Нас разделили сорок сантиметров

1971, 6 мая, 7:12 Теплое утро. Птицы взмахивают крыльями у самого горизонта. Солнце начинает греть сильнее, высушивая последнюю влажность, оставшуюся после дождя. На фоне всего этого в спальне играет иностранная пластинка восьмилетней давности. Полина кружит над темно-коричневым саквояжем в ритм песни, собирая все необходимое на работу. Стопка бархатных платков, с десяток упаковок пленки. Фотоаппараты, восемь объективов. Вспышки разного размера, ручки и чернила. Позавчера девушке позвонили с предложением сделать фотоальбомы для Советской сборной по баскетболу. Такой же, как у американцев. Совесткий Союз повторяет за америкой?.. Ниже падать уже точно некуда. Подготовив всю аппаратуру и громко защелкнув саквояж, она поставила его у двери в прихожей. День обещал быть жарким. Недолго поразмышляв, девушка надела черные брюки клеш, заметно подчеркивающие бедра и талию, красную шелковую рубашку и ярко-желтый платок на шею. Губы накрасила красной помадой, а на ноги надела белые туфли на небольшом каблучке. Подхватив увесистый саквояж и чехол с треногим штативом, она выбежала на улицу. Деревья приятно шумели. Люди бегали по аллеям, спеша на работу. Ничего нового. Уже совсем рассвело. Даже утром голову заметно пекло. «Чувствую себя точь-в-точь как вареная муха», — подумала она, стоя на крыльце Дворца Спорта и ожидая тренера команды — спать хотелось ужасно. Сладкий цитрусовый запах новых духов уже не радовал обоняние своей утонченностью, а только противно впивался в нос приторным чувством, усиливая головную боль. Полина взглянула на наручные часы: — Без пяти минут семь. — Она удрученно вздохнула. — Где же он? — Поставив саквояж рядом с собой, Полина накрыла рукой макушку, надеясь спастись от назойливого жары. — Девушка! Вы кого-то ждете? — за спиной послышался знакомый голос с акцентом. Перед глазами тут же появилось два размытых силуэта, которые она никак не могла разглядеть из-за светящего прямо в глаза солнца. Полина потянулась к ручке саквояжа, пытаясь обойти предположительно опасную для ее имущества ситуацию. — Мы же уже виделись сегодня! — Да, точно! — Она заметно расслабилась. — Вы знаете Владимира Петровича? Уже давно его жду, — она озадаченно посмотрела на парней, в глазах ее была немая мольба. — Конечно, — в один голос ответили они. — Это наш тренер! — Кстати, а вот и он, — к лестнице подбежал мужчина, на вид лет сорока. — Владимир Петрович! Полина улыбнулась, и подхватив саквояж, подошла к тренеру, оставив двух грузинов за своей спиной. Они лишь пожали плечами. — Здравствуйте, — в глазах девушки резвились искорки, губы сами расплывались в улыбке — Владимир Петрович! — Здравствуйте! Это вы Полина Курская? Извините за опоздание — голос был очень доброжелательным — Идем, познакомлю с командой и расскажу все о предстоящей работе. Открыв огромную стеклянную дверь Владимир Петрович пропустил девушку вперед. Они тут же погрузились в царство спорта, красивых высоких людей и привычного запаха хлорки. Она открыла рот чтобы выразить свое восхищение. Но поняв, что сказать ей просто нечего, закрыла его обратно. Смущенно поджав губы и чувствуя себя немного неуютно, она, прищурившишь шла за Гаранжиным, который все это время что-то говорил. Спустя пять минут быстрой ходьбы они уже стояли у стеклянной двери в зал. Она распахнулась, и в лицо Полине тут же ударил удивительно белый свет. Помимо потолочных окон в зале были включены очень яркие прожекторы. Часть спортсменов уже тянулась, сидя на полу. А некоторые, такие как грузинский дуэт, только прошмыгнули в раздевалку, что не могло не вызвать улыбку. Бегая глазами по залу и машинально изучая места, в которых можно было бы незаметно для 'жертвы' сделать отличный кадр. Расположиться так, чтобы композиция и поза выглядели естественно, но. Среди толпы мужчин она заметила того самого. Он общался с другим баскетболистом, обворожительно улыбаясь. Такой искренней и притягивающей взгляда улыбки Полина еще не встречала. Такая теплая и чувственная. «Как же он играет?» — вдруг проскользнула мысль. Но ее только появившиеся размышления перебил непонятный звук. — Полина, — звук усилился — Полина! — До девушки дошло, откуда мог доноситься голос, и она обернулась. Перед ней стоял тренер. — Извините, задумалась. — Присаживайтесь, — мужчина указал на лавочку. Блондинка подошла к длинной лавочке у трибуны. С грохотом поставив на нее свой саквояж, она скинула с плеча штатив. Голову не покидало странное навязчивое чувство. Все чаще она замечала на себе чужие взгляды. Мельком подняв глаза она пересеклась взглядом с Жаром. Его глаза такие красивые, медового цвета. Как карамель… — «О чем это я?!» — вздрогнула и быстро подскочила на ноги, услышав голос Владимира Петровича. — Сборная Советского Союза по баскетболу! — Он немного подождал, и удостоверившись, что все его услышали, добавил краткое — Стройся! Аккуратно подтянув брюки и поправив платок на шее, Курская встала слева от Владимира Петровича. Плечи расправила, слега задрала подбородок, смотрела вперед. Важно первое впечатление! Взглядом она оценила всех мужчин, и выбрал, по её мнению, самых фотогеничных. Номер 5 — Очень красивая восточная внешность. Карие, большие глаза. Густые волосы с заметной рыжиной. Очень крепкое телосложение. Обычно именно у таких мужчин бывает целая толпа поклонниц. Номер 10 — Комсорг. Самый результативный игрок. Темные волосы, аккуратные усы. Угловатые черты лица и высокий лоб. Ярко голубые глаза. Номер 9 — Кудрявый парень, на вид лет девятнадцать. Тоже голубые глаза, но уже темнее. Красивая улыбка. В общем, идеальный кадр. — «Точно фавориты.» — твердо произнесла у себя в голове. На удивление, сейчас она была максимально серьезна и выбирала объективно — профессональным взглядом. — Внимание, минутное вступление, — тренер выждал паузу, пока в конце концов в зале не воцарилась полная тишина. — Наш новый фотограф: Полина Витальевна Курская! Прошу любить, и жаловать. Сделав уверенный шаг вперед и оставив тренера за спиной она начала свою речь: — Как вам уже сказал Владимир Петрович, меня зовут Полина Курская, и я ваш новый фотограф. Мне очень приятно с вами познакомиться! Уверена, вместе мы отлично проведем время. Чаще всего вы будете меня слышать, недели видеть. От вас я требую только полной концентрации и первокласной игры! Спасибо за внимание! — отчеканив последние слова так, будто от этого завислеа ее жизнь, она точно показала высший пилотаж такта уже в момент знакомства. Шаг назад, туфли скрипнули. Команда вновь попала в полное подчинение тренера. Кем бы она ни была, вряд-ли это все просто так. — нахмурил черные брови Белов. — Странная, слишком. Ей были рады. Двенадцать мужчин, стоящих перед ней. Из них более-менее спокоен был только один- тренер. Мишико и Зураб просто светились от счастья. Другие, — Модестас и Белов, — были очень недовольны. «Как так? До олимпиалы год, а они тратят время на какую-то чушь!» — Тренировка только начинается, а вестей, — правда, не для всех добрых, — уже полно. — Выкрикнул Модестас, сверля тренера и Полину уверенным взглядом. — Паулаускас! Штрафные десять кругов. Модестас только сильнее раззадорился. Учтиво склонив голову и осмортев всю девушку с ног до головы, он заглянул ей прямо в глаза. Тихо, но достаточно для того, чтобы услышала персона напротив, он произнес: — Жалкая курица в павлиньих перьях. — Выплюнув это в сторону нового фотографа он был более, чем удовлетворен. Баскетболисты недобро покосились на него, но не произнесли и слова в сторону командира. В груди Полины разлилась злость и непонимание. «За что?». Выждав минуту, тренер как ни в чем не бывало окинул команду взором. И хотя внутри него все кипело, он еще никогда не позволял себе кричать на свою команду. Но в такие моменты уж очень хотелось. — Разминка, 20 кругов. Все по схеме Гомельского. Потом Сергей — упражнения на колени. Коркия и Саканделидзе — стометровка. Алжан и Сашка — ведение. Остальные на батуты. — дав задание на следующие полчаса тренер был доволен выполненной работой. Убедившись, что никто не пытается схалтурить, Гаранжин подошел к потерпевшей. Аккуратно положив руку на хрупкое плечо фотографа тренер слегка склонился к девушке. — Ты на него зла не держи. Модя у нас ядовитый очень, — кивнул тренер, видимо, пожалев, что кинул девушку одну на произвол к двенадцати хищникам. Курская только слегка сжала губы, а потом улыбнулась так ярко, что казалось, этим светом можно осветить всю Москву. Повернувшись к тренеру она посмотрела на него, как бы говоря глазами: «Я себя в обиду не дам!» — Вот и хорошо, Тренер опустил руку, с плеч будто упал тяжеленный кусок льда, который окончательно задал нужный настрой. Подойдя к лавке и забрав саквояж со штативом, Курская поднялась на уровень вверх и села на первый ряд трибун. Она положила чемоданчик справа от себя, перед этим громко расщелкнув заклепки. Подняв тяжелую деревянную крышку, оббитую дорогой кожей, она достала объективы и платки, и стала тщательно протирать их от пыли и лишних отпечатков пальцев.

***

На очередном перерыве мужчины, заинтересованные ловкими движениями девушки, решили все-таки подойти и посмотреть на весь процесс подготовки поближе. Конечно, они часто видели фотографов, ещё чаще чем сами фотоаппараты. Но как они настраивались, и тем более собирались — никогда. Движимые этой мыслью Едешко, Зураб, Мишико, и еще пара парней пошли к трибунам. Полина настолько увлеклась работой, что даже не заметила, как сзади к ней подобралась арава любопытных «баскет-богов». Полина неспеша настраивала в руках Киев-10 периодически подкручивая что-то, не удовлетворяющего профессионального взгляда мастера, и неотрывно смотря в «глазок». — Полиночка, — неожиданно послышалось за спиной, от чего забывшаяся за работой Полина вздрогнула, чуть не уронив фотокамеру. Резко повернувшись, она увидела множество заинтересованных взглядов. Кто-то рассматривал открытый саквояж, в котором очень аккуратно были выложены разные, казавшиеся немыслимыми для понимания запчасти и куча разных мелочей, в сторону которых страшно было даже дышать. — Расскажите пожалуйста нам, непросвещенным, чем вы тут занимаетесь? — Искренняя улыбка появилась на лице Мишико. — Уж очень интересно. Секунда молчания. Понимание пришло не сразу. Ее работой кто-то заинтересовался! Счастье распирало изнутри. Улыбка на лице девушки сказала все за себя. Заправив прядь за ухо и слегка вздохнув, она одобрительно кивнула. — Ну раз уж очень интересно, то расскажу. Подходите поближе, чтобы каждый увидел. Все засветились от радости и постарались занять лучшее место. Дождавшись, когда все расположатся, — кто-то спустился на ряд ниже или подойшел поближе, заглядывая через плечо фотографу, — она начала. — Смотрите. Это — Киев-10, малоформатный однообъективный фотоаппарат. Всего существует около пятидясяти тысяч экземпляров. Считается первой в мире зеркальной камерой, оснащенной автоматическим управлением экспозицией. — сказала она, надеясь, что парни поймут хоть что-то из ее рассказа. Но заметив, что мужчины неотрывно поглощают информацию, она с радостью продолжила. Это шторки веерного затвора. Они проворачиваются по принципу «обтюратора». Это новейший механизм, позволяющий довести выдержку синхронизации до 1/60 секунды. Проще говоря, оно позволяет идеально осветить весь кадр без темных полос. — Полина говорила не останавливаясь, и одновременно показывала все на практике. — А что это такое? — Указал пальцем Болошев, при этом не прикасаясь к аппарату. Это затвор с пружинным демпфером. А это — показала пальцем на колесико — Выдержка. Проще говоря время, за которое фотоаппарат фиксирует изображение. При фотографировании свет считывается с помощью пленки. Когда мы не делаем снимок, пленка закрыта затвором. Во время съемки затвор открывается и пленка принимает изображение от объектива Отложив камеру, Полина потянулась к саквояжу. Достав все необходимое, она аккуратно открыла заднюю крышку фотоаппарата. — К этому фотоаппарату подходит пленка типа 135 — девушка достала из плостикового короба маленький рулон новой пленки. — В него уже установлена свежая пленка. Но я покажу как она выглядит не распакованной. Продемонстрировав всем маленький светрок девушка продолжила. — Сюда входит 36 кадров малого формата.

***

За всем этим, стоя на площадке, молча наблюдал Модестас, уже успевший в сердцах возненавидеть Курскую. Он обсуждал это с Сергеем, пасуя мяч. — Серега, я один это вижу? — А чего ты ожидал? На этой площадке, буквально раз в десять лет появляются такие кадры, как она. — Он сделал акцент на слове «такие». Сергей рассуждал очень спокойно, не напрягая ни одного мускула на своем лице. — Серый, ты не понимаешь, — Паулаускас поймал мяч и очень крепко сжал его в руках. — Она всю команду угробит. Вам то, ничего не будет, а вот меня… Белов перебил друга. — Скоро к ней все привыкнут и не будут уделять столько внимания. — Или наоборот, привыкнут, и вместо нормальных перерывов будут косяками сплываться к единственной девушке в коллективе.

***

Для спортсменов это все было в диковинку. Они как маленькие дети слушали ее длинный рассказ. Средства, конечно, позволяли приобрести такую дорогую камеру, но вечные тренировки с раннего утра и до самого вечера, поездки каждые две недели. У них попросту не было времени ни на походы по магазинам, ни уже тем более на мороку с камерой. — А это объектив. Стоит почти как сам фотоаппарат, достать очень сложно. У меня Геополис-65… — Так! Орлы, перерыв закончен! Быстро все на площадку — с поля донесся жёсткий голос Гаранжина, перебив столь интересный для всех рассказ. — Что вы там облепили фотографа? Не отвлекать Полину Витальевну! — Спасибо вам за увлекательный поход в мир техники и искусства! — произнес довольный Едешко, и развернувшись быстро побежал на площадку. За спиной в ту же секунду послышалось много радостных «спасибо», из которых Полина уловила голос Жара. По телу пронеслись мурашки. — Извини, ты не против если, я составлю тебе компанию после тренировки, и мы прогуляемся? — За спиной у неё нависла огромная тень. — Не против. — Тогда сразу после тренировки встретимся у фонтана — поспешно произнес мужчина. Алжан вновь великолепно улыбнулся и под крики тренера побежал вниз по лестнице на площадку. Улыбнувшись во все тридцать два зуба и посмеявшись вслед вечно оборачивающимся баскетболистам она устало покачала головой. Спустя несколько минут Кураская наконец собрала этот злосчастный фотоаппарат и приступила к работе.

***

Как и обещали, Полина была мастером своего дела. Все спортсмены то и дело слышали щелчки, однако, не успевая уловить глазами девушку, с головой ушедшую в работу. Для некоторых это было очень забавно: своеобразный «Призрак» — все его слышат, но никто видит. Только изредка можно было уловить быстро перемещающуюся фигуру. Вот она на последнем ряду трибун. Щелчок. Вот уже почти на границе поля, ловит кадр крупным планом. Щелчок. А вот бежит по лестнице вверх и вниз. Свисток. — Заканчиваем. Всем спасибо за тренировку, до завтра! Основная масса мужчин направилась в раздевалку. Фотокамера щёлкнула в последний раз и уже через пару минут оказалась в чехле, а чехол в саквояже. Крышка чемодана глухо захлопнулась и раздались два знакомых щелчка. Накинув сумку со штативом на плечо, и поудобней ухватив саквояж маленькой ручкой, она направилась к выходу. — Полина Витальевна! Полина Витальевна, — Александр Болошев подбежал к девушке и дотронулся до ее руки, чтобы та обернулась. Но он никак не ожидал, что девушка вздрогнет от неожиданности, а потому добавил поспешное: — Извините… — Ничего, вы что-то хотели? — Может быть прогуляемся? — уверенность мужчины лилась через край, а улыбка доползла чуть ли не до ушей. Полина уже давно приметила, что парень почти всегда улыбался и смеялся. И это ему это чертовски шло. — Простите, но меня уже пригласили на прогулку. — Она слегка свела и приподняла брови. — Давайте в другой раз? — Но я буду очень признательна, есле вы поможете донести мой саквояж до развилки с фонтаном. — — С огромной радостью! — Болошев уверенно перехватил саквояж в свои крепкие руки и они направились к выходу. К слову, саквояж и правда был довольно тяжелым даже для баскетболиста, и не слабо оттягивал руку. Саша был впечетлен силой хрупкой и маленькой девушки. — Вы так увлечены своим делом, это заслуживает уважения. — Болошев прервал повисшую тишину. — Не каждый так четко знает о чем говорит и что делает, я впечетлен. — Спасибо, я очень рада, что вам понравилось. — А как вы пришли к профессии фотографа? Этот вопрос заставил девушку сильно замешкаться, но через несколько секунд ответ был готов. — Мой папа занимался любительской фото-съемкой. Мне нравилось наблюдать, как он по вечерам после работы часами проявлял пленку. Как окунал в раствор, внимательно следя за временем, чтобы не передержать снимки. А уже через пять минут получалась фотография. — Легкая улыбка появилась на лице Полины, а воспоминания так сильно затмили сознания, что она даже не заметила, как подошла к фонтану. — Моему юному мозгу было немыслимо осознавать, что человек создал что-то настолько удивительное и необъяснимое как фотография. Пока Полина рассказывала историю Болошеву, который, впрочем, был готов слушать абсолютно любую историю от этой персоны вечно, он сконцентрировал внимание на ней одной. Они даже не заметили как к месту их беседы подошел Алжан. Он со стороны наблюдал за их разговором, отчего внутри накапливалось какое-то незнакомое ранее чувство. Жар видел, как Полина вскидывала руки, вырисовывала разные жесты в зависимости от слов и эмоций. А Болошев лучисто улыбался пока слушал ее рассказ и внимательно следил за каждым ее порывом. Пушистые кудрявые волосы, постоянно мешающиеся перед лицом. Широкая улыбка и звонкий смех, который был предназначен для Сашки. Но не для Жара. Видимо осмыслив, он понял, что это чувство — ревность. Поняв, что больше не может смотреть на это спокойно, Жар подошел к болтавшим знакомым. — Прости, что заставил тебя ждать, — улыбка Болошева уже не была такой искренней от услышанных им неподалеку слов. — Идем? Полине пришлось задрать голову повыше чтобы увидеть лицо собеседника. — Да, идем. — Девушка поудобней закинула штатив на плечо, а Алжан взял саквояж, и в голове у него пронеслись почти такие же мысли как у Сашки. Что саквояж был невероятно тяжелым. — Спасибо за приятную компанию, — Саша протянул руку. Ответив на дружеский жест Полина положила свою ладонь в его и крепко пожала. По сравнению с его ладошкой ее была просто крошечной. — До свидания, Полина! — До завтра. Попрощавшись с новым другом девушка повернулась к Алжану. — Вперед! — сказала она, взяв его под локоть и в припрыжку направилась к выходу из территории Дворца спорта.