***
— Вот и все, — глупо улыбнулся Чайльд, разводя руками и вытягивая из трубочки газировку. — То есть ты просто… — не мог я все никак поверить, — Тот парень правда пришел делать просто проект? Но почему ты тогда сделал... ну, что сделал? — все еще мне было неудобно вспоминать ту странную ситуацию. — Ты все никак не обращал на меня внимания, — он надулся и стал притыкать льдинки к дну стаканчика, — Я был в полном отчаянии! Повисла не долгая пауза прежде, чем я заржал. Да так, что живот надорвался, а я чуть не навернулся со стула. А этот… рыжий, сложив руки на груди, все наблюдал. Когда я наконец смог, отдышаться и, успокоившись, поднять на него глаза, увидел только насупившийся взгляд. — Ты безнадежен, Чайльд! — Нет, это ты безнадежен, раз уж мне пришлось пойти на такое. Он теперь со мной не разговаривает вообще, а зырькает как страшно! — Что? Я-то тут причем? — Действительно. — Мне на первый же твой подкат нужно было радостно ножки раздвинуть, да раком встать? — Было бы неплохо, — расплылся он в улыбке, а в глазах так и отражались все эти грязные мыслишки. Мне стало дурно. — Да пошел ты! — крикнул я верно слишком громко, но все уже свыклись с тем, что мы терпеть друг друга не могли. Тьфу! Не можем! Ни черта не изменилось! Все еще не можем! И его мерзкая ухмылочка бесит, и шевелюра рыжая все так же раздражает!***
— Вижу, вы наконец-то поладили! — радостно хлопнул в ладоши Венти. Я непонимающе обернулся на него, а Чайльд только посмеялся. — Ну типа, — улыбнулся он и медленно перевел на меня многозначительный взгляд, словно спрашивая, нет, уточняя гад, — Так ведь? — было сказано с нажимом, с угрозой. Пф. — Не-а! — я лишь выше вскинул подбородок, глядя на него, — С чего ты взял? — обращался я уже к Венти. — Ты ответил на его «Доброе утро». Ты так делал, — задумался Венти, покачавшись с носков на пятки, — только в первый день вашего знакомства. — Я просто плохо расслышал. Думал, ты говоришь. По правде говоря, я просто не спал и провел пол ночи в раздумьях из-за кое-кого, и попытках отстирать футболку тоже по вине кое-кого. Утром был никакущий, да ответил на автомате. — Н-да, у нас же такие голоса похожие, — я впился взглядом в это рыжее чучело, а оно все продолжало, — Рассеянный ты какой-то сегодня. Спалось плохо? — и подмигнул, а я резко встал. Кое-кто уже знатно охуел. Так и хотелось крикнуть «Интересно, блять, почему я не выспался?», но Венти бы точно что-то заподозрил, поэтому я сделал это мысленно. Прожигал его развалившуюся тушку взглядом, надыбившись, как кот точно, только не шипя и не царапаясь. Пока что. — Ну вот, — Венти вздохнул, — снова ругаетесь. Я сел на свое место, отвернулся, уткнувшись в конспекты. На носу зимняя сессия, а мне не хотелось бы вылететь. В отличии от некоторых, у меня нет крутых родителей и связей. Вспомнив об этом, я еще побуравил его взглядом, сейчас полностью им не понятным, но и не важно. — Вам стоит развеяться, — предложил Венти, — Если сменить обстановку на более приятную, думаю, вы запросто подружитесь, — упорству его можно было позавидовать, столько месяцев пытаться нас примирить. — Ты это о чем? — Думаю, можно собраться после экзаменов, да и праздники на носу. Многие будут за. — Я за, — довольно потянулся Чайльд, вскидывая руку вверх. Что уж сказать, он был явным любителем таких мероприятий. — Итэр? — Я подумаю. Меня все равно сестра заставит.***
Неделя была напряженной. Целыми ночами я сидел корпел, учил, умирал от недосыпа и переизбытка кофеина в организме. Слава богу и рыжий вошёл в положение, периодически будил, если усну за столом, приносил мне стаканчик второй энергетиков и почти не лез, или я не замечал, пребывая в состоянии зомби. К слову, Люмин ходила точь-в-точь такая же, часто заглядывала ко мне или я к ней, и мы страдали уже вдвоем. Периодически она несла бред: что-то типо «Братик, давай ты притворишься мной и сдашь все за меня?» на что я только совал ей книгу в руки, фыркая. Венти же весь исписался в шпорах, готовый ко всему, продумав целые махинации как списать. Чайльд же все разбирался со своим однокурсником, бегал за ним днями с уже просроченным проектом на пару со своим дружком, появившимся в самый последний момент, о чем-то договаривался, покупал дорогие бутылки спиртного так и выкручивался, как умеет. Иногда он прибегал в комнату весь злой и, обильно жестикулируя, объяснял, как его тот тип с чем-то там наебал, достал его бедного. Я плохо соображал, что он там нес, но выглядел он весьма забавно, раздувая злобно ноздри, через слово блякая, потом снова убегая. Каждый выкручивался как мог.***
Собраться и развеяться мы договорились в загородном доме Дилюка. Как его удалось уговорить, не упоминалось, но это мало кого волновало. У всех нервы не в порядке, всем хотелось расслабиться, отдохнуть, да напиться поскорее после изнурительной сессии. Ввалившись внутрь, первым делом все побежали откупоривать бутылки. — Ам, Итэр, ты уверен, что стоит вот так сразу...? — Люмин все пыталась меня образумить, но мне было совсем не до этого. Выдул залпом до дна, громко ставя стакан на столик и поворачиваясь на нее с бешенными, горящими яростью от несправедливости глазами. — Этот старый хрен! За что он мне занизил оценку, а? Все испортил! — я снова потянулся за бокалом, но был мягко остановлен сестрой. — Не стоит так сразу налегать. Веселье же только начинается. — Хорошо, уговорила, — откинулся я на спинку диванчика, насупившись. Внутри бурлила ярость, и я не знал, куда бы себя деть, да успокоиться. Рядом с нами тут же упала мило воркующая парочка, и ладно, если бы они ворковали о друг друге, но не об идеальных зачетках! Я взвыл. — Пойду развеюсь! — я повернулся к сестре, а ту уже как ветром сдуло к подружкам. Вот и я, пробираясь через толпу, пошел на поиски Венти или Чайльда. Лучше второго: на него покричать без зазрения совести можно, а сейчас очень хочется. Я вот уверен, этому рыжему гаду все зачетки на пять выставили! Рыжий богатеишка, все то у него получается! От осознания того, что и его глупые подкаты ко мне в некотором роде сработали, стало только хуже. Нашелся он на кухне, скулящим от страха, пока незнакомая мне девушка с темно-розовым цветом волос играла в игру с ножом и его рукой. Быстро-быстро втыкала между его пальцев нож, пока его брови так смешно дергались вверх-вниз, вверх-вниз. Он жмурил глаза и молил ее только не отвлекаться, а она весело болтала с Венти, смотря тоже на него. От этой картины мне тут же сделалось легче. Когда она закончила, лишь с некой надменностью уставилась на рыжего. А он, глубоко дыша, перекрестился и сел за стол. Казалось его всего потряхивало. Слабак, хах. — Теперь я! — вытянул уже было руку весьма подвыпивший Венти, но был остановлен Сяо и вообще уведен в другую комнату от греха подальше. Только и успел мне приветственно помахать, да скрыться в зале. — Попробуешь? — переключилась тогда девушка на меня. Выглядела она с этим темным мейком весьма опасно, особенно с ножом, вертящимся в руках. — Я пожалуй… — Струсил? — выглянул Чайльд. — Что? Нет! Давай! — я громко хлопнул по столу. — Вот это настрой, — довольно протянула девушка и воткнула нож, даже не отводя взгляд с моих глаз, даже не смотря, куда его тычет, продолжила. Во мне что-то умерло, душа в пятки ушла, когда она тихо посмеялась. — Ой, а можно мне попробовать? - вдруг вмешался Чайльд. — Нет! Ни за что! Ладно ей, она — профи, но тебе уж точно нет! — Давай, — хмыкнула она и отошла. Видимо, эти двое хорошо знакомы, очень уж подозрительно она ему подмигнула. Мне только и осталось молиться. Я отдернул руку, только он взял нож. — Страшно? — А тебе бы не было, начни это я делать? — Ничуть, — расплылся он в улыбке, притягиваясь ближе, крепко охватывая рукоять, — Ну? — Промажешь — убью, — все же поставил я пятерню на столешницу и зажмурился, ожидая, что меня вот-вот лишат пальцев или еще хуже всей кисти! Но вместо этого я лишь почувствовал прикосновения его губ. Приоткрыл глаза от неожиданности и вот оно. Нож попал меж большим и указательным, я вновь зажмурился и весь сжался, все еще ощущая его буквально в паре сантиметров. Его горячее дыхание опаляло губы, сбивало с толку. Раз, два, три, четыре. — Ты хотя бы смотришь, куда тычешь? - пискнул я, боясь открыть глаза и убедиться в обратном. Раз, два, три, четыре теперь уже быстрее. — Если хоть заденешь я… Я осекся, громко охнув. Задел. На какое-то мгновение я почувствовал, как с легкостью острый нож скользнул по кончику указательного пальца, оставляя неглубокий порез. Я резко отдернул руку, а он, надавив на затылок, тут же утащил меня в поцелуй. Я не успел произнести и слова. Извинялся гад так. Сначала трясь чуть губами, смещая руку с затылка на щеку, шею, а после и приоткрывая так, показушно робко губы кончиком языка. Черт бы побрал его нежности! Только стоило мне дать слабину, как мой рот начали в открытую насиловать, напирать, покусывать, причмокивать и утягивать меня все дальше к себе. Меня уже не волновала ни рана, ни то, что кто-то увидит, меня волновал чертов стол! Я точно что-то снес с него, благо тарелки везде были пластиковые. Я уже и вытянулся на носках, то и дело подвисая в воздухе, норовя просто перелезть. Плевать на тарелки с закусками, хочу оказаться ближе, нехуй мне мешаться. Алкоголь делал свое дело, заглушая всякие потуги здравого смысла вмещаться. Жалеть буду завтра, сегодня я уже достаточно пьяный, у меня есть оправдания. Проснусь на утро, притворюсь, что ни черта не помню и, что тут возразишь? Идеальное оправдание! Не помню такие чертовски приятные губы, ни то, как сам уже напирал хуже Чайльда, оттягивая его нижнюю губу, и снова сплетая языки, дыша через раз, притягивая за шею ближе к себе, теряя голову напрочь. Если бы поза была поудобнее, я бы его просто языком уже бы выебал прямо здесь и сейчас. Но в конце концов мы отлипаем друг от друга, таращась еще некоторое время в глаза напротив. Пока я не вспоминаю, где мы, верчу опасливо головой. Той девушки уже здесь нет, как и ее ножа, даже дверь закрыта. Чайльд тянет за руку к себе, садится за стол и осматривает рану. Его отвлечение поцелуем сработало на ура, я и забыл о ней, и о том, что обещал с ним там сделать. Убить его? — Не сильно задел, — подытожил он, поднимая на меня бесстыжие глазки. — Но все равно задел, — дергаю несильно, не отпускает, — Что я там обещал с тобой сде… Я аж вздрогнул, когда он коснулся ранки языком, обвел вокруг, губами обхватил кончик пальца, не переставая смотреть на меня так обычно и непринужденно, будто совсем ничего странного не делает. — Что ты делаешь? Как медленно, задирая рукава рубашки одной рукой, слизывал кровь с тонкой царапинки, посасывая пальцы, как мило улыбался, строя глазки, смотря снизу вверх на меня… В моей голове произошел какой-то сбой. Итэр.exe перестало нормально функционировать, а вместо синего экрана перед глазами эта картинка. Мне показалась я сейчас просто кончу от этого вида. Никогда бы не подумал, что можно кончить, просто посмотрев на что-то. Но да. Можно. Еще как, блять, можно! Он лишь игрался со мной, мой ступор явно его забавлял, алеющие щеки веселили. Он продолжил с еще большим азартом. Мне в голову только пришла мысль, что нож он контролировал прекрасно, а задел так аккуратно у самого кончика специально. Блять, мой стояк стал слишком очевидным. Он его заметил, опустив многозначительно глазки, оставив наконец мои пальцы и облизнувшись. Это было последней каплей, здравый смысл был втоптан в грязь, заколот, облит кислотой, запущен в космос, послан на всех языках и диалектах нахуй. Все, что во мне осталось, было безумное желание. Он добился своего, но меня это уже мало волновало, что он там планировал и хотел, совсем плевать. Зато я прекрасно понял, чего хочу я. Его. Прямо сейчас! Позади резко задергалась ручка двери. В дверь начали громко тарабанить, что-то шумно выяснять, кричать, пока ее все же не отперли. Руку я спрятал в карман джинс, благополучно их натянул, чтобы не так палиться, отвернулся, схватив первое, что попалось под руку: бокал с пуншом. На кухню ввалились пьяные ребята, начав шастать по ящикам, что-то искать. Я закатил глаза на их хохот и крики, полуобернулся на Чайльда. Подперев рукой щеку, он наблюдал за моим жутким неудобством, посмеивался над тем, как сжимаю стакан чуть ли не до треска, нарочито быстро пью, стучу ногой, пялясь в белую стену и оборачиваюсь, злобно зырькая на всех. — На втором этаже есть свободные комнаты? — спросил Чайльд у одного из ребят. Тот сразу все понял, одобрительно закивал с таким выражением лица, что мне мерзко стало, я отвернулся, снова встретившись с пустой белой стеной. Интересно, как это выглядит со стороны? Кхм…я пьяный у меня оправдание. А еще стояк, отчего совсем уж мне неприятно, вот так вот стоять в узких, так и знал не нужно было надевать их, джинсах! — Ой-ой, кажется у нашего кошелька что-то намечается, — все продолжал этот тип подшучивать. Кошелька? Что за дурацкое прозвище. Хотя учитывая те жалобы Чайльда, как Чжун Ли выбил из него денюжек за моральную компенсацию того инцидента, как заставлял тащиться за собой, выполняя любую прихоть на глазах у всей группы - это прозвище обоснованно. — Так что? — улыбнулся он, беря с тарелочки закуски, оставив зубочистку торчать меж губ. — Должны быть, но я видел, как несколько людей туда уже смылись… Ну знаешь для чего, — показал он жестами, и заржал. Чайльд лишь посмеивался с того, как я начал шептать проклятия пареньку в спину, да и всем другим, что сосредоточились у холодильника и ели прям так, даже не удосужившись вытащить. Вот они жестокие реалии бедной жизни студентов! — Хорошо, спасибо, — кивнул он ему и, встав, что-то шепнул на ухо, направился к выходу, я, чуть погодя, вышел следом, врезавшись точно в спину. — Блять, я больше не могу. Он присвистнул. Я пихнул его вперед. — Я вижу. — Иди за мной и попытайся как-то не палиться. — Ну спасибо помог. — Не ворчи. Протиснувшись сквозь толпу, встретив всех знакомых, поздоровавшись с каждым, да еще и зачем-то подождав, того странного парня, который что-то Чайльду передал, да все присвистывал и желал горячей ночки, мы все же поднялись на второй этаж. Людей здесь было гораздо меньше, и многие только и были увлечены своим собеседником, или скорее уж любовником. — И в этой громадине он живет один? — Не знаю, наверное, — постукивал в двери рыжий, чуть заглядывал, весело извиняясь, а у очередной двери удивленно хмыкнул, — или не совсем. — А? — О, сюда, — потянул он меня внутрь, толкая на жесткий диван. — Ауч! Поосторожнее! — Прощу прощения, — щелкнул он, запирая дверь, и метнулся ко мне, нависая сверху, тут же целуя, сразу начиная поочередно расстегивать пуговицы рубашки, джинсы, — Знаешь, возбужденный Итэр такой милашка. — Я тебе сейчас втащу. — Ну-ну, приподними-ка пятую точку, — потянул он резко джинсы вверх, я аж громко выдохнул от облегчения, даже не заметив сначала, как он устроился точь меж моих ног, опершись рукой о подлокотник дивана и снова потянулся за поцелуем только вот. — Эй-эй-эй! Придержи коней, — не успело хоть что-то начаться, как отталкиваю его, пихая в грудь, потому что, ладно, я согласился, довел все до этого, но, — Это че это я снизу? — натягиваю обратно штаны, под его недовольный взгляд. — Ну, а кто? — его лицо слишком уверенное, мое же пылает и горит, но все же к такому уж я точно не готов! Ладно, переспать с парнем, ладно, с Чайльдом, но не на принимающей же позиции! — Не-не-не, я на такое не согласен! — толкаю я его в плечо, давлю, сначала прижав к спинке, а потом и перекувырнув так, что он долбанулся о твердый подлокотник, но оказался подо мной. Так-то лучше, только он от боли корчится. Устроившись на его животе на этом мелком диванчике, в черт знает, что за комнате, но вроде пустой и ладно. Он на меня смотрит, изогнув одну бровь, трет затылок от боли и ждет. Я что-то совсем растерялся. Чего он ждет? Что мне нужно делать? Это как-то отличается от секса с девушкой? Приспускаю джинсы — первое, что пришло мне в голову, показавшись правильным, но его насмехающийся взгляд говорил об обратном. Неловко перемещаюсь ниже, расстегиваю его ремень, думаю, что там делают дальше. Там с миловидной девушки стягивают юбочку, трусики, только тут-то вот грубые джоггеры, и стояк… — А м… — Ты прям так вставлять собрался? — А тебя что-то не устраивает? — Ты ведь даже не знаешь, как это делается… — Да не знаю! Но не велика разница! — начинаю что-то ерзать и суетиться, совсем уже теряя весь настрой и подумывая свалить нахер отсюда, а потом и из комнаты в общаге от греха подальше. Его «успокойся» звучит, как ни стать кстати, спокойно, без упрека, с теплой улыбкой. Он лишь берёт за руки и тянет к себе. Проводит большим пальцем по щеке, чуть оттопыривая сжатые губы и нежно целует. Успокаивает, сбежать уже меньше хочется. Его отвлекающие маневры действуют просто отлично, потому что, вот я снова разлегся на спине, а он давит коленом и лезет меж ног с хищным взглядом. — Эй! — Тише-тише, — и снова целует, в губы, щеки, ниже, — Я просто покажу как, а потом мы продолжим, хорошо? — откидываю голову, словно сдаюсь. Поджимаю только сильнее губы, когда он целует шею, втягивая в себя кожу, а после зацеловывая аккуратную метку. Я бы верно и отдернулся: перспектива носить душащие водолазки не особо радовала, если бы не изнывал и не мычал, пытаясь усиленно скрыть стоны. Одного лишь легкого касания до возбужденного члена хватило, чтобы я забыл обо всех своих претензиях, вообще обо всем, затрясся, словно собирался уже кончить от легкого поглаживания через ткань. Я не сразу заметил этот цепкий взгляд, что внимательно наблюдал за каждой моей реакцией, не сразу понял смысл его слов. — Но…мхм, — чуть приподняв поясницу, он стянул джинсы сразу с бельем, -…ты же не собираешься… Когда что-то прохладное и склизкое обильно коснулось того самого места, я напрягся, вернув способность мыслить и понять, что это не есть хорошо, только не для моей задницы. Он собирается. — Ты смазку с собой что ли носишь? — Не отвлекайся. Одолжили. — Ча…! — мое возмущение превратилось в стон, громкий, невозможно громкий стон. У Чайльда казалось было, что съязвить, но едва ли он смог поднять головы, когда я вцепился в рыжие кудри, вгоняя до основания. Я опустил глаза, случайно столкнувшись с его довольным взглядом меж растрепанной во все стороны челкой. Картинка Чайльда, посасывающего похотливо пальцы, не могла конкурировать с этим шедевром — его блестящем взглядом и губ, сомкнутых вокруг моего члена. Я толкнулся еще несколько раз, содрогнулся всем телом, кончая. Медленно расцепляя хватку, и расслабленно прикрывая глаза, пытаясь совладать с прерывистым дыханием. Странный звук похожий на глоток, и вновь теплое дыхание опаляющее чувствительный член. — Не вкусно. Я резко распахнул глаза, словно только сейчас вспомнил о Чайльде. — Ты п-проглотил? Он облизнулся, в его глазах плясали огоньки, когда он вновь напомнил о себе, чуть раздвигая пальцы внутри. Я настолько потерял голову, что вовсе не уделил им должного внимания, но сейчас, стоило им нажать на определенную точку, по телу словно током прошла новая волна возбуждения. Я охнул от неожиданности, чуть сведя колени. — Не своди колени, — надавил он свободной рукой, я подчинился. Чего стоил тон, с которым он это произнес. — Чт…- не знал я и, что сказать от непривычных, но еще и капец смущающих ощущений, — В-внутри… — Так вот, — поднял он веселый взгляд, я резко отвернулся, уставившись в спинку дивана. Щеки и кончики ушей пылали. Так бы и таращился в нее, шепча себе под нос спутанные мысли, если бы, не потянув за подбородок, он не заставил повернуться. Я ожидавший поцелуя уже было притянулся, прикрыв глаза, но он, усмехнувшись в губы, продолжил: — Сначала растягиваешь партнера пальцами, — начал он мне тут лекцию вести, — главное следить за комфортом партнера. О каком комфорте идет речь под таким пытливым взглядом! Я хотел провалиться под землю, но только не видеть его так близко, так внимательно следящим за малейшей моей реакцией. И так краснея до невозможного, я пытался вновь отвернуться. Не давал. — Не смотри на меня так! — Но, Итэр, ты такой милашка. Его совсем не смущает говорить мне такое в лицо? Еще и делая… что он делает! — Заткнись… — закрыл я лицо ладонями, но все же признался и самому себе и ему, что мне нравится, тихо-тихо хмыкнув, — и-и продолжай. — Когда партнер подготовлен… — Господи, устроил тут познавательный кружок! — я просто взвыл от смущения и стыда, — Просто заткнись, Чайльд, заткнись! Это так унизительно! — прошептал я и отвернулся, да только некуда, некуда от него скрыться, — И нечего так пялиться! — Желание партнера — закон. — Прекрати-и, — уже просто умолял я. — Не нужно их стыдиться. Тебе же это нравится? — С чего ты взял? Мое возмущение выглядело смешно. Лежа в чужом доме, чужом, видимо, кабинете, разложенный на узком диванчике, прикрытый, разве что рубашечкой, расстегнутой и показывающей все, что можно и нельзя, казалось бы, неприятелю. Возникаю тут с краснеющим лицом, искусанными губами и кучей алеющих засосов. Одного этого хватит. Даже если отбросить то, как чуть заметно насаживаюсь на ласкающие сзади пальцы, готовый кончить только от этого, уже второй раз кончить из-за Чайльда! Действительно, Итэр, с чего это он взял? — Чего ты вообще медлишь? — говорю в разрез своей последней фразе, получив одобрительный смешок. Пальцы выскользнули, оставив неприятную пустоту. Явно специально мучает меня и наслаждается этим, специально медлит с презервативом. Поглядывает на меня, а я тут же от него в преинтересную спинку диванчика. — Всегда мечтал увидеть такое выражение на твоем лице, — едва ли через пелену возбуждения, что путала мысли, слова, я смог бы разглядеть, с каким воодушевлением он это говорил. Громко охнув, вцепляюсь в широкие плечи, чувствуя каждый миллиметр. — Так узко… — звучит на грани стона над ухом, — так х-хорошо, — громко выдыхает и входит до конца. — Опять т-твои... смущающие словечки мнх, — я все не могу понять, как это вообще в меня влезло. — Ты как? В ответ мычу что-то нечленораздельное, смотрю на его лицо, а думаю только о члене в заднице. Еще бы чуть-чуть и… Под его удивленный взгляд я только насаживаюсь глубже, закатывая глаза, когда он задевает то место. — Похоже прекрасно, — начинает он двигаться. — Итэр, ты такой милый, — я уже не могу разобрать откуда доносится его голос. Только обвиваю его поясницу, выгибаюсь и беспрерывно тянусь целоваться, так и замирая у самых губ, глубоко дыша через раз, и периодически выкрикивая его имя. В ответ он шепчет что-то пошлое, а я покрываюсь волной мурашек от горячего дыхания и бархатного тона. — Я… С-сейчас, — выдохнул я, весь сжимаясь. — Я сейчас тоже, — точно прорычали мне на ухо, я резко выгнулся, обильно кончая и прикрывая глаза, ощущая, как и Чайльда всего протрясло и он на мгновение замер, уткнувшись куда-то мне в шею. По телу шли приятные мурашки от его теплого дыхания, когда он наконец вышел, чуть сполз ниже, ложась мне на грудь и глубоко дыша. Прошла добрая минута, прежде чем я смог сложить себя заново и понять, что это только что было. — Потом снова врежешь мне и притворишься, что ничего не было? — первым нарушил тишину Чайльд. — О чем ты? — Хочу, чтобы ты был честен хотя бы с собой и признался, что что-то ко мне испытываешь. — Не зазнавайся, — покачал я головой, теребя его по волосам. В теле была приятная усталость, отчего мне совсем не хотелось двигаться. Я даже позволил тушке Чайльда развалиться сверху, — Мне просто хотелось попробовать. Воцарилась тишина. Его голова была отвернута, да и весь он лежал не двигаясь. Повисшая в комнате атмосфера начала напрягать. — Обязательно спрашивать это именно сейчас? — спросил я неуверенно, приподнялся выше, беря его лицо в ладони и заглядывая в глаза. Снова те были слишком серьезные. — Думаю, самое время, — он улыбнулся, уткнулся в ладонь. Я не смог сдержать улыбки, почувствовав тихий чмок в ладони. — Возможно, — я отвернулся, не в силах больше на него смотреть, особенно, когда я говорю что-то такое будучи в таком виде, — возможно, ты мне нравишься, — тихо-тихо будто кто-то еще услышит. Чайльд находящийся так близко уж точно-то услышит, думаю, даже вслух говорить не столь обязательно, он бы все равно разобрал мою замешку, как согласие. Похоже ему просто нужно было, что бы я это произнес. — И мы бы могли начать встречаться? Рассказать о нас Венти и остальным? — словно ожил он, трясь щекой о мою как какой-то кот. — В-возможно, — снова разглядываю интересную обивку. — А по-конкретнее? — Н-не могу точно сказать! Все отстань, — пихнул я его, только чутка не рассчитал силу. Чайльд успешно упал, а в попытках за что-то ухватиться, уронил и меня. Смотреть на его улыбающееся и самонадеянное лицо, будто бы он сорвал куш или победил в лотерее, гораздо приятнее, нависая вот так сверху. — Я, к слову, понял, что к чему, — ухмыльнулся я, проводя рукой по его ребрам и рельефному торсу. Он слегка напрягся, — Ты конечно был не плох, но теперь моя очередь. — Только после свадьбы, — нервно протараторил он, хватая он мое запястье, которое уже было коснулось заветного местечка. — Какой свадьбы? — опешил я, и это было моей ошибкой. Я был легко столкнут, а после и поднят, и снова разложен на злосчастном диванчике, — Эй, мы так не договаривались! — Я не обещал, что мы продолжим с тобой сверху. — Ах, ты ублюдок! — пихнул я его от себя, да только эта накаченная тварь, уже крепко держалась и падать совсем не собиралась. Он только придавил меня всем своим весом, потянулся к штанам, вытягивая из кармана еще пару упаковок презервативов. — Ну, поехали! — Нет! Я на такое не подписывался! — пытался я все спихнуть его с себя, да без толку! Я попытался было отползти назад от него, ударился о подлокотник и замычал, жмурясь от боли. Кто-то еще сомневался в силе кармы? Цепкая хватка на запястьях притянула меня обратно. Я только тихо пискнул, когда их завели за голову. Я был полностью обездвижен, а задница в огромной опасности. — Вздумал убежать? — Убежишь, блять, от тебя! Вот же, гад рыжий, терпеть тебя не могу! — И я тебя люблю.***
— Вы сейчас шутите? — аж чуть не подавился кофе Венти, вылупил на нас глаза, вскочив с места. Люмин удивленно вскинула брови, а Сяо кажется и вовсе удивлен не был. Он только долго изучающе оглядел нас, потом пожал плечами мол «Бывает» и уткнулся вновь в телефон. — Нет, — я чуть съехал на стуле. Так и чувствовал эти любопытные взгляды вокруг. И чего им так в чужую жизнь залезть всем хочется? Еще и Венти так громко реагирует! Мне хотелось провалиться под землю. Это уж точно лучше, чем говорить: «Мы встречаемся». — Хочешь засосемся? — предложил Чайльд. Я пнул его под столом ногой. — Да, — Венти тут же достал телефон. — А это обязательно? — спросил я. — Да, я кому скажу не поверят, поэтому мне нужны доказательства! — Хорошо, — я вздохнул, повернулся к Чайльду, что уже сложил губы в трубочку, прикрыл глазки и тянулся ко мне. Вокруг на нас то и дело оглядывались люди, я так и слышал, как они перешептывались. Венти и вовсе аж придвинулся с своей чертовой камерой и ужасно нервировал. Поцеловать Чайльда? Просто поцелуй! Я же уже делал это. Мы уже, блять, даже трахались несколько раз! Но… Я не знаю, как! Оно само как-то вышло... Рефлекс возможно выработался такой, кто знает. Моя рука дернулась рефлекторно, решила вспомнить былые времена, ударила, ничего не подозревающего Чайльда точно в вытянутые губки. Он не удержал равновесие, так и упал на пол вместе со стулом. Венти, оставив телефон, вскочил к нему. Ребята повставали с мест, а люди за соседними столиками, увидев привычную картину, только разочарованно отвернулись. — Итэр! — осуждающе крикнули все трое, а Сяо только усмехнулся, покачав разочарованно головой. — Прости! Я случайно, правда! — присел я к Чайльду, беспокойно только протягивая руки, что тут же были оттолкнуты. Из нижней губы тонкой струйкой выступила кровь. — Я думал, мы уже прошли это, — он зашипел от боли, ощупывая челюсть и злобно смотря на меня. Кажется, впервые в жизни мне удалось его по-настоящему разозлить. Черт, только все начало налаживаться. — П-прости, — взяв его лицо, я осмотрел рану. Точно посередине треснула и все сочилась кровью. Он только злобно дулся, пытался отвернуться от меня. Венти бегал вокруг, суетился с Люмин, суя мне в руки салфетки, но я… Резко, не думая не о чем, сжал его голову крепче, чтоб в последний момент не увернулся, и поцеловал. Чайльд замер, приоткрывая мне навстречу губы, тотчас забывая о ране, и если бы я не прошелся пару раз языком, слизывая кровь, то и не вспомнил бы. В кафетерии вдруг стало слишком тихо. Сейчас все точно смотрели, возможно, фотографировали, снимали, как некогда два идиота, что часто устраивали целые войны в столовке, сейчас целовались, рассевшись на полу. Как тот же самый я, кричащий на весь зал, что-то не совсем толерантное вслед «рыжему чучелу», сейчас уткнулся ему же в грудь, не в силах поднять взгляд, глубоко дышал, цепляясь за одежду. — Все смотрят, да? — тихо спросил я, ощущая, как он чуть приобнимает и тихо угукает на ухо. В кафетерии, кажется, впервые за его существование воцарилась идеальная тишина. — Подождите, подождите! — первым отмер Венти, — Можете повторить? Я же не сфотографировал!