Дым и мороз

Дилюк знает, что нормальными их отношения с Кэйей назвать сложно. Он знал это, когда впервые признался и получил взаимный ответ. Тогда его сердце громко стучало о грудную клетку, а щёки горели похлеще выжженной от его пиро травы. И пусть неприятный червячок сомнения елозил где-то рядом с радостным сердцем, он отбрасывал его в сторону, смотря на счастливого Кэйю. И всё шло хорошо на протяжении долгого времени, пока не наступили трудности. К ним Дилюк был готов, по крайней мере он думал, что готов. Но видеть скрюченного, плачущего возлюбленного и не иметь возможности что-либо сделать выбивало почву из-под ног Рагнвиндра. Единственное что он мог - обнимать и шептать какие-то глупости, прекрасно понимая, что от них Альбериху не легче. Дилюк корил себя за бессилие, в голове рой мыслей всегда кричал ему "нужно что-то предпринимать, ты его загубишь!", но каждый раз Кэйа улыбался ему так тепло, что винодел не мог разрушить их хрупкий мир. Однако в какой-то момент он пожалел, что пошёл на поводу у Кэйи, что купился на его улыбку - очередную маску, за которой рыцарь скрывал боль. Спокойный вечер в таверне. Дилюк методично натирал бокалы, слушая лёгкое пение барда и тихие переговоры посетителей. Такие вечера бывали редко, в основном в "Доле ангелов" постоянно стоял шум и звонкий смех, от чего под конец смены у Рагнвиндра начинала болеть голова. Но сегодня он по-настоящему наслаждался моментом, и единственное, чего ему не хватало - капитана кавалерии, лукаво улыбающегося и пьющего вторую кружку одуванчикового вина. Кэйа был на миссии - только он и ещё Рыцарь Одуванчик действительно работали в этом ордене бездельников. Этим вечером в таверне его не будет, но Альберих обязательно будет ждать Рагнвиндра дома. Так думал Дилюк, пока двери в таверну резко не распахнулись, с силой ударяясь о стену. В помещение ввалились запыхавшиеся, потрёпанные рыцари. Владелец хотел было уже возмутиться порче имущества, как испуганные взгляды рыцарей уставились на него. - Мастер Дилюк... капитан Кэйа... он... Никогда Дилюк не бежал так быстро, расталкивая мирно прогуливающихся по городу жителей. Ноги несли его в собор, грудь объяло огнём от быстрого бега и волнения. Испуганное сердце билось в горле, отдавая ударами в ушах. Его прошиб холодный пот, а где-то в затылке немело от страха. Он забыл как дышать, когда смотрел на перебинтованного с ног до головы Альбериха, что покоился на одной из коек в госпитале при соборе. Кожа казалась посеревшей, лицо осунувшимся, а на лбу выступила испарина. Рядом с раненым сидела Джинн - выглядела она не лучше Кэйи, единственное, что в сознании была. Девушка нервно покусывала ноготь большого пальца, не сводя взгляд с капитана. Именно она послала рыцарей за Дилюком. Джинн подняла на него взгляд, но Дилюк уже потерял к ней всякий интерес. Всё внимание было приковано к постели возлюбленного, и не смущаясь посторонних, мужчина присел на второй стул возле койки, беря узкую ладонь в свою. Магистр посмотрела с сожалением, а потом заговорила. От подробностей случившегося у Рагнвиндра холодело в груди. Миссия сложности не составляла: зачистить очередной лагерь хиличурлов. С таким заданием Кэйа и один мог справиться, но благо с ним отправили небольшой отряд вчерашних новобранцев набираться опыта. И всё шло хорошо, Кэйа прекрасно справлялся с ролью капитана, пока, по словам его подчинённых, ему не стало плохо. Они лишь видели, как тот покачнулся, теряя концентрацию и пропуская атаку митачурла. Деревянный щит отбрасывает капитана на маленький корявый заборчик. Кэйа приземлился на него спиной, особенно острой корягой пробивая плечо и теряя сознание от удара. В город его доставили рыцари, сумевшие каким-то чудом отвлечь монстров и забрать своего капитана. В голосе Джинн слышалась вина - девушка винила себя в том, что её лучший капитан пострадал, причём так серьёзно. Дилюк же знал: вины действующего магистра в случившемся нет. И во всём этом виноват лишь он один. Как только начались проблемы в их отношениях, Дилюк потащил возлюбленного на осмотр. Тогда Барбара, смущаясь и краснея, поведала, что омеге нужен альфа. Точнее специальный феромон, который вырабатывают только альфы, и именно этот феромон заставляет омег чувствовать себя под защитой партнёра, особенно когда омега ведёт регулярную половую жизнь с этим партнёром. Дилюк, будучи бетой, феромон не выделял, зато на постоянной основе спал с Кэйей, из-за чего у последнего произошёл гормональный сбой. Тело омеги, не получающее долгое время феромон альфы, просто устроило бунт в виде постоянных болей и слабости. После того дня Дилюк долго думал, взвешивал всё и размышлял, стараясь прийти к какому-то приемлемому для себя решению. Кэйа, откровенно говоря, загибался и происходило это из-за него. Именно бета был виновен, что его партнёр плохо ел и спал, а ещё стал похож на тень себя прежнего. Дилюк винил себя в том, что только забирал, ничего не в силах дать омеге. С тяжестью на душе он думал несколько раз закончить их губительные отношения, пока на руках Рагнвиндра не умер ещё один дорогой ему человек. Но Кэйа будто улавливал его тяжёлые мысли и мастерски умудрялся уводить винодела в сторону или вынуждал забыть о своих решениях. В такие моменты Дилюк чувствовал себя эгоистом, ощущая громадную любовь к омеге и весь масштаб проблемы, но всё равно был не в силах что-либо предпринять. Теперь он не отступит. Это зашло слишком далеко, и в следующий раз он может прийти не в госпиталь, а на кладбище за собором. Джинн, видя мрачный вид винодела, ничего больше не сказала, лишь тихо встала и покинула палату. Дилюк был ей за это благодарен - сам он продолжал сидеть у постели, обнимая холодную ладонь последнего дорогого человека. Кэйа пришёл в себя на следующее утро. Дилюк, не отходивший от койки возлюбленного, его пробуждение застал. Капитан выглядел помятым, а ещё смущённым и виноватым. - Нехорошо получилось, - он слабо улыбнулся, стараясь подавить нарастающую бурю. Альберих дураком не был, поэтому по глазам беты мог прочитать весь спектр эмоций, который тот сейчас испытывал, и если его не прибил митачурл, то вполне себе мог Дилюк. Но тот молчал, а вся его злость была направлена на себя самого, а не на Кэйю. Рагнвиндр прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки и успокоиться. - Да, правда нехорошо получилось, - в голосе, несмотря на опасения Кэйи, звучала усталость, а не раздражение. Дилюк сделал пару глубоких вдохов, собираясь с силами. Внутренняя борьба, которую он вёл на протяжении всей ночи, пока смотрел на раненного омегу, продолжалась и сейчас, хотя ему казалось, что он уже всё для себя решил. - Прости, - он продолжил, смотря в глаза капитану. - Этого всего могло бы и не случиться, - Дилюк обвёл руками вокруг, как бы намекая на состояние Кэйи, - Если бы не я. И дабы избежать повторения подобного, я думаю нам стоит... закончить, - на последнем слове голос его дрогнул. Говорить такое любимому человеку сложно, держать хоть какое-то подобие лица - очень сложно. Дилюк ощущал, как жжёт глаза от слёз и болит в груди. Кэйа дал ему высказаться, слушал не перебивая, только от удивления широко раскрыл глаз. Ему было сложно поверить в реальность происходящего, в какой-то момент он даже решил, что слишком сильно приложился головой об хиличурский забор, потому что иначе как галлюцинацией разбитого Дилюка не назовёшь. - То есть, ты меня бросаешь? - голос Кэйи звучал глухо, он вцепился смуглыми пальцами в край одеяла. - Я понимаю, что оплошал и заставил тебя волноваться, но зачем же так радикально, Люк?! - Дело не в тебе, а во мне! - вспылил Рагнвиндр, поднимая влажный взгляд на омегу. - Я загнал тебя в такое состояние, из-за меня ты чуть не погиб! Тебе нужен альфа, Кэйа, ты лучше меня это знаешь! Повисла тяжёлая, давящая тишина, от которой неприятный холодок полз по спине. Дилюк чувствовал накатывающее волнение - он не хотел портить отношения с Кэйей, расходиться с ним так. Несмотря на это всё - Альберих оставался его семьёй. - Ты прав, - после долгой паузы продолжил Кэйа, а у винодела всё рухнуло где-то в груди. - Я знаю лучше тебя, Дилюк, что мне нужен не альфа, а любимый мною человек! - рыцарь крепко хватает бету за руку и смотрит в глаза. - Поэтому больше не говори подобных глупостей! - Кэйа... - договорить ему не даёт впорхнувшая в комнату Барбара. Девушка пришла проверить раненого, волнуясь, что тот долго не приходит в себя, но застала семейную драму. Пожурив Дилюка за беспечность, она выставила его за дверь. Винодел помялся у двери. В голове хаотично носились мысли, пытаясь сложиться в новую цепочку действий. Кэйа уверенно дал свой ответ, а Дилюк ему даже возразить не смог. Только что ему делать - мужчина не знал. Жизнь Альбериха всё ещё находится под угрозой, и всё оставлять так нельзя. Выйдя в основной зал, Дилюк тяжело приземлился на одну из скамеек. В соборе в разгар рабочего дня почти никого не было - лишь сёстры тихо читали молитву Барбатосу, а у входа ошивался дипломат Фатуи. Подняв покрасневшие глаза, Рагнвиндр рассматривал радужные витражи, мысленно обращаясь к Семёрке. Однажды Царица уже дала своё благословение и спасла Кэйю, неужто теперь от него отвернулись все Боги? Неужели не найдётся никого, кто бы смог помочь? За своими мыслями он не замечает, как рядом кто-то садится, поэтому вздрагивает, когда незнакомец начинает говорить: - У Кэйи тяжёлое состояние. Дилюк переводит взгляд на собеседника, узнавая в нём главного алхимика. В Ордо Фавониус у Дилюка было уважение только к трём людям: действующему магистру Джинн, к капитану кавалерии и главному алхимику. Если с первыми двумя Рагнвиндра связывали близкие (и даже очень близкие) отношения, то Альбедо он просто уважал за преданность делу - науке. Поэтому встретить Альбедо вне стен лаборатории или Драконьего Хребта было странно. - Кли узнала, что "братец Кэйа заболел", - будто читая мысли винодела, пояснил алхимик. - Мы пришли его навестить. Дилюк кивнул, отмечая про себя, что приход Кли должен благополучно сказаться на Кэйе. Омеги любят детей, у них в природе заложена забота о них. Кэйа всегда выглядел счастливым после встреч с детьми, ему будто становилось легче дышать, он по-настоящему получал удовольствие от общения с ними. - Вернёмся к его состоянию, - вновь его поток мыслей прервал Альбедо. - Думаю, причину ты знаешь - отсутствие феромона альфы. Без него тело омеги слабеет, происходит гормональный сбой, что плохо сказывается на репродуктивной системе. У Кэйи давно не было течки, да? Я удивлён, что его психологическое состояние в норме, обычно у омег в отсутствие феромона альфы начинается депрессия, что также пагубно может сказаться на их репродуктивной системе... - Альбедо, - не выдержал Дилюк, прерывая лекцию учёного. - Я уважаю тебя за твои знания, но я всё это знаю, так что, пожалуйста, прекрати. Слова Альбедо были будто соль, попадающая на открытую рану - разъедали и без того израненное сердце. Бета прекрасно знал и причины, и последствия. Единственное, что оставалось без ответа - как бороться с этим? И можно ли? - Я могу помочь. Дилюк посмотрел на него недоверчиво, сводя алые брови к переносице. - Сделаешь из меня альфу? - Это невозможно, - уверенно сказал Альбедо, но спустя мгновение всё же задумался, приложив палец к губам. - Хотя можно попробовать... - Альбедо, - вновь позвал его винодел, вырывая теперь уже алхимика из потока мыслей. - Я сделал масло, которое содержит феромон альфы. Продукт экспериментальный, поэтому мы можем друг другу помочь. Я тебе масло, а ты мне - подробный отчёт о том, как оно работает, - сказал алхимик, извлекая из кармана небольшую склянку, в которой плескалась розоватая жидкость. - Это опасно? - всё ещё с недоверием спросил Дилюк, переводя взгляд с Альбедо на склянку и обратно. - Не думаю. Единственное что нужно - правильно соблюсти дозу, а иначе эффект может быть... сильным, - Альбедо протянул пузырёк, и бета неуверенно взял его. Неужели Семёрка услышала его? Неужели в этой маленькой склянке решение всех их с Кэйей проблем? Рагнвиндру верилось в это с трудом, но маленький лучик надежды затрепетал где-то в груди. - Можно поинтересоваться? Зачем ты его сделал? - Ваша пара необычная, но не думайте, что вы одни такие. Больше Альбедо ничего не говорил, а Дилюк - не спрашивал. Не в его принципах лезть кому-то в душу. Вскоре Барбара привела Кли. Девочка выглядела счастливой, только Дилюк заметил, как она нервно теребит край платьица пальчиками. Альбедо этот жест тоже заметил, поэтому потрепал девочку по голове и мягко произнёс: - Не переживай, я уверен, что взрослый дядя Дилюк поможет братцу Кэйе поскорее поправиться, - алхимик улыбнулся только уголками губ, протягивая Кли ладонь. - Пойдём, нас уже Сахароза заждалась. Когда двое скрылись за широкими дверями собора, Барбара разрешила Дилюку навестить Кэйю, тем более тот очень хотел видеть бету. Винодел мялся у входа. Склянка с маслом обжигала ладонь похлеще пиро, и Дилюк боялся, что оно не сработает. Что тогда делать? Продолжать прерванный разговор смысла не было, Кэйа поставил в нём уверенную точку. Глубоко вздохнув, он откупорил сосуд, нанося несколько капель на шею, которые тут же сбежали за ворот рубашки. Жидкость не имела запаха, вынуждая Дилюка ещё больше хмуриться. Наконец-то он берёт себя в руки, понимая, что Кэйа его не съест, и входит в палату. Кэйа также сидит на постели, в руках он держит какой-то листочек, возможно, Кли нарисовала ему подарок. Выглядел капитан лучше - Барбара могла мёртвого с того света достать. Отложив рисунок в сторону, Альберих посмотрел на бету, однако тут же замер. Дилюк видел, как раздулись крылья его носа, а и без того широкий глаз расширился ещё больше. - Дилюк, - тянет рыцарь, а потом хватает Рагнвиндра за запястье и опрокидывает на узкую койку, нависая сверху. Холодный нос тычется в шею. Дилюк от напора опешил - непонятно откуда у раненого Кэйи столько силы. Кэйа же вцепился в плечи и как-то странно урчал. - Дилюк... хочу тебя... сейчас... - Что?! Кэйа, мы же в соборе! - винодел попытался сопротивляться, только Кэйа крепко вцепился, не желая отпускать возлюбленного. - Барбатос нас простит, - после чего омега стал стаскивать одежду с Рагнвиндра, попутно целуя открывающуюся белую кожу. Маленькие клычки укусили ключицу, а юркий язычок быстро зализал повреждённое место. Пальцы Кэйи были холодные и от соприкосновения с горячей кожей Дилюка вызывали приятные мурашки. Дилюк чувствовал, как стал заводиться. Бесформенная сорочка, в которую был облачён Кэйа летит в сторону, обнажая желанное тело. Рану Барбара залечила - только белёсая полоска шрама осталась напоминанием о ней. Омега ёрзает, ловкими пальчиками расстёгивая чужие брюки. Пары умелых движений хватает, чтобы Дилюк почувствовал нарастающую тяжесть в паху. Альберих перекидывает длинную ногу через бедра беты, пристраивается поудобней. Его руки слегка подрагивают, когда он направляет в себя член: Кэйа всегда насаживался медленно, пропуская в себя сантиметр за сантиметром. А когда принимал член полностью, то закидывал волосы себе за плечо, а чёлку заправлял элегантным движением за ушко. Сейчас Дилюк ощущал, какой Кэйа узкий и горячий, как он неосознанно сжимает его, от чего у беты волной наслаждения простреливает в позвоночник. Дилюк тоже садится, прижимаясь голой грудью к груди Кэйи. Омега, недолго думая, обнимает возлюбленного за плечи, утягивая в долгий поцелуй. Бета же хватается за шикарные бёдра партнёра, да так крепко, что обязательно останутся синяки. Двигается Кэйа медленно, плавно покручивая бёдрами. Каждое движение бьёт внутри по самому сокровенному, вырывая из груди сдавленные вздохи. Руки Рагнвиндра блуждают по спине, зарываются в гладкие пряди волос. Сухие губы царапают кожу шеи, оставляя на ней алые пятнышки. Дилюк добирается до нового шрама, целует его невесомо, едва прикасаясь губами. Всё это похоже на сладкую пытку: медленные и плавные движения, шелковистые синие волосы, затуманенный взгляд и запах морозного утра. Дилюк любит Кэйю, и в такие моменты он откровенно не понимал, как бы он жил без него. Кэйа сейчас - весь его мир. Добровольно отказаться от него означало заставить обоих страдать, причинить сильную, скручивающую внутренности боль. Бета никому не отдаст свою омегу. Кэйа был невероятно красив: с тонкими и плавными чертами его можно было принять за аристократа. Стройное и гибкое тело, первоклассное обращение с мечом, незаурядный ум, лукавая улыбка и запах свежести – всё это был Кэйа. Он мало походил на омегу и больше напоминал своим поведением бету, но Дилюк влюбился в него такого. Дилюк признался ему на виноградниках: просто схватил капитана после долгой миссии и потащил по узким тропинкам. Среди гибких ветвей со спелыми ягодами, в сладком запахе лета, в который пробивался освежающий морозец, он впервые поцеловал его, полностью принимая и соглашаясь преодолеть все трудности. Вместе. Кожа к коже. Вот так, обнимая за тонкую талию, ощущать чужие пальцы в своих волосах. И целовать до боли в лёгких, до головокружения и кругов перед глазами. Оргазм приходит быстро - просто в один момент накрывает тёплой волной наслаждения. Дилюк с силой прижимал к себе Кэйю, ощущая, как тот подрагивает. Опустившись на койку, Рагнвиндр притягивает возлюбленного к себе. Немного полежать, понежиться в объятиях друг друга. Из-за отсутствия узла они могут позволить себе быстрый секс в любом месте и в любое время. Кэйа всегда говорил, что это приятный бонус, потому что по утрам он не опаздывает на службу. - Почему ты так сильно пахнешь? - Кэйа поднимает голову, заглядывая бете прямо в глаза. На удивление последнего, Альберих выглядит даже лучше, чем до этого. Немного сонный, но вид уже не такой болезненный. Коротко Дилюк рассказывает Кэйе о встрече с Альбедо и о чудном масле с феромоном альфы, которое, оказывается, отлично работает. Кэйа на это лишь улыбается: - Теперь мы должны ему подробный отчёт. Займёмся этим, как только меня выпишут отсюда. А пока что... Кэйа снова утыкается носом в чужую шею, вдыхая странное сочетание винограда и дыма. - Давай полежим так ещё немного?