Апокалипсис уже наступил

Арсений задумчиво смотрит на меня, вздыхает и отвечает, после небольшой паузы: — Не знаю. Я, вроде, рассказал свою историю о жизни в новом мире, — невесело хмыкает он. — Что еще ты хочешь знать? — Ну… О жизни до…? Это звучит вопросительно, мне действительно очень интересно. — Хм, — Арсений хмурит брови и говорит, подбирая слова: — Ну, я жил и работал в Питере. Вообще, я вырос в Омске, окончил там театральный институт и переехал в северную столицу на свой страх и риск, но все очень хорошо сложилось в итоге… Что еще? — Ты… — вопрос крутится в моей голове, но я не могу его сформулировать. Я сажусь удобнее, притянув ноги к себе и положив руки на согнутые колени, произношу: — Ты оставил там… Кого-то…? Как же по-дурацки это звучит, каждый раз когда задаешь этот вопрос новым знакомым, по-дурацки и ужасно жестоко. — Прости, — шепчу я, увидев как сильно Арсений помрачнел. — Все нормально, — тихо отвечает мужчина. — Родные остались в Омске, а в Питере… Только несколько друзей. Я искренне верю, что все они выжили. Они бы смогли, — более уверенно произносит он и даже старается улыбнуться. — А если говорить об отношениях… Там все сложно. По сути, нет, никого я не потерял, — звучит так, будто потерял, но не хочет рассказывать еще и об этом, что ж, я и так слишком сильно залез в душу своими вопросами. — Извини, что спросил. — Не переживай, — Арсений смотрит на меня и улыбается грустно, — мы все что-то оставили в прошлом. Нет смысла страдать из-за того, что уже не вернешь. Я так и не смог понять, произнес он это для себя самого или для меня, а так же, я не мог распознать, верит ли он сам в сказанное. — Ты, наверное, хочешь есть? — спрашивает Арс, очевидно переводя тему, хотя и нотка обеспокоенности в его голосе слышна. — Думаю, мы уже можем спуститься. — Да, было бы не плохо. Судя по тому, как быстро была изменена тема, в сказанное ранее Арсений не верит. *** Мы заходим в квартиру на втором этаже, предусмотрительно громко постучав перед тем, как зайти. Дима и Сережа обнаружились на диване — они сидят рядом вполне мирно, я бы даже сказал умиротворенно, Позов делает перевязку Сереге, а тот шипит сквозь зубы и крепится. — Все, буря утихла? — хмыкает Арсений, обращаясь к ребятам. — Главное — знать, как бурю утихомирить! — Сережа наставительно поднимает указательный палец здоровой руки вверх и смеется, Дима же старается держать лицо, но все равно пунцовеет кончиками ушей. Я улыбаюсь, стараясь не засмеяться, и отправляюсь на кухню, слыша, что Арсений идет за мной. После ужина Сережа и Дима смогли убедить нас в том, что мы со спокойной душой можем подняться наверх и не спать больше на полу в кухне. Убеждал больше неугомонный Сережа, а Дима, наконец-то пришедший в свое обычное спокойное состояние, лишь кивнул, соглашаясь. Собрав все одеяла и подушки, мы с Арсением отправляемся наверх. Я ложусь на полюбившийся диван, он был широким и удобным, даже не смотря на то, что не раскладывался, а Арсений выдвигает для себя кресло-кровать. Пока мы укладывались и бегали в квартиру напротив для водных процедур (к счастью, за два года не все трубы прохудились и худо-бедно душ можно было принять почти везде), небо заволокло тучами, за окном свистел ветер, а через некоторое время на небе начали полыхать первые молнии и послышался гром. Я замечаю, как Арсений поежился, глядя в окно, после очередного раската грома. — Ты боишься грозы? — осторожно уточняю я, кажется, сегодня я король некорректных вопросов в лоб. — В детстве очень сильно боялся, сейчас нет, — отвечает он, отводя взгляд от окна. — Но до сих пор неприятно. Хотя после прошлой осени стало в разы легче. — Было много гроз? — я честно пытаюсь вспомнить погоду в то время, но не могу. — Я не обращал внимания. — Да, погода часто шалила, — кивает мужчина. — Мы жили в деревянном доме, остались там на холодное время из-за печного отопления, и во время грома и ветра было жутко. Но зато со временем я привык. В общем, не обращай внимания, это ерунда. Спокойной ночи. Он отворачивается спиной ко мне, и укрывается одеялом с головой. *** Отчего-то я не могу уснуть уже около часа. Стихия продолжала бушевать на улице с удвоенной силой, и я встаю с дивана, чтобы подойти к окну, и понаблюдать за молниями, рассекающими темное небо — очень завораживает. Я разворачиваюсь и оглядываю комнату. Арс мирно посапывает, так и не сбросив с себя свой «одеяльный кокон», а мой взгляд падает на книгу, оставленную Арсением на столе. Решив, что я не потревожу его сон неярким светом фонарика, я нашел его в кармане ветровки и включил. Удобно устроившись на диване, я закутываюсь в одеяло поуютнее, и включаю фонарик. Оскар Уайльд «Телени или оборотная сторона медали» — гласит обложка. Я пытаюсь навскидку вспомнить хоть одну книгу этого автора, но не выходит. В аннотации значится: «эротический роман». Хм, интересное чтиво выбрал Арс, хотя, надо же как-то сублимировать, в условиях отсутствия партнера. Незаметно для себя, я погружаюсь в чтение. Роман смущает меня с первых строк, но я не сразу понимаю, что здесь не так. Через пару страниц пазл в моей голове сходится — повествование ведется от лица мужчины, который залюбовался молодым музыкантом. Вот это приехали. Возможно, Арсений случайно выбрал эту книгу. Допустим. Но зачем продолжать такое читать взрослому гетеросексуальному мужчине? Кажется, в людях я действительно не разбираюсь от слова совсем… Роман вгоняет меня в краску все больше и я зачитываюсь, но скоро возвращаюсь в реальность, так как слышу тихий голос и неразборчивые слова — Арсений что-то произносит во сне еще раз и переворачивается на спину. Он сбрасывает одеяло, мечется на узкой кровати и продолжает стонать от страха, говорить что-то не просыпаясь. Я закрываю книгу и кидаю ее на подоконник, спеша на помощь к Арсу, как чертов Чип или Дейл, собираясь разбудить его и успокоить. Надеюсь, его кошмары — единичный случай, связанный со страхом грозы. Постоянных ужасов во снах, как у меня, и врагу не пожелаешь. — Арсений! — я осторожно трясу мужчину за плечо. — Арс! — Ммм… — бормочет он, приоткрывая ресницы, но все еще не выныривая из оков сна окончательно. — Эй, это всего лишь кошмар, — уверенно говорю я, поглаживая мужчину по плечу. Он резко садится на кровати и проводит по лицу ладонью, отходя от увиденного во сне. — Арс? Арсений смотрит на меня уже более осознанно и сразу же опускает глаза, шумно выдыхая. — Мне снилось, что напали зомби, которые кидались молниями, — делится он и слегка улыбается, осознав сказанное. — И во сне было совсем не смешно… — Представляю. Но ты попробуй еще поспать, — заботливо говорю я. — Думаю, я немного посижу, — он морщится и снова трет лицо. — Я тебя разбудил? — Нет, я не спал. За окном слышен еще один раскат грома, и Арсений вздрагивает, но сразу же старается изобразить спокойствие. — Ты ложись, Антон, — произносит он. — Я скоро усну. Сейчас даже я понимаю, что он врет сам себе, но я решаю не спорить и ложусь на диван. Через десять минут, так и не уснув, я открываю глаза и поворачиваю голову в сторону Арсения — он сидит, прислонившись к спинке кресла-кровати, и смотрит в сторону, перебирая пальцами угол одеяла. В голову закрадывается одна шальная мысль. Я не знаю, как отреагирует Арсений, поэтому заранее придумываю, как свести все в шутку, хотелось проверить предположение, вызванное книгой. Кажется, я ощутил то самое озорство, которое называли не иначе, как «детство в жопе заиграло». — Арсений, — зову я, приподнимаясь на локтях. Он смотрит на меня и вопросительно кивает, как бы спрашивая: "Что?". — Хватит маяться, иди сюда, — говорю я и внутренне замираю, ожидая реакции. Арсений не задает ожидаемый мною вопрос «Зачем?». Секунд пять он задумчиво смотрит мне в глаза, а потом, сбросив с себя одеяло, идет ко мне. Только сейчас я замечаю, что непогода закончилась, потому что с неба светила яркая луна, освещая его голый торс и ноги в серых спортивных штанах. Я чувствую, как по спине пробежали мурашки от этого зрелища. Это все дурацкая книжка виновата — оправдываюсь я мысленно перед самим собой. Он останавливается возле меня, всё так же вопросительно смотря мне в глаза сверху вниз. — Не пойми меня неправильно, — я нервно сглатываю, — но вдвоем не так страшно. Я максимально невинно улыбаюсь и указываю на место рядом с собой. Арсений в ответ хмыкает, но наклонился вниз, откинув мое одеяло, и ложится рядом. Диван достаточно широк для двух взрослых мужчин, но всё же недостаточно большой для того, что бы лежать на расстоянии. Арсений накрывает нас одеялом и неожиданно для меня, укладывается на мое плечо, положив руку на грудь, словно наглый кот, который и не собирался спрашивать разрешения. — Спасибо, Антон, — говорит он, и поерзав, ложится удобнее, прижимаясь ко мне. Я выдыхаю "Не за что" и, положив руку поверх одеяла на его спине, закрываю глаза, моментально погружаясь в сон, даже не успев проанализировать случившиеся.