Нас разделили сорок сантиметров

— Вы уверены, что хотели бы взяться за это дело? — Абсолютно уверена, — произнесла она. — У меня уже есть некоторые наводки. 6 мая, 1971 год: Уютные беседки с зелёными крышами были разбросаны вдоль тропинки Московского сквера. Только изредка мелькали тусклые жёлтые фонари. Стояла гробовая тишина. Шел лёгкий летний дождь, заставляющий полыхать всё вокруг множеством огоньков. Листья отражали свет луны и великолепно переливались белыми искрами, заставляя немного щуриться, сводя брови к переносице, и отводить взгляд от крон деревьев. Ливень или едва моросящий дождь приносят едва ли не лучшее наслаждение. Ночь богата размышлениями, если мрак изредка разрезает звук падающих капель. Дождь всегда привносит спокойствие мыслям. Вдруг сквозь низко-нависшие тучи выглянула луна, и серебряным светом окрасился ночной мир. Девушка энергично шагала по ночному городу. Она напевала себе под нос песню, недавно услышанную по утреннему радио: Был он рыжим, как из рыжиков рагу, Рыжим, словно апельсины на снегу. Мать шутила, мать весёлою была: «Я от солнышка сыночка родила!» А другой был чёрным-чёрным у неё, Чёрным, будто обгоревшее смольё. Хохотала над распросами она, Хохотала над распросами она, Хохотала над распросами она, Говорила: «Слишком ночь была черна!» В эту ночь совсем не ощущалась тяжесть рюкзака, висящего у неё за спиной. Он был полон разнообразными бумагами, охапкой ручек и разномастных папок, фотоаппаратами «киев-10» и «Зоркий-4» которые стоили целое состояние в кожаных футлярах, пленкой Свема-65 и другой мелочью. Приятная боль в ногах от долгой ходьбы лишь заставляла идти дальше. Настроение было хорошим. После посиделок с подругой детства девушка решила немного прогуляться и очистить разум от ненужного. После чашки кофе совсем не хотелось спать и внимание её обострилось: закрытый ларёк мороженого, по козырьку которого стекали ручейки холодной дождевой воды, сливаясь в металлический сток в асфальте. Или клумбы прекрасных дремлющих цветов, которые должны распуститься через пару часов и снова радовать всех своими пёстрыми лепестками. Всё это так привлекало внимание, что Полина даже не заметила, когда начало светать. Солнце уже поменялось с Луной местами, но было ещё достаточно темно. Чёрные облака закрывали собой рассвет. Синие джинсы совсем промокли и запачкались, а белые туфельки стали хлюпать от быстрых шагов. Это всё заставляло девушку еле заметно дрожать от холода, и рассвет нового дня уже не приносил такой искренней радости. Развернувшись, Полина приняла решение идти домой. Путь был не близким — 30 минут ходу. Чтобы успеть собрать вещи на работу и принять душ без лишней спешки, необходимо было немного поспешить. Уже выйдя из сквера, девушка краем глаза заметила одиноко-сидящего мужчину. Голова его была опущена. Видимо, он сидел там достаточно давно, ведь вся его одежда заметно промокла: белые кеды «adidas», уже сменившие цвет на коричневый от брызг капель, и спортивный костюм с напечатанной на нём надписью «СССР». Рядом лежала огромная спортивная сумка. Комсомольская половина Полины безостановочно твердила: «Подойди и спроси, всё ли в порядке. Ты же порядочная гражданинка Советского Союза! " А другая, «разумная» сторона, всеми силами пыталась заставить её уйти подальше от подозрительного незнакомца, который вполне мог оказаться маньяком, террористом или обычным, и несмотря на это не менее опасным пьяницей. Но сторона комсомолки всё-таки выиграла: «Вдруг он спешил на тренировку и ему стало плохо? Ведь совсем недалеко отсюда находится Дворец Спорта. Точно!» Быстро преодолев немалое расстояние она уже стояла у лавочки. — Извините? У вас все в порядке? — Аккуратно спросила девушка, пытаясь соблюдать безопасную дистанцию. Она не была уверена, что с такого расстояния её услышат, потому решила повторить ещё раз, уже громче: — Молодой человек! — звонко крикнула Полина. Парень будто вышел из транса и резко поднял голову. Красивая восточная внешность, длинные черные волосы, зачёсанные назад. Глаза практически полностью чёрные, как глубокая и непроглядная ночь. Пытаясь словить фокус, впрочем, безуспешно, он смотрел как будто сквозь неё, видя только смутные очертания. — Вы пьяны? — Нет. — Секундная тишина — Я просто плохо вижу в темноте. Наконец сфокусировав взгляд он рассмотрел низкорослую девушку перед собой. Вся её одежда промокла, с лица и с волос стекали крупные капли воды. Она чуть наклонилась вперёд, опираясь руками о колени. Светлые кудри прилипли к лицу и одним ловким движением Полина заправила их за́ ухо. — Далеко вы живёте? — Она слегка свела брови к переносице — Давайте я вас провожу?.. — В общежитии Дворца Спорта, — поднимаясь на́ ноги ответил он— Спасибо. Рост брюнета был весьма впечатляющим. Где-то под два метра. Это немного смутило девушку, ведь она даже не доставала ему до плеча! Не сложно было догадаться, что он самый настоящий спортсмен. — Опирайтесь о меня, что бы вам было легче идти, — Полина демонстративно похлопала по своему плечу. Она сняла рюкзак, и прижав его к груди, чтобы бумаги не сильно намокли, кратко добавила: — Дворец Спорта не далеко, минут за 10 дойдём. Не сказав больше ни слова, брюнет накинул на плечо свою спортивную сумку и опёрся левой рукой на маленькое плечо, удобно подставленное девушкой. Они отправились в путь. В голове кружило много мыслей. О том, что завтра первый рабочий день, что бумаги в рюкзаке ненароком могут намокнуть, что она голодна. Что на её плече лежит тяжёлая рука человека, чьего имени она даже не знает. «Точно! Нужно спросить его имя!» Спустя минуту обоюдного молчания, она произнесла: — Как вас зовут? — голос донёсся откуда-то снизу. — Алжан… Или просто Жар — ответил он довольно тихо. — А вас? — Красивое имя, не встречала таких раньше. А меня просто Полина! — она улыбнулась во все тридцать два. И хоть Жар этого не видел, но ей в тот момент показалось, что он прекрасно это почувствовал. Спустя пять минут преодоления множества препятствий в виде ступенек, порогов и луж, уже окончательно рассвело, и помощь девушки уже не требовалась. Аккуратно отпустив плечо Полины Жар сказал: — Спасибо, дальше я… — не успев закончить начатую фразу он услышал знакомый голос: — Зураб! Смотри! — Ну наконец! К Жару и Полине подошли двое высоких Грузинцев. — Девушка, спасибо вам огромное от всей Советской сборной, что нашли нашу пропажу! — с заметным акцентом прокричал Грузин. — Как ты вообще умудрился потеряться?! Тебя вся команда целую ночь ищет. Владимир Петрович уже окончательно поседел! — взмахивая руками кричал он. Алжан наклонил голову вниз, как бы показывая, что ему стыдно. — Решил прогуляться после тренировки и заблудился. — Хорошо, что тебя вообще нашли! Еще и дождь пошёл. Ладно, ты́, — Мишико выделил последнее слово. — Но девушка тоже вся промокла! Слушая безостановочные возмущения двух незнакомых грузинов, что-то громко тараторивших Жару в лицо, она посмотрела на часы: — «4:13? Нельзя пропускать первый рабочий день, тем более во Дворце Спорта!» — Ничего страшного, я просто не могла пройти мимо. — Она вновь заправила выпавшую прядь за ухо, — думаю, я пойду, а то уже утро. Она уже собиралась уходить, но ее остановили: — Девушка, спасибо еще раз, но вы же вся замёрзли! И наша душа не позволит просто так отпустить вас! Мы не далеко живём, вон в том здании — более низкий парень указал на постройку примерно в трёхстах метрах от них.  — Давайте мы вас хоть чаем угостим! После минутного размышления она решила: «домой я бы уже все равно не успела дойти. Руки уже устали от тяжести рюкзака. А наличие чистой и сухой футболки, которую она забрала вечером от подруги, так и говорило ей — «Соглашайся!» — Простите, — с улыбкой ответила она. — Очень жаль, — Зураб подталкивал Мишико под спину — Тогда удачного вам дня! — Грузины широко улыбаясь еще раз поблагадарили и развернувшись пошли вперед оставив девушку позади. Она уже развернулась, и собралась уходить, как почувствовала на своих плечах тяжелую олимпийку. Алжан догнал ее забыв поблагодарить. — Спасибо, — уголком губ улыбнулся он, и развернувшись побежал к остановившиемуся дуэту. Фонари уже загорались, и некоторые люди прогревали свои машины чтобы поехать на работу. Дождь так и не закончился, а запах утра так и кружил голову. Май — прекрасное время года. Полина любила такую погоду — прохладную и пасмурную. Она помогала расслабиться и погрузиться в себя. Трава и кусты покрываются каплями прозрачной дождевой воды, сверкая на блеклом солнце. Иногда над всем этим ещё и нависает лёгкая, полупрозрачная пелена тумана. Свежая, предрассветная прохлада сочетается с редкими порывами утреннего ветерка. Небо ещё не сияет своей привычной голубизной, а временно покрыто небольшими белыми облачками, которые разойдутся сразу же после того, как взойдёт солнце. Ещё нет звенящего всеми возможными мелодиями хора птичьих голосов, а лишь изредка слышно курлыканье ранних голубей. Повсюду тишина, и звуков практически нет. В такой тишине она и не заметила, как дошла до дома. Красивые бежевые здания, стеклянные двери, аккуратно подстриженные лужайки с цветами. Заходя в этот район Москвы она как-будто попал в Европу — ну никак не назвать эти дома «хрущёвкой». Пройдя через консьержа она поднялась на второй этаж. Звучно провернув ключ в замочной скважине девушка попала в прихожую. Высокие потолки, огромный телевизор «Славутич-203», зеркала в пол, бархатная голубая мебель, белая мраморная плитка. Одним словом — роскошь. Кинув на столик в гостиной тяжёлый и мокрый рюкзак, она упала на диван. Он был очень мягким, будто ватным. Навязчивая усталость в спине тут же пропала. Одежда была мокрой, но это уже было не важно. Хотелось только подольше остаться на нём — прекрасном диване. «Рюкзак!» Дёрнувшись как во сне, она резко вскочила и вмиг подлетела к кофейному столику, сев перед ним на колени. Судорожно перебирая ручками по рюкзаку она наконец нашла замочек, и вскоре ужаснулась: все бумаги промокли! — Хорошо хоть пленка в упаковке была. — прошептала себе под нос девушка, разглядывая содержимое футляра. Аккуратно вытаскивая стопку документов, она положила её на столик перед собой. Отложив рюкзак по левую сторону, девушка начала очень аккуратно, насколько может, отделять мокрые листы друг от друга. После часа кропотливой работы по просушке документов Полина смогла выдохнуть — бумаги слегка пошли волной, но это тоже можно было исправить. Сев на диван и притянув рюкзак к себе, Полина стала вытряхивать его содержимое: 5 рублей, десяток ручек разной толщины, солнечные очки, прозрачные мультифоры, аккуратно сложенная белая футболка подруги. Удостоверившись, что рюкзак теперь был полностью пуст, Полина кинула его на батарею. Собрав вещи с дивана она поплелась в спальню — там быстро раскидала всё по своим местам и наконец переоделась в сухую и теплую одежду, предварительно кинув мокрую в стирку. Вытащив из ящика три фотоаппарата и подходящие под них пленки, Полина начала их настраивать. В руках она держала целое состояние: «Фэд-3» и «Зоркий-4» в кожаных футлярах, «Свема-65», и особая гордость этой маленькой коллекции — «Киев-10» — стал не только первой советской камерой с автоматической установкой экспозиции, но и первой в мире камерой с режимом приоритета выдержки. Его Полина умудрилась выменять за 20 виниловых пластинок Зайдя в темную кладовку Полина достала плёнку из коробка. Все нужно было делать с ювелирной точностью, чтобы не испортить пленку засветами. Быстро закрепив все три рулона пленки «Свема-65» в фотоаппараты, она с гордостью от проделанной за сегодня работы бухнулась в кресло.