Как всё поменялось после тебя

На улице уже было темно. Небо сегодня заволокло облаками, лишь редкий свет ночных фонарей мрачно освещал деревенские улицы. Я решил продолжить свой путь завтра и вернулся к посёлку, нашел подходящее место и решил переночевать там. Несмотря на такие неблагоприятные условия для ночевки, я всё-таки умудрился уснуть. Утро было не сладким, так ещё и прохладным. Я с трудом встал и направился к дороге, ждать автобус. Автобус я прождал два-три часа, так еще и увяз в пробках, потратив на них час. Я приехал к вечеру, с плохим настроением и пошёл к озеру на другой берег, где не было кафешки. Было слышно редкое пение птиц и лягушек, а в траве плясали сверчки, моргая без остановки. Последние лучи солнца едва отражались в небе и ясных облаках. Скоро я пришел и мялся у калитки. Неуверенно, но зашёл. Тихо. Осмотрелся по сторонам, а потом в окна. — Не спят… — прошептал я, пошел по стенке дома ко входу. Ключи я нашёл в тех же тапочках. Я медленно открыл дверь, в коридоре было темно, но тут резко включился свет, я увидел маму с папой. Папа был строг на лицо, а мама была вся в слезах. Мы долго стояли без слов и движений, пока папа не взорвался. — Какого чёрта ты пропал на несколько дней, всё можно было обсудить! — Какой… — Не перебивай ста… — Хоть раз, — на мои глаза навернулись слёзы со злостью. — Хоть раз вы слушали меня?! Моего мнения?! Ни разу! Что за опека как у младенца?! Мне не четыре года, я не маленький! — кричал я. Повисла тишина. — Ты знаешь… — начал уже спокойно папа, затаив паузу. — Такие, как Иннокентий могут травмировать таких как ты. — Чем же? — Тем, что изнасилуют. — Живут же с этим и ничего! — Живут, но с опаской на определённого пола людей, в лучшем случае, а могут и всех. — Ну я же нормально себя веду! — Дело не доходило до этого, я надеюсь что не дойдёт! — Пошёл нахер. — схамил я. — Я сам выберу тех, с кем дружить и общаться, как бы тебе не нравилось это, но я не спрашивал твоего мнения и вообще! Достали! — Та как с отцом говоришь?! — вступилась мама. — Ты же был таким порядочным! — она вновь заплакала. — Уважал всех, был всегда ухожен, не забивал на учёбу и был идеальным! — Был и всплыл! Теперь буду хуи пинать! Хоть попробуйте сообщить в полицию о поступках Иннокентия! Я или умру или сделаю что-нибудь, чтобы быть рядом с Кением! А Слава ваш тоже идёт далеко и надолго! Прошла неделя. Наши отношения были короткие и холодные и с ненавистью с моей стороны. Сегодня днём мы едем домой. — Вещи собрал? — спросил папа. — Да, собрал. — сухо ответил я. — Иди поешь. — Спасибо, не голоден. — ответил я, уходя во двор. — Братик, давай поиграем. — отозвался Войлер. «Вот чёрт, он вчера всё слышал, хотя по его лицу и состоянию так не скажешь.» — Ладно, давай. — кое-как радостно ответил я. Мы играли мячиком в слова и города. — Я хочу поехать когда вырасту в Скайбья. — Почему именно туда? — Да там мой друг из школы живёт. Переехал в середине учебного года. — мальчик расстроился и сел возле меня. — Ну, ничего. — попытался ободрить того я. Я гладил его по голове и плечам, а он в своё время засыпал. — Не выспался после вчерашнего. — прошептал я. Я смотрел в небо, на зелень с деревьями, ворота и бассейн. — Зря я так погорячился. — раздумывая сказал я. — Ничего страшного, мы не лучше. — раздался голос папы позади. Вскоре он взял на руки брата и сказал идти к машине. Спустя 15 минут мы уже выехали за пределы посёлка. — Мы не запрещаем тебе общаться, но будь бдителен и аккуратен, хорошо? — Ладно, но и вы не ограничиваете мои шаги, как у пешки. — Ладно… — заявили родители в голос. Полчаса мы ехали в тишине, так как брат спал, а потом мы говорили на разные темы. — Мы переезжаем из нашей пятиэтажки? — опасаясь, спросил я. — Мы планировали, — отрезал грубовато папа. — но после твоих слов, упреков и криков мы передумали. — Ясно, хоть тут вы услышали меня. — оставшийся час мы молчали, лишь музыка играла. За окном мелькали знакомые дворы, зелень и дома. И вот, спустя уже каких-то полчаса мы уже разгружали вещи. Вдалеке я заметил Кения, который стоял в свою очередь, опираясь на свой байк, смотря и улыбаясь в мою сторону. Я решил подойти к нему. — Осторожно, пожалуйста. — взяла меня мама за руку и остановила. — Хорошо. — бросил я. Позже я уже широко шагал навстречу старшему и улыбался как он в первую встречу, ей-богу, ещё один клоун. — Привет! — начал я, встав перед ним. Он наклонился ко мне, как в первую встречу и посмотрел мне в глаза, расплывшись в дурацкой и клыкастой улыбке. — Эй, не делай так или хочешь повторить тот инцидент? — боясь и угрожая выпалил я. — Снова хочешь рассказать… — такой взрослый, звонкий и грубовато-хриплый голос. — и жалеть об этом позже? — добавил он, спустя какие-то секунды. — Чего?! Нет! — злобно ответил я. — Тогда позволь улыбаться мне как хочется.— я кивнул. — Ох, а ты перестал быть упрямым, что так? — Я? — наступил ему на носок и растирал как люди сигареты. Он скривился в лице. — Стал мягче? — в атаку пошла вторая нога. — Ты уверен? — ехидничал я. — Дааа… — протянул тот, меняя свой тон, но не прекращая обнажать свои клыки в дурацкой улыбке. — Ты не забыл что твои родители стоят сзади и могут увидеть это? — Ой, я скоро вернусь. Помогу им вещи разгрузить и спрошу кое-что. — и пошёл прочь, не дожидаясь согласия старшего. — Мам, пап! Вам помочь? — Если труда не составит. Со мной мы справились быстрее. — Можно остаться на лето у Кения? — Ты чего?! — опешил папа. — Да не будет таких ситуаций! — Не я знаю я… Он мне не нравится… Ты с него пример начал брать… — Хоть раз… — Хорошо. — неожиданно сказал папа. — Но не прибегай к нам, если он травмирует тебя. — Хорошо… — несмело сказал я и ушёл. Дошёл я быстро, забыв о переживаниях после диалога с отцом. — Что же ты так долго. — ныл тот. — Я чуть не уснул тут. — Ой, хватит уже ныть. Можно и потерпеть, зная что я с тобой всё лето проведу. — Серьезно?! — Да, пошли уже. — я потянул его за собой к нему в дом за рубашку. — Что ты предлагаешь делать? Ты так тянешь меня. — как то сладко и нежно протянул тот. — Неужели… — Заткнись. — я наступил тому на ногу. Старший скорчился в лице, но продолжил улыбаться. Вскоре мы сидели в его комнате, ожидая курьера с едой. — Все равно не понимаю я вас. Ешь эти ошмётки, это едой сложно назвать. — жаловался он, тыкая в картинку суши в телефоне. — Легко. Я ел суши с детства, так как жил в Японии какое-то время. — Эх, так круто там, наверное… Я только в кино и аниме Японию видел… — он погас, как прогоревшая дотла спичка. — Ну, не расстраивайся ты. Поедем в Японию следующим летом. — я сел рядом с ним, приобняв за плечи. — Не в поездках и Японии дело. — вздохнул тот, подойдя к окну. Он отвернулся, но я услышал всхлипы. — Что… — начал я, но догадался почему он в таком состоянии. — Мне жаль что я не знал раньше… — Откуда ты… — Я приехал к тебе на дачу, твоя бабушка сказала мне у тебя в комнате переночевать. Так вот, я увидел игру… — Ты… Можешь высмеивать меня и уйти… — Что?! Такая серьезная вещь не должна высмеиваться и быть шуткой! — Правда? — заикаясь и дрожа спросил тот. Я кивнул. — А другие так не считали… — Я не «другие», так что поверить мне можно, знаю как сложно… Я не знал ему как помочь, поэтому я запустил в его черные волнистые волосы свои руки, потом спустился к щекам, вытирая его слёзы большими пальцами. Я поцеловал его легко в губы и отпрянул. Он улыбнулся, но потом начал кататься по полу от истерики. — Что я сделал не так? — недоумевал я с обиженным лицом. — Ты, видел бы ты… — он с трудом выговаривал слова сквозь смех и слёзы. — Видел бы своё лицо. — Ха-ха, очень смешно, я просто не знаю как поддержать тебя. Вообще не буду тогда что-либо делать… — я отвернулся от него. — Идиот. Прошло несколько минут, он уже успокоился и стоял напротив меня. Его рука легко повернула моё обиженное лицо к его пошлым глазам. Мы стояли уже не у окна, а у стены с тумбой. Он прижал меня к стене и схватил за руки, ожидая моего сопротивления, но я даже не хотел уходить. Он согнул коленку и поставил её между моих ног вплотную. Затем прильнул к моему лицу так, чтобы наши глаза были на одном уровне и посмотрел на мои губы, поднимая взгляд в мои глаза. Поцеловал. Мои руки были уже не в его цепких лапах, они сползали вниз по стенке, будто я ими и не управлял. Затем он запустил руки в мои волосы и также повторил поцелуй. Но у скончаемого воздуха были свои планы, поцелуй пришлось прервать. — И как же? — спросил тот шёпотом, немного пыхтя. Он начал расстёгивать свою рубашку. — Не нужно, — я хотел вновь его поцелуя. — Ты уверен? По твоему лицу не скажешь и, — он коснулся своей рукой моих ног, поднимаясь выше, нащупал небольшой стояк. На его лице появилась похоть и он немного сжал мне член. — Нет. — просквозил я сквозь зубы от небольшой боли. — Вот не нужно щас врать. — он спустился на колени к моим шортам. — Не стоит. — я тут же засмущался, прикрываясь футболкой. Стояк усилился и выпирал. — Точно? — он издевался надо мной и включил в ход руку, начал водить ей у моего паха, тем самым возбуждая. Всё прошло быстро и по его желанию. Я стоял со спущенной нижней одеждой, а старший быстро поцеловав меня, спустился к органу. Он заглатывал его полностью и наполовину, как бы играя и дразня. Затем он начал подключать и руку. Вскоре я потерял какую то смущенность и водил головой старшего за волосы. — Хааа, — простонал он. В скором времени я кончил. — Молодец, — прошептал тот, поднимаясь ко мне. Он вновь поцеловал меня в губы, с языком. Я потихоньку начал одеваться. — Ээй, ты куда это собрался? — А что? — От меня отсосом не отделаешься. — он случайно стукнул бляшкой ремня об дверь. — Нет нет… — я вновь подкосился страхом. — Я буду нежен, обещаю. Ты будешь потом просить от меня такое. — старший улыбнулся, вновь завлекая меня в поцелуй. Мы оказались уже на кровати. Он был надо мной. — Вот это… — вырвалось у меня. — Что? Удивлён? Обещаю, не буду резок и груб. — Терпи. — зачем то сказал он и поцеловал меня. Вместе с поцелуем он зашёл в меня. Резко и больно. — Больно! — вырвалось у меня, я оборвал поцелуй. — Ты обещал! — на мои глаза накатились слёзы. — Прости, пожалуйста. Я давно не трахался. — он вновь поцеловал меня и зашёл, уже нежно. Потом и я подключился, начав двигаться в такт. Так продолжалось полчаса, затем он кончил. Прошел с того момента уже час и он, стоя у окна, курил. — Давно ты куришь? — спросил я. — С тех пор, как мы расстались. — старший обнажил клыки в улыбке. — Мы не встречались! — я наступил тому на ногу. — Айя, понял! — он кинул сигарету на подоконник, где таких было больше десяти штук. — Вот ты… — Да твой я, твой! — перебил он, поцеловав меня. Я тут же отпрянул. — Что такое? — Воняет. Бросай курить, тогда разрешу себя целовать. — Вот это ультиматум, как скажешь… Я уселся на подоконник, смахнув ошмётки на пол и увлекся звездным небом. — О чём мечтаешь? — спросил он, положив голову на моё плечо. — Ты опять голый? Я у тебя дома, ты не один. Оденься. — Я, может, опять тебя соблазняю и хочу… — его рука потянулась к моему паху, но стояка не было. — Как же так! — расстроился тот. — Я устал, честно. Хочу спать. — Да я вижу, с энтузиазмом на звёзды смотришь. — У нас ещё лето есть. К тому же смотреть на звёзды и трахаться это разные вещи. — улыбнулся я. — Где я могу спать лечь? — Вот же. — странно сказал тот. — Мы вместе спать будем? — А что тут такого? — Я всегда думал что тебе тесно, поэтому двухместная кровать. — А может я купил для пятнадцатилетнего Виента, который будет моим парнем, м? — Ну, конечно! Я же единственный Виент на планете! — повернулся к нему и наступил тому на ногу. — Ладно, которые живут в Авгурянске? — Значительно меньше. — В доме напротив? — Твоя взяла. — я поцеловал того в щеку и упал на кровать, провалился в сон.