Under Your Spell

      После пробуждения Хайзенберг вел себя, как ни в чем не бывало, только настроение его, казалось, было значительно веселее. Он встал с кровати и потянулся, хрустя всем телом. Белка уже давно наблюдала за ним, удобно расположившись на диване, и теперь отвернулась, чтобы он не заметил ее грустных глаз. Мужчина улыбнулся и кивнул своей гостье, подходя к столу, и закурил. Ничего другого увидеть девушка и не ожидала.       Белка могла бы вечно наблюдать за тем, как Хайзенберг подносит сигару к губам и выпускает клубы дыма. Магия прошлой ночи еще не развеялась до конца, оставив на душе неизгладимое послевкусие, словно, Белка сделала что-то запретное, и она, с бабочками в животе, буквально всем телом чувствовала по-звериному дикую мужскую энергетику, проявлявшуюся у Хайзенберга в каждом его жесте, даже в этой сутулой позе с сигарой в зубах. Но она понимала, что продолжения этой выходящей за рамки понимания ночи могло не быть. Карл снова будет поглощен своей работой, а присутствие Белки только застопорит его планы. Собственно, зачем здесь она: никчемная, вечно нервирующая его, еще и отнимавшая время? Она и правда очень дорого ему обходилась.       Карл закурил больше не по привычке, а для того, чтобы освежиться после все еще неожиданного для него самого секса. Он бросил взгляд на Белку, которая тут же покраснела и отвернулась, и усмехнулся в подбородок. Не то, чтобы он был смущен, в конце концов, Белка сама хотела этого, но Хайзенбергу пришлось сделать над собой усилие, чтобы перестать представлять ее стонущей под его руками и вести себя как обычно.       - Белка, - позвал ее Хайзенберг, доставая запасную сигару из портсигара и кладя ее в карман. - Как на счет внеплановой прогулки по фабрике? Обещаю, - манерным жестом приложил руку к сердцу Карл, - никаких оборотней ты не увидишь.       Карл даже не стал дожидаться ответа, уже все решив и за себя, и за нее, будучи уверенным, что девушка последует за ним куда угодно, и направился в выходу.       - Куда пойдем? - поинтересовалась Белка, продолжая сидеть на диване.       - Ну, снова этот тон… - закатил глаза Карл. - Ты опять решила, что у тебя есть выбор? - он широко улыбнулся и замотал головой, будто удивляясь белкиной несообразительности.       - И правда, что это на меня нашло? - грубо произнесла Белка, недовольно поджав губы и пулей пронеслась мимо Хайзенберга.       «Разве могло что-то измениться», - задала сама себе риторический вопрос девушка и всеми силами подавила подступающую к горлу горечь. ***       Они направились прямиком в литейную. Карл остановился у плавильной камеры, оценивая температуру, и Белку рядом с ним обдало обжигающим воздухом.       - Черт, как жарко! - сказала девушка, закрывая лицо рукавом.       - Ты представляла себе как-то иначе литейный цех? - улыбнулся Карл. - Это тебе не уютный домик Димитреску - здесь всегда жарко и всегда кипит работа, - Хайзенберг стянул через голову рубашку, оставшись в одной майке.       Мускулы на его крепких руках играли в оранжево-красном освещении, и кожа стала покрываться испариной. Он собственноручно, не пользуясь способностями, заложил тяжелый шаблон в аппарат, и камера поглотила металл, являя взору чан с расплавленным железом. Белка не отрывала глаз от Хайзенберга: три цепочки на груди с явно армейскими предметами, зеленый цвет майки и шрамы, украшавшие все тело, придавали ему вид бывалого военного, и Белке стало интересно, кем он был раньше, до всего этого, но она была уверена, что сейчас он ей ответов не даст, поэтому решила приберечь свое любопытство до более подходящего случая.       - Что ты там делаешь? - спросила она, осторожно выглядывая из-за спины Карла, чтобы не обжечь лицо горячим паром.       - Сейчас увидишь. А все-таки терпения в тебе ни на йоту, - усмехнулся Карл, настраивая процесс выплавки.       Литейная не была местом, в котором хотелось бы долго находится, впрочем, как и вся фабрика. И дело было вовсе не в удушливой жаре, а в том, что передвижные койки, пол и даже бумаги носили на себе следы засохшей крови. Белка подошла к столу, над которым висели рентгеновские снимки туловища, головы и рук человека, стараясь не обращать внимания на разбросанные по столешнице и вымазанные красным страницы дневников. Она открепила снимок туловища, с интересом разглядывая небольшого зародыша в грудной клетке. Неужели даже Хайзенберг с его гениальным умом не мог избавиться от этой дряни, и пытался ли он вообще?       - Даже не знаю, как относится к тому, что ты даешь этим мертвецам новую «жизнь», - задумчиво сказала Белка, смотря на снимок. - Знаешь, среди всех лордов, ты, пожалуй, самый…хм, благородный, если такое слово вообще можно к тебе применить, - искоса взглянула она на Карла.       - Прости, бельчонок, но мне твое одобрение, вроде как, ни к чему, - пропыхтел Хайзенберг, не поворачиваясь, и девушка услышала как он усмехнулся в щетину. - Вот дьявол! Дай-ка мне вон с того стола масленку, - указал он рукой за спину.       Белка поспешно отложила снимок и передала масленку с машинным маслом Хайзенбергу, который взял ее не глядя. Он поковырялся под аппаратом, смазывая какие-то заклинившие детали, потом встал, смахнул пот со лба и вытер ладони тряпкой, наблюдая, как его помощница поглядывает на его руки со слишком частой периодичностью.       - Сколько раз я говорил тебе не трогать мое барахло? - спросил Карл, бросив измазанную тряпку на пол и уперев руки в бока. - Повесь моего солдата на место, будь любезна.       - Труп твоего солдата, ты хотел сказать, - недовольная тем, что ей придется выполнять приказ, сказала девушка и взяла снимок со стола.       - Этот снимок сделан на живом теле, - пожал плечами Хайзенберг.       - Что? - не поняла Белка и округлившимися глазами взглянула на него. - Ты ведь шутишь, да?       - Я что, похож на шутника? - вопрос был задан таким тоном, что Белке не хотелось давать ответ.       Она выронила листок с туловищем из рук и новым взглядом обвела комнату с ее повсеместными пятнами крови.       - Я не верю тебе, - прошептала девушка, делая шаг назад. - Живое тело, так ты сказал? - уже с негодованием продолжила она.       Хайзенберг повел желваками, предчувствуя женскую истерику. Ему не хотелось тратить на это время, ведь Белка все-равно не поймет, сколько всего он испробовал, прежде чем прийти к идеальному алгоритму создания армии. Объяснять ей, что гребаная Миранда десятилетиями использовала его как подушку для своих экспериментальных игл, ломая его характер и уничтожая сопротивление, у Хайзенберга тоже не было желания. Пусть уж лучше Белка видит его самоуверенным негодяем, мерзавцем, без всякой жалости расчленяющим тела - живые и мертвые, чем отчаявшимся мутантом, забитым в угол какой-то спятившей бабой. Он лишь одарил Белку утомленным взглядом своих пронзительных зеленых глаз.       - Да как ты, блять, вообще додумался до этого? - взвизгнула вдруг девушка высоким надрывным голосом. - Нет, я, конечно, понимаю, - в напускном изумлении округлила она глаза, - что Миранда давно двинулась крышей со всей этой заплесневелой херней, но, Господи, Карл! Ведь это не просто живые тела - это были живые люди! - обессилев от своего гнева, девушка отвела взгляд и скривила рот в грустной ухмылке. - Да ты просто такой же выродок, как и твоя мамаша.       Это выступление показалось Хайзенбергу забавным. Побудь она в его шкуре - и дня бы не протянула с Мирандой, а он, умудрившийся выжить и не растерявший рассудок, теперь еще и вынужден выслушивать от какой-то девки упреки в свой адрес. Это, действительно, было забавно.       Карл помолчал с минуту, а потом вдруг ни с того, ни с сего начал медленно хлопать.       - Браво! Браво, девочка! Признаться, я ожидал увидеть сегодня подобный концерт, но совсем не рассчитывал на глубокую драматургию.       От его напускного безразличия к ее словам, у Белки сдали нервы.       - Захотелось глубокую драматургию?! - крикнула на него она, и ее лицо преобразилось самым неприятнейшим образом, исказив все черты в яростную гримасу.       - Тише, тише! Я ведь не глухой, - Хайзенберг присел рядом с ней на стол и ухмыльнулся, совсем не замечая женский припадок.       - Ну давай! Делай и дальше вид, будто тебя это не касается! Только запомни, что с этих пор я и пальцем не пошевелю, - Белка выставила руку вперед и затрясла указательным пальцем, - чтобы помочь тебе в твоих извращениях! Никаких больше копаний могил, никаких… - девушка запнулась, понимая, что ничем больше Хайзенбергу и не помогала.       Она яростно дышала и пыталась придумать еще что-нибудь пылкое в угрозу инженеру, но то ли воображение подводило, то ли на фабрике ей отводилась роль настолько незначительная, что говорить дальше не имело смысла.       - Что такое, забыла сценарий? - смеялся своей раздражающей белоснежной улыбкой Карл. - Можно я побуду суфлером? Да? Спасибо, бельчонок! - он радостно спрыгнул со стола и стал расхаживать по комнате.       - Ты… Понимаешь ли, как бы по-мягче выразиться, - начал мужчина, жестикулируя разведёнными в сторону руками. - То, что ты ходишь по моей фабрике без кандалов и намордника и пиздишь тогда, когда твоей душе угодно - целиком и полностью не твоя заслуга, дорогая. Я все удивлялся твоему гребаному везению! - Карл саркастичным тоном выделял слова, словно актер какого-то боевика. - И, правда, она чудом уцелела после самой Димитреску, потом ее спасет Хайзенберг и даже не превращает в ебаное ничто, но и тут удача не покидает ее! - мужчина остановился и, философски почесав свой подбородок, произнес:       - Укушенная злобным ликаном, она приобретает романтичную способность не спать по ночам, словно одинокий волк смотря в дальние ебеня, - довершил он тихим выразительным тоном, после которого Белке в пору было бы осыпать его аплодисментами и бурными овациями.       - Так тебя бесит моя новая способность? Завидуешь, что не можешь не спать по ночам и кромсать свои любимые «тела»? - ехидно спросила она, выделяя последнее слово.       Карл медленно наступал на Белку вальяжной, но уверенной выправкой.       - О, еще как завидую! И первым телом, которое бы я искромсал, было бы твое, - когда он подошел, Белка остановилась в шаге от стены, почти вжавшись в нее спиной.       - Ты все хорохоришься, гений! Так почему бы тебе уже не прибить меня, в конце концов? Обещаю, что буду исправно служить в полутухлой армии и ревностно защищать твою честь! - прошипела Белка, практически бесстрашно уставившись на Карла снизу вверх.       Изобретатель схватил Белку за плечо и впечатал в кирпичную стену, и мелкая красная крошка осыпалась на пол. Плечо взвыло ответной болью, и девушка коротко вскрикнула, но Карл чуть сильнее надавил и указательным пальцем другой руки погрозил Белке, будто говоря: «еще хоть слово, и ты пожалеешь». Но Белке было все мало, и ей не терпелось наговорить еще больше колкостей в адрес Хайзенберга. Она знала, что в своем детском стремлении нагрубить выставит себя полной дурой, но, кажется, начала это делать еще несколькими мгновениями ранее.       - Да с таким отребьем ни одна женщина в постель не ляжет по своей воле! Если только она не труп!       - Надо же, а мне ты не показалась мертвой, когда я тебя ебал, - парировал Карл, но высказанная явно в сердцах обида задела его тонкую душевную организацию, и он добавил:       - Хотя, в некоторые моменты…       - О, да это просто во мне взыграли гормоны ОБОРОТНЯ! - выкрикнула последнее слово ему в лицо Белка. - Животные инстинкты!       - Прекрасно! Нужно будет поздравить Моро с новым выводком любвеобильных шавок, - наклонился над Белкой Хайзенберг.       Вся эта перепалка почему-то медленно, но настойчиво возбуждала его. Карл уперся ладонью в стену у самого лица девушки, скользнув по ее щеке пахнувшими железом волосами. В глубине души Хайзенберг не понимал, как так вышло, что они уже успели переспать, может это и в самом деле были гормоны? Однако осознание того, что он уже обладал Белкой заставляло его воспринимать девчонку как что-то свое, с чем уже не хотелось расставаться.       - Подонок, - прошептала ругательство ему в грудь Белка, от нескромной близости потеряв веру в искренность этого слова.       Второй рукой Карл подпер стену на уровне талии Белки, перекрыв той все возможные пути отступления.       - Ты так сильно хочешь, чтобы я прибил тебя? - передразнил ее собственные слова мягкий и пробирающий до мурашек голос.       Позади них что-то зашипело, и в комнате сразу стало заметно горячее. Хайзенберг, усмехаясь, покачал головой, раздосадованный тем, что весь настрой был утерян. Он убрал руки от стены, а Белка почти неслышно выдохнула и вынырнула на свободный от инженера участок душного помещения. Еще чуть-чуть и он бы узнал, что плавильная камера была не самым горячим объектом литейной.       Карл достал из кармана очки и нацепил их на нос. Он подошел к шаблону, открыл его и достал какой-то ключ с головой коня поверх подковы.       - Этот - твой, - выставил он ладонь с ключом перед помощницей и улыбнулся набок, не обнажая зубы.       - Ключ? Неужто от твоих владений? - иронично сказала Белка, не рассчитывая, что будет так близка к правде.       - Будем надеятся, что он тебе не пригодится, - в миг посерьезнел Хайзенберг, не оценив ее юмора. - Это на самый крайний случай.       Растерявшаяся Белка не знала, как реагировать на оказанный ей жест доверия. Она застенчиво потянулась за ключом, но Хайзенберг вдруг одернул ладонь:       - Совсем забыл, - Карл сунул руку в карман и, закатив глаза, порылся в нем. - Вот, так будет лучше: все-таки вещица ценная, знаешь ли.       Он достал маленький карабин на тонкой цепочке и соединил с ним ключ. Проверив на прочность звенья, Хайзенберг вплотную подошел к Белке и зацепил карабин в петлю для ремня на ее брюках. По телу Белки пробежала дрожь от легкого импульса, посланного пальцами Карла, когда он вскользь коснулся голого участка кожи над поясом. Девушка немного закачалась на ногах, на что получила довольный смешок от инженера.       - Ну все, - отодвинулся Хайзенберг от Белки на два шага назад. - Сегодня поможешь мне в операционной, и я очень надеюсь, что твои «гормоны оборотня», - вскинул он руки вверх, - сделают тебя несколько порасторопней, чем прежде.       Белка поняла, что каким-то неведомым образом не может долго злиться на этого, несомненно, безумного изобретателя. Она, словно под чарами, готова была снова и снова следовать за ним, куда бы тот ни позвал.