***
Пробуждение
Пробуждение всегда давалось нелегко. Человек в маске приходил в себя первым и долго наблюдал за тем, как его дизориентированные чудики копошились в трейлерах, пытаясь найти нужные предметы, как стукались друг о друга, комично падали, нечленораздельно ругались, будто после хорошей пьяной вечеринки. Лишь Человек чувствовал себя достаточно бодро и свежо. Вскоре и его чудики вновь придут в себя. Маска ушел в глубь пещеры. Там до сих пор в цветах лежало женское тело. Его вынесли на свет. В пещере, где фиолетовые цветы росли сами по себе, на стенах, на земле — место добровольной смерти одного из самых могущественных Фавнов — долго находиться было нельзя. Солнце осветило женское лицо. Гематомы ушли, раны затянулись, через какое-то время послышалось и равномерное сердцебиение, но пока Сара так и не приходила в себя. — Переместите ее в трейлер, с наступлением вечера мы отправимся в путь. Новый маленький городок, быстрые переговоры с местной администрацией. Как только те слышали предлагаемую сумму, все проблемы рассеивались, как дымок во время ветра. Как легко предложить человеку то, что он хочет. А чаще всего люди хотят именно денег. Новые лица, новые жители, старые шоу и старые наказания… Человек в маске с головой погружался в черную бездну человеческих пороков. Он словно питался ими, ликовал, он не верил в свет, ведь свет всегда поглощает тьма. Во время своих шоу он забывал обо всем и с легкостью считывал уродство душ беснующейся толпы, выбирая из них самых увечных. Шум доносился откуда-то со стороны. Приглушенный, слабый. Слабыми проблесками он долетал до сознания и вновь куда-то удалялся. Восстановление было тяжелым. Две смерти за один бой требуют времени. Хотя если бы опасность вновь и вновь грозила владельцу цепи, ей вновь и вновь приходилось бы воскресать, как зомби, и сражаться до тех пор, пока ее тело бы просто не превратилось в кровавое сито и уже настоящая смерть не освободила бы ее от уз прокляться. Со стоном Сара мотнула головой, лёжа на постели. Нахмурилась, услышав страшный скрипучий голос, беснующийся возле уха: «Она очнулась, очнулась, очнулась!». Сквозь мутную пелену она увидела две одинаковые головы, скачущие в унисон, а после они исчезли. Это напоминало кошмар. Голова еще гудела, в ушах стоял звон, мышцы были такими отекшими, будто она вечность лежала в одном и том же положении. С трудом Сара поднялась на постели. Где-то стучал барабан, раздался шквал аплодисментов, тихо, но уловимо для человеческого уха. Вдруг она услышла мужской голос. Слишком близко. Инстинктивно вздрогнула. — Ну здравствуй. Мутные голубые глаза сосредоточились на собеседнике. Белая с красно-черным рисунком маска, черный театральный костюм, кажется, уже другой… Владелец цепи, новый Хозяин. Она вспоминала всё. Кажется, это было всего неделю назад. — Всего 10 лет и неделю назад. Девушка встрепенулась. Оказалось, она сказала это вслух. Какое-то время она молчала, с трудом что-то считая в своей голове. — Не может быть, чтобы я не приходила в себя так долго… — Мне тоже некоторые вещи кажутся невероятными, хотя я думал, что практически всё повидал в этой жизни. Думаю, в этом мы можем помочь друг другу. Приходи в себя, после шоу я приглашаю тебя разделить со мной ужин. После сна обычно бывает зверский аппетит. Мои чудики проводят тебя. А переодеться можешь в любую одежду на вешалке. Человек в маске удалился также быстро и неожиданно, как и появился, а где-то вдалеке вновь послышался шквал аплодисментов. Кажется, там попалась особо черная публика. У входа в трейлер остался Мордогрыз и Силач. Им был дан приказ ни на секунду не оставлять без присмотра эту женщину. Прошел, кажется, час, прежде чем Сара окончательно вытрезвила свое сознание и смогла встать. Первым делом она огляделась. Цирковой трейлер. Повсюду были расклеены постеры, афиши, изображение клоунов и акробатов, цирковых животных, был творческий бардак, на полу валялись блестящие тряпки и цветастые боа. На вешалке висели в основном платья, видимо, для выступлений. Все вечерние, но далеко не похожие на наряды скоморохов. Сара впервые за все это время оглядела себя. Хоть ее тело и привели в порядок, ибо на нем не было ни крови, ни грязи, старую одежду, видно, тоже отстирали, последняя была вся в прорезях, мятая и совсем не внушала положительное впечатление. Без эмоций женщина сняла первую же вешалку: черное платье в пол, с блестящим лифом и высоким разрезом. В голове она раз сто уже прокручивала смерть Влада. Она упивалась ею, упивалась новым дыханием свободы. Как сладка порой бывает месть, пусть даже она свершилась и не от ее рук. Но она все равно была счастлива! Крики терзаемого бывшего любовника отдавались в ушах сладкой истомой. Теперь ей было уже все равно на будущее. Цель всей жизни после того злосчастного ритуала была будто бы выполнена. Она была счастлива, она была свободна. Какая разница, что будет дальше? Сара вышла из трейлера, внимательно озираясь по сторонам. Стояла ночь. Вокруг белыми пирожными с красными полосами были разбросаны цирковые шатры. Трейлеры актеров стояли полукругом. Землю освещали алые и желтые гирлянды лампочек. Это была ее первая ночь без него! Сонм аплодисментов и гул голосов, музыка уже давно не были слышны. Кажется, шоу закончилось минут двадцать назад. Она смотрела по сторонам до тех пор пока снизу не услышала противный голосок и не увидела очередного уродца, с свисающим пузом, с заискивающей улбыкой, протягиващего ей большую ладонь. — Сюда, принцесса, сюда. Следуйте за мной. Мордогрыз вас проводит. Мордогрыз верно служит своему Хозяину. Мордогрыз полезен. Она не знала причину такого заискивающего лепета и такой шелковости Мордогрыза, хотя это не удивительно, ведь она ничего здесь еще не знала. Зато Мордогрыз еще с утра сегодня был так строго наказан Человеком в маске, что теперь, кажется, готов был лебезить перед всеми, лишь бы только не вызвать снова гнев Хозяина. Сара вошла в один из шатров. Там стоял длинный стол, на котором громоздились самые разные блюда: от копченой головы огромной свиньи до бургеров и соленых ножек осьминога. Человек в маске встретил ее почти у входа, протягивая руку. — Новый образ тебе весьма к лицу, Сара. Так ведь твое имя? — Вы можете называть меня как угодно. — она цепко вперила взгляд в бездушную маску, в силах судить о настроении загадочного человека только по его голосу. — Я бы предпочел называть тебя так, как и зовут. Мужчина галантно отодвинул высокий стул и позволил ей сесть. Девушка проследила долгим взглядом за тем, как ее собеседник прошел к другому краю стола и сел напротив нее. — Так значит, Сара. Не хочешь узнать, как можно называть меня? — Это не имеет особо никакого значения. Для меня Вы лишь новый Хозяин. Ваши циркачи тоже Вас так называют, как я уже поняла. Думаю, ничего нового я не привнесу. Мужчина глухо рассмеялся. Кажется его тихий смех приглушала именно маска. — Зачем же так утрировать. И все же я предпочту, чтобы пока ты называла меня просто «Человеком». Я еще не знаю кто или что ты такое, чтобы быть для тебя Хозяином. — Однако Вы взяли цепь… — но ее перебили. — О которой, позволь заметить, я тоже ничего не знаю. Что ж… Давай по порядку. О, я так был не учтив. Прошу, отведай что-нибудь с этого стола. Аппетит ведь тебе не чужд, надеюсь? — он артистичным жестом провел по столу, показывая этим, что она может выбрать любое блюдо. Сара по-прежнему не отрывала взгляда от маски и, даже не посмотрев на блюда, притянула к себе первую же тарелку, которая стояла ближе всего. Это было что-то прямоугольное и едко-желтое по цвету, посыпанное какой-то крошкой. Она и впрямь была очень голодна. Девушка опустила глаза, посмотрев на то, что в итоге притянула, и ощущая каким-то третьим чувством, что Маска смотрит на нее не менее пристально и изучаеще, чем она смотрела на него. Сара взяла вилку, нож; на вкус блюдо оказалось, как сыр с какой-то овощной гнилью внутри. Первый ком тошноты подкатил сразу же, но был отослан назад насильным глотком. Сара давно потеряла вкус к жизни и, на удивление Маски, она продолжила есть даже не поведя глазом, без аппетита, механически, запивая водой. Ей нужно было набраться сил, какая разница с помощью чего? Умереть она все равно не может. Эти действия вызвали удивленную и какую-то удовлетворенную усмешку Маски, который склонил голову на бок и соединил пальцы перед лицом. — Вкусно? — Съедобно. — Какая прелесть. Вновь воцарилось молчание. Человек тоже не побрезговал трапезой, но для себя он выбрал лишь вино, для того, чтобы отпить которое, ему приходилось постоянно отодвигать край маски. Сара заметила это. Только сейчас в свете тусклых ламп и свечей она разглядела страшные борозды шрамов от ожогов, которые восковым панцирем покрывали подбородок и тянулись своими ядовитыми щупальцами на красивую мужскую шею. — Вы всегда в маске? — Практически. — Не снимите даже за столом? — Пока не вижу в этом смысла, мы еще так мало знакомы. — Десять лет… Это была шутка? — Отнюдь. Девушка замерла, потом снова задумалась, пока ее мысли не прервала Маска, что по-прежнему сверлила ее черным взглядом. — Я отвечу на любой из твоих вопросов, но давай все же начнем с тебя. Как никак ты моя гостья. Могу же я узнать о ней больше? Мордогрыз подскочил к Хозяину, услужливо подливая ему вино в бокал и глупо улыбаясь. — Трудно рассказать всё кратко. — Это и не обязательно. Ночь долгая. Девушка вцепилась прищуренным взглядом в маску. — Как скажете… — она опустила взгляд на бокал с водой, из которого только что пила. — Это было 220 лет назад. Хотя я не считаю те 10 лет, о которых Вы говорите. Влад… Был моим женихом. Мы тогда жили у северных гор Балтимора. Я была избалованным ребенком, если вообще можно так сказать о ребенке не из знатной семьи. В то время жили немного иначе. Влад был пастухом. Однажды, он прибежал ко мне в ночи весь в крови. Его преследовали солдаты за убийство какого-то человека. Не знаю точно, что именно произошло. Но сейчас я понимаю, что только эгоист мог поступить так. Ведь он мог навлечь на меня беду. Я же убежала в ту ночь вместе с ним, не задумываясь. Но вскоре нас нагнали. Его схватили. Мне удалось спрятаться. Меня не стали искать, я была им не нужна. Моему отчаянию не было предела. К несчастью поднялась буря, и отряд воинов из-за этого решил разбить лагерь в лесу. Влада держали в деревнной клети, воинов было много. Что могла сделать простая девушка? Я так любила его… — Сара осеклась, сжав в ненавистном оскале зубы, но вскоре продолжила, — Мне не у кого больше было искать помощи, разве что у самой тьмы. Я знала, что в горах живет старая могущественная ведьма. Так говорили. Никто к ней не сувался. Это было само воплощение ужаса. В ночи я побежала в горы. Не знала ни дороги, ни как ее найти, но словно что-то вывело меня к ее убежищу. Ведьма почувствовала гостя, и ее фамильяры указали мне путь. Я тогда глупо полагала, что это счастливая случайность и удача.***
— Какая смелость! Никто сюда никогда не приходит. Все знают, что нет ужаснее существа, чем я! Я любому несу смерть… Что тебе надо, девочка? Ужасный скрипучий голос… Еще более ужасное существо вышло к ней навстречу из пещеры, вход в которую был отстроен как ветхая изба. Страх и паника обуяли наивную сельскую девушку от корней ее волос до кончиков пальцев. Чистая душа билась в груди перепуганной птицей, просила вернуться назад, пока не поздно, била тревогу! Такого юная девушка еще никогда не исптывала. Она оцепенела от ужаса. Перед ней стояла самая настоящая тьма во плоти! — Так ты пришла «просить», и как тебе только смелости хватило?! Я никому не помогаю!***
— В ту ночь она провела темный ритуал, благодаря которому я получила безграничную физическую силу в моменты опасности для того, кому теперь я должна была служить. Взамен я навсегда лишилась свободы. Золотая цепь — физическое тому доказательство. Но разве могло тогда это омрачить мое счастье? Тогда, когда стоя на коленях на тонком снегу у края скалы возле избы ведьмы, я увидела как золотая светящаяся цепь спускается с моей шеи вниз и ведет в самую тьму леса, к моему возлюбленному? Я была без ума от радости, почти не слушала того, что говорит мне старая. Я мчалась назад со всех ног. Тогда от моей ненависти погибли все воины.***
Красная луна зловеще озаряла черные верхушки елей. Окровавленные изуродованные трупы, оторванные конечности хаотично валялись по всей земле, свисали с веток деревьев. Деревянная клеть была открыта, а на шею перепуганному парню вешалась девушка, смеясь в слезах и говоря что-то о своей вечной любви. — Что ты сделала? Она отстранилась. — Да, я пошла на это ради тебя! Но мы теперь всегда сможем быть вместе, никогда не стареть, а я всегда смогу тебя защитить! От шеи девушки спускалась на земь, а потом, как змея, поднималась к мужскому запястью светящаяся золотая цепь, фосфорящаяся желтой пыльцой. Влад помнил, как перепугался, когда увидел эту цепь, которая в ночи подползла к его клети и вросла ему в руку. Но кроме него ее больше никто не видел. А воины на его крики о помощи лишь ударили крепко по голове, чтобы не поднимал шума.***
— Тогда мне казалось, что я по-настоящему счастлива и это мой билет в вечную радость. Я ошибалась. Я не знала, как двулик на самом деле тот, ради которого я пожертвовала всем.***
Обнимая своего возлюбленного среди этой непроглядной ночи, среди густого черного леса и разбросанных трупов, Сара еще не знала, что обнимает беспощадного тирана.***
— Вначале все было во имя любви. «Избей того», «избей этого», «отвлеки внимание охранника», ведь «так мы сможем быть вместе, будем счастливы и богаты», а главное, что будет «счастлив Влад». А что может быть прекраснее для влюбленной души, чем счастье избранника? Я делала это. А потом о любви не шло и речи. Я лишь фамильяр, питомец — названий можно так много придумать. В моей крови течет проклятье, я не могу умереть, пока жив мой Хозяин, я буду воскресать до тех пор, пока нужно защищать владельца цепи. Я до последнего буду центральной мишенью, пока это тело не потеряет способность к восстановлению. А владелец может делать со мной всё, что пожелает. Сделку можно разорвать лишь в конце каждого столетия. В том лесу мы обещались друг другу прожить 100 лет в счастье, любви и мире, а после добровольно умереть на закате. Но зачем умирать, когда ты так удобно пристроился? — Сара усмехнулась, взглянув на безмолвную маску, которая слушала ее с особым вниманием, — Конечно, он не разорвал сделку. Влад стал вором, мошенником. Сверхъестественные реликвии, оказалось, стоят гораздо дороже, чем золото или наследие культуры. На этом моя история заканчивается. Теперь новый Владелец цепи — Вы. Можете делать всё, что заблагорассудится. — Неужели тебе совсем не хочется попытаться сбежать от меня? Настолько все равно на свою судьбу? — Все равно? Это верно. Всё, о чем я мечтала эти века — смерть Влада. Я ее получила. Теперь мне все равно, что делать и кому служить. А что же касается «сбежать» — это невозможно. От Владельца не убежать. Мы можем находиться на разных полюсах земли, но я услышу зов. Можете меня убить — это да. В конце столетия можете передать меня другому или освободить, тогда я доживу свой человеческий век и умру человеком. Теперь Вы знаете всё. Цепь вдруг снова зафосфорилась золотым и опять стала невидимой. — Любопытно… Весьма любопытно. Такая светлая душа превратилась в проклятого скитальца. Чем-то наши истории даже похожи. — Человек откинулся назад на спинку стула, пододвинув соединенные пальцы ближе к своей маске. Даже через эти черные глазницы чувствовалась его нездоровая заинтересованность. — И всё же… Потерпеть предательство, разочарование в любви, столько лет быть прикованной к тому, кого так ненавидишь… Не страшишься, что твой новый Хозяин будет еще хуже прежнего? Самим воплощением тьмы и злобы, а может и тираном? — Нет. Теперь для меня это лишь магическая сделка, проклятье, но не нечто большее. Я смирилась со своим существованием. — в голосе девушки не чувствовалась жизнь, она была польностью отрешена от реальности. Лишь насмешливая печаль все еще лежала на этих голубых глазах. — Теперь Вы снимите маску? — А ты хочешь этого? — Праздный интерес увидеть того, кому я теперь служу. Мужчина долго смотрел на нее сквозь черные глазницы, пока красивые мужские ровные пальцы не потянулись к краю белого панциря и не обнажили изуродованное лицо. Внимательный взгляд серых глаз следил за реакцией. Но никакой реакции не было. Сара лишь рассматривала лицо. — Спасибо. — Меня еще не благодарили за то, что я показываю людям свое изуродованное лицо. Может так станет лучше? — он провел ладонью от подбородка до лба и шрамы вдруг в один момент исчезли. Перед Сарой сидел красивый молодой мужчина, с русыми густыми бровями и сверкающим взглядом. — Ваш истинный облик мне нравился больше. В нем было больше искренности. Человек в маске резко поднялся. — Что ты можешь знать о моей искренности?! — Человек вдруг осекся, а затем заговорил явно сдержаннее, — Тебе лучше пойти отдыхать, Сара. Наверняка, ты еще не оправилась. Поговорим обо всем позже. Мордогрыз, Силач, проводите леди. Девушка тоже вскочила. — Но Вы еще не рассказали мне, почему я так долго не приходила в себя! И кто Вы? Человек остановился, а затем обернулся. — Ты узнаешь. Завтра. Отдыхай, Сара. Он скрылся во мраке шатра, а уродцы тут же закружили вокруг девушки, упрашивая пойти с ними.