Последний закат

Показательная тренировка прошла ужасно, для меня так точно. Эрвин Смит потребовал у инструктора, чтобы каждый прошел мини-тест на маневренность, чтобы посмотреть, чему научились за день. Черт возьми, за один день! Для меня это было странно, чему можно научиться за один день? Может, они хотели посмотреть хотя бы базу знаний, потому что другой вариант их цели в голову никак не лез. Зачем торопиться? Я не понимала. Многие ребята показали хороший результат, будто бы родились с ремнями на поясе. Мне до такого было далеко. Клара показала себя, как по мне, очень даже хорошо, она старалась держаться и не упасть, меня всегда удивляла целеустремленность этой девочки. Не знаю, как оценили ее старания Смит и Аккерман, но я была обязана ее похвалить после того, как все это закончится. Я была следом за подругой. Я медленно подошла к тренажеру и осмотрелась. Кадеты молча стояли по бокам тренажера, а еще несколько человек стояли позади меня, ожидая очереди. Страх сдавил горло. Ривай стоял поодаль от места скопления людей и внимательно наблюдал за тем, как я сейчас потреплю неудачу. Эрвин Смит и Кис Шадис стояли совсем близко, терпеливо ожидая моих действий. Я застегнула ремни трясущимися руками и снова огляделась, поймав глаза Клары и Кристы. Девочки стояли в первом ряду, показывая пальцы вверх, брюнетка что-то прошептала, но я ничего не услышала. Могу поспорить, что это было: «Ты справишься», именно поэтому я так ценила ее. — Начали, — процедил Шадис, и механизм тут же заработал. Я пыталась держать равновесие, и у меня получалось, правда получалось. Страх мгновенно притупился, давая место восторгу. Я сосредоточилась, чуть сильнее расставив руки по бокам. Я не могла поверить в то, что у меня получилось. Тренировка утром была совсем ужасной, сейчас бы я могла поспорить, что занималась я на совесть. Мои внутренние возгласы были прерваны, когда я резко потеряла равновесие и свалилась на землю, сделав кривой кувырок в воздухе. — Черт, — я схватилась за бок, которым достаточно сильно приложилась. Я могла это спустить на неисправность оборудования, но в глубине души понимала, что это мои мечтанья и раннее ликование. Я приподнялась с земли, также потирая больной бок, Шадис и Эрвин смотрели на меня. — Неплохо, — четко и ясно проговорил Смит и одобрительно кивнул. — Поднимайся. — продолжил он, наблюдая за тем, как я встаю, будто раненная лань, простреленная пятью стрелами. — Больше боялась, — раздался голос справа от меня. Я сразу же повернулась, увидев хмурую фигуру, подошедшую к тренажеру. Голос был спокойным и опять же безэмоциональным, как и серые глаза мужчины. Он даже не посмотрел на меня, как — будто сказал это чему-то неживому, не стоящему внимания, предмету. Очень безукоризненно. Со своими друзьями он тоже такой любезный? Я фыркнула, и, наконец, поднявшись, освободила место следующему кадету. После мини-теста на равновесие, нам дали отдохнуть, и мы с Кристой и Кларой направились во двор нашего училища. Блондинке не удалось «оседлать» тренажер вообще, но мы ей сказали пару слов поддержки, что ни только у нее не получилось, и что мы обязательно ей поможем на следующей тренировке. Криста была отзывчивой и развеселить ее не составило труда. Также мы посмеялись над ситуацией с Шадисом, когда я еле-еле вымолвила чушь про туалет. Клара и вправду перепугалась за нас, ведь инструктор мог придумать вдосыть тяжелое задание, но странно, что все обошло нас стороной. Думаю, он не хотел устраивать какие-то взбучки перед капитанами. Неожиданно на горизонте мелькнула тень парня, и мы сразу подняли головы, встретившись с высокой фигурой глазами. — Чего грустите, девчонки? — юноша улыбнулся и зачесал свои светлые пепельно-каштановые волосы назад. Что, прости? Я нахмурила брови и спокойно проговорила: — Мы не грустим, Жан, — мой недоуменный взгляд скользил по лицу парня, разыскивая причину его появления здесь. Сначала называет нас скучными и занудными, а теперь пытается пообщаться? Если с его языка сорвется хоть одно лишнее слово, я молчать точно не буду. Не в этот раз. — Улыбнись, Рейчел, — юноша тяжело вздохнул, и уголки его губ заметно приподнялись. Его голос стал спокойнее и более дружелюбнее…? Нет, думаю, мне показалось. — Я просто хотел…извиниться. — Кирштейн замялся перед последним словом, будто обдумывая, стоит ли это говорить вообще. Мне не послышалось? Он правда попросил прощения? Наши глаза заметно округлились. Мы ожидали разные выходки со стороны мальчишки, но уж точно не извинения, причем, кажется, искренние? — Ничего, все хорошо, — Клара улыбнулась юноше и заправила прядь черных волос за ухо. Она не умеет держать обиду, в этом вся Клара. За это я ее очень любила. За ее отзывчивость, ведь это вправду хорошее качество. Но все — таки Жан не будил во мне веру в его спонтанную доброту. Я мельком взглянула на Кристу и поняла, что думаю так одна. — Думаю, мы подружимся, — ее большие голубые глаза заискрились, довольно сильно сметив мальчишку. Он почесал затылок и как-то странно хмыкнул себе под нос, уставившись куда-то в траву под своими ногами. Через пару секунд он снова перевел на нас светло-карие глаза и еле-еле закивал. — Тогда, увидимся? — его губы немного распахнулись, от чего стало видно зубы, которые непроизвольно сжались. Дождавшись наших кивков, он медленно поплелся в сторону здания, но неожиданно остановился и снова повернулся к нам лицом. — У тебя красивые глаза, Рейчел. — на его щеках выступил легкий румянец, он поджал губы, томительно выждал мое удивленное «спасибо» и скрылся за углом. Что это было, черт возьми? Я посмотрела сначала на открывшую рот Клару, а затем на Кристу, которая до сих пор смотрела на угол здания, за которым только что скрылся юноша. — Кажется, ты ему понравилась, — Клара как-то болезненно улыбнулась и коснулась своей рукой моего плеча. Чушь какая-то. Я не могла понравится ему. Нет, я была симпатичной, ухоженной, но какие-то чувства от него? Нет. Точно нет. — Думаю, он просто шутит? — я хотела сказать это, как можно тверже, но вышло, скорее, что-то похожее на вопрос. Нет, он точно шутил, я уверена, но а смысл? В любом случае, Жан мне неинтересен. Слишком он высокомерный, что ли. Да, я понимала, что нельзя делать поспешные выводы, но все же. Криста еще несколько минут объясняла мне, что его слова были искренние, не знаю, как она это поняла, но она с уверенностью стояла на своем, не принимая моих аргументов о том, что он просто мог глупо пошутить. Хотя, может, это и вправду обычный комплимент? *** Дни проходили очень быстро и сложно не только физически, но и морально. Шадис каждый день изнурял нас тренировками, пытался повысить наш навык выносливости, давай бегать по два километра утром, также проводил такие тренировки, на которых мы развивали физическую силу. Мое тело ужасно болело, было больно даже спать, не говоря уже о том, как я передвигалась. Криста и Клара недалеко ушли и ходили полусогнутые, как и я. С каждым днем мышцы все больше привыкали к нагрузкам и становилось немного легче переносить всю тяжесть этих тренировок. Конечно, Шадис видел, что весь отряд кадетов еле-еле передвигается, но все равно не уменьшил подачу. В какой-то степени это было правильно, но изнуренные лица ребят пугали. Многие парни были достаточно подготовлены физически, и им было все равно, насколько были сложны физические нагрузки. Кис это видел и гонял их в два раба больше, чем остальных. Я часто ловила глаза Жана на себе, но, как только я поворачивалась в его сторону, чтобы спросить, чего он хочет, он сразу отворачивался, продолжая заниматься каким-либо делом. Меня это немного смущало, ведь раньше мальчики на меня не смотрели вообще. Понятное дело, что я еще молода, но к некоторым девчонкам моего возраста мальчики уже проявляют нежность и заботу. Смотря на Жана, я понимала, что он меня не привлекает, как парень. Совсем. Я бы, наверное, хотела бы с ним дружить, если бы он показал себя с лучшей стороны. За эти дни он подходил ко мне несколько раз, спрашивал как у меня дела и еще несколько дежурных вопросов, на которые я спокойно отвечала, молча удивляясь его настойчивости пообщаться. По общению с ним, можно было понять, что он неплохой, правда неплохой, но было чувство, что для достижения своей цели — выйти в десятку лидеров, он пойдет на все, перешагивая даже высшие моральные качества. Надеюсь, я очень сильно ошибалась. Наша первая тренировка в лесу пришлась на дождливый день. Тучи с самого утра заполонили небо, а ближе к полудню пошел дождь, перерастая в ужасный ливень. Я прижалась щекой к окну, наблюдая за тем, как капли скатывались по стеклу, преграждая вид на тренировочное поле. Вдалеке сверкнула молния, а через несколько секунд пророкотал гром и звуковая волна прошлась по темному небу. — Шадис сошел с ума, — тихо вздохнула я, раздумывая над тем, какой нормальный человек отправится в такую погоду в лес, работая с УПМ и «убивая» куклы титанов. Я отлипла от окна и повернулась в сторону подруги, которая торопливо застегивала множество ремешком на своем поясе, на котором держалось устройство пространственного маневрирования. — Учение, как вести себя на вылазке в плохую погоду? — не поднимая головы пролепетала брюнетка и сжала зубы, пытаясь застегнуть крайний ремешок. — Да, наверное, — подумав, ответила я и прошлась глазами по своим ремням, проверяя, все ли застегнуты. Пара ремней были ослаблены, но я быстро исправила ситуацию и стала ожидать Холт. — Можем идти, — выдохнула она и, задержав на мне уставший взгляд, направилась в сторону двери. Мы вышли на улицу, где уже стояла большая часть новобранцев. Остальные медленно подтягивались, будто пытаясь отсрочить предстоящее испытание. Многие девочки, обнявшие сами себя, сидели на ступеньках, которые закрывала крыша, не давая дождю проникнуть дальше нее. Меня непроизвольно передернуло от холода. Летний день превратился в глубокую осень, которая, видимо, многих не радовала. Я также обняла себя руками, пытаясь скрыться от мрачной погоды. Ненавижу дождь. Такая погода, которая не несла ничего хорошего. Мокрые волосы, свисающие, как пакли, мокрая одежда, от чего заболеть можно было на раз-два, да и настроение всегда улетучивалось, возвращаясь при первых лучах солнца. В такие дни хотелось сидеть дома, зарывшись в теплое одеяло и пить чай, а не скакать по грязи. — Хорошая погода, — лысый улыбающийся парнишка неожиданно появился перед нами, расставив руки по бокам. Я недовольно фыркнула и нахмурилась, давая понять, что полностью с ним не согласна. — Рейчел, если хочешь в Разведкорпус, нужно любить разную погоду. — заметил мое настроение юноша и улыбнулся еще сильней. Вдалеке снова сверкнула молния, сопровождавшаяся звуковой волной грома. Я поежилась и провела рукой во волосам, убрав пряди с мокрого лба. — Ну что, крысы подвальные, как вам погодка? — раздался голос Шадиса, и все разговоры в миг прекратились. Мужчина медленно подошел к нам, разглядывая почти каждого, кажется, он нас пересчитывал. Удовлетворенно кивнув, он завопил: — Что стоим?! — и указал рукой на конюшню. Те, кто сидели, поспешно встали и побежали за лошадьми, догоняя уже ушедших кадетов. Лошади были для меня одним из прекраснейших животных, которым я не нравилась от слова совсем. Как только я залазила на коня, он тут же фыркал и пытался меня скинуть, как и получилось в этот раз. Я даже подойти не смогла к нему, он затопал копытом и заржал, давая понять, что со мной будет, если я сделаю еще один шаг. Черт возьми, ну что со мной не так, не пойду же я пешком. — Пэриш, что ты возишься? — проорал мужчина, сидя уже верхом. Его брови недовольно приподнялись, он ожидал ответа. — Не подпускает к себе, — я пожала плечами, кивнув в сторону коня. Надеюсь, он не разорется на меня, ведь я тут ни при чем. Шадис так не считал. Выругавшись себе под нос, он набрал побольше воздуха в легкие и только хотел что-то сказать, как его перебил Кирштейн. — Можешь взять моего, он очень спокойный. — юноша тут же слез со своего коня и, взяв его за узду, повел ко мне. Он серьезно? Мои глаза метались то на Жана, то на Шадиса, стоящего поодаль нас. Мужчина нахмурился, наблюдая за тем, как мальчишка спокойно отдает своего скакуна. — А как же ты? — я кивнула в сторону своего коня, который чуть успокоился, но все также фыркал, показывая свое недовольство. Жан отдает мне своего скакуна, но остается ни с чем? Видимо, он прочитал мои мысли по явным эмоциям недоумения на моем лице и усмехнулся. — Меня-то они любят. — Кирштейн двинулся в сторону моего коня и тот, на удивление, оставался спокойным, дав мальчишке к нему подойти и погладить по шее. Жан с легкостью залез на него и посмотрел на озадаченную меня. Он залез на лошадь, и она даже не фыркнула? Серьезно? Я правда неудачница, что с меня взять. Я осторожно двинулась к коню Жана и провела рукой по его гриве, тот не двинулся, спокойно меня рассматривая. И правда спокойный. Я аккуратно залезла на него и немного поежилась, пытаясь найти комфортное положение. — Спасибо, — я посмотрела на Жана и улыбнулась, он лишь кивнул. Этот жест был очень приятен, и, кажется, менял мое мнение, сложившееся чуть раннее. Мне это нравилось. До леса гигантских деревьев мы добрались быстро. Оставив лошадей за его пределами, мы двинулись в глубь, где и должна была пройти наша тренировка с УПМ. Деревья в этом лесу были огромными, что очень хорошо помогало работать с этим механизмом. Шадис быстро распределил нас на группы и сказал, чтобы мы разошлись друг от друга на сто метров и, практикуя УПМ, стали поражать манекены титанов по их уязвимому месту. Я оказалась в группе с Кристой и еще несколькими ребятами, имена некоторых я даже не знала. Блондинка сразу же встала рядом со мной, так как тоже ни с кем не общалась. Шадис направил нас в западную сторону и принялся раскидывать другие группы по сторонам, но, как только мы отошли на метров тридцать, он заорал: — Сегодня на вашу тренировку придут смотреть все три войска, не сядьте в дерьмо! — он окинул нас внимательным взглядом и махнул рукой, чтобы мы шли до нашей точки. Меня пронзила дикая дрожь. В такой-то ливень приедут, кто-нибудь обязательно допустит ошибку, даже, может, смертельную. Дождь не думал заканчиваться или немного сбавлять позиции, капли с бешеной скоростью летели на землю и на наши плащи, просачиваясь через ткань. Было достаточно холодно. Юноши, шедшие впереди нас, остановились, что и сделали мы с Кристой. Мои глаза устремились в глубь леса, стараясь разглядеть хоть что-то, но из-за темного неба не было видно абсолютно ничего. Затылок неприятно закололо, а голова пошла кругом. Я приложила тыльную сторону ладони к холодному, мокрому лбу и тяжело вздохнула. Слишком ответственное задание, совсем не вовремя мне поплохело. Паника сжала меня в своих руках и шептала, чтобы я развернулась и отказалась от задания, как же я слаба, Боже. Я чувствовала себя никчемной перед этими огромными деревьями и сильным ливнем. Никчемной девчонкой, решившей, что смогу хоть что-то сделать для этого мира. — Эй, ты в порядке? — до моего плеча дотронулась рука юноши из группы, и я сразу открыла глаза, вытаскивая себя из мыслей, и посмотрела на него. Он обеспокоенно вглядывался в мое лицо, изучая каждый его миллиметр. — Да-а-а, — протянула я, еле улыбнувшись. Эта улыбка не была искренней, просто я не хотела показывать нахлынувшую слабость незнакомому мальчишке. Но он все также смотрел на меня, и я понимала, что он вряд ли поверил в мое «да». До моей руки дотронулись пальцы Кристы, она не сказала ни слова, просто держала меня за руку, немного ее сжимая. Ей страшно, как и мне, да и не только мне. Многим страшно, все переживают, а я распустила свои сопли. Я глубоко вдохнула и немного поводила плечами, пытаясь стряхнуть капли дождя с плаща. Неожиданно вдалеке появилась струя зеленого дыма, которую было еле-еле видно из-за дождя и деревьев, это означало, что мы можем начинать и войска уже прибыли на место. — Начинаем! — воскликнул юноша из нашей группы и рванул вперед, используя УПМ. Я часто задышала и схватилась за рукоятки, смотря на то, как все по очереди устремляются в чащу леса. Все в порядке, Рейчел. Ты не упадешь и не умрешь, ты готовилась, ты тренировалась. Успокаивать себя было глупо, ведь паника не собиралась никуда отступать. Криста, стоявшая передо мной кинулась вперед, и я замерла на месте. Я осталась одна, все уже показывали навыки, а я стояла, словно овощ, и смотрела на удаляющиеся фигуры. Давай, черт возьми! Действуй, не стой! Это всего лишь тренировка. Т-р-е-н-и-р-о-в-к-а. Внизу живота неприятно защекотало, и я, глубоко вздохнув, побежала вперед. Мой взгляд упал на дерево слева от меня, я привела в движение гарпунные захваты, задействовала газовый механизм и быстро полетела на ветку, с которой чуть не свалилась, как только оказалась на ней. Я огляделась и приложила ладонь к левой стороне груди, чувствуя, как сердце отбивает бешеный ритм. Я истерично захохотала, смотря на землю под ногами, понимая, что стою достаточно высоко. Да! Я смогла! Я сделала это! Сердце больно сдавило, надеюсь, я не умру прямо здесь на неустойчивой ветке. Будет не особо красиво. Я снова привела в действие механизм и стала перелетать с ветки на ветку. Капли дождя неприятно били в лицо, но я не обращала на это внимание, я чувствовала…кажется, свободу? Впереди показался манекен титана, я направилась к нему и, вытащив лезвия, прошлась одним по задней части шеи, так называемом «уязвимом месте». Я, переполненная чувством свободы и интереса, чуть не врезалась в следующее дерево, потеряв равновесие, но, направив механизм на другую ветку, пролетела мимо него, немного задев плечом и ногой. Зашипев он боли, я остановилась и начала тереть больное место на руке, понимая, что там точно содрана кожа и уже, наверное, просачивается кровь. Ничего удивительного, я как всегда оказалась криворукой. Мой взгляд упал на дерево чуть поодаль от меня, на одной из веток которого сидел Ривай. Он непринужденно рассматривал меня, согнув одну ногу в колено и положив на него руку. Снова холодные глаза цвета штормового моря ничего не выражали, как и апатичное лицо капитана. Что он здесь делает? Наблюдает за тренировкой? Тогда, наверное, где-то здесь главнокомандующие Гарнизона и Военной полиции. Я немного смутилась, потому что он не отворачивался, наблюдал за тем, как я потираю плечо. Веяло от него чем-то неприятным, но одновременно спокойным и размеренным. Вдалеке раздался громкий мужской вопль, который пронзил, как мне казалось, каждый уголок чащи леса. Я вздрогнула и повернула голову в сторону звука. Что там произошло? Крик был полон боли и отчаяния, словно юношу заживо резали на куски. Я сжала рукоятки и посмотрела на Аккермана, который тут же вскочил и кинулся в сторону крика, ловко используя УПМ. Я последовала его примеру, медленно перескакивая с одного дерева на другое, пытаясь держать равновесие. Мне его было не догнать, но я торопилась, ведь вопль продолжался, но уже не так громко. Это был кто-то не из нашей сформированной группы, и этот мальчишка плакал. Чем ближе я приближалась, тем громче становились всхлипы. По телу прошла дрожь. Я совсем потеряла капитана из виду, ливень очень сильно преграждал видимость, поэтому ориентировалась я исключительно на звук. Хоть бы все было хорошо, прошу. Хоть бы никто не пострадал и, главное, не погиб. Перед моими глазами предстала картина: юноша из моего отряда лежал на земле, а вокруг него столпились остальные, считая Ривая, Эрвина, Шадиса, Китса Вермана и Найла Дока. Все были здесь. — У него сломаны ребра, ноги и, возможно, внутреннее кровотечение. — заорал Док, поднимаясь с корточек. Мальчишка кричал от боли, харкая кровь себе на одежду. К горлу подкатила тошнота. Я спустилась вниз и медленно направилась в толпу сослуживцев, окруживших лежащего мальчишку. Растолкав зевак, я увидела юношу уже ближе — его ноги были деформированы, правое колено, которое должно было смотреть вверх, уткнулось в землю, как и носок. У левой же ноги был открытый перелом, кость голени свободно смотрела наружу, разорвав эпидермис. Рот и одежда были запачканы алой кровью, которая поступала и поступала изо рта юноши. Кого-то из ребят вырвало. В горле встал ком, будто еще секунда и я последую примеру. Я не могла поверить в то, что вижу. Неужели он не справился с управлением и упал? Внутренне кровотечение это очень опасно, из-за таких симптомов почти никогда не выживают. — Идиот, — раздалось сбоку от меня, и я сразу повернула голову, увидев капрала, у которого лицо выражало некое отвращение. Что, простите? Идиот? Я непонимающе уставилась на него. — Как вы можете так говорить? — мой голос на удивление не дрогнул. Я обратилась напрямую к капитану, который тут же повернулся на меня. Он уставился в мое лицо, и его бровь, как мне показалось, дернулась на секунду вверх, но лицо тут же стало безэмоциональным. Его губы только приоткрылись что-то сказать мне, но Шадис прервал его, приковав к себе все внимание: — Что уставились, крысы помойные? Тренировка окончена, валите обратно в казарму! — завопил он. Его лицо было очень хмурым, видимо, ситуации был и вправду очень серьезной. Капитан ничего мне не ответил. Он растолкал новобранцев и направился к Кису и Эрвину, которые склонились над юношей, который уже не кричал. Я поднялась на носочки, чтобы увидеть, что там происходит, и моя ладонь непроизвольно прильнула к губам. Мальчишка лежал с открытыми глазами, в которых не было ничего. Мертвые серые глаза уставились в такое же небо. Капли дождя падали на его побледневшее лицо, смывая кровь и грязь. Он был мертв. По моим щекам покатились слезы. Я не могла сделать ни шага, ноги были ватные, я их не чувствовала. Слезы смешивались с дождем и быстро скатывались к подбородку, оставляя соленую дорожку. Не может быть, что он погиб, такого просто не может быть. Он так молод, у него столько планов должно было быть на жизнь, а он так нелепо погиб, на обычной показательной тренировке. Голоса людей казались отдаленными, уши как будто заложило, и все звуки доносились до меня, словно из толщи воды. Чья-то рука коснулась моего предплечья и потащила за собой. Это была Клара. Ее глаза были красные от слез. Она увидела, что я смотрю на нее, и на ее лице промелькнула тяжелая улыбка ободрения и сочувствия. Это была первая смерть, которую нас пришлось увидеть. Но была ли она последняя?.. *** Капли дождя скатывались с крыш и падали на мокрую траву с неприятным звуком, который вдалбливался в уши. Кажется, дождь заканчивался. И этот день тоже заканчивался. Я сидела на лавочке, стоящей на террасе корпуса и смотрела на темно-серое небо, которое постепенно темнело, отпуская день и принимая тревожную ночь. Как только мы прибыли в отряд, большая часть разбежались по уголкам училища, обсуждая друг с другом произошедшее, другая часть отправились в казармы, пытаясь остаться наедине с собой, что и сделала я. Несколько человек направились собирать свои вещи, они решили покинуть кадетское училище и отправиться домой. Их можно было понять. Многие не выдерживали физических нагрузок, но сегодняшнее пошатнуло моральное состояние многих. Как нам сказали, этот юноша решил показать, на что он способен своим сослуживцам и, в силу неопытности, не удержал равновесие и упал с огромной высоты, переломав все, что только можно. Ужасно. Кис занялся отправкой трупа родственникам, чтобы того похоронили со всеми почестями. Невыносимо. Лицо мальчишки предстало перед глазами, от чего по затылку прошелся холодок. Хотелось забыть это, стереть из своей памяти, не думать об этом, но как бы ни старалась, все было зря. Этот юноша не был моим другом или даже приятелем, но меня так трогает его кончина. Почему? Что будет со мной, если я потеряю кого-то из близких? Нет, Рейчел, не думай об этом. Не допущу. Не допущу. Не допущу! Все, кто будет со мной рядом — будут живы. Я сделаю все для этого.