***
Всё. Он до сих пор помнит всё, что произошло с тех пор. Он узнал о проклятиях, узнал, что такое Сукуна. В тот день, когда они попали в засаду, устроенную парнем с волосами-колючками, девушкой с молотком и мужчиной с повязкой на глазах, он познал кое-что глубокое — он узнал, что заставляет мир функционировать таким, какой он есть. (Юджи крепко держался за юкату Рю-или-Сукуны, поднимая взгляд на то, как эти знакомые красные глаза внимательно всё осматривали. Эти люди всё ещё преследуют их, и по тому, как всё вокруг расплывалось, он понял, насколько нечеловечески быстро они двигались. Его кот мог менять свою форму. Но в то же время он не мог полностью превратиться в человека, как пишут в мангах. Юджи не знает, кто или что он на самом деле, и парень так и не получил адекватную причину, по которой Сукуна решил скопировать его лицо. Он просто знал, что Рю-или-Сукуна не причинит ему вреда. Не тогда, когда он так аккуратно несёт Юджи и одна из рук защищает его голову от возможных попаданий и ударов. Не тогда, когда он с такой нежностью продолжает проверять его состояние. Парень не знал, кем именно он был. Но Юджи знал, что кот, с которым он проводил всё это время, тот, кого он любил, всё ещё был частью того, кем или чем Сукуна на самом деле является. Этого было достаточно, чтобы он остался неподвижным и позволил себя нести. Конечно, это продолжалось недолго. Через несколько минут после начала бега он услышал волчий вой — по какой-то причине он звучал всё ближе и ближе. В следующий момент появилась вспышка света, и он зажмурился, закрыв глаза. Хватка Сукуны вокруг него усилилась, они остановились. Юджи почувствовал чужой тяжелый и глубокий вдох и взглянул на того, кто его нес. Рю-Сукуна выглядел спокойным и расчётливым, и Юджи удивился, как он никогда не замечал этого взгляда у своего кота — или, может быть, замечал, но просто игнорировал его. — Держись ближе, — пробормотал Сукуна, позволяя лицу Юджи прислониться к его груди. От него всё ещё пахло шампунем, который купил для него Юджи, что вызвало у него легкий смех. — Что тут смешного? — спросил Рёмен, озадаченный. Он понял, почему Сукуна чувствовал себя смущённым, в конце концов, любой нормальный человек заплакал бы и попытался выбраться, если бы их недавно приобретённый кот внезапно скопировал их лицо и непонятные люди начали нападать на них. Но! Он не держал бы с собой Сукуну — розового кота с красными глазами, — если бы он не был немного страннее других. Человек с завязанными глазами появился из световой вспышки, зависнув в воздухе, когда Юджи предположил, что он смотрит на них. Отчётливая прическа его белых волос заставила его нахмурить брови. Такой человек может существовать? Были ли они вообще людьми? — Да, Юджи-кун, — Сукуна напрягся. — Почему ты смеёшься, когда сам Рёмен Сукуна держит тебя в плену? Ах. Видимо, он знал Сукуну, более того, похоже был настроен против него враждебно. Юджи заговорил: — Я не пленник, он мой кот! Он представил, что если бы на мгновение эта странная повязка исчезла, то он мог бы увидеть, как смущенно заморгал бы этот седовласый мужчина, глядя на него. Мужчина грубо указал на Сукуну: — По-твоему, это похоже на кота? — Вы думаете, я не узнаю своего собственного кота? — Это не кот. Мужчина не успел последовать за Сукуной, как тот громко рассмеялся, наклонив голову, самодовольство окрасило его лицо: — Ты, ты Годжо Сатору, не так ли? — Кто? — озвучил Юджи. Он никогда раньше не слышал этого имени. — Ах, — Годжо сухо рассмеялся, — это большая честь, что сам Король Проклятий знает меня. — Он медленно опустил повязку с глаз, и Юджи ахнул. Красивые голубые глаза. Настолько красивые, что на них было почти жутко смотреть. — Шестиглазый сопляк, — Сукуна рассмеялся. На его лице появилось отвращение, как будто вспомнил что-то неприятное. — Маги так и остаются навязчивой болью, независимо от эпохи. — Мы могли бы сказать то же самое о проклятиях, — голос Годжо звучал слишком весело, хотя он уже делал странные знаки рукой, — Всегда норовят сделать больно, ты так не думаешь? И с этими словами Юджи оказался в укрытии, когда эти двое начали сражаться в мгновение ока. Порезы и разрывы, откуда-то вылетали цветные лучи — это похоже на сцену из фильма, за исключением того, что Юджи, которого всё ещё крепко держали и не отпускали, мог чувствовать дрожь Сукуны. Он чувствовал кровь, которая капала, когда кот в его обличье получил порез, разрыв на его одежде, тяжелое дыхание. Этот Годжо Сатору был могущественным человеком. — А вы не можете… — Сукуна заблокировал вспышку чего бы там ни было от Годжо и движением руки начисто избавился от неё. Юджи услышал, как Сатору раздражённо щёлкнул языком, зависнув в воздухе, и приготовился нанести ответный удар ещё раз. Итадори приготовился к удару: — Почему вы двое не можете сначала поговорить?! — Сукуна — не тот, с кем можно договориться с помощью слов, Юджи-кун. Он зло. Ты даже не представляешь, что он сделал, — Годжо избавился от своей беззаботности, и его глаза теперь выглядели более жуткими, когда он был гиперфокусирован. В итоге Юджи задрожал, закусив губу, и заколебался. Сукуна всё ещё не отпускал его, как будто чего-то боялся. — Рю, опусти меня. — … — Рю. Ну же, пожалуйста. — …нет. Так ты в большей безопасности. — Я не какая-то хрупкая кукла, Рю. Отпусти меня, дай мне поговорить. Сукуна никогда не сдавался, и поэтому Юджи взял дело в свои руки. Да будет известно, что Итадори родился сильнее, быстрее и проворнее любого другого человека. Потребовалось несколько усилий. Сукуна кричал на него, чтобы он оставался на месте, но ему удалось вырваться из рук Сукуны и приземлиться на ноги, подальше от обломков, которые создали эти двое. — Ты действительно так слаб? — Годжо завис в нескольких футах над ними, его тон источал беззаботность, которая выдавала его позу, как будто он был готов атаковать в любое время. — Как так получилось, что человек смог так легко освободиться от тебя? Сукуна фыркнул, указывая пальцем на Годжо — всё, что было в направлении пальца, мгновенно взорвалось, ну, кроме стоящего неподалеку Юджи, а Сатору получил порез на щеке, не успев уклониться. — Молчать, шестиглазый вредитель. Я не хотел причинить ему боль и случайно сломать кости. Юджи слегка улыбнулся: — Какой милый котик. — Это не кот, Юджи-кун. Просто посмотри, он, возможно, позаимствовал твоё лицо, но он проклятый дух, он… — Мне всё равно! — бросил раздраженно Юджи. — Слушайте, вы действительно не можете поговорить, прежде чем вцепиться друг другу в глотки? Только посмотрите, что вы сделали с соседями! Дома, — на его лице появилась гримаса, когда он увидел руины, оставшиеся после боя, — А как насчет людей, живущих здесь? Годжо тяжело вздохнул и спустился по большому куску разрушенной стены. Он вытер свою кровь щелчком пальца и посмотрел на них. Юджи признает, что он нервничал, был напуган и был уверен, что позже ему станет плохо. Он не до конца понимал, что именно происходит, и ему не дали шанса понять. Он ненавидел это. Он ненавидел быть таким беспомощным. Но больше всего на свете он ненавидел мысль о том, что может потерять Рю. — Ты убьешь его, Годжо-сан? — проглотив комок, образовавшийся в горле, Юджи уставился на друга с беспокойством, затуманившим его глаза. Он не хотел, чтобы Рю умер, и, конечно, не знал, что тот натворил в прошлом, но он уверен. Уверен, что... — Ну, мы не используем слово «убивать» для существ, подобных ему. Я изгоню его, да. — Это… это действительно необходимо? — Неужели? Это правда? Потому что Юджи… — Он продолжит убивать, Юджи-кун, и, как я уже сказал, его нельзя переубедить. — Но я не хочу его потерять… — жалобно, как хныканье, вырвалось у Юджи. Эти слова в сочетании с отчаянной хваткой, которой Итадори вцепился в проклятие, что-то шевельнули глубоко внутри Двуликого. Сукуна застыл позади Юджи, широко раскрыв глаза, потрясённый. Наконец, он вступил после нескольких секунд молчания. Он надежно обхватил Юджи рукой и притянул его к себе. Он глубоко вздохнул, положив голову на плечо Юджи на несколько секунд. — Шестиглазый вредитель. Что, если я тот, с кем можно договориться? Годжо прищурился: — Что? Взгляд проклятого упал на Юджи, который озадаченно уставился на него. Было что-то, что смягчилось при виде этих золотых глаз, которые даже не были наполнены страхом перед Сукуной. В этих глазах не было страха перед Королем Проклятий. Наоборот, они были полны страха за него. Как это восхитительно. Ах, как мог Двуликий перед этим устоять? — Давай договоримся, шестиглазый маг. Я слышал, что ты самый сильный, так что у тебя есть авторитет, не так ли? Сукуна крепко держал Юджи за руку и не отпускал. Это было началом перемен.)***
— Как ты думаешь, мы сможем закончить уборку до того, как все прибудут? — Юджи произносит с лестницы, где он в настоящее время устанавливает новые светильники. Сукуна, крепко держащий лестницу, фыркает в ответ. — Я не знаю. Надеюсь, они никогда не появятся, — Проклятию с красными глазами никогда никто не нравился, и Юджи это прекрасно знал. Если бы первая встреча была катастрофической, что-то могло произойти. Удивительно, что вместе с Годжо-сенсеем придут Кугисаки и Фушигуро, он думал, что они будут опасаться находиться рядом с Рёменом. Ну, не то чтобы он стал их упрекать в этом, если бы так и было. В настоящее время у него самое сильное проклятие — пыхтящее и все пыльное после уборки. Если бы это был кто-то другой, это было зрелище, которое невозможно когда-либо увидеть. — Не будь таким, Рю, — Юджи успешно вставил лампочку и спустился по лестнице, чтобы опробовать её, ухмыляясь, когда она заработала. — Они хорошо с нами обращались! Годжо-сенсей проходит через многое, пытаясь замести твои следы. Юджи хмыкает. Это вовсе не было ложью, Кугисаки часто писала ему, рассказывая, что Годжо-сенсей суетится тут и там, связывая свободные нити. Всё для того, чтобы убедиться, что проклятие Рёмен Сукуна больше никогда не будет кем-либо преследоваться. — Это его работа, — Сукуна закатывает глаза, убирая лестницу. Он отряхивается и морщится от видимой грязи на своей одежде. — Кроме того, он посмел нам дать такой дерьмовый дом, чем заслужил мой гнев. Парень смеётся, приближаясь к Сукуне и вытирая пыль, покрывающую его: — Тебе следует принять душ, Рю. — Я не люблю душ. — Ты же сейчас не кот! И, как по команде, Сукуна превращается обратно в кота. Высоко подняв хвост, он смотрит на Юджи и взгляд такой, словно бросает ему вызов. Итадори вздыхает, качая головой, когда заканчивает убирать все чистящие средства, которыми они пользовались. Сукуна всегда так поступает. Ему нравится раздражать Юджи, и он переходит в свою кошачью форму и выходит из неё обратно, когда ему это выгодно. Это довольно мило, как Сукуна перенял кошачьи черты, которые Проклятие, вряд ли, сам замечает. Как и сейчас, Сукуна ненавидит душ, поэтому он превращается в кота, чтобы спастись от воды. Какой засранец. Он обязательно искупает его позже, нравится ему это или нет. Начиная готовиться к приему гостей, Юджи задаётся вопросом, как до этого дошло — он вместе с его Сукуной, превращающимся в кота. Было удивительно, что Годжо-сенсей вообще позволил им договориться. Итадори узнал о прошлом Короля Проклятий, его рассказал сам красноглазый, и ему был предоставлен выбор: вернуться к своей обычной человеческой жизни или быть навеки Проклятием. Очевидно, что он выбрал, не так ли? Соглашение было принято в этом самом доме, который является старой собственностью Годжо-сенсея. Он расположен далеко от Токио, недалеко от горы. Здесь безопасно, так как даже если на них нападут проклятые духи, которых привлекает проклятая энергия Двуликого, убивать их не будет хлопотно, потому что здесь не найдется свидетелей. По крайней мере, так говорит Сукуна. Когда они все встретились в первый раз после катастрофы, которая была их первой настоящей встречей, нависла тяжелая атмосфера, маги просто смотрели на Сукуну. Они не могли полностью поверить в его слова (Рёмен не мог их в чем-то винить) — до тех пор, пока Сукуна не поднял тему обязательных клятв. Те самые клятвы, которые поддерживают их в живых прямо сейчас. Это был не очень сложный процесс — условия Сукуны были просты: мирно жить с Итадори Юджи. Он не возражал, когда ему запретили использовать слишком много своей проклятой энергии без разрешения. Если это значит, что никто не придёт за ним, то всё в порядке. В обмен на это Сукуна рассказал им, где прячутся самые сильные проклятия, кроме его частей. Юджи был удивлён, что среди них был неизвестный седовласый человек. (- Разве они не были твоими верными слугами, Рю? Сукуна хмыкает, и Юджи видит подобие грусти в этих красных глазах, прежде чем Сукуна смахивает её. — Урауме убил бы тебя, чтобы вернуть меня. Я не хочу рисковать.) Менее чем за неделю они уничтожили Проклятия, а также то, что пиявкой присасывалось к умершим. По их словам, вдохновитель. Сукуна больше не заботился о них и не углублялся в эту тему, когда Годжо-сенсей заявил, что уничтожил их всех. Он сказал, что его волнует только нормальная жизнь с ним. Тепло снова заполняет грудь парня, заполняя каждую клетку, пока он не начинает хихикать в душе, как сумасшедший. После переговоров трио - Годжо, Кугисаки и Фушигуро - продолжало навещать их, чтобы помочь им с переездом и всем таким, пока Сукуна не сорвался и не начал нападать на Годжо… Как выяснилось, у самого сильного из живущих людей есть слабость: у Годжо Сатору была аллергия на кошек. Сенсей пытался защитить себя, использовав Бесконечность, но Сукуна все еще мог прорезать ее, используя свою проклятую энергию. Всякий раз, когда они приходят, Сукуна обязательно разбрасывает свой мех по всему дому, а затем отрезает Бесконечность Годжо-сенсея, чтобы заставить их уйти пораньше. Видите? Сукуна действительно засранец. Он также не питал симпатии к Фушигуро или Кугисаки. По его мнению, от Фушигуро пахло гончей, а у Кугисаки был неприятный голос, и ему это не понравилось. (- Хааа?! — Нобара воскликнула достаточно громко, что даже Фушигуро вздрогнул. — Ты, уродливый розовый кот, я тоже ненавижу звук твоего мяуканья!) Достаточно сказать, что, когда приходит эта троица, у них всегда шумно, — в доме соединяются жалобное мярганье Сукуны, вечно тяжелые вздохи Фушигуро и чихание Годжо-сенсея. «Идеально, — думает Юджи. — Я больше никогда не буду одинок, дедуля.»***
В тот момент, когда он заканчивает переодеваться, прибывают его друзья, ну, если судить по громкому треску и шипению Сукуны. — Уродливый кот, — Кугисаки хмыкает, падая на недавно вычищенный скрипучий диван. — Ююююджи! Он смеется, входит в гостиную и подхватывает Сукуну на руки. Кот утыкается в него носом, когда парень садится рядом с Нобарой, которая всё ещё была одета в свою форму. — Ты только что вернулась с задания? Кугисаки вздыхает и раскидывает руки в стороны: — Да, так утомительно! Входит Фушигуро, держа в руках несколько тяжелых на вид сумок: — Не говоря уже о том, что сразу после этого она захотела отправиться за покупками. Так, Итадори, это для тебя… И для него. Парень-маг настороженно смотрит на кота, устроившегося на коленях Юджи: — Куда я должен… — Позволь мне! — Юджи пытается встать, однако Сукуна не позволяет ему сдвинуться ни на йоту. — Рю, давай, мне нужно помочь Фушигуро… Сукуна взмахивает хвостом, и Юджи не знает почему, но он разделяет хвост на две части и продолжает размахивать ими. Он продолжает лежать статуей, глядя прямо в глаза Фушигуро. — Рююю. Какого черта? Вставай… Нобара фыркает рядом с ним, бормоча что-то похожее на «Кот-мудак». Темноволосый вздыхает, уступая молчаливому приказу, который гласит: — Сделай это сам и больше не заставляй Юджи вставать. Он оставляет пакеты возле кухни, прежде чем устроиться у стены, прислонившись. — Извини за это, Фушигуро… — А, да не беспокойся об этом. — Что это вообще было? — Подарки на новоселье, — вздыхает Фушигуро. Юджи разинул рот: — Неужели?! - Ну, великий и очень добрый Годжо-сенсей решил, что он не хочет, чтобы страдал милый Юджи, который готовит лучшие десерты. И кстати, ему было плевать на кота, но милый невинный Юджи не должен страдать! — из дверного проема доносится голос, и появляется шестиглазый маг, опираясь на дверной косяк. Он улыбается Юджи такой яркой и очаровательной улыбкой, что Сукуна шипит. — Все, что тебе может когда-либо понадобиться здесь, если тебе нужно больше, не стесняйся, звони мне, хорошо? — он говорит это нараспев, явно гордясь собой. — А теперь, пожалуйста, сделай мне ещё одну порцию… Сукуна шипит со своих колен, а затем внезапно Годжо-сенсей начинает чихать. — Эй! — Чих. — Стоп, — Чих. — Черт! А затем Сукуна счастливо мурлычет, когда ему наконец удается выгнать Годжо из дома.***
Вид всей этой домашней обстановки заставил бы его сорваться и убить, если бы он всё ещё был тем существом, жившим тысячелетия назад. Та его версия была безжалостной, злой до глубины души. Он считал себя самым мудрым среди всех, величайшим, самим воплощением злобы. Он знал многое, будь то новые техники проклятия или как разобрать каждую из них. Как убивать, как брать, как разорять — он знал все это как свои пять пальцев. Но та его версия не знала, насколько хорош на вкус итиго дайфуку, или что он любит тонкацу, или каким пышным может получиться блинчик, и как он будет вкуснее с клубничным сиропом сверху. Рёмен Сукуна знал только оттенки крови, а не красочный набор блюд, который Юджи всегда готовит для них двоих. Он не узнал бы, как здорово есть и собирать урожай того, что ты посадил для себя, или как тепло и хорошо, когда, наконец, кто-то принимает тебя таким, какой ты есть. — Суку, не дави на робота-пылесоса слишком сильно, пожалуйста. Я не хочу, чтобы Годжо-сенсей покупал нам ещё один! — проскулил Юджи с кухни, его розовые волосы стали длиннее. Но как только они начнут лезть в эти красивые глаза, Сукуна, скорее всего, попросит Итадори их подстричь. Ведь ему больше всего нравится видеть эти прекрасные глаза вместе с его милой улыбкой. Юджи уже готовит им ужин и ещё одну порцию дайфукумоти с клубникой, которую прислал уродливый шестиглазый маг, используя теневого пса, запах которого Сукуне так не нравился. Юджи уже много раз благодарил их, поэтому не стал утруждать себя этим ещё раз. Робот-пылесос компании Roomba, новый, отличный от того, что был подарен им на новоселье, жалобно жужжал под Сукуной, и у того создается стойкое желание надавить на него ещё сильнее. Почему ему так трудно возить его с собой по дому?***
— Ах, а вот и они! — Годжо показывает два пальца Сукуны, и Рёмен думает про себя, как же отвратительно выглядели его собственные пальцы. Он смотрит на Юджи рядом с собой, который смотрит на уродливые маленькие вещи с ничего не выражающим лицом. Ах, Сукуна ненавидит это. Если бы он мог, он бы задушил шестиглазого мага перед ними, в первую очередь того, кто предложил эту глупую идею. — Давайте не будем продлевать невыносимое ожидание и дальше, хорошо? Я съем это, — хлопает Юджи, выдавив слабый смех. Он осторожно берет палец и рассматривает его со всех сторон, прежде чем бросить его в рот и проглотить… Ах, Сукуне действительно ненавистно всё это. Юджи является единственной причиной клятвы между ним и Годжо Сатору. В некотором смысле, без Юджи маги совсем не имеют над ним власти. Итадори не будет жить вечно, он состарится, в отличие от Сукуны, который процветает за счет своей сильной жизненной силы и проклятой энергии. Юджи умрёт первым. (Он хотел сказать им, он хотел сказать, что он последует за Юджи — но для проклятий нет рая, и он просто перестанет существовать. Он сомневается, что легко пугающиеся люди позволят ему прожить достаточно долго, чтобы дождаться воплощения Юджи. Он не уверен, сможет ли он отбиться от них с уменьшенной вдвое силой. Итак, часть его признает, что он был благодарен за идею, и даже больше, поскольку она сработала.) Когда Юджи проглотит его палец, фрагменты души Сукуны объединятся с его душой. Он, так сказать, наполовину проклят, но ему не хватает способности правильно направлять свою проклятую энергию. Финал, на который они все надеялись, заключается в том, что Юджи проживет столько же, сколько и Сукуна. Это означало, что они собирались быть вместе до конца. Сильный кашель начинает сотрясать тело Юджи, и каждая ужасающая мысль проносится в голове Сукуны. Он не знает, сможет ли Юджи справиться с большим количеством его пальцев, он не знает, испытывал ли Юджи тайную боль из-за всего этого. Он не знает. И, о, как это его пугает. Годжо ставит стакан воды, который Юджи выпивает залпом, и после нескольких мучительных минут он успокаивается с прерывистым дыханием. Сукуна не покидает его ни на мгновение и отвлекается от парня только тогда, когда настает его очередь проглотить собственный палец. Он не почувствовал облегчения от внезапного всплеска силы внутри него — всё, о чем он когда-либо заботился, это Юджи, который слабее обычного. Так было всегда, само по себе было чудом, что Юджи не умер, но этот человек Сёко Иэйри предполагал, что он заболеет на несколько дней, и проклятие осталось в его голове, пытаясь вернуть его человеку здоровье. — Не волнуйся, со мной все будет в порядке. — Ты уверен? — Все хорошо, не волнуйся, Суку. — Как я могу не волноваться? Как я могу не волноваться? Когда ты единственная причина всего, что я сейчас делаю.***
Юджи становится лучше через несколько дней, и Сукуна испытывает небывалое облегчение. — Знаешь, ты довольно ужасен на вкус. У него вырывается гул, когда он проверяет Юджи на наличие каких-либо признаков болезни, и когда их не обнаруживает, он натягивает на лицо довольную ухмылку… — Хочешь узнать? — Хочу узнать что? Наклонившись ближе, Сукуна нежно держит Юджи в своих руках, их носы почти соприкасаются друг с другом. Медленно, он шепчет: — Хочешь узнать, какой я на самом деле на вкус? Юджи моргает один раз, затем два раза. Затем на его щеках до кончиков ушей появляется красивый розовый оттенок. — Что-что?! Ты — о боже, отвали! С губ Сукуны срывается смех, кажущийся бесконечным. Всё это привело к одной судьбоносной встрече с тобой.