Апокалипсис уже наступил

Мы с Арсением стремительно забегаем в подъезд. Приходится разделиться и проверять квартиры по одному — это небезопасно, но и лишнего времени у нас совсем нет. На каждом этаже по три квартиры, мы осматриваем их и поднимаемся на следующий пролет вместе. К счастью, пока совсем ничего интересного не случается. Пыльные комнаты, иногда с запахом гниения и разложившимися трупами — стандартный вид большинства, бывших когда-то жилыми, помещений. Когда я выхожу из квартиры на четвертом этаже, я вижу Арсения, который тоже только что оказался на лестничной клетке, он плотно закрывает дверь и выглядит, мягко говоря, плохо. Бледное лицо, трясущиеся руки, очевидные попытки сдержать рвотные позывы. — Эй, ты в порядке? — спрашиваю я, примерно представляя что за «красоту» он мог увидеть. — Да, — хрипит мужчина в ответ. — Никогда к этому не привыкну… Идем. К моему удивлению, он очень быстро берет себя в руки и поднимается вверх по ступеням —это определенно заслуживает уважения. Прекрасно могу его понять, в некоторых помещениях трупный запах был просто невыносим, я и сам не всегда мог его игнорировать и сразу идти дальше. Оставшиеся четыре квартиры ничем не отличаются от предыдущих, кроме одной. Она просторная и без запаха. Но тащить раненого Сережу на пятый этаж — плохая идея. Поэтому мы останавливаем свой выбор на небольшой, но чистой однокомнатной на втором этаже. Обычная планировка — кухня напротив входа, через коридор, и вытянутая комната слева. Дима, прихватив аптечку под руку, ведет Сережу, поддерживая его, на что Матвиенко фырчит и заявляет, что может идти сам. Заметно, что он просто храбрится и что у него, как минимум, кружится голова. Мы с Арсением, взяв с собой пару сумок с припасами и оружием, возвращаемся в машину за остальными вещами — нет смысла рисковать и оставлять все в авто, в этой квартире мы явно задержимся, а кто еще может гулять по улице неизвестно. Разгрузив последние пожитки, и припарковав джип в более укромном месте, мы возвращаемся в квартиру. Сцена, свидетелями которой мы невольно становимся, заставляет замереть на пороге комнаты. Видимо, зашли мы достаточно тихо, раз на нас не обращают внимание. Дима, закончивший заниматься рукой Сережи, аккуратно завязывает бинт на ней, Матвиенко морщится, но терпит, не отрывая своего взгляда от сосредоточенного лица напротив, а после шепчет тихое: — Спасибо, Поз. Дима смотрит на него долгим взглядом и, придвинувшись, целует в губы, коротко, но с чувством. — Пожалуйста, не пугай меня так больше, — просит Дима, устало улыбнувшись, он гладит Сережу по щеке большим пальцем, и тот прикрывает глаза от этой нежности. Это все выглядит максимально интимно, я наконец отмираю и отворачиваюсь, натыкаюсь на удивленное лицо Арсения, который переводит взгляд на меня. Мне только и остается, что пожать плечами и уйти на кухню, ожидая, что он последует за мной. Я сажусь на стул, рядом с небольшим столиком и прислоняюсь спиной к стене, чувствуя, как от неловкости у меня горят щеки. Арсений бесшумно прикрывает дверь и садится за стол с другой стороны. — А они… типа вместе? — нарушает тишину он. — Да, — киваю я, и решаю сразу спросить, чтобы после не осталось непонимания: — Ты против? Арсений мотает головой из стороны в сторону и тоже садится удобнее, облокотившись о холодную стену. — Нет, не против, о чем ты, — кажется, он хочет спросить что-то еще, и я не ошибся. — А ты…? — Что? Третий в их компашке? — хмыкнул я, улыбаясь. Арсений тоже смеется и я искренне радуюсь, что столь щепетильную тему удается перевести в шутку. А еще, откровенно говоря, я рад тому, что на подобные новости он реагирует вполне лояльно. «О чем ты думаешь?! У тебя только что чуть друга не убили! И даже не зомби!», — бегут в голове осуждающие мысли. Через минут десять на кухне появляется Дима. Он тяжело опускается на стул и складывает руки на столе, сцепив пальцы так сильно, что костяшки белеют, но даже так заметно, как его потряхивает от нервов. — Как Серега? — осторожно интересуюсь я. — Спит, — коротко кидает Позов. Я слишком хорошо знаю, чему предшествует такое его состояние. Три. Два. Один. — Да какого черта??? — только Дима умеет так кричать шепотом. — Этот дебил постоянно лезет в какую-то херню! Сколько можно?! Бегай за ним, смотри, как бы чего не стряслось! Спасибо, что блять не зомби покусали! Мы с Арсением терпеливо слушаем, понимая, что Диме просто нужно выговориться. — А эти фрики?! Все, снова нужно переходить в режим «бойся живых, а не мертвых»?! Что за сектанты чертовы? Почему их еще не перебили? Дуракам, мать их, везет! Дима резко встает со стула и, подойдя к окну, открывает одну из рам нараспашку, громко втягивает воздух носом. — Шаст, дай сигареты, — просит он. Я не задаю лишних вопросов, и вытянув пачку сигарет и зажигалку из кармана толстовки, прикуриваю одну сигарету, протягиваю ее Диме. — Спасибо, — теперь спокойно говорит Позов, поглядывая на свои трясущиеся пальцы. Он затягивается и тихо ворчит, отвернувшись к окну, явно обращаясь к Матвиенко: — Придурок, блин… Мы с Арсением переглядываемся, и я вижу по его взгляду, что он тоже проникается этими переживаниями Димы. Ведь как бы тот не кричал и не ругал Сережу на чем свет стоит, делает он это с бесконечной заботой и любовью. *** Я готовлю ужин и буквально заставляю Диму поесть — ему от пережитого стресса ком в горло не лезет. Но так как последний раз мы ели с утра, с этой задачей я справляюсь на отлично. Сережа все еще спит, мы решаем не будить его, пусть восстанавливает силы сном. Нам с Арсением нужно было придумать, где разместиться на ночь. В квартире только один диван, а уйти в замеченную ранее квартиру на пятом этаже мы не можем, так как опасно оставлять ребят одних. На первые и вторые этажи зданий иногда наведывались зомби, не стоило играть с судьбой. К слову, почему они не лезли дальше — оставалось загадкой, одной из тех, ответ на которые не особо хотелось знать. Мы решаем расположиться в кухне. Приходится все же вернуться на пятый этаж и принести себе подушки и три одеяла (самое толстое из них постелив на полу). Расположившись на полу, мы конечно же сразу не засыпаем, атмосфера располагает к беседам по душам. — Последний раз я вот так спал на кухне лет десять назад, — улыбается Арсений. — Знаешь, эти тусовки у друзей… Он лежит, повернувшись ко мне боком и обнимая рукой подушку. — Ага, тоже проходил, — киваю я. — Правда, последний раз, насколько я помню, до меня домогалась однокурсница. — Успешно? — Не, — отвечаю я и ложусь на спину, задумчиво глядя в потолок. — Страшненькая была? — интересуется Арсений. — Ну… Типа того, — я, как мне кажется, весьма ловко увиливаю от ответа, но эта уверенность погасает довольно быстро, стоит Арсению продолжить говорить. — Можно задать тебе вопрос? — я чувствую, что тон Арсения вмиг становится серьезным. — Давай, — отчего-то по рукам ползут мурашки, не нужно обладать интуицией, чтобы понять, что вопрос мне не понравится. И на меня действительно, словно выливают ушат холодной воды, когда я слышу: — Кто такой Илья?