Заплутавшие во снах

      Ник молниеносным движением задвинул Милдред за спину, закрывая ее собой.       — Ничего не бойся, поняла? — не оборачиваясь, рыкнул парень и шагнул вперед. Он хорошо знал «черную тень» в широкополой шляпе и пальто с высоким воротником. Выпрямившись и расправив плечи, юный маг усмехнулся.       — Ну здравствуй, отец! Или, лучше сказать, дядя?       Мужчина в черном поднял голову и в упор взглянул на Ника. На землисто-сером морщинистом лице хищно блеснули угольно-черные глаза.       — Прознал все-таки, паршивец! — сквозь зубы процедил он. — А жаль, право, жаль…       Джонатан Гоббс подошел ближе. Движения его были плавными и неторопливыми, как у человека, которому нечего бояться и некуда спешить.       — Думаешь, легко мне было знать, что твоя мать так и не смогла забыть моего неудачника-братца? — с тихой угрозой проговорил он.       — Не смей так об отце! — на скулах Ника заходили желваки.       — Или что? — Гоббс-старший холодно усмехнулся и сжал кулак.       Ник ощутил, как на горле стальной хваткой сомкнулась невидимая рука, лишая возможности дышать.       — Чего ты стòишь без своего посоха, щенок?! — донесся до парня гневный рык родственника. Перед глазами поплыли цветные круги. Ноги подкосились, и юный маг рухнул на колени.       — Нùку! — Милли бросилась к нему.       — Как трогательно, — язвительно проговорил Джонатан, глядя на то, как рыжая ведьмочка пытается помочь его племяннику встать.       Невидимая ладонь резко разжалась. Ник сделал судорожный вдох и закашлялся, схватившись за горло.       — Знаешь, сын, любовь ослепляет, — сочувственно проговорил Джонатан. — Отдай мне эту ведьму.       — Зачем? — Ник нервно облизал пересохшие губы.       — Она — твоя слабость. Искра света в почти почерневшей душе. Отдай ее, и учись магии. Поверь, ты станешь великим чернокнижником.       Ответом стал полный ненависти взгляд серо-зеленых глаз. Ник уперся ладонью в землю, с трудом поднялся на ноги и активировал щит.       — Это все, на что ты способен? — усмехнулся Гоббс-старший. — Эта ведьмочка ослабила тебя и сбила с пути.       — Неправда! — рыкнул Ник.       — Раньше ты попытался бы дать отпор, теперь ты стараешься защитить! — презрительно сплюнул мужчина. — Также, как твоя мать когда-то.       Убив брата на таком же магическом поединке, Джонатан Гоббс ни секунды не сомневался, что Джессика примет помощь. Да и куда ей было деваться? Родных у девушки не осталось, а под сердцем она носила ребенка. Но темному было плевать. Он так любил невесту своего брата, что готов был полюбить и ее малыша. Так казалось до тех пор, пока на свет не появился голубоглазый ангелочек — точная копия отца.       Джонатан возненавидел ребенка с первого дня.       — Я отправил бы тебя следом за папашей, но Джесс… — Голос мага задрожал от ярости. — Она вымолила тебе жизнь! Клялась, что ты станешь считать меня отцом и никогда не узнаешь правды! Клялась, что полюбит меня…       Чтобы защитить сына, леди Джессика стала ласковой и покладистой, но в глазах молодой женщины навечно застыла печаль. Когда Нику было двенадцать, мать начала обучать его целительскому делу. Тогда-то Джонатан и понял правду. Осознание того, что любимая так и не смогла забыть его брата, было невыносимым.       — А потом я нашел ее дневник, — срывающимся голосом прорычал он. — На его страницах она обращалась к Нэйту и говорила, как сильно любит, рассказывала, как ты похож на него и каялась. За каждый отданный мне поцелуй, за каждое доброе слово в мой адрес. Лживое доброе слово!       — И ты возненавидел ту, которую вынуждал лгать столько лет? — горько закончил Ник.       — Я не прочел и половины. Но этого хватило, чтобы вынести ей приговор. Но смерти было мало.       — Сволочь! — голос парня сорвался на яростный шепот. — Ты привязал ее ко мне…       — И заставил смотреть, как ненаглядный сынок превращается в мое подобие, — самодовольно кивнул Джонатан.       От мысли о том, через что пришлось пройти матери, в душе закипела ненависть. Липкая, черная, будто смола, она бурлила, клокотала и требовала выхода, концентрируясь на ладонях энергетическими шарами. Ник снял защиту и швырнул сгустками энергии в живую мишень.       — Неплохо, мальчик, — расхохотался Гоббс-старший, легко уклоняясь от удара.       Возле правой руки старого мага заклубился черный туман с фиолетовыми искрами. Джонатан ухватился за туманную дымку, а секунду спустя сжимал в руке длинный призрачный хлыст, окутанный фиолетовым сиянием. Он извивался, словно змея, и рвался из рук хозяина, норовя ужалить жертву.       — Знаешь, я ведь хотел научить тебя всему, что знаю сам! — срываясь на истерический фальцет, прикрываемый звериным рыком, выкрикнул Джонатан.       Ник с вызовом посмотрел отчиму в глаза.       — А если я не хочу идти по стопам убийцы?       Свист рассекаемого воздуха. Щелчок. Ник едва не взвыл, когда правое плечо обожгло нестерпимой болью.       — Вот видишь, мальчик, — сочувственно покачал головой «отец», — светлые уязвимы. Их так легко ранить. А еще недавно хлыст просто отскочил бы, признав в тебе тьму. Но эта чертова ведьма все испортила!       — И что теперь? — спросил Ник сквозь зубы. — Убьешь меня, как отца?       На губах старого мага промелькнула иезуитская ухмылка.       — Зачем же? Ты сам себя убьешь. Просто не сможешь жить без нее.       С левой ладони Джонатана Гоббса сорвался черный сгусток и полетел в сторону испуганно сжавшейся Милдред.

***

      Мозг отказывался воспринимать происходящее. Неужели вот так нелепо и глупо все закончится? Я смотрела на летящий в мою сторону шар и не могла шелохнуться. Время замедлилось, став тягучим и вязким, словно сироп.       «Ничего не бойся» — вихрем пронеслось в голове.       Раз он так сказал, значит… был уверен, что мне ничего не грозит? Я взглянула на руку и тотчас почувствовала знакомый холод на запястье. Черный шар врезался в невидимый барьер и разлетелся мириадами искр.       Ну Ник! После такого я не могу умереть раньше, чем поцелую тебя!       Почему-то эта нелепая мысль придала сил. Нужно что-то делать! Но как?! Разве только…       Под моим пристальным взглядом с дерева сорвался желтый лист и спланировал на плечо зеленоглазого кошмара. Брюнет даже не обернулся, но я чувствовала: он понял.

***

      Сумасшедшая ведьма! Его ведьма. Что она задумала? Хотя это и неважно.       — Ты не тронешь ее! — рыкнул Ник, и с его пальцев сорвались искристые змейки молний.       — Я уничтожу все, что тебе дорого, щенок! — хохотнул Джонатан, поглощая разряд. — Сначала твоя мать, теперь эта ведьмочка. Она дорого заплатит за то, что пробудила в тебе Свет! — Гоббс-старший посмотрел в сторону застывшей Милдред: — Знаешь, у тебя есть вкус. Даже жаль губить этот весенний цветок.       Ник понимал, что Милдред жива, пока он может поддерживать барьер. Но надолго ли хватит сил без подпитки? А ведь она явно просила прикрыть!       «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, звездочка». — Осклабившись, парень швырнул отчиму под ноги черный сгусток

***

      Поняв, что магам не до меня, я отмерла и, подбежав к дереву, отломила тонкий прутик. На то, чтобы зачаровать его, потребовалась пара секунд. И вот уже в руках у меня остро заточенный грифельный карандаш. Пока добиралась до корзинки, сердце стучало так, что, казалось, слышно на весь лес.       Рисовать на салфетке трудно. Рисовать на салфетке, когда рядом с тобой идет бой, а каждая секунда на вес золота — почти невозможно. Руки дрожали так, что первые пару попыток получались только корявые линии. Хорошо еще, что салфеток было много! В голове почему-то вертелись… нет, не заклинания и даже не молитвы. Слова Силы. Те, которые приличным девушкам и светлым ведьмам знать не положено.

***

      Джонатан Гоббс щадить пасынка не собирался. Хлыст исчез по мановению ладони своего владыки, но черные шары теперь слетали с его рук с такой скоростью, что Ник едва успевал уворачиваться.       — За что ж ты меня так ненавидишь? — спросил он, уклоняясь от очередного удара. Ответ был очевиден, однако молодому магу нужно было выбить противника из колеи. Взбешенный враг — побежденный враг. — Я ведь точная его копия, да? — с кривой усмешкой проговорил Ник. — Глаза, волосы. С самого моего детства ты видел во мне своего брата.       — Заткнись! — взревел Гоббс-старший, снова материализуя хлыст в туманной дымке.       — Отчего же? — на губах заиграла холодная усмешка. — Признай, что ты так и не смог убить его. Я — Николас Нэйтон Гоббс! Его часть, его продолжение! И я жив!       — Ненадолго! — взревел Джонатан. Удары хлыста посыпались градом. Ник уворачивался как мог, но пару раз оружие дядюшки все же приласкало его, оставив рваные отметины на правом запястье и левой щеке. Заметив, что кнут начинает тускнеть, Ник победно улыбнулся: силы старого мага были на исходе. Это стало роковой ошибкой. Увидев, что сын расслабился, темный ловким движением обвил хлыст вокруг правой ноги парня и потянул на себя. Не удержавшись, Ник рухнул навзничь.       — Ну что, добегался? — усмехнулся Джонатан и швырнул в сына своего врага сгустком энергии, но парень успел перекатиться на бок.       Хлыст, перекрученный вокруг лодыжки, жадно пил крохи силы, оставшиеся у парня. Ник попытался высвободиться, но тщетно.       — Ты будешь умирать медленно и мучительно, — предвкушающе улыбнулся Джонатан. — Сперва станешь кормом для моего хлыста, а затем мишенью для отработки ударов!       Ник прикрыл глаза. Неважно. Пусть смерть. Даже мучительная. Главное, чтобы Милли удалось спастись. Милли… его Милли… Грудь обожгло так, что Ник вскрикнул. И тут же ощутил на языке привкус мяты и чабреца. Светлая магия. Не слуга и не друг, но покровитель и защитник. Ник понимал, что он не может подчинить себе эту силу, а значит, оставалось лишь довериться ей. Почувствовав, что хлыст выпустил его из захвата, парень открыл глаза и, стараясь не смотреть на дядюшку, встал на ноги. Одарив родственника ласковой улыбкой голодного крокодила, Ник поднял на него взгляд. Парень знал, что сейчас его глаза были пронзительно-синими, как у отца. Реакция дядюшки догадку подтвердила.       Джонатан шарахнулся в сторону.       — Нэйт… — неверяще проговорил он.       — Почти, — хмыкнул Ник и позволил Силе вести его. Золотая вспышка, сорвавшееся с кончиков пальцев была такой яркой, что на глаза навернулись слезы.       Джонатан взвыл и закрыл лицо ладонями. А когда через секунду отнял их, белесые глаза смотрели в одну точку. От крика темного мага у Ника заложило уши.       «А говорят, целители мирные ребята», — усмехнулся он про себя.       «Так не убил ведь, а ослепил на пару минут», — раздался в голове мягкий мужской голос.       «Отец?!»       «А чему ты удивляешься? Часть моей души и магии осталась в перстне»       «Так ты призрак?»       «Лишь частица энергии, оберегающей тебя».       Проморгавшись, Джонатан Гоббс с перекошенным от ярости лицом ринулся в атаку, да так и застыл, глядя куда-то поверх Ника.       Начинающий целитель обернулся и вздрогнул. Седой старец в красной мантии смотрел на происходящее из-под густых насупленных бровей.       «Верховный волшебник Экберт Хэлибор?! Неужели…» — Ник склонил голову в почтительном поклоне, пряча улыбку.       Белый, как полотно, Джонатан, очевидно, тоже заметил новое действующее лицо, и без сомнения, узнал его. Да и кто в магическом мире мог не знать основного блюстителя закона, верховного волшебника Хэлибора? Его почитали, его уважали, а любители нарушать законы небезосновательно боялись.       Немного попятившись и проблеяв что-то невразумительное, темный маг исчез черной дымкой.       «Трус!» — ухмыльнулся Ник, покачнулся и стал медленно оседать на землю.