Апокалипсис уже наступил

В выбранной нами десятиэтажке оказывается очень много массивных железных дверей, наглухо закрытых, поэтому с обходом подъезда, выбором квартиры, и переноской вещей мы справляемся быстро. Я готовлю ужин и разговариваю с Арсением, который сидит рядом со мной. Дима раскладывает на столе медикаменты, сортируя их и, стягивая тонкими резинками упаковки лекарств, а Серега сидит на подоконнике, болтает ногами и жуют, кажется, четвертый шоколадный батончик. — Мне кажется, надо проверить остальные районы недалеко от Чертаново, — говорит Матвиенко, поглядывая в окно. — Надо, — кивает Дима. — Разберемся сначала с ближайшими бункерами и через неделю-другую двинем туда. Помешивая кашу в кастрюле, я пытаюсь вспомнить точки, отмеченные на карте. Четыре бункера находились поблизости, до остальных нужно было добираться минут пятнадцать-двадцать. — Я думаю, раз особой опасности сейчас нет, мы можем разделиться и быстрее все проверить, — Сережа, видимо тоже помнил их расположение. — Кажется, шоколад повышает твою активность еще больше, — замечает Арсений, ловя согласный взгляд Димы. Ужин мы проводим, строя планы на ближайшее время. Мы решаем не разделяться, в очередной раз отметая идею Матвиенко, и договариваемся завтра с утра выдвинуться к ближайшему отсюда убежищу. *** Засыпать с кем-то оказывается непривычно. Непривычно хорошо и тепло. Арсений, уснувший, стоило его голове коснуться подушки, обнимает меня во сне рукой и посапывает. Ко мне же сон не идет долго, я задумчиво поглаживаю грудь Арса через тонкую футболку и думаю обо всем, что происходило и происходит. С Арсением мы не спешим еще больше сближаться физически, но спать легли вместе, не сговариваясь, и это было чертовски приятно. Так же я думаю о странном поведении зомби и не менее странном поведении моей интуиции. Что нас ждет в Чертаново? И стоит ли вообще играть в героев и туда соваться? Вроде как, мы все попрощались с одиночеством, все было относительно хорошо, да и не обещали никому спасать мир. Но я знаю, что мы продолжим поиски. И очень боюсь, что с Арсением что-то случится, например, из-за той же интуиции, которая так охотно меня подводит в последнее время. *** Зомби со всех сторон. В одном из них, смотрящем на меня безжизненными глазами, я узнаю Илью. Мне хочется плакать от боли и ужаса. Лучше смерть, чем эта полужизнь. Лучше незнание, чем озознание, что близкий для тебя человек «умер» так. — Антон! — крик Арсения заставляет меня обернуться, отвлечься на пару нужных мгновений, за которые меня окончательно загоняют в угол. Я отстреливаюсь, осознанно не целясь в бывшего друга и любимого. А Илья продолжает надвигаться, буравить меня глазами. Через секунду, его голову пронзает пуля, тело падает, и я вижу Арса, который смотрит прямо на меня несколько долгих секунд и опускает пистолет. Я знаю, что с оставшимися двумя-тремя монстрами он справится, поэтому даю волю чувствам, опускаюсь на колени перед теперь уже окончательно мертвым Ильей, не сдерживая слез. — Антон! Я чувствую теплые руки на своих плечах… *** — Антон! Всего лишь кошмар. Это просто очередной плохой сон, а я ведь успел наивно подумать, что с ними покончено. Осознание реальности приходит быстро, и почему-то я стараюсь успокоить трясущего мои плечи Арсения. — Я в порядке, — мой голос хриплый, в уголках глаз слезы. — Ты так метался во сне, — тихо говорит он. — Прости, снова кошмар, — уже выровняв дыхание, отвечаю я, и расслабляюсь, когда Арс меня обнимает, укладываясь удобнее. Сон теперь не идет к нам обоим, я разглядываю темный потолок, ночь за окном светлая, и слушаю размеренное дыхание рядом. — Тоже не спится? — через некоторое время спрашивает мужчина и разворачивается на бок, ко мне лицом. — Ага, — киваю я. Я так же поворачиваюсь к Арсению, подкладывая руку под щеку, и стараюсь рассмотреть лицо напротив. — Кстати, а что тебе проспорил Сережа? — спрашиваю я, вспомнив нашу сегодняшнюю поездку. — Я еще не придумал, — отвечает мужчина. — Татуировка — это скучно, решил приберечь желание. — Главное не загадывай ничего из серии «сиди весь день на стуле и молчи», он с ума сойдет, — я смеюсь, представляя Сережу, исполняющего это наказание. — Он просто не сможет этого выполнить, я думаю, — видимо, Арсений тоже представил это. — Сможет, он очень упрямый. Из принципа выполнит любое желание, даже если ему будет это претить, — рассказываю я. — А про тату, это ты правильно, Димка бы вас обоих еще долго пилил. — Что ж, оставим роспись тела до лучших времен, — мужчина задумывается на некоторое время и спрашивает. — А Дима и Сережа давно вместе? Еще до дня Икс? — Нет, — я улыбаюсь, вспоминая терзания друзей, в связи с осознанием собственных чувств к друг другу. — Совсем недавно. Скажу больше, Сережа раньше заявлял, что он гомофоб. Ну, до некоторого времени. Я не уточняю, что перестал он это делать, когда я рассказал ему свою историю. Это случилось примерно полтора года назад. А потом и сам Сережа ощутил подобные чувства и кризис ориентации на себе. — Ну, они друг друга стоят. А ты когда-нибудь… встречался с мужчинами? — судя по интонации, эта тема его волнует, и он давно хотел меня об этом спросить. — Да, — я снова киваю, стараясь ответить спокойно, чувствуя тяжесть на сердце, да еще и воспоминания о плохом сне мелькают в сознании. — Я был в отношениях, когда все произошло. — Это… Илья? Я молча киваю и прикрываю глаза на пару секунд, выдыхая. — О, прости, — Арсений хмурится. — Опять лезу с расспросами. — Ничего. Как ты говорил, это в прошлом, не стоит теперь переживать, — я спешу перевести тему: — А ты, с мужчинами…? — Когда учился в университете, было дело. Особо отношениями это не назовешь, но… Смысл ты понял, — Арсений явно смущен этими откровениями. — Извини, что завел эту тему. Хотелось хоть немного понимать, что у тебя в голове. Мы проговорили еще минут сорок, и я не запомнил, как уснул. Сны этой ночью меня больше не мучили. *** — Это даже скучно! Сережа досадливо разводит руками, слегка хмурясь от боли — его рука начала заживать, но еще болела, а он постоянно об этом забывал. — В каком смысле? — уточняет Арсений. Мы выходим уже из второго бункера за сегодня. Ничего найдено не было, а в одном из них уже явно побывали другие Искатели. — В том смысле, что бункеры пустые, зомби нет, делать особо тоже нечего… — перечисляет Сережа, пока Дима прикрывает глаза рукой и качает головой. Да, этого человека-недоразумение, может терпеть только он, Арс прав, они стоят друг друга. — Вот если нечего делать… — Дима протянул эту фразу максимально томным голосом, заставив меня и Арсения удивленно на него покоситься, а Сережу вмиг сменить скуку на заинтересованность, — … сам будешь готовить и вещи таскать, — заканчивает мысль Дима, с удовольствием наблюдая за вытянувшимся лицом Матвиенко. — Обломщик, — бурчит Сережа и отворачивается, чтобы скрыть улыбку.