень милый и искренний. Не знаю, как так получилось, но мама могла быть любящей и хорошей только с Майки. Он был её отрадой, её всем, в отличие от меня. — А Лоле? — вдруг всхлипнул блондинчик, отчего мама неприятно поджала губы. Элла перевела взгляд на меня, а после опустила и улыбнулась сыну натянуто-радушной улыбкой. — Лола не заслужила, солнышко. — не успев ребёнок задать новый вопрос, она поправила сумочку и быстро ушла. Наконец я свободно стерла одинокую слезу и повернулась к неродному брату. Я промолчала и обратно села на подоконник, закрыв лицо рукой. Блондин осторожно подошёл ко мне. — Ты плачешь? — голубые глаза засверкали влагой, кажется, ему была не приятна эта ситуация. — Нет. — покачав головой в стороны, Майки провёл по мне взглядом. Ребёнок подошёл ближе. — Тебя не любит мама. Постоянно ругает. Она плохая? Я промолчала, прикусив губу. Этот малыш сейчас капал мне на нервы, задавая подобные вопросы про Эллу, но я не собиралась высказывать всё то, что думаю о ней. Она воспитала хорошего сына. Майк — добрый и открытый мальчик. Его, но не меня… — Микки, не надо. Мама любит тебя, она не может быть плохой. — прошептала я и глаза вновь наполнили слёзы. Ребёнок слабо улыбнулся. И взял мою руку в свою. Маленькие детские пальчики гладят мои немного пошарпанные и покусанные от развитого из-за нервов кожного дерматита и причинении себе боли, чтобы утихомирить душевные переживания. Милые щечки мальчика растянулись в нежной улыбке и я смахнула слёзы. — Хочешь я поделюсь с тобой мишкой? — Всё в порядке, это твой подарок. — ответила я чуть более оживлённо, но всё таким же убитым голосом. Микки нахмурился и обнял меня. — Лоли, я люблю тебя. Не грусти… — Я тоже тебя люблю, Майки. — *обняла брата в ответ*.